Синий лён первой любви

     Я лежала с закрытыми глазами и пыталась угадать, сколько времени? Векам было темно, значит ещё  рано. Сколько  я спала? Рядом кто-то шумно дышал. Кто бы это мог быть, интересно? Ложилась я одна, в доме чужих не было. Затаила дыхание и прислушалась. Тот, кто дышал, тоже затих. Стало смешно. Спросонья сознание ещё мыслит объёмно. Кажется  это я сама. Странно, я редко дышу громко, мама говорила, что сплю как мышка. А я, вообще, проснулась или нет? Приложила усилие и приоткрыла один глаз. Ёлки-палки!  Сама же одеяло натянула на лицо.  Видимо автоматически, потому, что легли  на  рассвете,  хотелось  согреться и хоть чуть-чуть продлить ночь.  Я опять прикрыла глаз, потянула за одеяло и высунула нос, ну логично же? Вслед за носом  поплыла рука, нащупала смартфон,  и уже другой глаз выхватил из панели  цифры  – 7:30.  Рука безвольно  бросила гаджет, а голова растеклась по подушке. Я спала ровно два часа. А сколько не спала до этого? Одному Богу известно… Сон не шёл, всё-таки уже утро, опять же весна, окно открыто, птицы, шелест, запахи…
        Открыв оба глаза, и увидев над собой низкий, висящий наискосок  потолок из вагонки, поняла, что проснулась.  Вставать не хотелось от слова «совсем». Я отвернулась к стене,  анализируя события последних часов. Обряд был не то, чтобы тяжёлый, но очень трудный. Нас не «отпускали» так долго, пока мы не вспомнили, чуть ли, не все события за прошедшую неделю. Преображающая часть вылилась,  по сути, в ещё один обряд. Уставшие и замерзшие мы долго не могли  уснуть, поток был сильный.  Все долго ворочались от трусившей нас энергии. Трясёт от энергии – это когда мурашки не по позвоночнику и даже не по всему телу, а снаружи и внутри одновременно. И колотит в ритме не  четыре четверти, а две вторых. В общем, зуб на зуб не попадает. Теперь ясно, почему на сон вполне хватило двух часов. Сознание бодрствовало вовсю, но уставшее тело требовало продолжения отдыха. Хорошо бы сейчас в баню. Да где ж её взять? Если только попозже. Надо попробовать  хоть немного вздремнуть.
       Утром, пока тело не встало с постели веки легко принимают обратное положение. Но прыткое сознание разгулялось по всей моей жизни, и потекли воспоминания. «Когда я вот так же лежала в постели и смотрела через веки, пытаясь угадать, настало утро или ещё нет? Причём здесь синий лён? А, помню, помню… Наслаждение счастьем… Мммм…. И не таких уж  далёких дней эти события.....»
                *****
    В голове который день, как заезженная пластинка, крутился хит сезона «Синий лён»:
«Тихим шорохом прибоя обручил меня с тобою
Синий лён.
Вновь мне сердце растревожил на глаза твои похожий,
Синий лён…»
«Вот бы посмотреть на этот синий лён. Мне кажется, он определённо похож на его глаза. Интересно, утро уже наступило или ещё нет?» Через веки я пыталась распознать который теперь час. «Не проспать бы. Сейчас ещё маленечко понежусь и побегу. Наверное, в лес или в поле… Неважно куда! Туда, где есть земная красота.  Мне нужны цветы, много, живые, яркие, самые-самые. Говорят, по утрам они особенно свежи  и нежны».
      Боже! Какое счастье быть счастливой! Сразу два счастья в одном предложении! Я люблю и любима! И две любви! Но её не может быть много. Почему люди не все любят? Может быть, не умеют? Это же так здорово! И просто. А как приятно получать любовь! Да ещё взаимную. Нет… Мир, определённо, устроен правильно, коль скоро в нём парят такие чувства. Да я и сама вот-вот полечу над землёй. Улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь… От трепета внутри, даже подушка стала нежной. Мне хорошо. Однако, пора. За окошком уже вполне светло. Вставай, Краса ненаглядная, тебя ждут  поля и луга!
       Очень тихо выбравшись из постели, чтобы никого не разбудить, наполовину одевшись, а вторую половину одежды, захватив с собой, напяливаю на ходу резиновые сапоги и выбираюсь за околицу. Кругом роса, солнца ещё не видно, но его лучи уже пробиваются свозь облака. Интересно, а синий лён здесь растёт? Вряд ли. Знать бы, как он выглядит, нарвала бы.. Как чудесно пахнет лес и травы, как вкусно пахнет свежестью просыпающаяся земля. Я растёрла в руке коричневый комочек, понюхала его и даже лизнула. Как же мне всё нравится! Лето выдалось холодным, но я предусмотрительно набросила  кофтёнку. Какая же я молодец, что вот так всё чудесно придумала!  Неожиданный и приятный сюрприз делает человека открытым, даже беззащитным перед любовью и красотой. И тогда эти чувства с удовольствием проникают в его сердце, разливаясь чистыми эмоциями. Я собираюсь собрать и подарить букет любимому человеку. Правда, один добрый товарищ сказал, что мужчинам не дарят цветы. А мне плевать! Я лучше знаю своего мужчину! Мне кажется, что именно цветов ему и не хватает.    
      Набрав охапку душистых трав вперемешку  с полевыми цветами, я с чувством выполненного долга, вся такая волшебная, отправилась назад. Меня уже хватились. Сколько же я гуляла? Не помню. Но всё обошлось, потому, что нельзя долго ругать влюблённую женщину, пусть и сильно за неё испугались. Цветы произвели фурор, даже среди тех, кто подсмеивался над нами и не верил в искренность наших чувств. Да они попросту завидовали. Но как говорят в Одессе, мне было на них всё равно. Я, ровным счетом, не обращала ни какого внимания. Мы ни от кого не прятали наши отношения. И всё между нами было так, как я хотела.

