Йозеф

Пять условий для одинокой птицы:

первое — до высшей точки она долетает;

второе — по компании она не страдает, даже таких же птиц, как она;

третье — клюв ее направлен в небо;

четвертое — нет у нее окраски определенной;

пятое — поет она очень тихо.

Сан Хуан де ля Крус

«Разговоры о свете и любви»

1.

Быль это или небылица, солнце это, а может все же колесница, а жил на свете один музыкант. Может и не музыкант вовсе, может только мечтатель, и оркестр в котором он играет, ему только кажется. Талант его проявлялся в чувстве мелодии, он мог ее легко улавливать, и следовать ей без остановки.

В этом была его хитрость, и та безмолвная тайна, о которой он мог говорить только шепотом, и то не всем. А жил он в странное время, в мире, в котором постоянно, что-то менялось, менялось, прежде всего, сознание людей, рушились судьбы миллионов, и время, шло в обратном направлении.

Этот парадокс потом называли – «время перемен», памятуя о древних китайских мудрецах.

Родители назвали его Йозеф. Имя для того времени достаточно странное и необычное. Когда то давно, он спросил своих родителей. Почему вы дали мне такое странное имя? Оказалось, что его мама была страстной поклонницей творчества Франца Кафки. Его «процесс» оставил глубокий след в ее душе, что и отразилось в имени сына. К тому же отцу всегда нравился художник Йозеф Бойс, который на него сильно повлиял. Поэтому, как назвать сына они долго не думали, что впоследствии, и предопределило его судьбу.

С самого раннего детства Йозеф учился ловить и сохранять в себе понравившиеся ему мелодии и звуки, что звучали вокруг него, так же, он ловил счастливые улыбки, чистые эмоции людей, их истинный свет, что исходил из самого сердца. Позже он переносил этот опыт на музыкальное полотно, да так искусно, что брызги летели во все стороны, что отражалось и в живописи, и в абстрактном искусстве.

Учился он очень прилежно. И, всегда с удовольствием бежал в школу. Он был голоден до знаний. Любую полезную ему информацию он записывал и оберегал, часто перечитывая понравившиеся ему заметки. С ранних лет он учился красиво формулировать свои мысли, подолгу вдаваясь в размышления. За это его любили учителя, и ненавидели ученики. Они всегда завидовали его талантам, и в обществе, где всегда главенствовало насилие и невежество, он всегда был «белой вороной». И часто ему от них доставалось. С ранних лет, ради собственной безопасности, ему приходилось маскироваться и подстраиваться, лгать и изворачиваться, быстро бегать и ориентироваться на местности находя укрытия и прячась в разных потаенных местах. Все эти навыки ему пригодились позже, так что ни что для него не было зря. Из всех, даже самых неприятных ситуаций он старался извлекать пользу. Уже в юности, благодаря этим навыкам, общество всегда находило с ним общий язык, а метафизический «язык», тем самым, находил всех сам по себе, не взирая, на их способности, материальный достаток и приверженность к языческим культам.

«Нет чище эмоций, чем боль и разочарование» говорили ему многие. Одно время, это даже кричали, чуть ли не на каждом углу. Но, думается, многие забыли, что есть чистота? И в чем она может проявляться? Тут можно начать аккуратно распутывать цепочку, и тогда уже, можно воспринимать мир, не с точки зрения эмоций, а сточки зрения разума, и потока энергий, в которых он порой теряется.

Это замечали не многие, тот небольшой уникум, в бескрайней вселенной. Но, даже они боялись признаться, и, как будто телепатически, находили друг друга в мире, полном противоречий, и догматических теорий. Так появились единомышленники, позже друзья. Так, однажды, в далеком детстве, он и познакомился с Сатурниной. Она была его первая маленькая подружка.

Как интересно и претенциозно казалось ему на первый взгляд, как имя святой, которая когда то была обезглавлена, и согласно преданию, положила свою голову на камень, в Сен ле Марикон, объявив себя последней человеческой жертвой. Она могла внезапно исчезнуть, и так же внезапно появиться.

- Откуда у тебя такое красивое имя? Как то спросил он её.

- Оно досталось мне от бога Сатурна, это Римский аналог титана Кроноса. Отца Зевса. Так рассказали мне мои родители.

- В ваших краях, я смотрю, ни в чем себе не отказывают.

- Надо же! И именно вы это говорите! Прилагательное «Сатурнический» противоположно прилагательному «жизнерадостный». Сатурн слыл печальным, не в пример своему сыну, весельчаку Юпитеру, который, невзлюбил его меланхолию и прогнал с небес старика отца.

То немногое, что было, за что можно было уцепиться.

Это прекрасное мгновение, которое хотелось сохранить подольше, и что заставляло вставать каждый день, навстречу новому дню. Это и было, скорее следствием даже, а не причиной их встречи.

И много опасностей ждало на пути и препятствий. Да и как иначе, когда идешь по пути неизвестного.

Они часто вместе мечтали, что когда-нибудь будут жить в параллельных вселенных, которые, вопреки логике, смогут на мгновение пересечься в пространстве, что и послужит причиной их чудесной встречи. Ах, мечты мечты….

Но что было дальше ? Как дальше развивалась их история? Встречались ли они снова? Путешествовали ли они, или просто гуляли? Жили ли они вместе или по какой-то причине расстались? Все эти вопросы, так в итоге и остались не отвеченными. Скрытые в плотном тумане повседневности. Время от времени он пытался вспомнить, но словно упирался каждый раз в глухую стену. Сатурнина так и осталась для него в тумане несбывшихся грез.

2

Что это? Когда боль, пространство и время сливаются на мгновение в безумном миге, который пронизывает всего тебя насквозь, забирая с собой часть твоего света. А это было одной из особенностей коммуникации и жизни. Как бы охватив весь мир и не оставив себе ничего. А это ничего и была тобой, впоследствии, Йозеф его нашел, и, вставив кирпичиком в материю звука, палитру, что как краской, разлилась на холсте. И вот он, тот самый истинный звук, который возник из потока мыслей, и их теней, которые на мгновение удалось ему осязать.

Абстракция, хаос. Но если в нём рождается прекрасное, то это то, что действительно пригодится, и что можно позже использовать. Так и рождалась мелодия, фантазия, растворившаяся в воздухе. И если кто-то, когда то и где-то решал головоломки музыкальные, то одновременно, кто то решал головоломки ментальные.

Довольствуясь наукой и меланхолией.

Размыто ища причину и следствие будущих открытий, эмоции людей и их влияние на окружающий мир. Всё это хранило много загадок. Но, тем интереснее было их решение, и познание того запретного плода, который всегда, в итоге, оказывался самым сладким.

Само её существование, и вариации на тему пересечения общего вектора мысли, давало пищу для многих открытий познания мира и ощущения мира звуков. Его течения, и плавные переливы в пространстве, которые внезапно могли рассыпаться и тут же возникнуть. Собравшись обратно, и, благодаря этому диссонансу зарождалась новая жизнь, и сердце билось в груди в такт тем потокам энергий, которые переполняли их каждое мгновение, заставляя растворяться в вечности.

Именно тогда, было то самое время, когда этим можно было искренне наслаждаться, забывая о боли и заблуждении миллионов светящихся мотыльков, которые в надежде летели к своему единственному, осязаемому свету. Который, позже, оказывался их смертью. И тот звук, с которым их путь заканчивался, ложился в основу уже следующей композиции.

Как старые ирландские мотивы, что ему напоминали об эпохе Джойса, симулируя неизвестное в своем собственном Я.

Это и было продолжением легенды, которая, в течение времени, начинала петлять. И, если следовать масонской нумерологии, можно отыскать параллели, а можно и не найти ничего. И, это давало ещё больше сил идти дальше, идти на встречу приближая мечту.

Ещё один звук ложится на музыкальное полотно, ещё один миг.

Сомнение. Как в науке, оспаривая тезис, что мешает тебе открыться навстречу мечте.

3.

«Мы рождены быть свободными.»

С этой мыслью ты отправляешься в путь, который, как и все истории, имел свое начало, и свой конец. История начинала свою жизнь в забытой степи на одной из планет.

Планета была такой же вымышленной, как в песне великой французской группы Gong. И, хоть там люди летали не на чайниках, ездили по дорогам на транспортных средствах, и те, и другие были в равной степени сумасшедшими.

Свой первый звук Йозеф извлек в закрытом пространстве. Сквозь которое проносилась мимо, тяжесть ответственности за мнения и желания окружающих. Религия, гнетущая атмосфера, выражаемая в убогости быта. Как серая пыль она застилала мысли людей, прижимая их к земле.

Очертания ковра на стене, скрип стула и лай собаки, то немногое что остается в памяти. Эти образы вдруг складываются в мозаику, довольствуясь собой и своим сочетанием. И снова хаос берется за основу. Очертания знакомого человека, его мысли, потоки сознания, которые как вихри, улавливаются на расстоянии. Всё это складывается в общие переживания, которые уводят тебя в те невидимые дали, которые, могли только сниться, и там, и здесь, и сейчас. Этот момент, он бесценен. В потоках внутреннего света только он напоминает нам о нашем существовании. Хватайся за него, и ты познаешь его суть, и, очнувшись, поймёшь на мгновение.

Это всего лишь сон, но тот, кто знает его истинную природу, может спать также и днем, и в любое мгновение бытия, осознанно вводя себя в летаргическое состояние. Для этого существуют науки. Есть также другие, нетривиальные методы, и, складывая из них мозаику, ты делаешь еще один шаг.

Традиции, дополнения, похожие сочетания.

Знакомая обстановка, привычная мебель, привычные близкие люди. Картины ушедшей эпохи. И память, и прошлое, и страх, что в генах победившей советской ментальности. И всё это служит фактором к очередному этюду, где главенствует миг, в котором ты только что проснулся.

Сатурнина как мысль и как время……

Как божество….

Ты наблюдаешь со стороны. Ты направляешь свой взор на того, кто ищет ещё один миг в потоке бесчисленных звезд, наблюдая, как течет время в пространстве.

Мелодия, что раздалось вновь. Из ниоткуда она стала предтечей многих событий, которые вскоре последовали. И тут, как дополнение, случается торжество. Искусственно, нарочито ангажированное событие. Взрывы пушек сменяются в известной только им очередности. И, в то мгновение, в том самом промежутке, ты вновь ступаешь на путь неизвестного. Беря на себя полную ответственность. Мелодия, которая вслед вытекает, пропитана ею в избытке. Включив фантазию, её можно представить. И в тот самый миг ты вдруг вспоминаешь похожие сочетания. Здесь человек, его отчётливый контур, который ты ощущаешь здесь и сейчас. И, можно сказать лишь то что он такой же как ты, что идет к свободе с незашоренным взглядом.

4.

Что у нас все не видали, то в народе, быдлаком назвали.

Фраза, что легла в основу дальнейшего повествования, была сказана давно, в ту незамысловатую эпоху, памятную как никогда острыми чувствами и новизной переживаний. В тот миг, мир казался размытым, нечто не поддающееся описанию взора абстрактные формы и густые краски. И в тоже время дом, надежностью своей основы, позволявший расслабиться и принять в себя мир таким, какой он есть в этот момент. Время останавливало свой ход, мир превращался в огромного крылатого дракона, который нес на себе огромную массу людей, чьи судьбы были в его полной власти. Но те, кто соглашался лететь с ним, постигали истинную природу реальности, и видели будущее, какие-то его отрезки, как осколки воспоминаний, но настолько реальные, что ты сам физически в нем ощущаешь себя. И это было поистине прекрасно. Находясь уже там, ты всё ещё здесь. И стук в дверь, и тот самый звук…..

Он разносится эхом, и комната, вдруг, наполняется светом. Ты видишь окно, стекло вдруг разбилась, и ты уже наблюдаешь тот мир уже здесь за стеклом.… Как рыба, что когда-то выбралась на берег для естественного продолжения жизни.

Это было одной лишь деталью, обрывком в памяти тревожных воспоминаний о забытом прошлом. Как та мелодия, которую ты когда-то помнил, разливающаяся сладкой трелью в твоих ушах. Здесь и сейчас.

Всё дальше и дальше проносятся дни. Время сжимается в твоих руках до величины грецкого ореха. Казалось что вот он, тот самый миг когда ты можешь от него избавиться, вытянув руку и разжав пальцы. Но ты боишься это сделать, в страхе потерять всё и освободиться. В попытке заглушить боль, ты вспоминаешь этот звук. Вставляя еще один кирпичик в стену звука, который ты уже учишься осязать кончиками пальцев. Распределяя правильно энергию, он достигал особого состояния сознания. Достигнув внутренней тишины, остановившись, приняв в себя всю сущность мира. И вот этот момент настал. Ты бодр и полон энергии. Твой мир наполнен до краев, и ты уже ощущаешь крылья, что готовы распуститься у тебя за спиной.

Так проходили дни. Менялись ландшафты, менялся фон его воспоминаний. Стараясь фиксировать их в памяти, он двигался дальше, преодолевая страх и опасность пути. И те, уже бережно хранимые и вновь возникающие мелодии прокладывали ему путь, и подсказывали дорогу. Как когда то мелодия, что вела музыканта. Туда, где уже время было не властно. Когда ты пишешь музыку, ты идешь в темноте, выключая свет, ты делаешь первый шаг.

5.

Всё это лишь мысли, бурные потоки абстрактного, в своей невидимой форме. Используя фарс повседневности, не значащий ровным счётом ничего. Маги древности даже имели на этот счёт отдельный термин, они называли это индульгированием, что достаточно характерно отражало природу душевных терзаний, безмолвного странника, которым он себя представлял.

