Пампкин Хилл. Часть 2

******
     Ночью пошёл дождь. Он зашуршал водяной лавиной по стенам и бил по крыше с грохотом ружейной картечи. Когда Дэн подошёл к окну, то за сплошной дождевой завесой даже не смог разглядеть улицу. Лишь в ночной темноте, тускло отбрасывали искажённый, рассеянный свет сквозь водяную пыль мокрые, угрюмые фонари.
    Но даже если бы не ливень, обрушившийся внезапно на этот странный город, Дэн всё равно не мог бы заснуть. Он вспоминал всё то, что произошло с ним за этот день: все эти сценки, обрывки разговоров, странные взгляды, краски, звуки и запахи. Всё это толпилось в его голове, как толпа голодных оборванцев в очереди за бесплатным супом.
    Мысли о таинственных исчезновениях людей, о которых упоминали Рик и Брэнда, сменялись воспоминанием о городской легенде, живучей, как трущобная кошка. В ней говорилось, что каждый год в канун Хэллоуина тыквенному идолу, которому поклоняются все без исключения жители Пампкин Хилла, приносят человеческую жертву. Горожане уверены, что этот ритуал необходим, чтобы обеспечить будущий хороший урожай. 
     В своей голове, он вдруг услышал слова Рика о том, что чаще всего жертвенным агнцем становится белый мужчина репродуктивного возраста и, как правило, чужак. В какой-то момент, когда ливень слегка поутих и Дэниэл начал засыпать, его мозг чуть не взорвался от пронзительного вопля Майкла: «Кто ты? Вспомни, кто ты!?» Слуховая галлюцинация была настолько реалистичной, что Дэн не сомневался: открыв глаза, он обнаружит чокнутого мужа Брэнды в своей комнате. Стоун мог бы поклясться, что почувствовал прикосновение его когтистых пальцев и ощутил отвратительный запах, состоящий из смеси табака, пота и какой-то острой, с резким, пряным запахом, приправы. Дэн вскочил и с колотящимся сердцем, включил свет. И хотя никого в комнате не было, о том, чтобы снова закрыть глаза, не могло быть и речи.
     Зябко поёживаясь, он подошёл к окну. В тот же момент, будто по невидимому сигналу в небе сверкнула молния, разрезавшая небеса пополам и с новой, утроенной силой полил дождь. Но ещё до того, как раздался оглушительный гром, он успел прочитать, выхваченную вспышкой огромную надпись на окне «Помогите!». Очевидно, её написал собственным пальцем человек, находящийся в приступе безумного отчаяния и панического страха. В регулярных грозовых отсветах, её было особенно хорошо видно.
     - Кто это написал? Почему? - снова заметались в голове обгоняющие друг друга мысли, - Тот самый рабочий? Универсальный солдат, про которого говорила хозяйка? Что же с ним всё-таки случилось? «Помогите!» снова предвосхищая пушечный удар грома, высветились прозрачные и кривые буквы, выглядевшие в эту, наполненную канонадой ночь в чужом, незнакомом городе особенно зловеще. Дождевые струи, сбегающие по внешней стороне окна, напоминали чьи-то горькие, безысходные слёзы.
     Почувствовав, что окончательно замёрз, Дэн вернулся в кровать и завернулся в одеяло. Это место уже не казался ему таким милым и прелестным. Он постарался успокоиться и выкинуть из головы мысли о жертвоприношениях, религиозных фанатиках, пропавших людях и прочем околомистическом бреде. Но лишь после того, как он твёрдо пообещал себе уехать завтра же из этого города, ему удалось уснуть.
******
 - Ничего не получится, сожалею, - со вздохом сказала Брэнда, после того, как убедилась, что Дэн не шутит, говоря о своём намерении уехать накануне Тыквенного Фестиваля.
- От ливня размыло песчаник, что возле нашей дороги, так что не проехать, не пройти. Но не переживайте, власти обещают, что уже сегодня к вечеру ремонтники всё расчистят.
     Дэн выходил из гостиницы, когда к нему бесшумно подошёл Майкл и схватил его за руку:
- Я знаю, кто ты, - мерзко захихикал он, обдавая Стоуна чудовищной смесью табака, пота и той, особой индейской приправы, которая слышалась здесь повсюду, - а ты знаешь, кто ты?
