Из походного дневника-2-16

22.02.81. Воскресенье.

5.00. Мне осталось дежурить 30 минут. В 4.45 выходил на волю. Было минус 30. А сейчас немного о прошедшем дне.

По плану, мы должны были радиально сделать высшую точку Хамар-Дабана – вершину Хан-Ула.

 И СДЕЛАЛИ ЕЁ!

Хотя с утра были серьёзные сомнения, что мы вообще что-либо найдём. Погода стояла «манная». Мельчайший снежок, неотличимый от манной крупы, трусил непрерывно и видимость составляла не более пятисот метров. Почти белая мгла. Но «пупырик» солнца на небе всё-таки не исчезал.. И мы пошли. Впятером.

Шура остался. День отдыха для него был терапевтически очень показан. Кстати, Палыч вечером смотрел и щупал его ногу и молча покачивал головой. Вся голень была явно опухшей. Потом сделал йодную сеточку и «прописал» постельный режим. Вот Павлик и залёг с каким-то покет-буком. А мы двинулись.

Вышли в 10.00. Перевалили через горку и спустились на речку. Тут и выяснилось какими  дураками мы были вчера. Русло представляло из себя почти сплошную наледь. И мы так замечательно заскользили по ней! Продвигались очень ходко и быстро согрелись (а минус 30 так и держались). Даже и не заметили, как миновали устья притока, по которому на следующий день надо будет подниматься к предпоследнему перевалу нашего маршрута. Именно это место было бы вчера идеальным биваком для радиального выхода.  И мы могли дойти до него, если бы спустились в долину. Но сетовать глупо, что сделано, то сделано.

После этого устья наледь кончилась, пошёл «паховый» снег и мы запахали. Шли и всё время сомневались, ибо видимость не улучшалась. Дядь-Юра, Глыба и «примкнувший к ним», Палыч всё время тыкали пальчиком в карту. А что карта? На ней всего две линии, одна точка и четыре цифры. Река, приток и гора Хан-Ула (2371 м). И ни одной горизонтали или даже просто схемы горного рельефа района. Шли два часа с лишним. Дважды натыкались на охотничьи лыжни. На третий раз лыжня была туристская. (А видимости всё никакой). Пошли по ней. Хоть и занесена она, но всё же легче. Лыжня стала забирать влево, в долинку некоего  ручья, не обозначенного на нашей «карте». Наши «ведуны» засомневались и мы повернули направо, в другую долину, и 13.00 поднялись к её горлу. Здесь стало поддувать  и вроде бы появилась синь над хребтиками и чуть-чуть развиднелось понизу. Дядь-Юра аж задрожал. Так ему хотелось удостовериться точно, ГДЕ МЫ? Пожалуй, это главное желание любого руководителя любой группы. Базовое.

Глыба тянул ещё правее, но Юра, подвернув левее, начал штурмовать борт долины, заросший кедровником,  чуть ли не в лоб. Глыба шел вторым, третьим я. Залезли на некий взлобок. Кедровый лес кончился, начался кедровый стланник, вперемежку с камнями. Сняли лыжи. Двинулись пёхом. К этому времени, пользуясь случайными и смутными просветами, мужики вроде бы определились, где Хан-Ула. Вроде бы мы поднимаемся к ней по некоей полудуге с юга . В 15.00 сделали перекус.

После перекуса я первым поднялся, подхватил лыжи и сделал первый шаг. Да так первым и вышел на вершину в 16.01. Но перед этим, в набежавшем «окошке» увидел триангуляционный знак и ускорился. Силы были. За мной двигался дядь-Юра. След в след.  Подошли. Вышка стандартная, из железного  уголка. Репер, как и положено, – бетонный. Записка была от тюменской группы (чёрт! это и правда их любимый «палисадник»!). Они шли по «тройке» 16 февраля. Начальник начал писать свою записку. Подползали ребята: Палыч, Глыба, Вито. Пофотографировались, конечно, под развёрнутым флагом, который Палыч специально носит для таких целей (см. фото).

В 16.20 двинулись вниз. Спускаться – не подниматься. В 17.15 надели лыжи и рванули! По отличному ветровому насту. Со свистом! Вплоть до леса. А дальше началась привычная пахота. Но ничего, пропахали. Вскоре подсекли лыжню тюменцев. Чуть выше места, где мы на подъёме сошли с неё вправо. И совершенно напрасно ушли, как оказалось. Она шла точнёхонько под Хан-Улу. А мы сделали «кругаля» в 3-4 км. Но ничего, будем считать это нашей рязанской фишкой. Вроде мы тут гуляли, видами любовались и как-то так, между делом, зашли и на Улу. Кстати, хоть здесь и голо, но живности хватает. Зайцы, куропатки бегают наглядно.  Много и следов.  Под самой вершиной я пересёк следы оленьего стада. А Вито этих олений видел на подходе вживую.

Итак, мы встали на лыжню, сначала на чужую, а ниже и на свою,  и «побегли»! И как-то постепенно и незаметно я оказался впереди. В 19.20 были в лагере, где одинокий Шура дочитывал вагонную дребедень и топил печку. (Кстати! Кто её, книжку в смысле,  тащит с собой? Интересненько!).

Ребята вымотались до степени не выговаривания русских НЕ матерных слов. А у меня почему-то наоборот, силы просто бурлили. И бежалось – отлично! За ужином ребята дёрнули за Хан-Улу и размякли… (Бездонный у Палыча запас что ли?)

Дядь-Юра стал болтливым и матершинненьким. Вито повело в историю и «философию». Палыч ещё шибче зачастил, заскорохватил. Глыба неколебимо утвердился на скале своей проскандинавской молчаливости. Ну а Шура, как и всегда – «всё пучком»! Неплохая у нас группа, однако. Конечно, все при своих  «тараканах». А кто без них в этой жизни?

А на улице опять минус 30. Даже по «витвасовому» радио получили подтверждение из Улан-Уде. Значит наши «врунчики» вполне себе «правдюнчики». Ребята долго раскачивались, но всё-таки выползли наружу и напилили дров на ночь. А Палыч долго колол их, когда все уже легли. Грелся что ли? Печки ему мало? И спирта?

Если всё будет хорошо, нам осталось три дня. Дело движется к концу.

Отрубились в 22.10.

(продолжение следует)