В потоке мутных вод ему снилась чудные сны, где он представлял свою жизнь, как некую театральную постановку, где музыка его собственная проекция, а актеры, что играли на сцене, перемещались на фоне фрактального узора. Всё, как бы было всем, в один момент. Все это, выражало некий Абсолют, ту невидимую цель которой стремишься всю жизнь, но полностью само реализоваться, она может в только во сне.

Поэтому, он любил спать. И каждый раз, переносясь в эту область неведомого, он вспоминал самого себя. Те случайные мгновения жизни, что ярче всего отражались в памяти, заглушая невыносимую боль повседневности, что разрушала его мысли, и все благородные начинания. В одном из сновидений, он увидел свой свои руки, и так ясно, что как будто на Яву он переживал все это. Чуть заметные морщинки, изгибы пальцев, и узор на своих ладонях.

Простирая руки к небу, он увидел свет, который чудесным образом резонировал со светом, что исходил из его сердца. Оно буквально пылало, стремясь вырваться из груди. Вдруг, он увидел птицу, её еле заметный взмах крыльев, она несла в клюве голубую ленточку. Через какое то время она плавно опустилась на его ладонь. Она открывала клюв, как будто пытаясь, тебе, что то сказать. И лента выпала. Музыка разливалась в воздухе, и пространство вокруг наполнялось живительной силой. Это была такая нужная ему энергия.

6.

Энергия, что давала жизнь всему живому, наполняя его душу спокойствием и уверенностью в завтрашнем дне.

Это было очень важно, и он знал, что его жизнь зависит от этих невидимых сил. Поэтому он цеплялся, и хватал, словно пучки света, безумно прекрасные и загадочно могущественные. Он мог ловить их всю ночь, но неизменно просыпался, что было к лучшему, что сулило новый день. Но просыпаясь, и в течение дня, он не мог забыть ту птицу, и ленточку, что неизменно падала из ее клюва, оставляя за собой много загадок и тайн. Птица являлась ему в разных обличиях, меняя форму и цвет. Как он позже предположил, она символизировала и оставляла след тех людей, что встречались ему в повседневной жизни. И чем больше он открывался ей, чем больше добра излучало его сердце, тем она быстрее улетала.

Этот момент всегда был неимоверно трагичным, оставляя невидимые шрамы на его сердце. И, казалось бы, она и должна была улететь, но до того момента, он успевал всем сердцем её полюбить. Получая энергию, ловя ее руками, он неизменно, старался ею делиться. Но птица всегда было глуха к его любви, что неизменно заставляло его страдать, и просыпаться, переживая всё это остаток дня.

Стараясь увидеть ее вновь, он часто рано засыпал, каждый раз наслаждаюсь её присутствием, и каждое мгновение, в своих снах посвящая ей. Распределяя пойманную энергию, он использовал большую часть сил, стараясь с ней контактировать, безмолвно обмениваясь мыслями и невидимыми намеками. И каждый раз, ему казалось, что это еще немного продлится, что есть шанс убедить её остаться. И каждый взмах крыльев он старался записывать, большую часть сохраняя в своей памяти. Накладывая музыку, он придумывал сюжеты, и развитее последующей композиции. Но птица все время улетала, оставляя после себя ленточку, как неизменный знак ее присутствия.

В воздухе, тем временем, уже раздавалось мелодия, заполняя собой пространство, и каждый звук, рождал обрывки воспоминаний. Перемешиваясь, образовывая хаотичную, но в тоже время простую мелодию, и звуки, которые словно рождались воздухе.

И каждой птице, что ему являлась он давал имена.

Была птица Катя. Маша Анастасия Элиза Марина Анабель и даже Соня. Каждая имела свое уникальное оперение, цвет глаз и длину клюва.

Также, он начал позже подмечать время их появления. Делая в уме расчеты, выводя умозрительные формулы, и словно алхимическим путем, он наблюдал рождение новой композиции. Она всегда отличалась, так же, как и оперение птицы, что являлось ему каждую ночь. Позже, восстанавливая сны из воспоминаний, из эмоций, он также восстанавливал неслышный диалог, обмениваясь стуком сердец, не видимым, но, чрезвычайно сильным потоком энергии, что превращала колебания воздуха в слова, позже предложения, образовывая в итоге диалоги, иногда чрезвычайно абстрактные, весьма размытые, и подчас непонятные, ни уму, ни сердцу.

Шло время, постепенно ускоряя свой бег. Осколками, диалоги врывались в его голову, принося с собой дискомфорт, и вновь, ощущение утраты, что неизменно причиняло ущерб его сердцу. Вспоминая один из них, восстанавливая в памяти слова и общие невидимые фразы.

Птица К, что, как он позже заметил, являлась ему чаще других. Она неизменно спрашивала, не проронив ни звука, но достаточно отчётливо.

- всё хорошо? Всё ли хорошо?

И, как эхом, этот вопрос разлетался в воздухе, оставляя после себя еле заметные узор. Попутно интересуясь самочувствием, не подозревая, что во сне, это не так уж и важно.

А может и подозревала, может и догадывалась, но всё равно спрашивала. Как ты себя чувствуешь, и всё ли в порядке?

Ведя диалог, он старался, и всегда отвечал честно, так, как было в данный момент. Но, как он позже он будет вспоминать, птица К не скрывала, что живет только своими иллюзиями, а в мечтах перед ней был совершенно другой человек. Мудрее, и чуть старше. Восстанавливая её образ, представлялся лысый мужчины пятидесяти лет в темных очках. Через них смотрящий на мир, с презрением, и улыбкой на устах. Очень долго он об этом даже и не догадывался, наивно веря её лживым словам.

Этот таинственный незнакомец, позже окажется намного могущественнее, чем ему казалось, циничнее и, в тоже время, с присущей только магам,

ореолом великой тайны. Очень долго ментальная подмена не казалась значительной, и только когда птица К улетала, он это замечал. Всегда это случалось неожиданно, с присущей только ему болью и ощущением обмана. выжатых из него сил, и зияющей пустоты в его душе.

Восстанавливая сны, записывая мелодии он вспоминал, что с птицей К была связана самая трагичная его мелодия. Душераздирающая, она каждым своим звуком отдавалась в сердце. Позже он вспоминал, что любил птицу К сильнее всех. Наслаждаясь каждым движением её клюва и крыльев, он любил ее, не замечая подмены. Наслаждаясь своими фантазиями, купаясь в них, словно в бескрайнем море, обманывая, но и веря в это чувство всем сердцем. И как невидимая нить, она соединяла в себе всё и вся.

Размышляя о вечном, он часто смотрел на Луну. Её серый лик как бы смотрел ему в лицо, ожидая ответа на вопрос который он так и не смог для себя сформулировать. Хотела ли она спросить о боли, страдании или вечности, а может о прожитых жизнях, которые он все время проживал, или о музыке, которую он писал, а может о живописи или литературе. Он этого не знал, но мысленно, внутри себя он вел с ней беседу, и она ему, так же умозрительно отвечала.

В один из таких моментов, на его подоконник вдруг, села другая птица. Стараясь не верить обману, он высвобождал ту энергию, что так и не была востребована и терялась в тумане. Немного рассеивая взор, он замечал новое пестрое оперение, и крылья, что дарили свободу в каждым своем движении. С непередаваемой грацией, птица несла в своём клюве розу, чей алый цвет мерного угасал с её приближением. Как он позже вспоминал.

Это был знак, и тревожное ожидание грядущих событий.

Птица несла в себе нойз, дикий шум и скрежет, что уже навевало тревожные мысли. Не упуская момента, он бережно сохранял даже этот тревожный, но сладкий и обманывающий звук. Рождалась новая композиция, в пучине грез, и жутких пугающих звуков.

Купаясь в своей наивности, он совсем не заметил, как она оказалась очень близко. Это была птица Т.

Невзрачная на вид, завлекая льстивыми словами, она приближалась, и вот он уже слышит ее голос.

Очень близко, она чуть касалась крыльями его пальцев, он тянул к ней руку как к последней надежде, забывая на ходу самого себя. Сквозь вихри льстивых речей и споров.

Шум, тем самым раздавался все отчетливый, отдаваясь эхом, затуманивая все мысли, словно пеленой. Туман был настолько густой, что он так её и не нашел. Он видел только её очертания в тумане, и, казалось, она приглашала к себе, и всё хотелось этому верить. Но что-то случилось.

Он так и не поймет что именно, и что стало противоречием на их пути. Птица Т была чужаком, визитером, и местные порядки были ей явно не знакомы.

Среда была ей враждебна, и привыкшая к шуму и насилию она испугалась тишины. Её крик был ужасен, и, казалось, стирая все слова что были сказаны ранее, которые являлись фоном ее появления. В этот момент они снова вспыхнули в его сознании, только теперь, они казались уже лживыми, и уродливыми в своем циничном лицемерии.

Всё это проносилась единым потоком, вырывая кусками из него энергию, убивая надежды и мечты.

Через некоторое время всё прекратилось, и так же внезапно, как и начиналось, скрываясь в тумане, она казалась ночным миражом. И как удар грома это отразилось в его сердце, оставив после себя кровоточить рану, которая была опасна своей глубиной. Рана зажила не сразу.

Мелодия, тем временем, становилось все тише. Крик её забывался, скрываясь в тумане, унося с собой шум, что был уже неприятен.

Он снова просыпался, смотря в окно своих грез, мечтая познать, и проникнуться великой силой.

Рисуя в мечтах себе дорогу, тот незримый путь, идя по которому, ориентируешься только на свои чувства, слушая слегка хаотичный стук сердца, слушая только его советов. Дорога, с каждым прожитым моментом всё больше напоминала Лабиринт, где много тупиков и извивов. И, тем интереснее было по нему идти, обходя препятствия, и зализывая раны сердца, что, время от времени просыпались с новой силой. Время, тем временем, всё ускоряло свой бег, оставляя после себя тысячи моментов, что отражались в памяти, и рассыпались словно осколки стекла.

Рассыпаясь, они хаотично обретали силу хаоса, что давало жизнь всё новой композиции. Что заполняло собой всё пространство, становясь неотъемлемой частью существования жизни наполняя его полнотой и радостью каждого мгновения.

Опрометчиво думать, что наш герой придавался лишь мечтам и путешествовал в сновидениях, хоть они и были структурой и неизменной частью его жизни. Существовал и повседневная, сугубо материальная реальность, что приводило его чувства в норму, уравновешивало их, оставляя силы повседневным делам, событиям, подвигам и чудесным открытиям, что наполняло его знанием окружающего мира, его глубин, и коммуникационных особенностях населявших его людей. Смотря в будущее через призму своих снов, он понимал, что в мире давно уже был нарушен баланс, что давал почву будущим открытиям, и, служивший живительной силой для всего человечества.

Искаженная реальность, когнитивный диссонанс, в котором существовало общество, наряду с чудовищным классовым неравенством. Она создавала общий агрессивный фон, и нахождение в нём было, часто опасно для жизни, и мир снов был оправданным спасением.

7.

В реальной же жизни, приходилось вести диалоги, распределяя силы, поддерживая страсть к беседе день ото дня. Выстраивая из слов ментальные конструкции, настраивая частоту и интенсивность звука, добиваясь живительного хаоса, он смешивал их и пускал по кругу, образовывая после себя звуковой шлейф, что как вихрь рождал новую композицию. В своей нелогичности, доведенную до абсурда, что позволяло взглянуть на окружающий мир по-новому, незашоренным взглядом, разбивая бесконечное число стереотипов, превращая их в пыль на стекле. Музыка становилась ключом к полному ментальному освобождению, сбрасывала с ног оковы и, расправляя плечи, вздохнув полной грудью, ты уже видел путь к свободе, которая манила своей магической составляющей. Это была магия, что рождалась в сознании, и распространялась по всему телу.

Делая следующий шаг, оставляя после себя всю негативную энергию, и словно плащ, он вешал её на вешалку, когда входил в повседневной мир, обретая силу и ястребиную ясность взора. И, словно охотник, прокладывая путь из диалогов, он гнался за каждым следующим мигом, за каждым шансом, что дарила ему судьба. Музыка в этом отношении, служила идеальным помощником, рождаясь в сознании, она сопровождала повседневный хаос.

8.

Зазвонил будильник, все предвещало начало нового дня. Медленно просыпаясь он плавно выходил из мира сновидений, который всеми силами старался его удержать, и как в сюрреалистическом фильме ужасов он тянул свои длинные руки цепляясь за осколки сознания, и отдаваясь болью в груди. Впервые минуты, уже будучи на ногах, он вдруг осознал, что ткань сновидения еще не покинула его, готовясь к предстоящему дню, он как бы был в двух мирах одновременно. Вспоминая детали, что как ключи открывали замки повседневности. Перемещаясь в пространстве, он строил карту из ответов на все предстоящие задачи. Трансформируя знания в диалоге, добиваясь поставленной цели, и, сохраняя энергию для будущих открытий. Как и большая часть людей, он перемещался в подземных поездах, что носились сквозь пространство и время, оставляя после себя гул, что служил фундаментом для будущих композиций. По пути на работу он получал все ответы, на все задачи, которые ему предстояло решить в течении дня. Это само по себе было в этот день необычно, что давало уверенность использовать этот магический подарок, черпая из него силы, и добиваясь успеха в тех моментах, когда успех был его целью. Сила в этот день создавала вокруг него ауру уверенности и общей эффективности. И так было практически всегда, день ото дня. Безусловно, всё это навивало дикую скуку. Ища новый вызов в каждом прожитом моменте, он цеплялся за каждый шанс, до тех пор, пока это не превращалось в рутину. Но, даже она, могла дать толчок к новому звуку, что рождался в его сознании снова и снова.

