Колыма. Часть 22. Разговор о Сталине

Часть 22. Разговор о Сталине.
( Воспоминания моего дяди - узника ГУЛАГА)

В центральном лагпункте я встретил много земляков и даже одного сослуживца, землеустроителя Ш., как и я, освоившись с лагерной обстановкой, особенно не тужил : днем работал в забое, а вечерами находил время, чтобы писать заключённым заявления по части пересмотра дела. Несколько таких заявлений оказались удачными, и он прослыл заправским юристом.
Следуя его примеру, я тоже написал заявление по своему делу и отослал его, но ответа не получил.
В этом лагере я завёл знакомство с бараком инвалидов, которых здесь называли "доходягами". Среди них я обнаружил украинца Ф. с перебитыми костями ног. Я стал регулярно после работы навещать его. Приносил ему махорку, которую нам регулярно выдавали за работу, а также куски хлеба и селёдку, что оставалась у нас от обеда и ужина. Каких только не было произнесено в мой адрес слов благодарности за оказанное внимание. Ф. познакомил меня с жильцами инвалидного барака. Среди них особенно запомнился мне один старик - дряхлый и больной. Он назвался профессором из Грузии. Осуждён был на 25 лет. На мой вопрос по поводу массовых репрессий, которые проводятся в стране от имени Сталина, профессор разразился длинной тирадой.
-Вы не смотрите на Сталина, как человека во всем безупречного. Помните, что и на солнце бывают пятна. Он до крайности капризен и мстителен. Я не раз встречался с ним и замечал это. В последний раз я был у него с проектом Конституции Грузинской ССР. При обсуждении Сталин резко стал критиковать некоторые пункты нашего проекта. Я пытался отстоять эти пункты, прибегая к веским аргументам. Это послужило в дальнейшем поводом для моего ареста. Не забывайте, что Сталин любит грузинский подхалимаж. Зная это, Берия влез в его доверие и теперь творит, что вздумается. Для него нет ничего святого, он беспредельно жесток. Ради личной выгоды готов родного брата загнать в могилу. Но запомните, придёт время, когда Сталин и Берия должны будут держать ответ перед народом за все свои злодеяния и беззакония. Я стар и болен, скоро меня выбросят где-нибудь под сопку, но те, кто будет жив, запомните мои слова. А будете в Тбилиси, передайте моей семье, что я честно умер.
Сказать по правде, слова профессора я не принял всерьёз, подумав, что старик в злобе несёт напраслину на Сталина и Берию из личной обиды. Лишь спустя много лет, когда Сталина не стало и была разоблачена преступная банда Берии, я вспомнил слова профессора - они были пророческими.
Через несколько месяцев прииск Борискино стал свертывать свою работу. Вскоре жильцов инвалидного барака куда-то вывезли. Какова дальнейшая судьба профессора мне неизвестна : остался ли он жив или вскоре умер и "попал под сопку".
Украинца Ф. я ещё раз встретил в так называемой "штрафной командировке", куда высылали всех обречённых. Но об этом расскажу позднее.