Исчезающие языки и нацменьшинства

21 февраля — Международный День родного языка (англ. «International Mother Language Day»), который учреждён решением 30-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО в ноябре 1999 года и отмечается с 2000 года ежегодно с целью защиты языкового и культурного многообразия народов нашей планеты. В издании языкового атласа, вышедшем в 2001 году, были перечислены 900 исчезающих языков. По данным ЮНЕСКО, на сегодняшний день в мире насчитывается порядка 6 тыс. языков. Каждую неделю учёные регистрируют в среднем исчезновение одного языка. Причина, как правило, кроется в потере носителей. С исчезновением народов и их языков человечество необратимо утрачивают часть своей культуры, а цивилизация становится беднее. [1]


Необратимый характер этих процессов приводит к тому, что исчезает целый пласт цивилизации со своим мышлением, восприятием мира, представлениями о человеческом развитии и месте человека в мире. Исследователи выделяют следующую классификацию языков «вымерших», «возможно вымерших», «исчезающих» или «благополучных» по следующим критериям [2]:


1. «Вымершие языки» — языки, для которых нет ни одного живого носителя, например, полабский, южный манси, убыхский, словинский, прусский, готский, чагатайский, далматинский, керекский. От них следует отличать древние мёртвые языки — языки, либо вымершие до 1500 года (дата условна), либо развившиеся в современные языки (как латынь); книжные языки (мёртвые языки, тексты которых используются и сейчас); кроме того, существует несколько «возрождённых» вымерших (корнский, мэнский) и мёртвых языков (иврит), которые являются особыми случаями.


2. «Возможно вымершие» — языки, которые находятся на грани исчезновения, фактически самые редкие языки мира. Для этих языков ещё есть носители, но все они пожилые и их весьма мало, обычно несколько десятков человек. Например, западный манси, каппадокийский греческий, ферганско-кыпчакский язык, хотонский этнолект уйгурского языка.


3. «Исчезающие языки». Носителей довольно много, от нескольких сотен до десятков тысяч, но все носители от взрослого до пожилого возраста, детей языку практически не обучают (или не имеют такой возможности, или нет соответствующих условий для изучения родного языка).


4. «Исчезающие (вымирающие) языки» — носителей больше (от двух сотен до десятков тысяч), но среди детей носителей практически нет. Такая ситуация может сохраняться на протяжении долгого периода, если язык является «вторым» и используется в обиходе только некоторыми взрослыми (ижорский, вепсский, северноюкагирский, удэгейский, нижнелужицкий, селькупский, идиш [в РФ], нивхский, кетский).


5. «Неблагополучные языки» — некоторые дети (по крайней мере, в каком-то возрасте) говорят на языке, но их число стремительно сокращается. Общее число носителей может колебаться от одной тысячи до миллионов. Например, ненецкий, карельский, коми, ирландский, калмыцкий, хакасский.


6. «Нестабильные языки» — языком владеют люди всех возрастов, но у него нет никакого официального и иного статуса или он не пользуется большим престижем, либо этническая территория столь мала (1–2 деревни), что может легко исчезнуть в результате природного катаклизма (лавина с гор, наводнение, засуха). К таким языкам относятся долганский, эвенский, чукотский, малые языки Дагестана, мегрельский, чеченский, галисийский, фризский, баскский, идиш (в мире).


7. «Благополучные языки (невымирающие)» — английский, арабский, немецкий, испанский, русский, татарский, китайский, французский, украинский.


Для определения к какой именно группе относится язык не столь важно, приоритетно не то, сколько человек на нём говорит, а то, как язык передается следующим поколениям, учат ли ему детей, в школах, например. В 2009 году была выпущена новая редакция «Атласа исчезающих языков мира, находящихся под угрозой исчезновения». В атласе уже приводятся данные, что сейчас под угрозой исчезновения находятся около 2500 языков мира (в 2001 году этот показатель, как отмечалось выше был, всего 900). Притом на территории РФ находится в опасности 131 язык. По данным переписи населения, в РФ с каждой переписью сокращаются на несколько десятков малые национальности, к которым относят себя россияне. А ведь национальность включает и язык.