9.

Йозеф проснулся. Он как будто спал слишком долго, плавно открывая глаза, заставляя себя вернуться к жизни, к работе, которую он должен был выполнять. Он сидел в большом светлом помещении, оглядываясь вокруг, он замечал людей, что делали ту же работу что он, не предаваясь мечтам, монотонно выполняя нужные операции, как вдруг все начинали говорить. Гул, шум, что создавался из какофонии разных голосов, создавал фон и настраивал его на рабочий лад.

Все люди, что его окружали, были рассказчиками, но их истории были похожими одна на другую. Иногда казалось, это и не люди вовсе. Закрывая глаза, он представлял роботизированные механизмы, в которые была заложена одна единственная программа. Написанная задолго, группой людей, которые сидели в тесных кабинетах. Их аура и теснота помещений формировала написанный текст.

Это был лишь один шаблон, он был един для всех, следование ему считалось нормой, отклонение же, подавлялось глубоким сомнением и внутренним, сильным страхом, что рождался в их душе. Это был страх перемен, страх перед ответственностью, которые любые перемены предполагали.

Йозеф обо всём догадывался, приходя в сознание, вспоминая ключи и ответы, анализируя происходящее, он уже выстраивал в своём уме ещё одну композицию. Гул, хор голосов, звук телефонных гудков, треск проводов и разорванных соединений. Звуки удлинились, выстраивались в линии, в новые узоры, перемешиваясь в разных сочетаниях.

- Добрый день! День, день! День! День! День!!!!!! Ддддддддддеееееееенььььььь!!!!!

Звенящим эхом отдавалось его голове. И чувства возвращались. Мысли начинали плавно парить, а голос наполнялся уверенностью.

Смешивая слова, выстраивая витиеватые фразы, он рассказывал истории. Говоря то, что хотели услышать. Через диалог, заставляя поверить в то, во что верил он сам.

Для Йозефа диалог был искусством, овладев которым, считалось великой радостью, управляя им и импровизируя, он словно художник рисовал словами на метафизическом холсте. И Чем дольше его слушали, тем слаще становились речи. И его слова, вдруг находили отклик, в сердцах и умах людей, что вселяло радость жизни, и вызывало улыбку на устах.

Простейшие, искренние эмоции, вызванные сочетанием слов. Это и было тем ключом, и той искренней необходимостью, в которой боялись признаться. Он избавлял собеседника от страха, делясь с ним той силой, что сам подчеркивал из слов. Ему это ничего не стоило, это был непрерывный, регенерирующий сам себя процесс, который развивался и жил своей жизнью. Избавляясь от страха, каждый, вдруг осознавал, то, что действительно нужно здесь и сейчас.

Как он позже отметил, страх был той пробкой, что сидела у каждого глубоко в душе, и чем агрессивнее была среда, тем всё плотнее становилась эта пробка, подчас достигающая огромных размеров. И как Черная дыра, она забирала и поглощала в себя всю энергию, оставляя после себя лишь злость и обиду. И тем велико было изумление каждого, кто с помощью слов находил эту пробку в себе, ощущая её дискомфорт внутри себя.

Ты словно фокусник в Кукольном театре. Дергая за ниточки, Йозеф управлял этим процессом. Избавляя от страха, он взамен дарил надежду, в которой все нуждались, хотя и боялись себе в этом признаться. Страх исчезал, вещи и события обретали истинный смысл, всё возвращалось к привычному порядку. К которому так все стремились, считая идеалом, который был понятен и прост всем, и каждому в отдельности.

Доступно, просто и понятно. Диалоги непрерывно менялись, не менялась только их суть и цели которых они неизменно достигали.

10.

То было обычное солнечное утро, и лето струилось ручьями за окном. Птицы пели свою замысловатой мелодию, и только эхом, доносились их крики, трелью разливаясь в душе. Где-то в подвале скрипели мыши, кто-то на кого-то кричал, хлопала дверь, а сердце в груди мерно стучало.

Всё это создавало замысловатую какофонию, что постепенно приводила в чувство, и возвращало, еще пьяное и рассеянное сознание в привычную норму. И мысли уносятся в космос, путешествуя в межзвездном пространстве, оставляя свой невидимый след в далекой истории. И жизнь, что зародилась во вселенной, хаотично перемещаясь с планеты на планету. Рождаясь из хаоса, она представляется совершенством, и тот единственный шанс, что есть здесь и сейчас.

Не теряя времени, Йозеф включил микрофон, записывая все звуки вокруг, и, словно по кирпичику из воздуха рождалась мелодия, развиваясь в пространстве, словно межзвездная пыль.

Через музыку, он словно делился воспоминаниями, оставляя их в вечности, облаченную в Божественный звук.

11.

Серафима – имя настолько загадочное, настолько и необычное. Оно имело под собой древнееврейское происхождение.

И словно ангел, божественный Херувим, что возник в пустоте, расправив крылья, он сел возле тебя. Слегка касаясь крыльями твоей руки, неся с собой огромную силу, будоражащую воображение, давая пищу фантазиям, открывая перед тобой все новые и новые миры.

Серафима, Серафима, как загадочно и мило, как прелестно и красиво.

- Кто они? Все эти птицы, что являлись в образе ангелов.

Задавая этот вопрос самому себе, Йозеф так и не находил ответа. Позже, понимая и осознавая каждая своё действие, наслаждаясь тем единственным моментом, что дарила ему судьба.

Пребывая в сладкой дрёме, он часто предавался размышлениям, и, словно купаясь в своих фантазиях, отыскивая все новые ключи для познания окружающего его мира. Ключи, что открывали всё новые двери, обнажая тайные и самые искренние эмоции и желания. Открывая волшебные миры и все новые звуки.

Это был звук солнечного ветра. Скрипящий, манящий своей чарующей неизвестностью, и внеземным происхождением.

Он возник в тишине, словно вспышка, озаряя сознание, врезаясь в память, неся с собой энергию далекого космоса. Становясь ценнейшим достоянием и без того богатой, коллекции звуков. Восстанавливая его из памяти, преобразуя в реальности, рисуя все новое все новые музыкальные полотна.

Так проходили дни, принося с собой всё новые и новые композиции.

12.

Серафима !

Не говори что всё так, прошу, не уходи !

Он кричал, кричал что было сил. Крик был настолько ясный, что врезался в память, и словно острый кинжал рассекал сердце на куски.

От крика он проснулся. Приходя в сознание, восстанавливая по крупицам память, и те её кусочки, что до сих пор отдавались частотой сердечных ритмов. Сердце было готово выскочить из груди, чувства были еще совсем свежи и искренни, что говорило о важности и магической основе всего происходящего. Что-то случилось, что-то опять произошло. Он долго думал и даже не заметил, как снова уснул с ручкой в руках, и листом бумаги. Но перед тем как уснул, он написал эти строки.

Время, что застынет на мгновение,

Словно миг, теряя все сомнения,

Предостережения, страхи, боль,

Что в груди, словно заноза, кровоточит и болеет тело.

Зарождая боль, что раскатом

Отдается, заставляя нас страдать.

И терзаться, и рыдать, во все крайности вдаваться,

Заблуждаться, и мечтать.

Но ведь стоит нам себе поверить,

Чуть прислушавшись, услышать сердца шепот.

Веря, искренне, и каждый миг осознавая,

Отдавая , своей души волшебные частицы.

Силами любви, питая каждый вдох,

И каждый выдох, каждое движение.

Шепот, нежный поцелуй,

Легкое касание пальцев.

Тихий вздох, что рожден,

И в самом сердце, силами любви

Заряжая каждый миг.

Заставляя сердце, биться чаще,

Обретая смысл жизни, в данный свой

Момент существования.

И вставать и просыпаться, обнимать и прикасаться

Нежно, нежно, осторожно,

Просыпаясь на мгновение, что в груди

Услышав частое сердцебиение., и погладить,

И обнять покрепче.

И во снах, как будто бы встречаться, целоваться,

И гулять и развлекаться.

Путешествовать, и с чистым сердцем,

Находя друг в држке , силами любви

Свое предназначение.

Отдавая часть себя, делясь самым сокровенным

И незримым и волшебным.

Словно в миг, расправив крылья,

Что есть сил, летя к мечте.

И все силы отдавая, и прося,

И умоляя, и страдая, и рыдая,

Искренне за все переживая.

Зная сложности пути,

в голове,

Соотнося все мыслимые расстояния.

Понимая, что любовь, всего сильнее

ей неведомы все страхи, и сомнения,

что нам память отравляют,

уводя, не возвращают.

Ведь любовь всего сильнее, отдавая

Часть себя, делясь самым сокровенным.

Очень личным, самым ценным,

Только к чувствам эфемерным.

Обретая, и вкушая жизни

Полноту течения.

Наслаждаясь каждым вдохом,

Каждым мигом, каждым взглядом,

Очень нежными касаниями пальцев.

Что тепло и так приятно,

Заставляя сердце биться,

Просыпаясь, осторожно целовать.

И стараться, и стремится,

Силами любви наполнить,

Каждую секунду, что нам счастье дарит,

Каждый вдох и каждый выдох.

13.

Как невидимая мелодия раздавалось за окном, так же и его чувства, рассыпались на кусочки, оставляя после себя острые осколки. В потоках света, извлекая каждый звук, дыхание невидимого облака, что окутывает тебя словно волшебным одеялом. Заставляя забыться в собственных глазах.

Он пребывал в растерянности, боясь каждого шороха, прислушиваясь к своим мыслям, ловя каждое движение в пространстве.

Пространство тем временем всё сужалась, становилось нечем дышать, зарождая в душе панику, неизвестность каждого следующего момента. Боль, отчаяние, гнев, внутри играла гамма эмоций.

Он отчетливо все представлял, в самых сокровенных уголках души, находя отклик, цепляясь за каждый выступ воображаемой метафизической лестницы. Уходя вдаль, она скрывалась в бесконечной темноте, в пугающем вакууме бесконечного космоса. Пугая своими масштабами, заставляя вспомнить о бесконечности. В тот самый момент, когда осознание окружающей действительности было, как никогда полным. Лестница в полной мере олицетворяла тот единственный путь, по которому предстояло идти. Иногда ползти, умоляя в отчаяние. Иногда просто лежать, созерцая бескрайнюю даль.

Созерцание приводило в чувство. Медленно делая перепросмотр всех тех событий, что происходили только что. Или недавно, или может всё же давно? Или просто мелкая дрожь в кончиках пальцев. Это подсказывало и как будто давало ему знак. Как намек, на что более масштабное, что затмевает разум и опьяняет своей бесконечностью. Или это было предчувствие. Сердце редко его обманывало, если это только не стереотип, заставлявший сомневаться в своей непогрешимости. И, где-то, на стыке этих вариантов, в дуализме противоположностей он отчаянно пытался дорваться до истины. Добежать, доползти, после, просто лежать в её направлении. Иногда без сил, он отдавал всю энергию творческим порывам, что сохраняли в памяти все те моменты, что новыми красками наполняли его жизнь. Оставляя после себя длинный спиралевидный шлейф, по которому, в любой момент времени и пространства, он мог всегда сориентироваться. Хоть в полной тишине, во мраке, что как плотным одеялом накрывало собой окружающее пространство.

По вечерам он делал Перепросмотр. Это древняя индейская техника анализа и проживания заново прошлых событий, которые с ним случались. Это способ отдать непостижимой силе, то, что она ищет – а именно, жизненный опыт, или, иначе говоря, осознание, которое они увеличивали посредством своего жизненного опыта, но дать его при той степени контроля, которая позволяет отделить осознание от жизни.

Он знал, что жизнь и сознание не являются нераздельно связанными вещами, они объединены вместе только под воздействием обстоятельств. Недостаток дисциплины человеческих существ никогда не позволит им отделить свою жизненную силу от их жизненного опыта. Они непременно потеряют свою жизнь, тогда как они могли бы потерять только свой жизненный опыт. Делая перепросмотр, он отдавал «высшей силе» свой жизненный опыт, подробно рассказывая о нем, но при этом, сохранял свою жизненную силу.

Раскладывая время на равные отрезки, промежутки в которых происходила вся полнота действий. И, словно на карте, раскладывая всё по своим исходным местам. И все те действия, что дарили приятные эмоции, словно ореолом подсвечивались в темноте. Уходя всего глубже, дальше вниз, осторожно, еще дальше, еще....

Пока не окажешься в полной темноте, один, ориентируясь по звукам биения собственного сердца, что раздавалось в груди, нарушая тишину и покой мыслей. Всё, что было до, уже не имело значения, с каждой прошедшей минутой отделяясь, превращаясь в артефакт твоей личной истории. И, словно по кирпичикам возводя вокруг себя невидимую стену, что ограждала от внешних угроз. И пусть это была всего лишь видимость, мираж, что выглядел весьма заманчиво. Успокаивая и уносясь вдаль, вслед за мелодией, что раздавалась в тишине. Следуя порывам и ритму, и внезапной импровизации, которой всегда находилось место. Внося хаос и заставляя делать выводы, приводя всё происходящее снова, в исходное положение.

