Брошенная

Дорога раскинулась широко и вела от одной опустевшей деревеньки до другой. Мне хотелось пройти по ней далеко-далеко, хотя бы до могучих елей, пройти бы до того озера. Сейчас оно заледенело. От него веет холодом, на льду отпечатки следов.

Но  мартовское солнце жарило в спину. И я дошла до жилой избы, открыла лёгкие двери в сенцы и окликнула:
- Лида!
Лида на всю деревню живёт одна. Её интересно слушать. В разговоре  сохранились старинные слова, истории семей и событий. Иногда наши разговоры уводят в далёкое прошлое, раскулачивание, в советскую хорошую жизнь, когда на танцы вечером шли через поля ржи, когда живы были мужики, работали в полях трактора и комбайны.

Старухой её не назовёшь. В глазах цвета небесного ясного неба пробегают живые искорки.
Лида вышла в белых  валенках самокатках, которые купила ей дочка. в платке по-деревенски и мы присели перекинуться новостями. Я оглянулась и увидела лавку, а она перевернула железное ведро и умостилась на нём. Как хорошо поговорить после долгого молчания, когда один только экран вещает, стращает и отталкивает. Но жизнь научила меня разговаривать осторожно, с оглядкой, никого не обижая. Эта мудрость пришла не сразу.

Ко мне подошла чёрная  собака. Доверительно положила голову на колени и смотрела печальными старыми глазами. В чёрной шерсти пробивались седые волоски. Я погладила её по голове,  и она благодарно смотрела на меня.

Её печаль передалась и мне.
- Лида, эта собака приходила ко мне в морозы. Худая до костей, с поджарым животом, не лаяла, молча,  ждала хоть куска хлеба.
Она же старая.
- Чья ты? Откуда ты?
Собака молчала. Всю зиму бродила от одного дома к другому.

- Вот и к нам пришла, - сказала Лида.
Сначала их было трое. На ней  ошейник. Мужики приезжали пилить лес в Заозерье. Видно, они привезли собак.
Эту оставили.

Как-то она пришла,  и я вынесла ей полбуханки хлеба. А зубов то почти нет. Ушла она на обочину дороги и лапами хлеб держит,  по крошечкам ест. Я ей сказала:
- Приходи завтра.
И она пришла на следующий день.
Снова съела хлеб и повернулась, чтобы уйти.
- Куда ты пойдёшь? Оставайся.
И она осталась.

А собака всё лежала головой у меня на колене. И если я её не гладила, то она носом легонько прикасалась к руке.

Брошенная собака  прочитала в моих глазах одиночество, незащищённость, ранимость и доброту.
Доверилась мне.
 И я прочитала в её глазах человеческое предательство, одиночество и боль по утерянному и невозвратному.  Когда она была нужна,  хозяин брал её в лес на охоту. Потом сторожила дом, играла с его внуками, а потом …

Потом эта холодная зима, голод,  вой волков. И надо прятаться ближе к людям, добывать еду она уже не могла. И ходила от деревни, к деревне, от дома к дому.

Пока не пожалела её вот эта одинокая женщина с ясными глазами. Женщина, которая уже многих потеряла в жизни.
- Как вы её зовёте?
Сын сказал:
- Пусть будет Стрелка.
Она откликается.

А вчера  собака  изо всех сил, задыхаясь,  бежала,  за знакомой легковой машиной, пока не перехватило дыхание. Она снова легла на снежную обочину, положила голову на передние лапы. И слёзы скатились из её помутневших вдруг глаз.

фото автора