Полигон

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


  Пришло время, когда необходимо было принять решение. Я ругался про себя, называл матными словами, переиначивал слова командира, но принял решение не сдавать позиции. Теперь я бог всему: жизни солдат в моих, только моих руках.
  - Так, принимаю решение: не отступать. Вы, капитан Белобородько, занимаете позицию справа от меня...
Дальше были другие распоряжения. Приказ один: стоять до конца.
Было сложно принять такое решение? Да. Сложно. Ведь я не один такой командир, важной персоной себя не считая, ответственным был за фланг фронта. Куда ударит противник не знала разведка: одна за другой уходила команда разведки и не возвращались. Мы вслепую обороняем фланг. По нам ударят или правее нас? Что там командующий? "Посылай разведку, - сказал, - решай на месте, стоять там или менять дислокацию". Не отступление, а смена позиции. Сейчас "менять" некуда: впереди, справа и слева враг, а мы тоненькой струйкой дороги соединяемся с главными силами. Мой полк потрёпан в бою. Что делать? Ведь я могу ещё соединиться с основными силами, не потеряв ни одного бойца, но что-то подсказывает мне: "Стой на месте!"
Меня не одобряют мои командиры, понимают – остаёмся на смерть. И "тоненькая струйка" им видна как нельзя хорошо. Но приказ их командира не обсуждается – берут под козырёк, уходят, трусов среди них нет. Солдаты тоже не в обиде: "Умирать надо – умрём, такая солдатская доля". Немало среди них героев, многие побывали в сражениях, эту ситуацию "чуют" как свой последний бой: "Как только будут давить?" – спрашивают. Им отвечают (не красные девицы): "Разведка не возвращается, на месте думать будем". Оружие начищено, кто мог – поменял бельё (к смерти), взяли наизготовку. Осматриваемся: все молодцы – не робеем.
И вдруг, залп: один... третий... счёту нет. "В укрытия!" – ору. Кто успел, давно уже там. Место простреливаемое, другого нет. Кто-то ведёт коррекцию огня – не мажут. Наших остаётся немного. Залегли, не показываются. Мой блиндаж укреплён, переживают за меня: я их командир, принимаю решения, если сейчас в бой – пойдут. "Чем здесь лежать..." – слышу. Я отдаю приказ по цепочке: "Кто жив, встают, идти на редут". Но прежде, оставшихся командиров предупредил: беречь солдат, использовать "солдатскую смекалку" – хитрость. Наши укрепления хоть и слабы, но всё же места для укрытия остались нетронутыми и солдат для атаки набралось... (душа плакала – как мало).Я бы не стеснялся слёз, да, обходя укрытия, видя глаза сердитых солдат (не на меня) – не хотел, чтобы приняли за мою слабость – никто из них не плакал, а товарищи их вперемешку с землёй лежат тут, под моими ногами.
  - Значит, солдатская смекалка? – ухмыляется бравый солдат. – Что ж, оно можно.
Хитро усмехнулся, наклонился, пошептал на ухо одному, тот засмеялся.
  - Ну-ну, потише...
Дальше я не слышал. Обходя живых ещё солдат, я удивлялся их смелости перед лицом смерти – не боялись ничего. Передавали моё пожелание-приказ – "хитрить". "Не числом, а умением", – как учил великий Суворов – настал и мой час. Мы пошли, когда нас уже считали мёртвыми. "Стайками", во главе два капитана из всех оставшихся офицеров полка. Группы солдат, действовавшие поначалу разрозненно, порхая как птицы, в сумерках, сливались воедино, потом резко уходили в стороны – половина пути пройдено. Что придумали солдаты? Где пресловутая "солдатская хитрость"? Вот один "неумело" встал. Замечен, пальнули прямо в сердце – упал. Я вижу – потешаются наши, но огонь открыли, хотя видеть не могут. Мои солдаты "лежат", атакуют с фланга, а здесь чучела выставляют – рискуют, но без риска нельзя. Артиллерию думают подключить, но риск попасть по своим, останавливает. Скоро поймут, что отвлекающий манёвр, но не ожидают увидеть выживших. А вот "они", ещё трое "встали". С каким наслаждением по ним ударили – всё, нет, думают, наших. А они "Ура!" пошли – весь редут смяли, хватило сил. Эти герои со мной во главе, атакуем ближайшую точку. Там офицеры во главе с генералом: "Добаловались", – сказал мой солдат, скручивая руки пленникам. А всего-то у меня десять солдат и я не промах.
  - Вот мой улов, - сказал я после окончания операции.
  - Своих генералов мало, - отвечал шуткой командующий, - ты мне ещё их тащишь, - и обнял меня.
Мои солдаты выстроились перед штабной палаткой.
  - Как их мало, - сказал мой командир.
  - Почти все живы, кто остался после артиллерийской атаки, остальные на позиции остались. Вот вам "солдатская смекалка", - сказал я своим солдатам.
  - Как назовёшь свою операцию? – спросил командующий (в отчётах требуют название).
  - Операция "Полигон", господин командующий.
Я был награждён, но получил свою награду после всех, кто был со мной на "Полигоне" – после всех солдат и офицеров-героев.
Врасплох мы застали и второй редут, подчинив себе прежде всю артиллерию врага. По нашему подвигу сняли фильм, где меня, конечно же, приукрасили.

P.S.: Войны ведутся в "планах". Если вы думаете, что войны на земле, только те, что исторически существовали и были описаны, то войны, отражаемые на земле – лишь отзвук тех, что происходят в других "планах". Трудно понять? Попытайтесь. Войны идут, захватываются территории: каков будет отзвук?