Гармония, умиротворение, ощущение жизни, что как чаша наполнена до самых краев. Она часто расплескивалась, и его эмоции распылялись в пустоту. В такие моменты остро чувствовалась боль, что как стрела пронизывала сердце, оставляя после себя невидимые шрамы.

Однако, это была одна лишь гамма, в спектре всей гаммы звуков, от страха и боли до истеричной радости, и ощущения полноты момента.

Что было до, опять же, совсем неважно, имеет значение только то, что есть здесь и сейчас. В том мимолетном моменте, что проносился стрелой, унося его вслед за собой в бесконечную даль. Отрывками старых газет, и новостными заголовками. Ненужными именами и телефонами, наборами цифр и буквенными формулами.

Смешивая всё в общую кучу, намеренно создавая хаос, часто всё усложняя, намеренно преодолевая возникающие препятствия. Совершая ошибки, ты так же делаешь выводы, которые часто стоят гораздо больше всех накопленных ошибок. В этой абстрактной мудрости Йозеф искал силы, накапливая столь нужный ему опыт, что придавал уверенности в каждом последующем действии. Соединяя между собой временные отрезки, находя в них аналогии, и общий порядок действий, подвергая подробному анализу каждую заметную деталь. Вынимая из пространства, и словно светящуюся сферу, он осторожно старался держать её на кончиках пальцев. Сфера была хрупка и иллюзорна, и стремилась исчезнуть от малейшего неосторожного действия. Всматриваясь в ее стенки, он замечал на них свое отражение, проходящие через призму времени, оно искривлялось, представляясь в размытых очертаниях, оставляя после себя больше загадок, и не давая ответов. Лишь предположения, и интуитивные логические цепочки. Всматриваясь пристальней, фиксировав свой взгляд, становилось заметно, что сфера медленно исчезала, и так же неожиданно, как и возникала, оставив после себя мимолетный след в памяти, и, словно предзнаменование, твой размытый образ, что таил в себе множество загадок.

Часто интуитивно, осторожно следуя за светом, что направлял его путь туда, где мысли вдруг обретали под собой осязаемым форму, рисуя в воображении хаотичное картины, часто представляясь миллионами стрелок, что переплетались между собой. Взаимодействуя словно в танце, рисуя узоры и символы, что не были похожи друг на друга, в разнообразии они обретали свою уникальность. Стрелками словно было тесно, в ограниченном их пространстве, в продолговатой рамке, что очерчивала их по контуру, живя своей жизнью, хаотично взаимодействуя, они стремились выбраться из окружающего их контура. В этих отчаянных попытках, казалось, и заключался их задуманный смысл. Делаю заметки, он помечал это как обнадеживающий фактор.

Следуя за летящей вдаль мелодией, приходилось встречать еще множество фактов.

Факты присутствия, факты существования, факты ментальных ощущений. И, словно по Гилберту Райлу, он выносит приговор дуализму сознания и тела, указывая на то, что он есть иллюзия, возникшая вследствие неправильного употребления нашего обыденного языка.

Закрывая глаза, он чувствовал, он видел, стараясь смотреть с разных углов, как материя и его жизнь стремительно закручивается в спираль. Продолговатую и тягучую, обнадеживающую и заманчивую.

Рисуя в воображении её закручивающиеся и извивающиеся линии, рассекая пространство, она словно врезалась в окружающую материю, заставляя время чуть замедлить свой ход, а иногда и вовсе, останавливалась на короткий отрезок.

Нить этой спирали уносилась вдаль, захватывая с собой, куски пространства, делая в них уродливые бреши. До или после. Здесь или уже не здесь. Потом или сейчас. Сказать или лучше промолчать. Написать или лучше проговорить. Войти или выйти. Стоит или уже не надо.

Спираль предполагала дуалистический парадокс, оставляя выбор, и несла в себе видимый и достаточно осязаемый вектор, что уносил вдаль всю окружающую материю, закручивая её с новой силой. Это было чудесное время, дыша полной грудью, он придавался мечтам о свободе, живительной энергии, что рождала новые жизни, давая ход новой истории, что писалась у него на глазах. Он был ей частью, оставляя невидимый след в исторической хронологии, в последовательности предстоящих событий.

История писалась на глазах, и все те события, о которых было даже страшно подумать еще несколько лет назад, что шокировали и возмущали, заставляя брезгливо от них отворачиваться. И все эти события сейчас становились уже нормой, они проглатывались и перерабатывались обществом, образуя на выходе каловые массы.

Окружённый, страшновато-мрачным фоном, он накрывал его своей мрачной пеленой. Всё это образовывала новую реальность, приходилось снова адаптироваться. Работа была всё так же монотонна, слова всё больше повторялись, диалоги сокращались, люди все также возмущались, но вслушивались и чаще улыбались. Выстраивая диалоги, обмениваясь эмоциями на расстоянии, передавая их словами, выстраивая громоздкие буквенные конструкции.

Некоторые из них были весьма громоздкими. Они долго выстраивались, подбирая каждое слово, спрашивая и получая ожидаемые ответы. Подобно Вавилонской башне они все строились ради великой цели, которая, как оказывалось, не всегда себя оправдывала. Диалоги часто носили экспериментальный характер, основываясь на импровизации. В короткие промежутки времени, Йозеф вдруг, начинал понимать, что диалог уже ведется на разных языках. Словно невидимая сила смешивала смыслы, давала ложные ответы и только всё окончательно запутывала. И диалоги разрушались, и уже не было смысла их дальше удерживать. На их руинах, вдруг, образовывались новые формы, еще более запутанные, но с надеждой на успех. В этот раз он уже достигался, сохраняя в себе опыт, и полезную информацию. Диалогов становилось всё больше, они разрушались и создавались снова, заполняя собой пространство, забирая с собой ощутимую часть времени, которое было уже не вернуть назад. Но это было совсем не страшно. Процесс поддавался контролю, и времени было более чем достаточно.

Закрывая глаза, он уже представлял ткань будущей композиции. Прислушиваясь, складывая по кирпичикам обрывки случайно брошенных фраз, образовывая после себя чудаковатую какофоническую мелодию, что ускорялась и неожиданно замедлялась, резко останавливалась, и возобновлялась с новой силой. Следуя в определенном ритме, она изменялась и трансформировалась, образуя все новые формы. Накладывая всё больше шумов, усиливаясь гулом, мелодия плавно стремилась к эпилогу. Обретая окончательную форму. Сохраняя её, он уже смотрел в глаза новому дню, встречая рассвет.

14.

…..

Где сейчас ? Кто сейчас? Когда сейчас?

Вопросы, вопросы, что будоражили память, внося хаос в повседневные мысли, они оставляли после себя всё больше загадок.

Он мог предположить, что знает на них ответ, но ожидания, были далеки от реальности.

Много бессонных ночей он провел, размышляя, пытаясь найти ответы на собственные вопросы, пытаясь разобраться и разложить все по полочкам.

« Предположим, это я. Это не может быть кто-то другой, только я. Я мыслю, значит, я существую, и пусть только в тот момент, когда всё это происходит. Этого уже вполне достаточно, чтобы ощутить и почувствовать кончиками пальцев окружающую тебя ткань пространства. Она течет, следуя за потоками энергии, что проносятся мимо тебя. Я чувствую, я размышляю, наполняя каждый последующий момент, сохраняя его в памяти, выстраивая последующие действия».

Пространство и время, что утекает, словно песок сквозь пальцы. Тревожно с каждым последующим действием. Ожидания предстоящих событий. Страх, что уже витает в воздухе, отправляя мысли, он заставлял концентрироваться на каждом следующем шаге, размеренно мобилизуя волю, заставляя идти очень осторожно.

Всё не безнадежно. Эта мысль согревала душу. Йозеф находил в ней моральную поддержку. Одиночество уже не казалось безысходностью, и что не могло, не воодушевлять. Вооружившись надеждой, словно фонарем, что освещает путь, он медленно входил в пелену туманного будущего. И фонарь в этом тумане, был его единственным шансом. Он это чувствовал, и через чувства рождалось внутри знание, следуя очень осторожно, медленно делая каждый следующий шаг.

Делая, что должен, он каждым своим действиям писал собственную историю. И уже неважно, какой она могла, в итоге, оказаться. Он насыщал себя каждым моментом, сохраняя баланс и медленно перемещаясь, взаимодействуя с миром вещей.

15.

...............

Звук с медленно уходил всё дальше. Рассеивая глазами взор, улавливая мощный поток энергии, что несла в себе мелодия, что с каждым звуком рассеивалась, и, словно распадалась на куски. Она заполняла собой каждый миллиметр помещения, в котором он находился. Он ее видел, прикасаясь к ней кончиками пальцев, вытягивая руки, пытаясь к ней прикоснуться, наивно полагая стать её частью. Влиться в поток, жить вместе с ним и развиваться. Йозеф встал. Медленно передвигая руками, он ощущал собственное тело, шагал вперед, и, делая реверанс, и словно в балетном па он делал поклон той силе, что поддерживала его жизнь, придавая ей смысл. Направляя, и в тоже время, оберегая от острых углов. Что были повсюду, иногда их было даже через чур много. Забирая с собой часть его энергии, они отдавались агрессией и медленно надвигались чудовищной угрозой. Он танцевал. В безумном танце, дергая руками. Шаг, еще шаг, и поворот, и еще, и еще один. Останавливаясь, теряя равновесие, и словно юла, падая на правый бок. И вновь вставая, он продолжал свой танец, впитывая грудью, пропуская энергию очень близко к сердцу. И вновь поворот, и прыжок с разворотом, и снова, и снова, и в сторону. И, падая, уже окончательно лежишь на полу. Прислушиваясь к каждому шороху, Йозеф медленно открывал глаза. И только звук, что также разносится, заполняя окружающее пространство. Очерчивая собой контур, наполняй жизнью каждый находящийся рядом объект. Шум, какофония немыслимых форм. Все сливается в одну общую ткань мелодии. Укрываясь ей словно одеялом, ведь от одной только мысли становилось зябко. Но так приятно. Стараясь укрыться ей все больше, пропуская звук через себя. Сквозь самое сердце, заставляя его биться все чаще. Закрывая глаза, отрываясь от земли, он уже мысленно летел мелодии навстречу. Сливаясь вместе с ней, замедляясь и резко ускоряясь, и лишь затем, чтобы вскоре вновь остановиться, медленно распадаясь на части. Он осязал себя в полной мере, медленно успокаиваясь и приходя в сознание.

Звук плавно стихает, замедляясь, он медленно вытягивается в абстрактную спираль. Громкий хлопок сменялся полной тишиной. Ни одного звука, все, мелодия отыграла себя полностью. Записывая её и сохраняя, он падал без сил.

После таких энергетических сессий, сон приходил очень быстро. Словно проваливаясь, в бесконечную чёрную бездну, полностью погружаясь в реальность сна. Сохраняя энергию, отгоняя от себя надвигающиеся соблазны. Йозеф уснул, тихо и достаточно крепко.

16.

Йозеф смотрел на свои руки, пространство было покрыто мраком, в тусклом свете он всматривался в кончики своих пальцев, рассматривая на них мельчайшие узоры. Он смотрел в одну точку, медленно замечая как узоры увеличивались, вытягивались и расширялись. Увеличиваясь, они уже рассекали воздух, образуя в темноте еле заметный узор. Раскрываясь, они превращались в огромную паутину. Он ощущал себя в самом ее центре. Постепенно, он стал замечать, что вместо рук, из его черного, массивного, волосатого тела, торчат длинные тонкие лапы, их становилось всё больше, они медленно удлинялись и сгибались суставах. Тело все больше обретало форму, голова медленно изменялась, постепенно он начинал замечать, что глаз уже, как минимум, пять. Он медленно пытался шевелиться, перемещаясь по паутине, он уже понимал, что превратился в чёрного, уродливого паука. С каждым движением он адаптировался к своему новому телу.

Перемещаться по паутине было достаточно просто, быстро перебирая ногами и руками, он пытался уползти подальше от центра.

Осматривая свои новые владения, он пристально всматривался в каждую линию, перемещаясь вдоль, изучая изгибы и пересечения.

Останавливаясь, он всматривался я в даль. Паутина была уже огромной, с каждым мигом она медленно расширялась. Стараясь за ней успеть, он уползал все дальше от центра. Резво передвигая лапами, перемещаться по ней было достаточно легко. Прислушиваясь к своим чувствам, ощущая где-то незримое присутствие. Он быстро перемещался, останавливаясь, и намеренно ходил по кругу. Он резко побежал, пополз, что есть сил, передвигая лапами. Он чувствовал чье то присутствие, которое всё отчетливее о себе напоминало.

Он стал замечать, что паутина уже подрагивала под его телом. Он был не один, теперь, он уже четко это осознавал.

Уползая всё дальше от центра, постепенно он стал замечать впереди себя объект, что тихо подавал признаки жизни. Сохраняя координацию, что было уже нелегко, паутина вовсю дрожала. Цепляясь за нити, он быстро продвигался всё дальше, слушая внутренний голос, стараясь ползти вперед к лежащему объекту. Он уже замечал его контур. Всматриваясь всеми глазами, стараясь всё быстрее к нему приближаться. Он чуть ускорился, он был совсем близко. Паутина уже ходила ходуном, объект все чаще подавал признаки жизни. Он подполз совсем близко. Перед ним лежала продолговатая куколка.

Укутанная плотным серым одеялом, она еле заметно шевелилась. Йозеф медленно стал её исследовать. Огибая её вокруг, он стал всматриваться в её лицо. То, что он увидел, его удивило, и даже на миг испугало. Это была маленькая девочка, плотно укутанная одеялом, она что есть сил, пыталась шевелиться.