Лингвисты считают, что если темпы исчезновения языков не будут уменьшаться, то уже в нашем веке мы можем потерять 90% языков мира. К сожалению, при утрате языка, своей национальной принадлежности, люди по-другому начинают относиться к переменам в жизни. Лингвистические экспедиции в различные регионы России подтверждают факт, что люди, утратившие свой «этнический» стержень, самобытность и свой язык, чувствуют себя ненужными обществу, нередко банально спиваются. Кроме того, малые народы вместе с языком теряют свою традиционную кухню, обрядовые и культурные традиции, знания поколений.


Если же причиной исчезновения малых народов являются агрессивные ассимиляционные процессы, ведомые с подачи властей национальным большинством, то в таком случае, как правило, всё национально–культурное достояние (национальная кухня, танцевально-музыкальная культура, история народа, этническая принадлежность интеллектуальной элиты и как следствие их труды) исчезнувшего/исчезающего народа объявляются (а по факту просто присваивается) неотъемлемой частью культуры национального-титульного большинства.


Классическим примером такого положения дел на постсоветском пространстве является Республика Азербайджан, где присвоение и фальсификация исторического наследия малых народов региона возведена на государственный уровень, и где ссылка на работы местных «азербайджанских учёных» в российской академической среде, по этой причине, считает дурным тоном. [3][4][5][6]


К числу исчезающих языков на Кавказе относятся практически все языки лезгинской языковой группы (лезгинские языки), такие языки как удинский (удин. «муз»), хиналугский (хин. «Каьтш миц;») — на них говорят соответственно 8 000 и 1 000 человек, будухский (буд. «Будад мез», им владеют ок. 2 000 чел.); алыкский диалект крызского языка (одно село, ок. 300 чел.), джекский диалект крызского языка (шесть сёл, ок. 300 чел.), хапутлинский диалект крызского языка — на нём говорят жителя восьми сёл, и собственно, крызский-ергюджинский диалект (крыз. «Кърыц;аь мез», ок. 1 800 чел.) — имеет статус языка Юнеско «Серьёзная угроза» — все, ареал распространения современный Азербайджан [7]; арчинский (арч. «мацц», ок. 1 000 носителей, имеет статус языка Юнеско «Есть угроза исчезновения, или англ. «definitely endangered» или «3 definitely endangered»); цахурский, рутульский (рут. Мыха;бишды ч;ал/миз), агульский языки (агул. «Агъул ч;ал») — имеют статус Юнеско «Несомненно подверженные опасности», или «Есть угроза исчезновения». анг. «Definitely endangered»; табасаранский (таб. «Табасаран ч;ал/мелдз») и собственно лезгинский (лезг. «Лезги ч;ал/мез») языки — имеют статус Юнеско «Подверженные опасности» или «Уязвимый» (анг. Vulnerable). [8][9][10][11]


Одним из действенных механизмов выработанным европейским сообществом по сохранению языкового многообразия является присоединение европейских государств к «Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств» (ЕХРЯЯМ), принятую в г. Страсбург 5 ноября 1992 года (далее — «Хартия»). Государства подписавшие данный документ берут на себя юридические обязательства по сохранению языков национальных меньшинств и должны соответствующим образом отчитываться перед европейским сообществом, в лице его институтов. Так, в Статье 7 упомянутой Хартии говорится, что [12]: «Стороны осуществляют свою политику, законодательную и практическую деятельность в отношении региональных языков или языков меньшинств, на территориях, где такие языки используются и в соответствии с положением каждого языка, основываясь на следующих целях и принципах:


a) признание региональных языков или языков меньшинств в качестве выразителей культурного богатства;


b) учёт географической сферы распространения каждого регионального языка или языка меньшинства для обеспечения того, чтобы существующее или новое административное деление не создавало препятствий развитию данного регионального языка или языка меньшинства;


