Лунное затмение. 70 глава

   - Здравствуйте Лидия Николаевна, - ответил Дмитрий Константинович. 
Лидия Николаевна с трепетом ждала, что скажет Дмитрий Константинович. Его мрачное лицо пугало её. Мужчина взял женщину под руку и вместе с ней прошёл в фойе, где стояли два дивана и четыре кресла, для отдыха больных. 
   - Давайте присядем, Лидия Николаевна. Вы что, заболели? Вид у Вас нездоровый. Что с Вами? - спросил Дмитрий Константинович, сев рядом с женщиной.
   - Простыла, кажется... ночью температура была. Вы не сказали, как мой сын? Он ведь в порядке? - тихо говорила Лидия Николаевна, с опаской глядя на профессора.
   - Простыли, значит... так что же Вы сюда пришли, голубушка? Вы понимаете, что нельзя с простудой в больницу приходить? Здесь больные, у них при таких заболеваниях и так низкий иммунитет. Вы же можете заразить их. Поезжайте домой, к сыну я Вас не пропущу и не только потому, что Вы простужены. Вчера, после того, как Вы ушли... Диму перевели в реанимацию. В сознание долго не приходил, думали, в кому впал... но, как оказалось, потеря сознания произошла из-за защемления сосудов головного мозга, нехватки кислорода... впрочем, это сейчас уже неважно. Его подключили к аппаратам, сейчас он спит. Видимо, когда он пытался приподняться... в общем, идите домой, Лидия Николаевна. Лечитесь, придёте дня через три, не раньше,- сказал Дмитрий Константинович, поднимаясь, давая тем самым понять, что разговор окончен.
   Лидия Николаевна тоже встала.
   - А я ему тут поесть принесла... - показывая на сумку, растерянно произнесла она.
   - Его капельно питают, пока есть ему нельзя. Простите, мне идти нужно. До свидания, - сказал профессор и быстро ушёл по коридору.
   Лидия Николаевна постояла несколько минут, не зная, что ей делать, потом медленно побрела к выходу из отделения.
   Часа через два, в отделение зашла Вика. Не увидев в палате Димку, она очень удивилась, потому что знала, что после операции, обычно, в этой палате лежат долго.
   - Хм... и где же он? О! Мариночка? Привет! Не видела, где папа? В кабинете его нет. И... палата пустая, где лежал... ну, Дима. Что-то случилось со вчерашнего дня? - спросила Вика, увидев Марину, идущую по коридору в её сторону.
   - Привет, Вика. Дмитрий Константинович в реанимации. Недавно туда ушёл. А Дима... он тоже там, плохо ему стало, вчера его перевели в реанимацию. Кстати... что у тебя с глазом? Только, вроде, синяк прошёл и опять. Ты что, на бокс ходишь? - спросила Марина.
   - Ааа, я и забыла. Хорошо, что напомнила. Ударилась ночью, в темноте. Ага, о косяк двери, ночью свет погас, а мне пить захотелось. Ладно, пойду к реанимации, а мама не заходила? - спросила Вика, уже уходя по коридору и вполоборота оглядываясь назад.
   - Я не видела её сегодня. Вчера приходила, делать кардиограмму Карапетяну и ещё одному больному, - сказала девушка, заставив Вику остановиться и обернуться к ней. 
   - Понятно. Спасибо, - ответила Вика, вытаскивая из своей сумочки затемнённые очки и надевая их.
   Когда она подошла к реанимации, которая находилась на этом же этаже, в самом конце коридора, оттуда вышел Дмитрий Константинович. Увидев дочь, он подошёл к ней.
   - Где тебя носит, Вика? Я звонил тебе домой вчера вечером, почему телефон отключён? Ты в порядке? Очки тёмные, ну кто их сейчас носит, зимой? - взяв дочь под руку и уводя по коридору в сторону своего кабинета, говорил Дмитрий Константинович.
   - Куда ты меня тащишь, папа? Где Дима? - спросила Вика, едва успевая за широким шагом профессора.
   Дмитрий Константинович резко остановился и повернулся к ней.
   - А здороваться тебя не учили? Пошли ко мне в кабинет, там и поговорим, - вновь продолжив идти, сказал Дмитрий Константинович.
   Вика молча пошла следом за ним. Войдя в кабинет, Дмитрий Константинович прошёл за свой стол и сел.
   - Чего встала? Садись, - указывая на стул, напротив себя, сказал профессор.
   - Папа? Не тяни! Где Дима? Он в порядке? - нетерпеливо воскликнула Вика.
   - Не в порядке твой Дима. Сядь уже! - посмотрев на дочь, сказал Дмитрий Константинович.
   Вика, побледнев, присела на стул.
   - Что с ним? - глухим от волнения голосом, спросила Вика.
   - Сними очки! Я не могу так разговаривать, - раздражённо сказал Дмитрий Константинович.
   Вика быстро сняла очки и убрав волосы со лба, посмотрела на отца.
   - Вика? Ну что опять? Что с глазом? Такое впечатление, что ты в футбол играешь! Так ты скоро без глаза останешься, не дай Бог,  - сказал Дмитрий Константинович, приподнимаясь и разглядывая покрасневший от удара глаз Вики.
   - Да? А Марина думает, что я боксирую. Что с Димой, папа? - ответила Вика.
   - Это правда? - спросил Дмитрий Константинович.
   - Господи! Нет конечно. Дома свет погас, я ударилась в темноте о косяк двери. Скажи, что с ним? - наклонившись к отцу, почти полулёжа на его столе, спросила Вика.
   - Он спит, сейчас уже спит. Вчера он потерял сознание и долго не приходил в себя. Думал в кому впал, перевёл в реанимацию. Он подключён к аппарату, - говорил Дмитрий Константинович.