Он сразу заметил, что она была еще совсем юна, возраст еще не успел украсть ее девственную красоту. По сравнению с ней он был чудовищем. На миг ему даже стало противно, он тут же отогнал эту мысль. Всматриваясь в её лицо, он все больше в неё влюблялся. Ощущая возле себя присутствие, она уже пристально смотрела на него, их взгляды на миг пересеклись, они уже смотрели друг на друга. От её взгляда веяло чуть заметной теплотой. Она по-доброму смотрела на него, с изумлением и где-то в душе, закравшимся страхом. Признаться и он, немного её побаивался.

Девочка пыталась выбраться из своего плена, что есть сил, толкая ручками. Было заметно, что каждое движение даётся ей с болью, казалось, она вот-вот заплачет.

Не дожидаясь этого момента, он уже страстно хотел помочь ей, и как можно быстрее освободить её от плена. Перебирая лапами, пытаясь разорвать плотный кокон. Он был весьма массивным, каждое движение давалось с трудом. Но вдруг, ткань поддалась, медленно он стал отрывать от неё куски. Обходя её вокруг, разрывая ткань со всех сторон. Она была завернута в несколько слоев, к счастью, плотность ткани была всё меньше, он уже легко отрывал её массивные куски.

- Не шевелись . Тихо говорила он ей, сейчас я тебя освобожу, потерпи ещё чуть-чуть!

Он отрывал слой за слоем, пока не остался последний. И словно в танце, распутывая её со всех сторон, обнажая её крохотные нежные ножки и тоненькие красивые ручки. Она лежала перед ним, пытаясь встать, она смотрела на него. Он замер, не отрывая от неё взгляда, чувствуя тепло и доброту, что она излучала. Она уже почти встала. Он чувствовал в груди дикое волнение, и сердце, уже готово было выскочить из груди. Закрыв глаза, он уже понимал, что нежно её обнимает, прижимая к себе её ещё крепче. Он заметил, как она плакала.

- Тише малыш! - Говорил он ей.

- Не плачь, я с тобой, всё будет хорошо.

Он обнимал и прижимал её к себе, нежно нежно, к своей мохнатой груди.

- Не плачь, прошу тебя! – успокаивал он её.

- Скажи только, как же зовут тебя, о прекрасное создание!

Сквозь слезы она тихо сказала.

- Маша, меня зовут Маша.

17.

После таких глубоких сновидений Йозеф долго лежал, боясь пошевелиться. Тело ещё не привыкло. Он двигал руками, правой ногой, большим пальцем на правой ноге, большим на левой, потом всеми сразу, и чуть-чуть, подергивая ногами.

Приводя в движение тело, разминая суставы, попутно вспоминая и фокусируя в памяти всё пережитое ранее. По кирпичикам собирая и бережно оберегая.

Медленно вставая и подходя к окну. Всматриваясь вдаль, наблюдая за солнцем, живительным светом, что уже вовсю проглядывается из-под облаков. И, словно вытесняя их, солнце светило всё ярче, каждым своим мигом даря энергию каждому, кто счастлив, лицезреть этот чудесный момент. Наслаждаюсь солнечным светом, он окончательно просыпался.

Кто была эта девочка? Спрашивал он сам себя, было ли её появление предвестником будущих событий? Был ли это знак, либо намёк? Вслушиваясь в звуки, что было еле слышно, прислушиваясь, он искал в них ответы. Звуки медленно переливались, образуя после себя хаотичную мелодию, что уже всё чётче прорисовывать. Унося все мысли с собой, на мгновение, становясь частью этой невидимой мелодии.

Отойдя от окна, он начинал ходить от стены к стене, отмеряя каждый шаг, осторожно делая каждое движение. Еле слышным перемещением, намеренно создавая шорох, разбавляя звук и добавляя ему таинственных красок. И словно сквозь пелену тумана, Йозеф чувствовал в своём сердце тепло, что девочка, провиденная во сне, ему подарила.

Именно сейчас ему это было действительно необходимо. Он это понимал каждой клеточкой своего тела. В окружающем мире это было словно глоток свежего воздуха, на враждебной ему планете. Бережно его сохраняя, он словно купался, в этом немыслимом моменте. Осознавая жизнь, и всю полноту ощущения, быть человеком, родиться и жить в человеческой форме, на планете которую назвали Земля. Earth, Terre, Terra, Maa. Он был готов произнести ее имя на десятках языков. Он был готов кричать. Однако, ему все чаще казалось, что быть форме человека на этой планете не самая лучшая идея. Но выбора у Йозефа пока не было, ни перед ним, ни перед кем бы то ни было. Он был здесь, в своей комнате, и все так же стоял у окна. Размышляя, провожая взглядом светило, что уже скрывалось за облаками.

Начиная новый день, переключая все мысли в рабочее русло, делая привычные дела, произнося привычные речи, управляя пространством при помощи диалога, замедляя или ускоряя его в нужный момент.

Всё это неизменно приносило успех, именно тот результат, к которому и следовало стремиться. И только здесь, и только сейчас.

18.

Переворачиваясь с одного бока на другой, пытаясь уснуть, понимая, что все попытки уже безуспешны. Замирая, закрывая глаза, он расслаблял тело, пытаясь уплыть по невидимой реке. Что уже разливается, ускоряя свое течение, унося его с собой, забирая всего. Он уплывал всё дальше и дальше.

Йозеф плыл по волнам, не боясь утонуть или захлебнуться. Он был легкий как губка, медленно и плавно дрейфуя, словно арктический айсберг.

Поддаваясь воде, прислушиваясь к ней, касаясь рукой, осторожно ощущая её силу. Понимая, что дрейфовать так предстоит еще достаточно долго, но его это нисколько не смущало. Он наслаждался этой водой, впитывая её силу, отдаваясь её власти. Замедляя поток мыслей, расслабляя свое тело, растворяясь, и вновь возникая в каждом моменте. И время уже не имеет значения, сейчас его нет, оно не существует в сознании, касаясь пальцами воды, он словно прикасался к бесконечности. Что уже стремится забрать всю его энергию.

Йозеф осторожно пытался контролировать этот процесс, отдавая часть своих сил невидимой силе, которая, то и дело встряхивала его изнутри, получая взамен её знания и ощущение невероятной легкости и непостижимости.

Он словно выслеживал и созерцал свои слабости, но так же он знал, что этого будет недостаточно, чтобы освободиться от них, он мог созерцать их все время, но внутри догадывался, что это ничего не изменит. Ему нужна была цель, для ощущения собственной безупречности.

Но что это была за цель? – спрашивал он сам себя.

Войти в другой мир! – вдруг, словно эхом раздалось у него в голове.

Это его даже немного встревожило, и испугало, однако он тут же пресек любое индульгирование в своей слабости, он отбросил страх, словно ненужную вещь, вместо этого он принялся созерцать волны. Фокусируя свой взор на каплях воды, присматриваясь к каждой мелкой детали, накапливая тем самым свою личную силу.

Так проходили часы, он дрейфовал в вечности, медленно приближаясь к новому дню.

19.

Ожидания окружающего мира.

Он уносился в темную бездну размышлений, домыслов, и ложных споров. Разрушая ткань повседневности железными аргументами.

- Чего они хотят от тебя? – спрашивал он себя.

- Забрать всю твою силу, поработить сознание и дух?

Тем самым, превращая в нижайшего раба, своих капризов и жестоких развлечений.

Может они хотят отобрать у тебя твои знания? Истинное познание окружающей действительности.

Отобрать у тебя всё, что ты знаешь, подменив это ложными фактами. Управляя информацией, искажая действительность в нужном идеологическом ключе, направляя ее против, против тебя самого.

Или того, кого они считают тобой. Твой ментальный образ, который казался уже давно утерянным. И неожиданно возникший, в тот чудесный, загадочный момент.

Так или иначе, ему приходилось защищаться, используя замысловатые умозрительные блоки, как стены, что защищали его от ненужного проникновения извне. Йозеф отчаянно сопротивлялся, постоянно изменяя и уплотняя стены.

Стены. Стены. Он повторял это слово вновь и вновь, замечая, как они медленно сужались вокруг него. Ему уже нечем дышать, толкая, ударяя ногой, он начинал замечать, как они медленно разрушаются. Гораздо лучше без них. Он дышал полной грудью, наслаждаясь мнимой свободой.

В этот момент, он ясно понимал, как хрупка ложь . Она как огромный великан на глиняных ногах, что разрушается от малейшего намека на истину. Что как её не запрещай, как не препятствуют её проникновению в мир, используя все известные средства, она найдет возможность среди тысяч вариантов, но пробьется и бросит свою разрушительную тень. Как маленькая березка, что прорастает через глыбы асфальта, истина пробирается через пучину беспросветной мглы, что представляет из себя вся эта невообразимая реальность.

Истине привычней купаться в лучах славы. Проясняя мысли людей, отрезвляя и будоража умы каждого, кто осмелится с ней взаимодействовать. Но чтобы её принять, должна присутствовать смелость, решительность и упорство. Но как раз этого всем и недостает, плывя по течению, словно планктон, дрейфуя стаей, плавая в своём воображаемом океане. У людей, банально, не хватает сил, тем самым они утверждают окончательную победу системы.

И тем ценнее каждый герой, что найдет в себе смелость, вооружившись истинный словно мечом, рассекая пространственные потоки лжи.

Следуя за своим сердцем, что тайно мечтает о свободе. Чувствуя себя все уверенней, он совершенствовал методы защиты и борьбы. Вооружившись поддержкой тех отчаянных смельчаков, что отваживались его поддержать.

В разные отрезки его жизни, их было не так уж и много. В основном это были такие же случайные музыканты и художники, актеры и ремесленники всех мастей и расцветок. Они то возникали, то тут же исчезали из его жизни. С некоторыми он пересекался взглядами на жизнь, схожими музыкальными вкусами, и отношением к окружающему миру. Но чаще всего это были просто случайные люди, которые попадались на его пути. Какое то время они шли вместе, какое то отдельно, но, тем не менее, с каждым шагом, истина собирала все больше людей, образуя уже некую силу, ещё пока незначительную и слабую, и обреченную на поражение.

Враг был слишком силён, питаясь тысячами душ, ложь укреплялась все сильнее. Манипулируя законами, используя все возможные силовые структуры. Образуя всё новые, и уже только для своей личной индивидуальной защиты. Ложь сильно боится, параноидальные мысли о правде превращаются в жуткие навязчивые кошмары, что все чаще снятся, и представляются уже на Яву. Совсем не замечая, что её глиняные ноги начинают медленно разрушаться.

И всё же, должно пройти время. Время сейчас, главный союзник, которое можно использовать в своих руках как мощнейшее оружие.

Колоссу лжи нужно время, его ноги всё сильнее разрушаются. Повинуясь энтропии, этот процесс уже не остановить.

И только на это остаётся у некоторых отчаявшихся надежда, что как всегда, умирает последней.

Йозеф наблюдал этот процесс день ото дня, становясь чуть ли не главным его участником.

Но, тем не менее, очень осторожно. Понимая, что через ложь общество уже давно себя проецирует, а ложь становится главной их навязчивой идеей. Мутирует в сознании, порождая себе подобных.

Наблюдая за этим противостоянием, следя за событиями, что стремительно бегут в информационной ленте, сменяют друг друга, перемешиваясь, обрастая всё новыми подробностями. И уже не замечаешь, как день сменяется ночью. Всё смешивается, образуя одно общее пространство, наполненное страхом и тревожными новостями, неминуемо приближающегося конца. В тоже время он терялся в догадках, сколько же еще продлится эта предсмертная агония. Ложь не хочет умирать, и будет цепляться за всё, до чего может дотянуться, приближая свою паству к неминуемой гибели. В ужасе наблюдая её агонию, стараясь не попасть под горячую руку, что забирает с собой всё новые души.

Засыпая, тревога не покидает тебя даже во сне, напоминая о себе гнетущей атмосферой. Плавно перемещаясь в сон, забирая с собой все не отвеченные вопросы.

И уже в сновидении, ты ориентируешься по ним, словно по маякам, что время от времени появляются на твоём пути. Подхватываемый внутренней силой Йозеф уже летел по длинному черному тоннелю, который все больше, и кажется бесконечным, отдаляясь от тебя всё дальше и дальше. Туннель уже начинает казаться твоим единственным спасением, от всепоглощающей, пожирающей пространство уродливой лжи. Что уже мутировала, образовав в себе новую форму, клеточками своего тела он чувствовал, как она обволакивает собой тоннель, сужая пространство так, что становилось тесно.

Внутри просыпался страх. Страх быть зажатым в тиски и проиграть. В тоже время Йозеф понимал, что страх мощнейшая мотивирующая сила. Что ускоряет твой полет с каждой секундой. И он летел всё быстрее, уже не замечая ничего вокруг. Пытаясь кричать, но он даже не мог открыть рот. Вспышка яркого света. Удар. Вылетая, словно ядро из пушки, отдавая всего себя плотному потоку энергии.

20.

Йозеф резко проснулся. Привычное чувство пустоты заполнялось теплотой тех искренних эмоций и переживаний, что сохранились в глубине его подсознания. Образуя основу и фундамент, для всех последующих действий. Реальность угрожала с новой силой, разрушая иллюзии и наивные предположения.

Кто ищет, вынужден блуждать. Вспомнилась ему цитата. Как невидимая тень Фауста, нависала над ним всё это время.