c) необходимость активных действий по поддержке региональных языков или языков меньшинств в целях их сохранения;


d) содействие и/или поощрение использования региональных языков или языков меньшинств в устной и письменной речи, в общественной и личной жизни;


e) сохранение и развитие связей, в сферах действия настоящей Хартии, между группами, пользующимися региональным языком или языком меньшинства, и другими группами в государстве, где язык используется в идентичной или схожей форме, а также установление культурных отношений с другими группами в государстве, использующими другие языки;


f) обеспечение надлежащих форм и средств для преподавания и изучения региональных языков или языков меньшинств на всех соответствующих ступенях;


g) создание условий, позволяющих лицам, не говорящим на региональном языке или языке меньшинства и живущим в районе, где он используется, изучать его, если они того пожелают;


h) содействие изучению и исследованию региональных языков и языков меньшинств в университетах или равноценных учебных заведениях;


i) содействие соответствующим видам межнациональных обменов в охватываемых настоящей Хартией сферах, применительно к региональным языкам или языкам меньшинств, используемым в идентичной или схожей форме в двух или более государствах.


Однако, на постсоветском пространстве и на Кавказе в частности, новообразованные государства (зачастую в современных своих границах, не имеющие исторических предпосылок к своему существованию), рассматривают этнические меньшинства-автохтонов на своей территории как потенциальную угрозу для безопасности и целостности государства, в их специфическом понимании. По этой причине, часто не признаваясь в этом общественности, они ведут активную внутреннюю ассимиляционную политику, стремясь к максимальному сокращению числа людей, декларирующих принадлежность к другой нации, кроме доминирующей (т. н. национального большинства). Таким образом, после распада СССР из новообразовавшихся государств на Кавказе (в новых «исторических» границах), включая и РФ, как самое большое кавказское государство, ни одно из государств за исключением Армении (стала 42-м государством-членом Совета Европы 25 января 2001 г.) не ратифицировало «Европейскую хартию региональных языков или языков меньшинств» (Армения ратифицировала Хартию 22 января 2002 года). [13]


Что касается Республики Азербайджан (стал 43-м государством-членом Совета Европы 25 января 2001 г.), то она присоединилась к «Рамочной конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств» 16 июня 2000 года. Также Азербайджан подписал «Европейскую хартию региональных языков или языков меньшинств» 21 декабря 2001 года, однако по сегодняшний день парламент этой страны не ратифицировал его и в ближайшем будущем не планирует делать это (по этой причине документ не может вступить в юридическую силу). Причиной отказа ратификации Хартии парламентом этой страны называется, то обстоятельство, что «в настоящем документе имеется ряд требований, которые могут нанести ущерб целостности, суверенитету и национальной безопасности страны». [14][15]


При принятии в Совет Европы в апреле 1999 года Грузия также взяла на себя обязательство подписать и ратифицировать Хартию в течение года после вступления, однако до настоящего времени Хартия не подписана и не ратифицирована. Некоторые региональные языки (мегрельский, лазский, сванский) не признаются в Грузии языками, а считаются диалектами грузинского, поскольку диалекты государственного языка не имеют права на защиту в рамках Хартии. Признание же их в качестве самостоятельных языков властями рассматривается «как угроза единству грузинской нации». [16]


Российская Федерация (стала 39-м государством-членом Совета Европы 28 февраля 1996 г.) также присоединилась к странам, подписавшим Хартию (распоряжение Президента РФ от 22 февраля 2001 г. N90-рп), однако также не ратифицировала её. [17]