   - Я должна его увидеть, папа, - вставая со стула, твёрдо сказала Вика.
   - Что это даст, дочка? Он спит, да и не узнаёт никого, - ответил Дмитрий Константинович, поднимаясь из-за стола.
   - Я должна, папа. Пошли, - ответила Вика, направляясь к двери.
   По коридору шли молча, у дверей реанимации Дмитрий Константинович остановился.
   - Жди здесь, тебе халат вынесут, - сказал он и вошёл в отделение реанимации.
   Через две минуты вышла женщина, лет сорока пяти и протянула Вике халат.
   - Здравствуйте, Надежда Викторовна. Ага, спасибо, - сказала Вика, надевая халат и входя в светлый коридор, ведущий в большое помещение, где лежали двое мужчин, одним из которых был Димка. Вика, волнуясь, подошла к нему и посмотрела на его лицо.
   - Почему он такой бледный, Надежда Викторовна? - тихо спросила Вика, обернувшись к медсестре.
   - Вика... все вопросы к Дмитрию Константиновичу. Он там, в соседнем помещении, у женщин, - сказала Надежда Викторовна, присаживаясь за стол у окна.
   - Димочка... любимый мой... я так тебя люблю. Поправляйся уже, я хочу к тебе, - обернувшись к медсестре и видя, что та не смотрит на них, тихонько целуя Димку в бледные губы, сказала Вика.
   Вдруг его веки дрогнули, Вика, застыв, смотрела на него. Через несколько минут Димка приоткрыл глаза и посмотрел на неё. Вика невольно прикрыла рукой глаз и улыбнулась ему.
   - Ты пришла... я так ждал... - вновь закрывая глаза, почти шёпотом произнёс Димка.
   Вика стояла над ним и ждала, зная, что он вновь откроет глаза.
   - Любимый мой... я не могла не прийти. Теперь я всегда с тобой рядом буду. Ты только скорее поправляйся, - произнесла Вика, нагнувшись к его лицу и прикасаясь губами к его губам.
   Димка вновь открыл глаза и посмотрел на неё. Понять по его лицу, о чём он думает, было невозможно. Но в глазах его было удивление.
   - Скажи, зачем я тебе такой? Ты красивая... очень... зачем я тебе больной? Я ничего не помню... - с грустью говорил Димка, сдвигая брови, словно пытаясь вспомнить хоть что-то.
   - Мне никто не нужен, только ты. А ты поправишься, вспомнишь всё, поверь, любимый, - взволнованно говорила Вика.
   - У тебя глаз... что с ним? - устало закрывая глаза, спросил Димка.
   - Ночью в доме свет погас, ударилась в темноте. Представляешь? - улыбаясь, ответила Вика, уже который раз рассказывая о том, чего не было.
   - Вика? Он проснулся? - спросил Дмитрий Константинович, подходя к ним.
   - Да, проснулся, только что. Можно, я останусь с ним? - спросила Вика, с надеждой посмотрев на отца.
   - Здесь реанимация, Вика. Думаю, завтра можно будет перевести его обратно в палату, где он лежал. Если ночью всё будет спокойно и не будет никаких эксцессов, с утра будем переводить. Тогда ты и сможешь быть рядом с ним. Завтра суд, ты не забыла? - спросил Дмитрий Константинович, отведя дочь в сторону.
   - Да помню я, ладно, я ещё немного побуду с ним. Ты иди, папа, - ответила Вика.
   Дмитрий Константинович недовольно покачал головой и подошёл к медсестре.
   - Надежда Викторовна, поставьте Карапетяну капельницу, которую я прописал. И Филатову тоже можно поставить. Он не приходил в себя? - спросил Дмитрий Константинович.
   - Нет, не приходил. Я всё поняла, Дмитрий Константинович, сейчас сделаю, - вставая из-за стола, где она записывала в журнал данные о больных, ответила женщина.
   - Если что-то изменится в состоянии больных, я у себя в кабинете. Скоро и дежурный врач придёт. Пока всё спокойно, - сказал Дмитрий Константинович, выходя из помещения.
   Вика взяла стул и присела рядом с Димкой. Протянув руку, она взяла его за руку и тихонько сжала.
   - Что за суд завтра? - вдруг открыв глаза и взглянув на неё, спросил Димка.
   - Ой, не думай об этом. Пустое. Скажи, как ты себя чувствуешь? У тебя болит что-то? - спросила Вика, наклонившись к самому лицу Димки.
   - Нет, ничего не болит. Я словно не чувствую своего тела. И голова не болит. Устал я... лежать... - ответил Димка, вновь закрывая глаза.
   - Вика, ему нельзя долго разговаривать и волноваться нельзя. Я капельницу должна поставить, - подходя ближе, сказала Надежда Викторовна.
   - Да, я уже ухожу, - вставая со стула, ответила Вика.
   Но она подождала, пока Димке ставили капельницу и когда Надежда Викторовна отошла и отвернувшись, ставила капельницу Филатову, Вика быстро нагнулась и прильнула губами к губам Димки.
   Открыв глаза, он облизал свои губы и попытался улыбнуться. Конечно, если бы то, что делала Вика, увидел Дмитрий Константинович или Надежда Викторовна, ей бы запретили это, но и сдержаться Вика не смогла.
   - До завтра, любимый. Отдыхай, - помахав рукой, сказала Вика и быстро вышла из реанимации.
   - Надеюсь, нет ничего страшного в том, что я его целовала. Я же легонько, не крепко. Только губы у него сухие, а раньше были такие... нежные, жаркие... - шептала сама себе Вика, уходя по коридору.