Мыслитель, что рискнул пространство и время поставить под сомнение. Изменяя его в каждом последующем действии.

В потоке жизненных тревог Йозеф часто переезжал, перемещаясь из одного района в другой, он заряжался энергией приятных впечатлений. По-новому, каждый раз, тщательно анализируя то место на карте, в котором он оказывался. Обстановка, шорохи, скрипы, обрывки случайных голосов. Всё аккуратно встраивалось в губчатую структуру мелодии, образуя длинную умиротворенную композицию.

Купаясь в её лучах, впитывая её в себя, он смотрел на мир уже с другого ракурса.

И словно из космоса, наблюдая самого себя. Он позволял мыслям и сознанию лететь, за постоянно отделяющимся звуком, что алхимическим путем изменяется, преображаясь в идеальную по мысли форму, что плавно утекает в бесконечность. Самим своим происхождением намекая на несущественность и скоротечность времени, и ценности того чудесного момента, в котором он в данный момент находился.

Мелодия улетала вдаль, следуй за ней, он преодолевал все мыслимые расстояния.

В мыслях, он часто путешествовал в своем подсознании, накладывая эти переживания на воспоминания тех мест, в которых он когда то был. Одно время Йозеф даже жил на острове, у него был этот опыт, и был когда-то давно. Его образ, его ощущения, массивной части суши, со всех сторон окружённой водой. И кристально чистый, солоноватый запах воды разливался в воздухе, безумная влажность, и непредсказуемая смена погоды. Всё это было неизменным атрибутом самого в нём пребывания.

И узкие улочки, хранившие историю, со времен своего создания. Они сохранили в себе дух, и общую энергетику, за всё последующее время. Остров. С ним у Йозефа связано много приятных воспоминаний. Переносясь, вслед за убегающим звуком в далекое прошлое. Во времена первых открытий и изумительных переживаний. Пронизывающего ветра, что разрушил мелкие конструкции. Дождь, как неизменный атрибут тех славных ночей, которые вмещали в себя выставки и музыкальные фестивали.

Музыкальное пиршество часто продолжалось всю ночь, что вмещала в себя бурю эмоций и новых открытий, разнообразие музыкальных форм и яркий состав участников. Ему казалось, но скорее всего так и было те времена, были самыми представительными и насыщенными за всю его жизнь. Ночи, что врезались в память на долгие годы вперед.

Остров. Он привлекал Йозефа своей уникальностью, он концентрировал в себе множество счастливых моментов. Позже, он мечтал на него снова вернуться, но уже не здесь, не сейчас, и может даже не в этой стране. Ведь все меняется, и вслед за ускользающей мелодией, что ускоряла свой ход и скорость течения, то прерываясь, то вновь от него ускользая.

21.

Возвращаясь на материк, он сохранял в себе все те чудесные моменты, что им недавно переживались. Перенося свой взор на новое место и новую деятельность, которой ему приходилось заниматься. И те люди что были вокруг него, та ярость и опьяняющее чувство сопричастности действия, которое приходилось испытывать и переживать все снова и снова. Каждый день для него начинался за ново, стараясь постоянно его менять, он делал его особенным и не похожим, на предыдущий. И даже к одному месту, Йозеф все время ходил разными путями.

Время всё также размеренно утекало из его пальцев, осознавая, что предался воспоминаниям, удивляясь тому времени и тем местам, в которых когда то был. Ложась на звук, все мысли улетали, вслед за ускользающей, утекающей ручьем мелодией. Перемещаясь вслед за ней, он понимал, что оказался в её загадочном мире. Что невероятно глубок, и полон таинственных загадок и тайн. Записывая всё новую композицию, и словно послания, сохраняя в звуке эти эмоции и совокупность моментов.

22.

Он летал в пустоте, купаясь в море воспоминаний, ныряя чуть глубже, перед ним постепенно, все четче, вырисовывались контуры, он уже видел, проплывая мимо огромную комнату, где на каждом метре пространства кипела непрерывная работа. Непрерывная суета, телефонные звонки, гул человеческих голосов, звуки гудков и внезапно прерывающихся телефонных линий. Звуки смешиваются, удлиняются и внезапно затихают. Провожая взглядом людей, что перемещается с места на место, изображая непрерывную деятельность.

Проплывая мимо, с его лица не спадала улыбка. Йозеф улыбался всем этим людям, на миг, улавливая их случайные взгляды.

Люди уже кажутся невероятно далеко, он медленно уплывал от них всё дальше и дальше, скрываясь от ужаса монотонной работы и молчаливого рабство. Циничного государственного механизма, что порабощает волю людей, делая их проводниками в мир деградации и непрерывной лжи, что заполняло собой всё информационное поле.

Уплывая всё дальше, стираю за собой воспоминания о том месте, в котором он когда-то находился. Погружаясь всё глубже, переключая внимание на следующую историю, которая, всё так же медленно от него утекала.

Вспоминая о прошлых событиях, Йозеф понимал, что уже бессмысленно куда-то торопиться, и можно сделать паузу, отдохнуть и проанализировать прошлый опыт. Ещё какое-то время побыть в мутном океане воспоминаний.

Проплывая в толще воды, он вдруг заметил ярко рыжие волосы, которые манили его, заставляя останавливать на них внимание.

Находясь какое-то время рядом, вдруг, он ощутил на себе взгляд девушки с ярко рыжими волосами. Её лукавый, наивный детский взгляд, отчасти безумный, в своей инфантильной простоте. Вдруг, и словно молнией его душу пронзили воспоминания. Сколько этот взгляд забрал его энергии. Обманываясь в своих мечтах, будучи заложником, какое-то время, он отдавал значительную часть своих сил и эмоций. Он беспристрастно верил в искреннюю доброту, никак не предполагая, что она может повернуться против него самого, что в итоге и произошло. Уплывая все дальше, он стирал последние воспоминание о ней, он даже не мог вспомнить, как её звали, то время было поистине полно загадок и нераскрытых тайн.

Медленно Йозеф выплывал на поверхность, разгребая руками толщу воды, выныривая из мутных вод наваждений и грез, ловя живительные потоки воздуха, оставляя прошлое в воде, он осознавал самого себя.

Он медленно открывал глаза, смотря вокруг, привыкая к окружающей обстановке, снова становясь частью мира вещей.

Уже позже, он сохранил в памяти и записал эти строчки.

…..

Как загадочно ворвалась, в твое сердце,

и как позже оказалось, всё совсем, совсем не так,

иначе, представляя каждый миг, каждый вздох и каждый движение.

Представляя, осязая нежное прикосновение пальцев.

Добрый взгляд и нежный шёпот.

Вдох и выдох.

Вдруг, внезапно замирая.

И вздыхая полной грудью, замечая, останавливая нежно каждое движение.

Её взгляд.

Представляя на мгновение, времени замедленное течение.

Замедляясь, ускоряясь, словно в сказке оказались

Мы друг к другу крепко прижимались.

Унося с собою вдаль, в бесконечное пространство,

Свои чувства, стук сердец, что тихо бились в такт.

Серый мрак, и, взявшись за руки

Отталкиваясь от земли, мы летели, сквозь дождь и ветер.

Гром, и молнии раскат,

Рассекая небо, порождая в душе страх,

Прижимаясь крепче, успокаиваясь, и мило друг другу ухмыляясь.

Взявшись за руки, и медленно, отрываясь от земли,

Набирая высоту, ты летишь,

И кто-то рядом, вдруг, касается твоей руки.

Как приятно, вместе, забираясь на вершины,

своих грез и самых отчаянных фантазий.

Что уносят мысли вдаль, и сливаясь,

И друг в друге, как будто, растворяясь.

Упиваясь, наслаждаясь, тем единственным моментом, что подарен нам судьбой.

Отгоняя прочь все мысли, что как вихри,

Угрожают внести хаос,

Разрушая, и сомнением отравляют душу.

Ты их гонишь от себя, забываешь, растворяясь,

В каждом миге, в каждом взгляде, в каждом вздохе.

И только крепче, друг к другу прижимаясь,

засыпая, и медленно перемещаясь в сон.

23.

Рассекая руками воздух, он прогонял последние частички сна, что как серая дымка, сгущались перед его глазами. Застилая, словно туманом, окружающее пространство.

В последнее время Йозеф замечал, что сновидения уносили его всё глубже, все дальше в неизвестное. Делая для себя новые открытия, пытаясь анализировать сны, он старался улавливать их глубины и истинный смысл.

Разбивая сновидения на отрезки, складывая друг с другом детали, он словно выкладывал пазл, соединяя вместе разные кусочки. Рассматривая и анализируя каждую деталь. Он использовал сны словно карту, по которой он ориентировался в своем дальнейшем пути. Она предостерегала его от опасных моментов, акцентируя внимание на самых важных вещах. Действуя словно охотник, Йозеф черпал энергию из снов, перемещаясь в пространстве, он подмечал каждую деталь.

Ведя диалоги, используя все ментальные уловки, безжалостно расправляясь со стереотипами, разрушая их в умах людей, расправляясь с ними безжалостно и цинично, отсекая лишние куски.

Зажигай в умах людей огонь, он давал им новую пищу для размышлений, заставляя смотреть на объекты уже под другим углом. Позволяя им еще ближе приблизиться к цели, которую каждый видел перед собой, подстраивая под неё свои действия и все имеющиеся ресурсы.

Глупцы негодуют и отчаянно сожалеют, пытаясь выплеснуть свою агрессию, пытаясь отчаянные оправдаться в его глазах.

Думающие же, освобождаясь, искренне благодарят, понимая свои ошибки, они сохраняют энергию, принимая её ценность, осознавая, что она ещё пригодится, и пользы от нее уже будет гораздо больше.

Осевая лишнее, Йозеф выстраивал под себя организацию и насыщенность рабочих будней. Управляя временем, он сохранял его для самых важных вещей.

Накапливая всё полученные за день впечатления, делая из них очередность, перемещая их местами, он накладывал их на звуковую палитру. И ты уже слышишь тихую мелодию, что постепенно заполняет всё вокруг. Сохраняя в музыке оставшиеся воспоминания, все успехи и неудачи.

Позже, делая анализ, Йозеф понимал, что каждый прожитый день имеет свою уникальную мелодию.

Бережно придавая композиции форму, завершая её, он подводил черту, заканчивая каждый прожитый день. Тихо завершаясь, она плавно перемещала Йозефа в сон.

24.

Йозеф вытягивает руки, пытаясь нащупать окружающую реальность, кончиками пальцев, аккуратно ощущая поверхности каждого предмета, до которого успевает дотянуться. Стол, стул, одежда. Беря её в руки, он ощущал её словно чужеродный объект, который прилетел к тебе из другого мира. Неизвестный тебе материал, мягкий, пористый словно губка, присматриваясь, он замечал как он исчезал в его руках, рассеиваясь словно песок, замечая на ветру отдельные, яркие песенки. Он поднял руки, ослабляя пальцы, наслаждаясь изумительной песчаной иллюминацией. Ощущая стены, осторожно прикасаясь к висящим картинам, всматриваясь, читая пальцами их структуру и сюжет.

Двигаясь в полной темноте, он чувствовал незримое присутствие вещей, что наполняли комнату. Он касался поверхности стола, ощущая стаканы, столовые приборы, что были разбросаны в хаотичном узоре. Продвигаясь чуть дальше, подходя к окну, уже замечая яркий диск Луны. Что источала нежный свет, подсвечивая пространство, и то помещение, в котором он оказался. Уже понимая, что комната достаточно просторная, перемещаешься вдоль ее стен, замечая шкаф, небольшой столик, холодильник, что тихо шумел в углу, оживляя своим гулом окружающую реальность. Образуя фон, он замедлялся и снова начинал работать.

Он заметил диван, и сам его вид уже доставлял Йозефу искреннее удовольствие. Прикасаясь к его мягкой обивке, проводя рукой, проверяя на жесткость, он тут же садился. Располагаясь, он неожиданно для себя самого поднял свой взор в потолок, замечая тусклый узор, что расширялся, извиваясь, он уходил в сторону. Провожая его взглядом, он медленно перемещался по стенам, спускаясь все ниже и ниже, переходя на пол, перемещаясь по ковру, ближе к центру. Вдруг, останавливаясь, он стал замечать, как медленно начинал растворяться, и, словно впитываясь в ворс ковра, что устилал собой пол.

Снова темно. Туча закрыла собой Луну. Забирая её свет, что уже совсем не был виден. Закрывая глаза, Йозеф переносился в другую реальность, что словно пылесосом начинала засасывать его в себя, и словно огромная черная дыра, поглощала в себя материю и время. И он уже летел в самый её центр, с каждой секундой все ускоряясь, набирая скорость, несясь, что есть сил, навстречу неизвестности.

Ничто, пустота, мертвая мгла, за ней уже ничего нет, ни жизни, ни времени, ни пространства. Уже начиная все это понимать, Йозеф приближался к ней всё ближе. Она его неумолимо, медленно засасывала. Погружаясь в неё всё глубже, пытаясь осознать всё происходящее, он уже чувствовал страх, что поднимался из самых дальних уголков твоей души. Что отрезвлял разум, но, тем не менее, он чувствовал, что может двигаться, преодолевая силу, он медленно замедлялся. Подлетая к ней ближе, вытягивая руку, касаясь её пальцами, он чувствовал её жидкую форму, засовывая уже в неё кисти рук, он медленно погружаешься во тьму, что была жидкой и вязкой, словно сырая нефть.