В целом, большинством государств нератифицировавщих Хартию на постсоветском пространстве, данный документ рассматривается как угроза своей молодой и весьма зыбкой государственности, где одной из главных проблем является искусственный характер их современных границ. Отметим что из 47 стран [18] — членов Совета Европы такие государства, Эстония (стала 27-м государством-членом Совета Европы 14 мая 1993 г.), Литва (стала 28-м государством-членом Совета Европы 14 мая 1993 г.), Латвия (стала 34-м государством-членом Совета Европы 10 февраля 1995 г.), Грузия (стала 41-м государством-членом Совета Европы 27 апреля 1999 г.), не только не ратифицировали «Европейскую хартию региональных языков или языков меньшинств», но даже не подписали её. В некоторых странах, таких как Латвия и Эстония, власти категорически отказываются от ратификации Хартии по политическим мотивам, ссылаясь на «недавнее» происхождение языковых меньшинств. Помимо прочего, угрозой для различных этнических групп также становится, по мнению экспертов, неэффективная культурная и образовательная политика. Здесь исследователи приводят пример Дагестана. Неэффективность государственной политики в этой области, не учитывающей специфику республики, приводит к массовому переходу дагестанцев на русский язык, что особенно заметно среди людей, родившихся и выросших в городах Дагестана, и как следствие всё это приводит к неизбежной потере традиционных языков. [19] Более того, власти республики пытались активно внести на повестку дня обсуждение создания «единой дагестанской нации» с введение «титульного языка» в качестве базового, одного из крупных этносов Дагестана. [20]


Автор: ‘Али Албанви

На фото: Тёмно-зелёный — страны, подписавшие и ратифицировавшие Хартию; светло-зелёный — страны подписавшие, но не ратифицировавшие хартию; белый — страны, не подписавшие хартию; серый — страны, не входящие в Совет Европы // Источник: https://clck.ru/TuiAk.


Литература


1. Буряк Н.Ю., Жданкина Ю.С. Проблемы исчезновения национальных языков и культур // Международный научный журнал «Инновационная наука». Вып. №11. 2015. С. 296–297.

2. Абдулхаков Р.Р. Проблема исчезновения языков // Филологические науки в России и за рубежом: материалы II Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, ноябрь 2013 г.). С. 33–37. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TvBRf, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

3. Владимир Захаров: Историческая безграмотность, или Агрессивные устремления [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TvBEW, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

4. Шнирельман В.А. Албанский миф [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TvBDd, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

5. Якобсон А.Л. Из истории армянского средневекового зодчества (Гандзасарский монастырь XIII в.) [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TvBE6, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

6. Арцахские памятники между Арменией и Азербайджаном [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TvVYA, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

7. Азербайджан: вымирающие языки [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TuvEA, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

8. Магомедов М.И. Генетическое родство дагестанских языков (исконная лексика) // Вестник ВЭГУ. Вып. №3 (41). 2009. С. 48–54.

9. Собственно, о языках в мире и на Кавказе [Электронный ресурс] Режим доступа: https://eklanguage.wordpress.com/собственно-о-языках-2/, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

10. ЮНЕСКО признала языки народов Северного Кавказа исчезающими [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TuvD9, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

11. Endangered languages: the full list [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TuvBR, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. англ.

12. Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TutH9, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

13. Declaration contained in the instrument of ratification deposited on 25 January 2002 — Or. Engl. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/Tv2Aq, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. англ.

14. Азербайджан славится в мире как центр мультикультурализма [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TutHo, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

15. Максутов Т., Абасов Н. Азербайджан примет Европейскую хартию о региональных языках [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TutJN, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

16. Джонатан Уитли. Грузия и Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств. Рабочий доклад ECMI №42. Европейский центр по вопросам меньшинств (ECMI). Июнь 2009 г. С. 7. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TvBbT, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

17. Мустафина Д.Н. К вопросу подготовки ратификации европейской хартии региональных языков или языков меньшинств в Российской Федерации // Вестник Челябинского государственного университета. 2011. Вып. №14 (229). С. 62–70.

18. 47 государств-членов Совета Европы [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TvAkh, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.

19. Адамчевски П. Удинский музей в Зинобиани (Грузия). С. 256–264. // Народы Кавказа: музейные коллекции, исследования объектов и явлений традиционной и современной культуры. — СПб.: МАЭ РАН, 2015. — 288 с.

20. Рецидив федерализма и рецепты его излечения [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/TvPQt, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 25.03.2021). — Яз. рус.