       Он был старше меня. По тому возрастному цензу – на много старше, но нас это не смущало. А что может смутить настоящую любовь? Да ничего! Ни разница в возрасте, ни социальный статус,  ни расстояние – ни-че-го! В глубине души я знала, что так не будет всегда. Поэтому наслаждалась по полной здесь и сейчас, и дождливое лето казалось самым солнечным в моей жизни.
       Он носил меня на руках и подбрасывал в небо в прямом смысле этих слов. А я запрокидывала голову и смело смотрела ввысь, зная, что где-то там нас ждут звёзды. Он заглядывал в мои ведьминско-зелёные глаза, ища там восторг, а я тонула в его ярко-голубых родниках,  не желая спасаться. Он защищал  меня от всех нападок,  смахивал слезинки, нашептывал  сказки перед сном. Мы баловали друг друга сластями и подолгу гуляли вместе, разговаривая обо всём откровенно. Мы доверяли друг другу и себе.
          Глазами я  находила его в любой толпе безошибочно. И он мгновенно отвечал мне взглядом и улыбкой. Купаясь в любви, иногда совершенно невыносимо было находиться на расстоянии. Но он иногда был занят.  И мне, как истинной женщине, приходилось считаться с этим и терпеливо ждать своего мужчину. Ждать когда  он освободится.  Ну, когда же он освободится?!!! Когда было совсем невыносимо, я тихонечко пробиралась сквозь толпу, незаметно дотрагивалась до него и выразительно смотрела, давая понять, что я рядом. Получив одобрительный и нежный взгляд в свою сторону, я немедля вкладывала  руку в его ладонь. Он был занят и не проявлял особого внимания, но лёгким нажатием, давал понять, что рад.  И потом так держал мою руку в своей, как будто имел на это право. Было понятно однозначно – я его женщина! 
      Мужчины всегда в движении. Я понимала, у него  много всяких дел, приходилось с этим считаться. Но особенно я не любила футбол. Не потому, что мне не нравилась игра, нет. А потому, что любимый так расстраивался, когда проигрывал, что моё сердце не выдерживало накала страстей. И кто его только придумал, этот дурацкий футбол! Вот ведь, мужчины! Расстраиваются и всё равно играют. А что делать нам, женщинам? Как их потом утешать? Ведь им всегда надо брать «Казань» и дома их не удержишь, бессмысленно даже пытаться. Но как же нам больно, когда они сами себя ранят своим  азартом и проигрышами.