- Убирайся прочь, - стряхнул его руку Дэн, вспоминая ночные страхи и непроизвольно вздрагивая всем телом, - Чёртов старик, что ему нужно от меня!? - бормотал он, ускоряя шаг, и долго ещё не мог избавиться от тягостного и мерзкого ощущения его присутствия. Он поймал себя на том, что даже несколько раз оглядывался, ожидая новой атаки безумного человека.
     Дэн бродил по городу часа два или три, пока не почувствовал усталость и головокружение. Он хотел думать, что всё это из-за бессонной, полной страшных намёков ночи, хотя очень скоро вынужден был признаться самому себе, что было и ещё кое-что. Он заметил это вчера, а сегодня его подозрения только подтвердились. Дело было в весьма странном и даже местами пугающем поведении людей. На него смотрели с каким-то злорадным любопытством и неприязнью, словно он выглядел как-то нелепо. Он даже несколько раз взглядывался в своё отражение в витринах, но ничего предосудительного не заметил. Однако необъяснимое внимание к его персоне, только нарастало. Например, одна девушка, идущая ему навстречу со своей подружкой, вдруг толкнула её в бок и зашептала: «Смотри же, смотри, вот он!»
 - Довольно, - подумал Дэн Стоун. Он дал себе слово убраться из города сегодня же, даже если для этого придётся ночевать в машине возле засыпавшего единственную дорогу песчаника.
- Да ладно, - вдруг пришло ему в голову, когда он зашёл в кафе, привычно замечая, какая наступила в помещении тишина, и сколько пар глаз уставилось на него, - а правда ли то, что эта ведьма Брэнда сказала по поводу дороги? Может это… Кое-как сделав заказ и усаживаясь за самый крайний столик, Дэн мог бы поклясться, что у него на голове зашевелились волосы:
- Ну конечно, - тупо глядя в свою тарелку, - подумал он… Господи, да как же он сразу не догадался: он и есть тот, кого завтра должны принести в жертву! Он даже знает, где это будет! На городской площади, где внизу, возле гигантского и настолько же чудовищного памятника тыкве, находится странный постамент. Совершенно пустой. Пока… Заметив направленный на него взгляд официанта, он опустил голову и заставил себя откусить кусочек хлеба.
- Сэр, с вами всё в порядке? - учтиво спросил рыжеволосый парень в тёмно-зелёном фартуке и яркой аппликацией в виде тыквы на нём.
- Да, - выдавил из себя Дэн, и даже попытался улыбнуться. Главное, чтобы они не догадались, что мне всё известно, - приказывал он себе, - веди себя естественно и спокойно… Это усыпит их бдительность…
- Здорово, - улыбнулся парнишка, - а то ведь обидно заболеть накануне такого праздника, верно? Как же мы без вас-то обойдёмся?! Официант широко заулыбался, будто сказал что-то невероятно смешное, и обвёл глазами зал, как бы приглашая всех посмеяться над его шуткой. Многие действительно закивали головами, заулыбались, а затем так же скрытно и не очень следили за Дэном поверх газеты или чашки кофе, поднесённой ко рту.
******
- Вас искал наш шериф, сказала ему Брэнда, когда он, наконец, разбитый и потерянный, вернулся в «Мистер Пампкин».
- Зачем? - удивился Дэн.
- Обычная проверка, - раздался сзади него голос, - ничего особенного, сынок.
Дэниэл обернулся резче, чем следовало, но после неполных двух дней в этом проклятом городишке, нервы у него были уже на пределе. Перед ним стоял рослый мужчина крепкого телосложения в светлой полицейской униформе, длинными, «висячими» усами, загорелым лицом и прищуренными, голубыми глазами:
- Берни, шериф, - представился он, - вы ведь позволите, одним лишь глазком взглянуть на ваши документы?
     После того, как были сделаны пометки в блокноте, и удостоверение личности снова оказалось у Дэна, Берни поднялся, направляясь к выходу.
- Простите, шериф, - Дэн поравнялся с ним, - мне совершенно необходимо уехать сегодня же, скажите, дорога из города скоро будет расчищена?
- Дорога? - переспросил он, хотя Дэн был уверен, что он прекрасно его услышал и в первый раз, - Ах да, дорога, само собой будет, я думаю, в порядке, но уезжать до завтрашнего дня, по меньшей мере, никак не советую.
