Обреченная. Наперекор судьбе. Разлука

Закончился учебный год, и ребят ждало распределение. Марата отправили в Забайкалье, а Володю ждала служба в Новосибирском военном округе.

Володин отец пытался использовать все свои связи, чтобы оставить сына в Питере, но ничего не получалось.

– Ну что ж, сынок, – сказал он виновато, – отслужишь всего один год на Дальнем Востоке, а я пока сделаю все от меня зависящее, чтобы перевести тебя служить обратно в родной город.

Володя переживал не от предстоящей смены места жительства и переезда на новое место службы, а от длительной разлуки с Мариной.

Родители видели его душевные волнения, и, не зная их настоящую причину, пытались утешить.

– Ну, не расстраивайся так, сын, – сказал Павел Михайлович. – Все так начинают, что ж это за генерал, который не начал свой путь солдатом? Наберешься опыта в дальнем гарнизоне. Там проще, спрос не такой с командиров, свободы больше. А здесь потом тебе будет служить, все равно, что семечки щелкать.

Марина не представляла, как она переживет разлуку. Она тоже за этот год продвинулась – из простой работницы в начальника смены. Люди уважали ее за прямоту, за трудолюбие, за готовность помочь всем и каждому. К ней шли со всеми своими бедами, и для каждого она находила доброе слово. Работы заметно прибавилось, ведь теперь нужно нести ответственность за весь женский коллектив своей фабричной смены.

Один-два раза в месяц она навещала свою воспитательницу, та безумно была рада за нее, за них с Володей, и за то, что все в Марининой судьбе удачно складывается.

– Ой, Галина Васильевна, я раньше понятия не имела, что такое настоящая любовь. Я даже не представляла, что человек может стать таким близким, родным и любимым, – Марине хотелось поделиться своими чувствами и своим счастьем.

– Не могу лишь представить, как мы переживем разлуку, – тихо добавила она.

– Да что ты все волнуешься, – Галина Васильевна усадила ее на диван и тепло обняла, – все будет хорошо. В разлуке настоящая любовь только усиливается, а ненастоящая – умирает.

– Вот я и переживаю, как бы не умерла, – со вздохом сказала Марина.

Попрощаться Володя заехал вечером, в своем обычном юмористическом стиле он сказал:

– Жди меня, и я вернусь! Только очень жди…

– Хорошо, – улыбнулась Марина, – куда я денусь…

Володю провожали родители, но Марина не выдержала и поехала на вокзал к поезду. Она стояла за вокзальной колонной и видела, как плачет Лидия Анатольевна, обнимая сына, поминутно переспрашивая, что он с собой взял, и вытирая красивым кружевным платочком скупые материнские слезы.

Наконец, проводница сказала:

– Заходим, граждане. Отправление через пять минут.

Она поднялась на площадку вагона и прокричала громким командным голосом:

– Провожающие, выйти из вагона!

Отец обнял сына, и за Володей закрылась дверь поезда.

Марина с трудом дошла до общежития. Ноги как будто бы стали ватными, ей казалось, что она потеряла главную и самую важную часть себя.

Как теперь жить, без еженедельных радостных встреч, без ожидания праздника, когда придет любимый, подарит тепло и радость, и все вокруг станет радужным, воздушным и окрыляющим?

Заняться после работы было решительно нечем, и Марина решила, пока любимый отсутствует, заняться своим здоровьем и пройти полное обследование. Раньше она все откладывала визит по врачам, а сейчас как раз самое время. В разлуке с Володей совершенно невыносимо, дни тянутся, как резиновые, и нужно чем-то полностью загрузить себя, чтобы не оставалось времени для печальных мыслей.

Женщина-гинеколог в районной консультации долго разглядывала медицинскую карточку, записи других специалистов, результаты анализов, и, в конце концов, вынесла вердикт:

– У Вас непроходимость маточных труб.

– А это лечится? – испуганно спросила Марина.

– Ну, случаи разные бывают. Походишь на процедурки, гормончики попринимаешь. Это не смертельный приговор, и не окончательное бесплодие, – обнадежила ее врач.

– Хорошо, время есть сейчас, буду ходить, – согласилась Марина.

Вдохнув воздух и набравшись храбрости, она спросила:

– А вдруг у меня никогда не будет детей?

– Да не переживайте Вы так, – успокоила доктор, – наука идет вперед, постоянно развивается. Может быть, и Вы когда-нибудь сможете родить, всякое бывает.

Марина записалась к врачу-рефлексотерапевту, ходила на иголки, на массаж, на грязи и на лечебную физкультуру, пила прописанные гормоны.

Как только Володя вернется, она спросит его о планах на будущее, хочет ли он связать свою судьбу с ней, или им придется расстаться. Как бы ни было ей тяжело и больно, но просто подружкой она быть не хочет. Нужно жить дальше и думать о будущем, с ним, или без него.

Они созванивались почти каждый день, он рассказывал ей о гарнизонных делах, говорил, как сильно скучает, и как ждет встречи.

Его направили в самый дальний гарнизон, в тьму-таракань, добраться в которую через непроходимые леса и бездорожье можно было только на их военных машинах.

– А женщины там есть? – спросила его Марина, и затаила дыхание.

– Нет, – ответил Володя, и засмеялся, – женщин здесь нет. Здесь только военнослужащие.

– Военнослужащие – женщины? – переспросила Марина.

– Да, военнослужащие – только они здесь не женщины. Женщинами они становятся в свободное время, когда руководство с ними не пересекается, – подтвердил Володя.

– Ну, расскажи, я хочу все-все знать, – попросила Марина.

– Да что рассказывать – гарнизон в лесу, кругом тайга, непроходимые дебри. Питаемся в столовой, кормят на убой. В остальном все очень скучно. Ты же не будешь слушать, как мы занимаемся спецподготовкой, строевой подготовкой, боевой, тактической и огневой. Еще мы слушаем и сами проводим политзанятия, занимаемся физической подготовкой с солдатами-военнослужащими, и учим наизусть Устав. Ты же не хочешь слушать цитаты из Устава, ты хочешь про любовь?

– Конечно, – сказала Марина, – хочу про любовь, и стихи.

– Ладно, будут тебе стихи, начну писать, – сказал Володя. – И не переживай, здесь, как в санатории. Очень хорошие люди, меня все любят, и служба мне нравится. Пока все идет, как надо.

– А за меня ты совсем не переживаешь? – спросила Марина, – я без тебя совсем одна.

– Да ты не одна, у тебя целая смена подчиненных. И Нина в комнате, и Лена в гости приезжает.

– Да, только тебя нет, – жалобно сказала Марина.

– Люблю тебя, моя маленькая девочка, – бодрым и успокаивающим голосом сказал он, и ее сердце сладко замерло от радости.

Каждый разговор Володя неизменно заканчивал этими словами.