      Мне казалось, я хотела запомнить его на всю жизнь, а может, боялась забыть, поэтому всё время про себя  повторяла его имя, как бы пробовала его на вкус, слушая свои ощущения. Это было очень, очень вкусно….. А фамилия?! Роскошная! Не забываемая, редкая, да ещё к тому же двойная. Его фамилия как дивная музыка звучала внутри меня и кружила голову. Как же чудесно, когда ты влюблена и к тому же взаимно. Любовь просто течёт через тебя во всё, к чему ты прикасаешься. И пусть весь мир подождёт, пока струится любовь…

       Однажды, моя старшая сестра Людка, подозрительно на меня посмотрев, задала маме, ну уж, совсем не корректный вопрос.  А главное, всё  происходило  в моём присутствии. 
— Мам, эта дурочка влюбилась, что ли? Представляешь, она, жадина такая, даже со мной не поделилась. Весь кулёк конфет уволокла ему. И ещё придумала  какую-то дурацкую отговорку: «Тебе нельзя, мол, у тебя живот будет болеть!»  Нет, это, ваще, как?
Мама, конечно, молодец. Гордо задрав подбородок, подняв высоко брови, которые у неё и так были на середине лба, тряхнула белокурой головой и с торжествующей улыбкой, безапелляционно ответила:
— Да! У нас любовь! – это «да» было таким, что  продолжение диалога не предполагалось. Любовь и точка.

        Близился финал лета, всё стремилось к завершению, и  наша история тоже подходила к своему логическому концу. Приехал папа и нам пришла пора собираться домой. Мама, поведав мою историю любви, тревожно у него спросила:
— Володь, что делать-то будем? Роман в разгаре. Но ведь скоро все разъедутся.
Папа посмотрел на меня внимательным взглядом и спросил легко и просто:
 — Света, это правда?
Мне скрывать было нечего. И я также честно и просто ответила:
 — Да, папа. Это правда. 
Улыбка в его лучистых глазах сказала мне, что я молодец.   Он повернулся и спокойно маме ответил.             
— Ничего не будем. – Папа умел  успокоить  мамины тревоги одним коротким ответом.
— Ну, он же на десять лет её старше! – сделала мама последнюю попытку.
— Ничего. Жизнь сама всё расставит по местам.
 Папа всегда знал, что надо делать.
                *****
        Я не плакала, когда мы расставались. Просто было немножечко жаль, что всё закончилось. Жаль первой любви, дождливого, но светлого лета и тёплого крылатого счастья. Прилетит ли оно ко мне ещё, кто знает? Думаю, обязательно. Птицы же возвращаются домой, значит и моё вернётся ко мне. Я буду ждать. И верить.
                *****
       Холодное лето 1969 года, проведённое а пионерском лагере «Ботик» с мамой воспитателем закончилось, а с ним  и мой короткий роман очень взрослой, чистой  и честной первой любви трёхлетней девочки. На память остались чёрно-белые снимки, странное название лагеря и «Синий лён». А ещё тёплое искреннее чувство безусловной любви и опыт абсолютного доверия близкому человеку.
      Я не  могла  тогда знать, что имя этого мальчишки красной нитью пройдёт через всю мою жизнь.  Что такое имя  или такое отчество  будут носить те, кого я полюблю чисто и честно, так же по-детски признаваясь в своей любви тайно и явно. Как знать, может сам Сергий Радонежский подшутил надо мной, наградив своим именем мою первую и незабытую любовь. Чтобы  сквозь годы,  звук этого имени вызывал во мне  тонкий и нежный узор её кружева. Чувство искренней и  безусловной любви!
                *****
       Ворочаясь с боку на бок,  плавая в мыслях детства, поняла, что  больше не усну. Я сладко потянулась и ещё раз посмотрела на часы – 7:55.  Всего двадцать пять минут, а тяжести ночи как не бывало. Улыбка уже была во мне. Она росла и полнилась. Больше заспать любовь  не получится. Высшие не дадут. И как всегда в моей жизни, другого выхода у меня нет. Значит надо вставать и идти ей на встречу. Глубоко в сердце прозвучали вопрос:
— Любви или жизни?
Я улыбнулась.
— Обеим!
«Ночь пройдёт неслышно рядом, нас засыплет звездопадом синий лён, мы расстанемся с рассветом, с нами будет знать об этом синий лён…»

Апрель 2020г.
Светлана Бойко