И снова - жестокий век

«Объективно цифровизация должна вести к объединению, но эту тенденцию исполняют люди, и от них зависит, насколько этот инструмент выполняет свою объединяющую функцию. Замечу только, что экономический разрыв между людьми — именно разрыв, а никоим образом не связь» — встретилась в ленте мне симпатичная и искренне-прочувствованная фраза Юрия Куклина.

Я прочитал эту  симпатичную, и близкую мне всеми своими смыслами фразу, и  разом  передо мной встало лицо симпатичного забайкальского писателя Исая Калашникова. 

И его «Разрыв-трава».

Которую в читающей стране читатель в  роман-газете зачитывал, и тому основания были более чем весомые, до дыр.

Покажите мне эти дыры в сегодняшних бестлерах.

Роман про староверов.

Не проводя тут прямые параллели, а проводя кривые, кося под Лобаческого, скажу чуть с заумью так.

Вот старообрядцы.
 
А вот, лоб в лоб  столкнулись с ними те, кто  верит в новые чудодейственные мысли и основанные на них решения всех насущных, животрепещущих и жареных  вопросов и проблем бытия и решения вечных мировоззренческих вопросов.

Ну чем не тема, длиною чуть ли не в Невский проспект из той знаковой фразы Чернышевского, которую не однажды и не напрасно цитировал знающий толк в тонком слове Владимир Ильич.

Собственно же о разрыве траве, как  такой самой можно вкратце сказать вот что.
Разрыв-трава — cогласно славянской мифологии, магическая трава, с помощью которой можно открывать любые замки. Легенды о разрыв-траве распространены у всех славянских народов.
…
В выше приведенной фразе хорошая мысль — про разрыв и про связь.

Социальное неравенство основой своей и императивным законом своим имея отчуждение жизненных благ у ближнего своего (возлюби его, правда не трогая этого отчуждения — это течение человеческих чаяний возникло чуть попозже и похоже во времена  когда оно, это чаяние, принялось чеканить монету), при любой формации покоится именно и на разрыве и на связи разом.
 
Ибо отчуждение возможно  в том только случае, когда есть у кого что отчуждать.
В рамках именно этой связи.

И более никакой.

И только в рамках этого существует эта система так долго и как бы непоколебимо и с некоторыми издержками устойчиво.
…

А еще припомнился его  «Жестокий век».

С чингисхановской, как это тоже не крути, глобализацией.

Чем не тема тем для словопрений!

Гуляй Вася дикой степью слов по ней и вдоль и поперек с гиканьем и улюлюканьем ватагою орд!

И с фантастическими ее итогами.

Ну и финалом.

И разрыв-трава — это символ  и нынешнего века.

Во всех ее смыслах.

И диалектических. И метафизических.
И век — жестокий.

Тоже.

И снова жестокий век.

А что, кто-то его еще позволит себе назвать милосердным?

Но этот жестокий век буде писать уже другой Исай Калашников.

Если цивилизация не сгинет в пучинах глобализации.

А впрочем — не сгинет!