7. Творческие происки тунеядца Клюинского

Пока конструктора ОКБ ПСП определялись с творческой позицией, Клюинский вновь "натворил". На привокзальной площади открылся хозрасчетный киоск районной потребкооперации с интригующим ассортиментом. Здесь были кисти для художников из усов речных монстров – сомов, парики из игл пьяного дикобраза, задержанного милицией у пивного киоска в Серпухове, ритуальные маски японского театра “Кобуки” для филологов-интеллигентов.

А на самом видном месте разместился гвоздь сезона. Это были ночные горшки в стиле древнегреческих амфор из шамота - обожженной глины цвета морской волны, окантованные пеной, из которой рождалась крошечная статуя Афродиты с селёдочным хвостом.

Магия прикладного искусства и революция быта, предложенная Клюинским,  завораживали поодольчан, когда они, отоварившись в столице ливерной колбасой, глотая на бегу знаменитые пончики в сахарной пудре, выбегали из электричек и кучковались у автобусных остановок.

О скандале на рынке горшков в Поодальске доложили в московский Главк Министерства котлов СССР. Реакция была ожидаемой. “С этим что-то делать надо, надо что-то предпринять!”,- объявил начальник КБ Загибайло, принимая пост директора ОКБ ПСП.

Состоялся актив. Не все слушали, но … постановили. К досаде информаторов Клюинского, постановление, в целях конспирации, оглашено не было. Но оно неотвратимо исполнялось, роя яму необузданной самодеятельности Клюинского, этого творческого одиночки, этого горе-автора, не считавшегося с мнением коллектива и общества, замахнувшегося на основы основ – коллективизм, подрывающему лидерство ОКБ ПСП не только в мировой ядерной энергетике, но и в ночных горшках.

(продолжение следует)