Уходя в нее всё глубже, всё дальше и дальше.

Пустота. У тебя уже нет физического тела, ни рук, ни ног, ни туловища, ни головы. Начиная, что то понимать, Йозеф уже осознавал себя маленькой светящейся сферой, что продолжала свой путь в полной темноте. Перемещаясь все дальше, осознавая, как тьма тебя медленно поглощает. Свет уже тускнеет, затухая очень медленно, скрываясь насовсем.

25.

Чуть приоткрывая глаза, Йозеф смотрел на часы. Медленно осознавая, что он проспал больше двадцати часов.

Пребывая в полу сознательном состоянии, находясь где-то между сном и реальностью, не отрывая взгляда от висящих на стене часов, наблюдая за плавным перемещением стрелок, отсчитывая каждую секунду. Вспоминая обрывки сна, что уже рассеивались в памяти.

Эмоции, желание созидать, сама деятельность, привычка страдать, вот те немногие вещи, что отрывают нас от гедонизма и порока.

Приводя мысли в порядок, постепенно ощущая глубину этой мысли, он делал выводы, сохраняя энергию, он входил в новый день. Ощущая природную легкость в каждом действии и шаге. Музыка сопровождает твои мысли, шаги становятся плавными, а взгляд гораздо уверенней.

Выполняя одинаковые функции разными методами, экспериментируя, образуя вокруг себя ауру загадочности и тайны. Спокойно и размеренно ты говоришь знакомые слова, оттачивая каждую деталь, произношение и ритм.

Намерения и принуждение к действию. Управление мотивами и желаниями людей, что пока только мечтают, а ты уже предлагаешь им метод реализации их самых смелых фантазий. Следуя за их мечтой, Йозеф показывал им с помощью слов, совершенно фантастический мир, в котором только он сам устанавливал правила. Он был и режиссером и главным актёром этого воображаемого спектакля. Разыгрывая сцены, замедляя и ускоряя все движения, что начинали происходить. Жестикуляция и открытая эмоциональность направляют развитие сюжета, придавая ему красок и острых ощущений, что все чаще потом сводится в отпускание грехов. Но это достаточно незначительная и малая часть того, что может произойти. Сюжетов великое множество, и столько же много развязок. Реализуя все новые сюжеты день ото дня. Корректируя, изменяя их под себя, управляя ходом и ритмом каждого слова.

Время от времени сюжеты меняются, уже под действием извне, энергией отчаянных смельчаков, что всеми силами хотят протестовать против вялотекущего хода вещей, а их протест кажется всё больше обоснованным. Принимая это во внимание, стремительно приближая финал и развязку сюжетной линии. Сводя диалог все больше к вежливому обмену любезностями, что всегда отражались теплотой в сердце, наполняя его приятными эмоциями. Так или иначе, все оставались довольными, что часто являлось самым главным. Сюжеты все время менялись, но смысл всего действа только укреплял свои позиции. И ради него, всё, собственно, и происходило. Образуется материя и структура каждого сюжета. Меняя смысл диалога, он изменял всю его структуру, стараюсь его не подвергать сомнению, удерживая в себе эмоции, Йозеф реализовывал очередной сценарий. Сохраняя в памяти звуки, он уже выстраивал их в сложные линии, смешивая их в произвольном порядке, записывая и сохраняя всё новые композиции. Что тихо рождались в темноте, заполняя звуком всё в пространство, и становясь его неизменной частью.

26.

Йозеф осторожно открывал глаза, пытаясь понять, в каком из миров он находился. Чёрные стены, еле заметен слабый лучик света, что пробивается из окна, образуя на ковре желтую точку. Всматриваясь пристальней, он размышлял о природе луча света, что пролетал огромное расстояние от далекой звезды, чтобы осветить маленький участок его ковра. Свет, как поток энергии, что дает жизнь всему живому на этой планете. Наслаждаясь его отблеском, прищуривая глаза, его уже переполняли эмоции, и еле заметно из глаза уже капает слеза. Присматриваясь, наблюдая свет через призму соленой слезы, Йозеф наслаждался его переливами и богатой палитрой цветов, мерно поблескивая и искривляясь, он насыщал свои глаза живительной силой. Замечая частички пыли, что рассеивались в воздухе, образуя указующий перст, что упирался в пол.

Приоткрывая окно, он вдруг заметил, как неожиданно в него влетела птица, похожая на сказочного Феникса. Она моментально изумила его своим пестрым оперением. Осторожно наблюдая, как она плавно выбирала место посадки, размахивая своими пестрыми крыльями. Всматриваясь, он замечал богатую палитру цветов, что окрашивала её крылья. Нежный розовый, светло-зелёный, голубой и ярко-красный.

Каждое её перо было уникальным, тая в себе разнообразие и богатство жизни. Крылья её плавно сомкнулись. Садясь очень близко, Йозеф вдруг заметил, как она уже пристально на него смотрела. И её взгляд, что был пропитан нежностью и искренней добротой, что исходила от самого сердца. Он нежно смотрел на неё, она смотрела в ответ. Замечая, как осторожно открывался её клюв, словно уста, что пытались ему, что то сказать. Что-то важное, что могло изменить всю его жизнь. Ощущение могущества и величия энергии, что таила в себе важность каждого слышимого звука.

Но её голос нельзя было разобрать, и как он не пытался выхватить хоть одно внятное слово, у него ничего не получалось. Но внутри, он как будто догадывался, посылая сердцем ответные сигналы, он ловил взглядом каждое движение её крыльев. Пристально смотря друг на друга, словно запоминая в друг дружке каждую деталь. В этот волшебный момент, ему даже сложно было поверить, что это вообще происходит. Он стал замечать, как вокруг вас концентрировалась энергия, что словно сфера простиралась вокруг, заключая его в самый центр. И вот, Йозеф уже стал замечать, как стал плавно отрываться от земли. Птица так же сидела рядом, и нежно смотрела на него. Сфера подхватывала, и плавно поднимала вас всё выше и выше. Замечая заметную легкость во всем теле, Йозеф уже замечал свои зелёные крылья. Осознавая, что он стал подобен ей, а она подобна ему.

Чувствуя в груди родство, вы были словно частью одного целого. Два сказочных феникса, уносимые сферой всё дальше и дальше в пространство, рассекая ткань темной материи, что заполняла всё вокруг. Нежно касаясь друг друга крыльями, сближаясь друг с другом всё ближе и смелее. В этот короткий миг, он уже чувствовал сердцем нежную теплоту и родство, что только крепче их сближала, наполняя живительной силой каждую клеточку их тел. Йозеф также чувствовал, как его спутнице тепло и приятно. Это чувство дарило искреннюю радость, заставляя их сердца биться в такт, встречаясь взглядом, они нежно всматривались друг в друга. Устремляя взор вверх, вдруг замечая, как сверху, падает веточка клевера, чьи маленькие зеленые листочки, уже тускло мерцали над их головами.

Резко отрываясь от земли, хватая её крепко клювом, устремляясь ввысь, проникая сквозь сферу, они уже летели всё дальше, в черную мглу, крепко держа ветку клювом, словно волшебный ключ от дверей в счастливое будущее, что всё ещё скрывалось за черной пеленой.

Так они летели всё дальше и дальше, и словно в едином порыве, ведомые общей мечтой.

27.

С ранних лет Йозеф шел по пути знания. Стараясь чему-либо учится, каждый свой прожитый день.

Когда он только начинал свой путь, у него не было четкого представления о препятствиях. Его цели были расплывчаты и иллюзорны, а устремленность его была неустойчива. Он надеялся и ожидал вознаграждения, но уже позже понял, что он его никогда не получит, потому что даже не подозревал о предстоящих на его пути испытаниях.

Постепенно, он начинал учиться, сначала в школе, позже в университете. Сперва понемногу и в общем потоке, позже уже гораздо успешней. Но уже в юности, он часто приходил в смятение. То, что он узнавал о жизни и окружающем мире, не совпадало с тем, что он представлял себе в детстве. Из-за этого, его часто охватывал сильнейший метафизический страх. Существование оказалось не тем, что он от него ожидал. И каждый день для него был всегда новым вызовом, и страх, который его преследовал, рос в душе безжалостно и неуклонно. Его жизнь, это была сплошная борьба.

Все это продолжалось ровно до тех пор, пока он не понял, что страх – один из главнейших его врагов. Ужасный враг, коварный и неумолимый. Ему казалось, что он таился за каждым поворотом, подкрадываясь к нему и выжидая. И в то же время, он понимал, что если он поддастся, то страх победит и он превратится в невольного раба. Он никогда не научится тому, что он хочет, и никогда не станет человеком знания.

В долгие минуты одиночества, Йозеф часто себя спрашивал.

- Что же мне делать? Как преодолеть этот страх?

Ответ к нему пришел как всегда неожиданно, в тот самый день, когда к нему явилась птица, в тот момент, когда он неожиданно уснул и переместился в сновидение.

Он шел по безлюдному пустому месту, было такое ощущение, что место это было где то в центре Петербурга, не далеко от Невы. Был легкий морской бриз, сильный порывистый ветер и легкий туман, что устилал плотным одеялом набережную реки. Шел он достаточно долго, и уже выбился из сил, как вдруг, в небе раздался шум. Он поднял свой взор и увидел на небе вспышку молнии, она рассекла небо пополам, образуя пустое пространство. Свет уже рассеивался между облаками и освящал землю. Йозеф остановился. Он начал внимательно наблюдать, и уже через какое то время, прислушиваясь, он начал различать странный голос, что доносился над облаками. Голос звучал достаточно громко и уверенно, он явно имел дело с невидимой силой.

- Йозеф! Вот уж долгое время, и день ото дня, ты меня спрашиваешь. Как же? Как же тебе преодолеть твой страх, что преследует тебя и сопровождает на протяжении всей жизни. А ответ между тем очень прост, ты просто от него не убегай! Ты должен победить свой страх, и вопреки ему сделать следующий шаг на пути знания. А потом еще и еще. Ты должен быть полностью устрашенным, но не должен при этом останавливаться. Таков закон. Наступит день, когда твой враг отступит. Ты почувствуешь уверенность в себе, и твоя устремленность к знанию окрепнет. Обучение и сама жизнь уже не будет для тебя пугающей задачей. Когда придет этот счастливый день, ты сможешь сказать себе, что победил своего извечного врага. Это произойдет с тобой не сразу, однако страх исчезнет внезапно и тотчас. Однажды преодолев страх, ты освободишься от него до конца своих дней. Вместо страха к тебе придет ясность, которая его рассеет. К этому времени ты осознаешь свои желания, и поймешь, что с ними делать. Ты откроешь для себя новые пути и решения. И вместо страха, тебя будет сопровождать острая ясность. И ты почувствуешь, что для тебя уже не существует тайн.

28.

Стук в дверь заставил Йозефа резко проснуться.

Так часто случается, что чем сильнее ты приближаешь обстоятельства, выстраивая их в логическую цепочку, делая их приближенными к идеалу, что где-то вдалеке, так тускло мерцает, тем дальше они от тебя отдаляются. Идеал словно манит своим совершенством, заставляя тебя отвлечься от всех мирских забот и приключений, что часто встречаются, время от времени, всё время, всегда. И чем совершенней действо, тем сильнее хочется вмешаться в него враждебным силам.

И словно сладкий мед, что манит не только пчёл, но и трупных мух, что питаются падалью, не забывая о сладком, что манит своей простотой и безупречностью.

Мед так сладок, что даже не верится и кажется чудом. Чудом, которое завораживает, но еще больше пугает, рождая в себе химеры мыслей, что питаются стереотипами, и всю мерзкую грязь и падаль пропускают через себя, передавая ей уродливые формы, пугающие настолько, что внутри растет отвращение и пробуждаются рвотные порывы. Все это побуждает к разрушению и насилию. Страх толкает на уничтожение объекта, что его порождает, и если не получится уничтожить физически, то, хотя бы морально.

Желание пресечь любое оскорбление, фантастических, надуманных ценностей, что часто основаны, на вымышленных историях. Но они уже слишком глубоко пустили корни в сознании миллионов отверженных душ по всей планете. Страх формирует личность, оставляя след в душе и на лице. Становясь заметным, сквозь толстые морщины, формируя суровость лица и чёрную тучу мыслей. Отчаянно заглушая страх и высвобождая животную агрессию. И люди даже не подозревают о том, что они, словно лабораторные мыши, всего лишь средство, для психологических экспериментов тех, кому не подвластны мораль и этические нормы. Они проводят чудовищные эксперименты, управляя страхом, и порожденными им эмоциями.

Страх смерти, страх одиночества, страх потери денег. Но самый сильный для них страх - это страх перемен, что влекут за собой разрушение тысячелетних уродливых догом, что уже плотно укрепились в их душе. Сама мысль на оспаривание и правомерность устоев считается кощунством, что карается наказанием, которое регулируется стоящим за ним законом. Но невежество и страх в душе настолько сильный, что о наказании за агрессию часто забывают.

Индивиды невежливы, запуганы и агрессивны.

И так часто случается, что всё это концентрируется в одном, единственном человеке, который в данный конкретный момент стоял за его дверью. Это была пьяная угрюмая морда, что была одержима страхом и яростью.