- Это ещё почему? - чувствуя, как накатывает небольшими, словно разведывательными толчками головная боль, спросил, закипая, Дэниэл, - Я что арестован?!
- Да упаси Господь, конечно, нет, - улыбнулся шериф и со скучающим видом посмотрел куда-то в сторону, - у нас тут, понимаешь ли, заварушка одна… Преступника одного сбежавшего ищут, поэтому до особого распоряжения, покидать Пампкин Хилл не желательно. Видя возмущение, красноречиво написанное на лице Стоуна, Берни развёл руками:
- Что поделаешь, это вынужденная мера, приказ есть приказ, покидать город нельзя, - без всякого перехода, жёстко сказал Берни, - Мы ведь поняли друг друга? - он пристально посмотрел на Дэниэла, - уверен, что неприятности вам совсем ни к чему… К тому же, безопасность, в том числе и ваша,  превыше всего, - он приподнял руку, собираясь откланяться.
- Совершенно верно, шериф! Безопасность и хороший урожай, - подтвердил, елейно улыбаясь, проходящий мимо Майкл. Оба дружно и раскатисто захохотали.
- Будет вам, - с притворной строгостью махнула в их сторону своей полной рукой Бренда, - на нём и так лица нет, видимо, гроза и вам не дала выспаться, - с сочувственным вздохом обратилась к Дэну женщина, - А тут ещё вы со своими шуточками, - снова повысила она голос, обращаясь к ним, - не обращайте внимания Дэниэл, гостеприимство - это точно не их конёк… Знаете что, ступайте к себе, а я вам сейчас пришлю наш фирменный чай, это уникальный напиток, он успокаивает сердце, остужает голову и придаёт сил.
- Брэнда права, - заметил шериф, дружески похлопывая Дэна по плечу, - мы не хотели вас пугать, старина… Действительно, будет лучше, если вы сейчас  отдохнёте, придёте в себя, а завтра с самого утра вас ждёт такое, чего больше вы не увидите нигде.
- И уже никогда, - донеслись до него чьи-то слова, но он не был уверен, кто их произнёс, как и в том, прозвучали ли они в действительности, или только у него в голове. 
     Он отказался от импульсивного желания рассказать о своих подозрениях шерифу. Ведь даже ребёнку было ясно, что они все здесь заодно. Надеяться можно было только на себя. 
 Пожалуй, ему действительно следует отдохнуть, думал он, подходя к своей комнате. Но лишь для того только, чтобы поздним вечером выехать из этого чёртового города. Если бы у него ещё так мучительно не болела голова. В двери полыхал ярким пламенем оранжевый листок. Дэн развернул его, когда вошёл в комнату. Это было приглашение на завтрашний праздник и начиналось оно словами: Самому главному персонажу Фестиваля после Тыквы. Дэн, внутренне содрогнувшись, порвал  бумажный прямоугольник на кусочки и смыл в унитаз. Он глубоко задумался и подскочил от неожиданности, когда раздался стук в дверь. Это горничная в костюме монашки, принесла обещанный Брэндой чай и корзиночку с печеньем. Стоун смотрел на неё, как заворожённый и никак не мог прийти в себя от потрясения. Почему-то она очень напугала его. Девушка поставила поднос и, обернувшись к нему, вдруг плотоядно улыбнулась, обнажив по бокам, два острых «вампирских» клычка:
- Приятного чаепития, - прошелестела она своим монашеским одеянием, проходя мимо, глядя как будто сквозь него и улыбаясь чему-то неведомому, - мы все надеемся видеть вас завтра в добром здравии.
- О чём вы говорите? - оглянувшись на дверь, за которой послышалось какое-то движение, спросил её Дэн, - Что всё это, значит? Вы можете объяснить мне? - он приблизился и грозно навис над ней.
- Да что с вами, сэр?! - проскользнув к выходу, ответила та, - Будто вы сами не знаете… После её ухода, он захлопнул дверь и подошёл к окну. Днём надписи на окне было почти не видно, но он знал, что она здесь. Задёргивая шторы, он заметил, как через задний двор крадущейся походкой идёт Майкл. Вдруг он остановился, медленно повернул голову в сторону окна, и Дэн отчётливо прочитал по его губам: «Ты - избранный». После чего, Майкл медленно растянул пепельные губы в омерзительной улыбке, демонстрирующей его жёлтые, кривые зубы и пошёл прочь.
