Несколько моментов из жизни Старого Дома

"У каждого своё предназначение,"- подумал Старик, неторопливо подтягивая вторую балку в правой части чердака; крохотное облачко сероватой пыли вылетело из покосившегося слухового окошка в синее небо, по которому плыли редкие облака — медленно и лениво. Маленький встрёпанный воробушек, спугнутый было со своего любимого укромного местечка у печной трубы, подлетел к пустому квадратному проёму и с любопытством заглянул внутрь.

– Не бойся, малыш,- ухмыльнулся Старик,- мне ещё далеко до разваливания. Можешь рассчитывать ещё зимы на две... по крайней мере. Крепкий я.
– Кррепкий-кррепкий, а штррропила во-она как тррещат!
Воробушек взлетел вверх и снова устроился за трубой, где у него была крохотная схоронка.

"Хм... эмоциональный какой! - подумал Старик с ухмылкой.- Ведь сколько раз уж говорил ему: "Не переживай! Я знаю свои силы. И своё Время." Я, правда, достаточно пожил на этом свете, много успел повидать - и хорошего и дурного, однако насчёт Срока, определённого для меня, иллюзий не питаю. Научен уж... Главное — хранить спокойствие, всегда и везде, что бы ни случилось. Только так можно успеть сделать всё, что планировалось на эту жизнь. Ведь вот скольким существам - и людям и зверью всякому — довелось мне приют дать, да и теперь я это делаю. А как же иначе?! Да и на скуку жаловаться грех — вот хоть и малютка Шпэтцэле — всегда рад почирикать о том, о сём со мной, старым. С таким-то дружком и дни проходят веселее. „Эй, Альтэр! - пискнет он мне в какую-нибудь форточку. - Заканчивай хандррить! Послушай-ка лучше, что со мной сегодня с утра на Священниковом Прруду прриключилось!.." И чирикает, чирикает..."

А порой заглядывал к нему старинный приятель — Хозяин Театра. Преодолев три с половиной квартала, разделявшие их, Хозяин пробирался, прокрадывался сквозь заднюю дверь, маленькую и неприметную, в полутёмное, пахнущее пылью и старым жилищем нутро Старого Дома и, забравшись по ветхой лестнице на чердак (тихо, как и положено солидному духу), устраивался в укромном уголочке, облюбованным им когда-то, ещё в молодости, и поверял Дому свои мысли и чувства.

Как давно были они знакомы?.. Дому исполнилось двести с лишком, когда,- примерно около полутора веков назад,- Хозяин появился в городе, совсем ещё юный, полный самых смелых надежд и дерзких замыслов. О да! Какое романтическое было время!.. Тогда он ещё не был разочарован в людях так, как теперь...

... А потом Хозяин Театра уходил, не прощаясь, и Старый Дом вновь оставался в одиночестве. И снова медленно погружался в привычную дрёму... чтобы на следующий день снова проснуться и подставить свою ветхую, прохудившуюся крышу и потрескавшиеся, с обвалившейся штукатуркой, изъеденные плесенью стены первым робким лучикам восходящего Солнца. Нет, им уже не высушить сырость, поселившуюся в Нём после дождей, шедших так долго и прекратившихся только вчера...

Яркие, весёлые, тёплые лучики! Но разве могут они изгнать ту меланхолию, что когда-то нашла пристанище в его душе?.. А ветер, такой частый гость в этих краях, своей дикой, тоскливо-заунывной песней, которую любил петь в Его трубах, будто специально старался вызвать у него еще большую грусть. Но Старик не сдавался — он лишь улыбался этим бесплодным попыткам, а ещё — речам людей проходящим мимо Него по улице.

– Смотрите! А он всё ещё стоит, старая развалюха! Странно, что её до сих пор не снесли, - говорили они тихо, себе под нос.
Да Он и сам этому порой удивлялся. Ведь сколько старых домов, когда-то соседствовавших с Ним, уже нет, на их месте теперь пустырь, заросший сорной травой, огороженный высокой металлической решёткой, чтобы кто-нибудь непотребный туда не проник.