     Дэн резко задёрнул шторы и достал рюкзак. Адская боль гневными, садистскими толчками билась у него где-то в затылке. Он достал две таблетки, думая чем их запить. Наткнувшись взглядом на чашку с травяным чаем, сделал два больших глотка. Он лёг на кровать и закрыл глаза. Его закружило по спирали, будто засасывало в какую-то чудовищную воронку.
     Вдруг пере его внутренним зрением возникла пыльная, с вытертыми дощатыми полами сцена, какая бывает в провинциальных театрах, на которой в свете софитов появился Майкл.
- «Навсегда-а, навсегда-а, да-да-да, ты забудешь, ты забудешь обо всё-о-м, дождись лишь ночи, любовь моя…» - завывал в голове Дэна визгливый и резкий голос. Его оттеснила горничная:
- Ты - избранный, - шепнула девушка, проведя по шее Стоуна своим порочным языком и стараясь дотянуться до его губ.
- Я взгляну на твои документы, а ты, сынок, тем временем, вспомни-ка, кто ты… - это на смену ей на воображаемой сцене появился шериф Берни.
- Вспомни, кто ты! Вспомни, кто ты! - скандировала толпа, которая вдруг образовалась под импровизированной сценой. Люди гоготали, топали, улюлюкали и свистели.
- Тише! - вдруг одним взмахом гладких, тёмно-оливковых рук, успокоила всех Брэнда, - Так он ничего не вспомнит… Она подошла к нему и потрепала его по щеке:
- Не бойся, милый… Чему быть, того не миновать… Ты должен гордиться, ведь ты избранный, а это большая честь… Снизу послышались бурные аплодисменты:
- Виват, избранному! Ура!
- Тише вы, черти! Ведь у него совсем не остаётся времени, чтобы вспомнить… А это так важно…
Но толпа не унималась:
- Избранный! - вопили одни.
- Вспомни, кто ты! Вспомни, вспомни, вспомни… У Брэнды в руках вдруг оказалась большая деревянная колотушка, которой она что есть мочи начала бить в стену:
- Заткнитесь! Тихо, дьявол вас всех забери…
- О чём ты, Брэнда?! Да ведь мы все и так давно с ним. Брэнда продолжала стучать. Звук становился всё сильнее, всё яростнее, всё больше подчинял себе всё вокруг. Когда Дэну стало казаться, что в мире больше ничего кроме этого звука не осталось, он открыл глаза. Сколько он спал было неизвестно, но в дверь действительно кто-то громко стучал.
- Кто там? - хриплым спросонья голосом спросил Дэниэл.
- Уборка номеров, - раздался слащаво-приторный голос.
- Проваливайте! - рявкнул Дэн, - Ничего не нужно. Стоя у двери и прижимая руки к груди, откуда вот-вот собиралось вырваться наружу сердце, Дэниэл внимательно прислушивался. В дверь снова постучали. Он простонал и беззвучно, по стенке спустился на пол:
- Мистер Стоун, - услышал он, - вам пора… После этого повисла такая мёртвая, такая плотная тишина, что у Дэна заложило уши. Но он знал, что человек за дверью никуда не делся. Так и оказалось. Спустя короткое время, тот же вкрадчивый голос произнёс:
- Ну что ж, как хотите... Как знаете, мистер Стоун… Возможно, вы правы и будет действительно лучше, если мы сами за вами придём. После этого раздались удаляющиеся шаги, но этим Дэниэла Стоуна было не провести. Он знал, нет, он чувствовал, что его окружают. Так уже бывало… Например, как тогда в Багдаде… У него на такие вещи особо развитое чутьё, которое можно сравнить разве что с радиолокацией, как у летучей мыши.
     Он слышит их шёпот, их шаги, даже их дыхание не ускользает от него.
Дэн сделал несколько глубоких вдохов и присел возле своего рюкзака. Затем неторопливо и тщательно собрал автоматическую винтовку с подствольным гранатомётом и подошёл к окну.
     Они были уже близко. М16А2 приятно оттягивала плечо. Подоконник располагался довольно удобно.