А ведь забираются всё равно! Находят лазейки — бездомные старики, днём шатающиеся по городу, собирая пустые бутылки, те, кто избрал бродяжничество как образ жизни, неформалы, пьяницы... После этих последних оставалась груда бутылок из-под спиртного, старые рваные газеты, какое-то тряпьё и стойкий "букет", состоящий из запахов давно не мытого человеческого тела, испражнений, тошнотины, сдобренных алкогольным духом... После подобных "дружеских визитов" у Дома начинался "отходняк", порой настолько тяжёлый, что Он едва мог противостоять разрушению. Однако он всё же находил в себе силы и приводил в порядок - и свои внутренности и самого себя.

"Воистину, ты силён духом, Старик!"- низко гудел Дух Большого Медного Колокола, обитавшего в старинном кафедральном соборе, построенном ещё в средневековье и знававшего Дом совсем юным.-"Многие собратья твои не выдерживали. Никто из них не выполнил свою миссию до конца." Старый дом лишь грустно улыбался в ответ. Он был очень скромен. И знал: он правильно поступает, давая приют отверженным. Так же, как когда-то дал приют Ей...

Никто из Его теперешних постояльцев не задерживался надолго в Его стенах. Наверное, боялись?.. Чувствовали, что за ними наблюдает... нечто?.. Да так оно и было на самом деле. Дому нравилось наблюдать за людьми. На протяжении всей своей жизни Ему доводилось быть немым свидетелем многих сцен и, если бы он мог писать, из-под его пера вышла бы не одна весьма занимательная история. Их все Старый Дом хранил в своей памяти. Но одну из них Он берёг особенно тщательно...

... Дом печально вздохнул, новое пыльное облачко поднялось к небу из маленького слухового окошка...

– Мурр-рррр???!
Из квадратного проёма в полу чердака выскользнула чёрная тень, маленькая и гибкая, во мраке вспыхнули два зелёных огонька; бесшумно ступая мягкими тонкими лапками по пыльному дощатому полу, маленькая кошечка прошла туда, где холодный лунный луч, проникший через окно, вычертил светлый квадрат, и, усевшись, принялась умываться.

Леди... Она снова пришла. Она всегда приходила к Нему в нужный момент, чтобы вернуть Его в настоящее.

– Всё грр-рустишь?- мягко промурлыкала она, устремляя взгляд больших мерцающих глаз туда, где темнота сгущалась сильнее.- Тебе это всё ещё нужно?
– Всё ещё нужно?..- откликнулся Старик слегка отстранённо.- Да, наверное, если только...

Запнувшись, Старик умолк.

– Ты слишком сентиментален, мой милый,- заметила Леди, ложась и оборачиваясь хвостом; глаза её были прищурены.- Всё не можешь забыть?..
Дом подавил новый вздох. Да, он не мог забыть. Её. Леди знала об этом. Лишь одна она была посвящена в тайну, которую Старый Дом так тщательно скрывал от всех — от Хозяина Театра, от Духа Большого Колокола, от малютки Петэрменхена, тоже, порой, заглядывавшего к нему на чердак со своим неизменным фонариком... Почему?.. Может быть, потому, что Леди чем-то напоминала Старику... Её?..

***

... Давно ли это было?.. Для людей с их короткими мерками, наверное, целая вечность, и вряд ли кто-нибудь из живущих теперь вспомнит... Для него же это было только вчера — когда она, совсем молодая, хрупкая девушка, прибежала к нему искать спасение под сенью Его стен. Несчастное, испуганное создание, птичка, вырвавшаяся из клетки — таковой Он её увидел. И Он дал ей убежище...

... Великие Силы, о, как же он был счастлив тогда! Она пряталась в крохотной каморке под чердаком, боясь в дневное время показаться на людях, а ночью забиралась к Нему на чердак - и там они разговаривали. Там она поведала Ему свою историю - о страхе, в котором ей приходилось жить, о позоре, грозившем ей, о злых, жестоких людях, от которых она убежала... Она была очень, очень несчастна, и Дом был рад, что своим вниманием мог помочь ей снять тяжесть с её души...

А потом её нашли. В страхе она умоляла оставить её, а Дом плакал, но увы — никакие самые трепетные мольбы, никакие слёзы не смогли смягчить жёсткость сердец тех, кто пришёл за ней. И её увели прочь... Отчаяние овладело Домом и чувство, что он её потерял навсегда... Пока однажды ночью ему не почудился её голос, тихий, как дуновение ветра: "Я вернусь к тебе. Только жди!" И Дом ждал — терпеливо, надеясь, что она скоро вернётся к нему и они снова будут вместе, навсегда...

Годы тянулись один за другим, тяжёлые времена сменялись счастливыми, и Дом, помня о Ней, старался не ветшать. Однако мало-помалу к нему пришло понимание, что Её больше нет. Чувство одиночества навалилось на Него всей тяжестью. Дом сделался апатичным и перестал ждать. И начал медленно разрушаться...

***

... Тихий скрип старых подгнивших ступеней лестницы, ведущей на чердак внезапно пробудил его от тяжкой болезненной дремоты. "Она!- подумал Он. -"Она всё же вернулась ко мне!" Но вместо тонкой девичьей фигурки в простом длинном сером платье из квадратного люка в полу выпрыгнула маленькая чёрная кошка.
Её звали Леди. Вначале Дом почти не обращал на неё внимания, но долго игнорировать её присутствие Он не мог. Постепенно они стали близкими друзьями. И маленькая кошечка оказалась посвящённой в Его тайну.

– Выше нос, Старик! - мурлыкала она, когда Домом снова начинала овладевать хандра. - Вот увидишь: всё ещё наладится.

"Что наладится?" - думал Дом скептически, но Леди ничего не говорил. Он был благодарен Леди за надежду, которую та в Нём воскресила.

И вот однажды...

Словно дуновение холодного ветра. Тонкая, будто сотканная из синего ночного воздуха и тумана, лежащего над озером зыбкой белесой шапкой, фигура легко парила во мраке чердака. Такие знакомые, такие милые черты... Увы, теперь они были чертами призрака.

– Маргарита!..
– Я вернулась, милый! - чуть слышно прошелестела Она. - Я сдержала слово.
– Ты вернулась, - повторил Дом эхом.
– Я так тосковала по тебе! - вздохнула она грустно. - Но я не могла прийти к тебе раньше.
– А теперь?..
– Я должна отправляться дальше... - во вздохе её слышалась тоска.
– Ты больше не вернёшься ко мне?.. - голос Дома звучал глухо.
– Нет,- последовал ответ. - Время, отведённое мне в этом мире, миновало.
– А я?..
– Ты должен остаться. - её голос звучал твёрдо. - Твоя миссия исполнена не до конца. Может быть, мы ещё увидимся с тобой когда-нибудь, только не на этом свете... Прощай!

Она исчезла, истаяла как туман, развеянный порывом ветра...

– Не горюй, Старик! - промурлыкала чёрная кошечка, выходя из тёмного угла и садясь в квадрате лунного света, вычерченном на полу. - Жизнь продолжается! Не время себя хоронить! Нам с тобой ещё столь многое предстоит совершить! Мяуррр!

Старый дом задумался. А ведь Леди права! Да, стены Его дряхлы и крыша совсем прохудилась, но Он всё ещё может приютить тех, кто нуждается в крове, пускай многие из них — отбросы; у Леди родились котята, а ведь малышам так необходимо укромное, сухое местечко!

– Теперь ты – дедушка! - промурлыкала Леди, нежась в уголке на кучке сухих тряпок, а котята — пять крохотных пушистиков — попискивая, возились, тыкаясь в её тёплый живот в поисках молока. - С нами тебе будет совсем весело!

А вчера к Дому заглянул старина Петэрменхен.

– Эх, какую новость я тебе принёс, дружище! - заявил он с порога, поднимая повыше свой фонарь и ударяя жезлом о трухлявую половицу. - Наши верхние „шишки“ решили, что тебя необходимо реставрировать. Ты, значит, теперь памятник старины — во как!

"Памятник старины! Раз так, выходит, я стольким многим всё ещё нужен!"- подумал Старый дом и, тихо скрипнув балкой, улыбнулся.
Он снова чувствовал себя счастливым...