     Они шли в сатанинских одеяниях, дьявольских масках и чудовищных париках. Они пели свои песни, прославляющие Люцифера, и протягивали к нему руки.
- Спускайся к нам, ведь ты избранная нами жертва, - слышались женские голоса.
- Сам Тыквенный Идол выбрал тебя, ты не избегнешь своей участи, - вторили им мужские.
 Дэн почувствовал, как головная боль, тошнотворной, удушливой волной, откатилась куда-то в область шеи. Он знал, что скоро это пройдёт. Это не останется с ним надолго.
Когда из дверей заднего входа выскочил Майкл и замахал руками, призывая всех уйти, он нажал на курок.
    И в тот же миг, голова сделалась лёгкой и ясной, а на душе стало легко и спокойно. Не было больше сомнений, тревог и страха. Он недрогнувшей рукой расправлялся в данную минуту с этими своими постоянными спутниками. Не было больше ничего на целой планете. Только он в открытом настежь окне, автоматная очередь и падающие на землю мистические существа и злобные монстры: демоны, черти, вампиры, привидения, ведьмы. Персонажи глупых страшилок и заезженных легенд. Они лежали под открытым, вечернем небом в причудливых и диковинных позах на заднем дворе гостиницы «Мистер Пампкин», безучастные и безликие в своих масках. Когда патроны закончились, Дэн Стоун выпрямился в проёме окна, глубоко вздохнул, посмотрел на первые звёзды и улыбнулся. Было удивительно тихо.
******
     Агент ФБР оказался невысоким, коренастым человеком, с подвижным лицом и внимательными глазами.
- Целый год мы за ним охотились, - сказал он Берни, - чёрт возьми, так кардинально менять внешность, имя, место жительства…
- Этой трагедии вполне можно было бы избежать, если бы ваши парни внимательнее отнеслись к моим словам, - хмуро отозвался шериф.
- Улик было недостаточно, Берни, кто мог подумать, что он окажется в Пампкин Хилле, когда мы располагали сведениями, что он совсем в другом штате…
- К чертям собачьим ваши сведения! - отрезал Берни, - Девятнадцать человек этот псих уложил за пять минут, и шестерых ранил, пока вы собирали улики и сведения…
- Что эти люди делали на заднем дворе?
Берни покачал головой:
- Это две группы туристов собирались там, чтобы всем вместе идти на праздник… Оба помолчали.
- Это уже четвёртый, насколько нам известно, город, - тихо сказал агент и замолчал. Затем шумно выдохнул и посмотрел в окно:
- Он служил в Ираке. Затем вернулся, через пару лет женился… Всё было относительно стабильно, пока жена не подала на развод. После этого парень совсем свихнулся. Мы выяснили, что он был одержим идеей начать новую жизнь. Но затем, видимо, под влиянием своей шизопаронойи, он устраивал кровавую баню, поскольку ему представлялось, что его окружают враги и …
- И спокойно ехал дальше?
- Скорее всего, он ничего не помнил… Память у таких субъектов работает очень своеобразно. Содеянное вытесняется в подсознание. Он только точно знал, что ему нужно уехать, чтобы начать всё сначала. А для того, чтобы сделать это максимально успешно, следует изменить внешность и имя. Вот и всё. Иногда ремиссия длилась довольно долго, и он мог жить под определённой фамилией месяцами, но затем обязательно случался какой-то толчок и.. Но светлые промежутки сокращались, а количество жертв увеличивалось, в Пампкин Хилле, как вам известно, он пробыл всего несколько дней...
     Снова повисла пауза. И теперь надолго. Шериф думал о том, что долго ещё его город будет приходить в себя после этой страшной расправы. А агенту ФБР, вдруг вспомнились строчки глупой песенки, звучащей из телефона убитого штурмовиками Дэниэла Стоуна. Он слушал её, сидя на полу в позе лотоса, за несколько секунд до своей смерти:
«Навсегда-а, навсегда-а, да-да-да, ты забудешь, ты забудешь обо всё-о-м, дождись лишь ночи, любовь моя…»
     Солнце высоко встало над притихшим и напуганным городом. Это было тусклое, бледно-жёлтое, осеннее светило, уже ничем не напоминавшее оранжевую, круглую тыкву.