И снова громкий стук в дверь. Развеяв пелену его мыслей, Йозеф, уже осознавал масштаб угрозы. Если будешь игнорировать, ты только дашь ему повод прийти снова. Он встал и открыл дверь. Как и ожидалось, за дверью стоял его пьяный сосед. Почему то соседу казалось что музыка, доносившаяся из-за двери, таит в себе угрозу и опасность. Убедившись, что никакой угрозы и опасности нет, он немного постоял на месте и ушел, так и не проронив ни слова. Сосед скрылся, и не появлялся ещё очень долго.

В этот немного странный момент Йозеф совсем не боялся, наоборот, из сновидения ему передалась ясность и невероятная уверенность в каждом действии. Он наблюдал за всем спокойно и беспристрастно.

Вдруг, он заметил, что на его подоконнике все так же сидела птица, и так же с нежностью на него смотрела.

Распутывая в памяти предшествующие события, он ясно почувствовал и осознал, что именно его музыка заманила птицу к нему на окно, она по ней ориентировалась в пространстве, и летела к нему, улавливая звуковые волны определенной частоты. И именно музыка открыла ему дверь в иную реальность, в которой он летал вместе с ней, держа во рту веточку клевера, именно музыка дала почувствовать ему нежность и родство. И именно музыка, чуть позже уже сопроводила его в сон, где он услышал ответ на свой извечный вопрос. И именно музыка, снова, вернула его в лоно искренней доброты и спокойствия.

Йозеф смотрел на птицу, его сердце билось все чаще, по щеке побежала робкая слезинка. Этот миг был невыразимо прекрасен, в нём хотелось провести вечность, забывая обо всем на свете.

Часть 2.

1.

Двое не спят,

Двое глотают кусочки любви,

Им хорошо,

Станем ли мы нарушать их покой?

В холод и зной,

Ночью и днем,

Здесь только мы, и мы здесь вдвоем.

С нами лишь вечность,

Что манит загадкой,

В нее окунутся, желаниям отдаться,

В море любви, с головой искупаться.

Нежной заботой,

Каждый миг наполняя,

Оберегая его и дополняя

И вместе ступая, в мире,

Полном тревог, проблем и хлопот.

Вместе мечтая,

И в миг замирая,

Ловя каждый вдох, и в нем умирая.

И вновь воскресая,

Чтоб крепче обнять, прижаться,

Сказать : - Я люблю.

И тем, согревая

Пылающим сердцем, огнем,

Что светит для нас, и только сейчас.

Силой любви,

Он будет в каждом из нас,

И в каждом слове,

В каждом движении глаз,

Каждый следующий миг,

Превращая в экстаз.

Наш путь освящая,

В холодные вечера,

Своим теплом согревая,

То ускоряясь, то замирая

Все наши силы,

В одну, направляя,

Оберегая,

Пылающее пламя нашей любви,

Что словно чудо,

Произошло неведомо откуда.

2.

И, также как линия, все больше иллюзорная, и как никогда сейчас далекая мечта. Пространство сужалась, концентрируя, собирая всю энергию в центре событий.

В такие моменты Йозеф просто радовался от обилия возможностей, что представлялись ему довольно отчётливо. Сжимая и расслабляя пальцы, он пытался ухватить ниточки энергии, что рассекали воздух и пространство. Образуя еле видимые нити. Хаотично изменяя свое движение, словно в танце, и их хореограф был словно с другой планеты.

Нитей было достаточно много, от них рябило в глазах. Закрывая глаза, он чувствовал энергию кончиками пальцев. Признаться, это было одно из любимейших его занятий. И он ему часто придавался.

Соприкасаясь с ними, Йозеф получал нужную ему информацию. Он менял позы. Стоя, разводя руки, простирал их вверх, потом снова разводил и сводил вместе, чтобы вновь развести. Потом одну вверх, другую в сторону, и ту, что в сторону уже вверх, а ту, что вверх опускал вниз, потом одну вперед, другую назад, и медленно, опуская менял руки местами. Сейчас левая - вперед, правая в сторону, и ту, что вперед уже вниз, а ту, что в сторону вверх. Медленно сгибая руку в локте, образуй изгиб, левую вверх в локте вправо, правую в локте вниз.

Он замер в причудливой позе. Левой рукой, словно указывая на движение солнца, движение жизни во Вселенной. Направление её развития и эволюции.

Так Йозеф стоял какое-то время, думаю о звездах в ночном небе. Было уже темно, в открытом окне он их видел достаточно ясно.

Их свет подсвечивать пол, деревья, что были за окном, свет падал на их ветки, образовывая длинные тени, что больше напоминали ночных монстров. Из детских страшилок, что вызывали когда-то ужас и первобытный страх, что засел глубоко в душе, и спал достаточно долго.

Но стоило, взглянуть на него серьёзно, как он тут же рассыпался на кусочки. Тени уже больше казались смешными, нежели ужасными, образуя на лице осторожную улыбку.

Перемещаюсь по комнате, он словно прогоняла их в самые глубокие щели, где было уже сложно их обнаружить.

3.

Мыслей нет, эмоции все уже исчерпаны.

Все чаще говорил ему внутренний голос, меняя интонацию, замедляя каждый произнесенный звук, в каждой букве и в каждом слове. Слова вытягивались в тонкие линии, закручиваясь в невидимые спирали. Они разрезали пространство, делая в нём бреши, через которые проглядывали чарующая мгла. Своим могуществом она вызывала страх, что сковывал все тело.

Но страху было не место, резким движением рук, разгоняя пучину мыслей, он обретал гармонию, приводя в равновесие состояние души и тела.

Приводить себя в чувства Йозеф пытался вспомнить самого себя. Каким он был до, кем он был после. Вот только где это до? Скрыто в пучине событий, что периодически происходили.

До какого момента? И где та грань, что их разделяет?

В момент повышенной осознанности, всё, что было до, уже не существует, а то, что после еще не началось.

И в этот самый момент, он ясно увидел множество ярких оттенков, что наполнили мир, раскрашивая его пестрыми красками. Они словно разливались на холсте, образуя абстрактный узор.

Время ускорило свой бег, декорации менялись, но суть оставалась прежней. В попытках выжить в этом мире, во что бы то ни стало, Йозеф преодолевал страх и сердечную боль, что где-то закралась в душе. Но в какой её части? Для него это оставалось загадкой, и тем сильнее хотелось ее разгадать.

Используя разные методы, он проводил все новые эксперименты, меняя составные части, постоянно открывает для себя что-то новое. В эмоциях и в повседневных действиях.

Меняя рабочую обстановку, предавая себе мощный импульс, он развивался и самосовершенствовался в мельчайших деталях обыденной жизни. Стремление к богатству становилось скучным, он делал то, что всегда любил, и делал всегда разными способами. Держа себя в тонусе день ото дня.

Протяжный, тягучий звук скрипки, что раздавался в темноте, унося пространство и время, закручивая спирали, что протыкали её ткань оставляя в ней еле заметные бреши, и продолговатые следы.

4.

Так проходили годы. Дни следовали за днями, ночи за ночами. Люди приходили и уходили, менялись законы, вектор развития общества и настроения в нем. Но то, что было неизменно так это то, что Йозеф всегда любил гулять. Он делал это всегда и везде, где бы он ни был, и куда бы его не заносило, и каждый день проходил не меньше пяти километров. Гулял он и летом, гулял и зимой и в непогоду и в холод и в зной.

В один из таких замечательных дней, он гулял по парку, вдыхая свежий морозный воздух. И словно не мог насытиться, чувствуя его кристальную свежесть, что бодрила и приводила его в чувство.

Мысли в голове выстраивались в прямые линии, события, что происходили вокруг, него становились всё более логичными. Дети, все также громко кричали, а их родители всё больше суетились, пытаясь приспособиться к изменчивой и агрессивной среде. Одинокие потребители, в вечной погоне за счастьем. И словно льдины, они плыли по реке, даже не пытаясь сопротивляться. Невидимая рука государства, отбирала у них все силы, отчаянные попытки сопротивления обличались глупостью и жестоко подавлялись. Они росли в нищете. Невежество для них считается нормой, убогость и серость быта становятся обыденностью. Тоненькие лучшие свободы, что проникали в их жизни, были уже не способны осветить серость души и изменить выражения их угрюмых лиц. И как безмолвные, серые маски, они заполняли собой окружающее пространство.

Инициатива осуждается, в их серых душах культивируется и взращивается злоба, повсеместное агрессия становится нормой, а благородные начинания всё больше подменяются лживыми патриотическими лозунгами. Правдивая информация всё больше подвержена цензуре, и любые сомнения всё больше подавляются. Тень прошлого наступает, и условно тяжёлым одеялом она накрывает общество, а повсеместный смог и серое небо всё больше о нем напоминают.

В такие дни даже сложно было дышать. Насущной и главной целью становится собственное выживание и приспособление к окружающей действительности.

Рабство становится нормой, альтернатива высмеивается и подавляется. Жизнь без оков людям уже сложно представить. Они идут туда, куда скажут идти, и делают то, что им говорят.

Силы на исходе, а разум отравлен лживой пропагандой. И словно подкошенные стебли, они падают, не в силах подняться.

5.

И как следующую главу в его жизни, Йозеф открывал для себя новую реальность. Казавшуюся раньше безумной фантазией или сюрреалистической выдумкой.

В один прекрасный момент Йозеф понял, что всё логично к этому шло, и тем неожиданней наступило. В воздухе витала любовь, и он уловил её острый запах. И неожиданно, и в тоже время прекрасно. За спиной вырастали крылья, и в тот момент он думал, что стоило только посильнее разбежаться, и он сможешь взлететь, всеми силами стремясь приблизить себя к мечте.

Но она весьма была от него далеко, и оставляла еще достаточно загадок. Приближаясь к ней, Йозеф узнавал о ней всё больше.

Музыка тем временем все раздается, окутывая, словно энергетической паутиной окружающее пространство. До боли знакомый скрипичный звук, загадочный и на первый взгляд непонятный, но такой простой и протяжный, что хочется летать за ним без оглядки, уносясь все дальше и дальше пока он продолжается.

Мелодия, словно зависает в воздухе, наполняя пространство, внося хаос, и тут же, всё упорядочивая, раскладывая по полочкам каждый слышимый звук.

Йозеф растворялся в нём полностью, но при этом старался оставаться на месте, впитывая в себя всё, что находилось в пределах его энергетического поля. Чувствами, прокладывая себе дорогу в пугающую, и в тоже время желанную неизвестность.

Падая в глубокую бездну, загадочную и до боли знакомую, что когда-то ему представлялась, в мечтах и психоделических переживаниях.

Как предвестники будущего, энергетические нити, что указывали ему дальнейший путь, по которому он ступал день ото дня. Он уже многое знал, все было довольно привычно, на опыте проходя сложные участки.

Мечтая о космосе, Йозеф осознавал природу всего живого на этой планете. Каждую мельчайшую деталь этой истории, в судьбах людей, в их мечтах, в их поступках и взаимоотношениях, что заставляли восторгаться чуду повседневной жизни. Что возникла, на далекой планете, в нужное истории время, в так называемой «зоне Златовласки». В обитаемой зоне нашей Солнечной системы.

Жизнь, как химическая реакция, что неизбежно появляется в благоприятных для неё условиях.

Хочешь чего-то достичь, оставляй для этого место. И чем враждебнее среда, тем ценнее «запах тишины».

Кто это понимает, то в итоге и достигает успеха, и чем раньше это поймёшь, тем больше времени у тебя в итоге останется.

Неизбежны победы, и, также, неизбежны поражения. И каждый путь, тернист и ухабист. И, как мы знаем, для бега с препятствиями нужны не только барьеры, но и человек что будет их преодолевать.

И день ото дня, минута за минутой, момент за моментом.

В такие мгновения, Йозеф каждой клеточкой своего тела ощущал свою человеческую форму, свое тело, что было хрупко и уязвимо, но это ощущение приносило ему исключительно приятные эмоции и переживания. Гораздо ужаснее была мысль, что все могло быть иначе.

Но так случилось, и так будет. Он часть всего мироздания, в котором у каждого было свое особое место. Свой жизненный цикл и своя среда обитания. Так было всегда, и так будет, пока существует наша планета.

Мысли, образуемые в прозрачной тишине, что сплетали ноты в магию музыки.

Выживает лишь тот, кто проявляет отвагу.

6.

Свобода, как избитый мотив нашей цивилизации, только лишившись её, начинаешь понимать, что это значит на самом деле.

Свобода, как мечта, и как далекая цель, к которой Йозеф стремился день ото дня. Совершая ошибки, он накапливал опыт, что вел его к призрачному идеалу совершенства.

Воздухом, наполняя грудь, он устремлял свой взор как можно дальше. Туда, где всё отчётливей проглядывался горизонт событий.

Мутные фигуры, размытые очертания, но всё, как будто до боли знакомо. И он словно здесь уже был, именно в этом месте, именно в это время. Смотря по сторонам, он замечал похожие предметы, знакомые картины на стенах, и музыка, мелодия которой была до боли знакома.

Садишься, снова встаешь, и начинаешь ходить, отсчитывая каждый шаг, пытаясь собрать мысли в одну точку. Раскладывая все по полочкам, упорядочивая все по порядку, что заставляло его немного расслабиться. Он закрыл глаза, пытаясь уснуть.

На этом, повествование обрывается. Что стало с Йозефом?, был ли он или не был?, где он живет и живет ли вообще?, так и осталось загадкой. В комнате, где он жил, нашли только этот рукописный текст. Стены были пустые, за окном был привычный пейзаж, и ни что не намекало на то, что в этом помещении кто то, когда-либо жил. До нас лишь дошли обрывки его дневников, которые были прикреплены к этому тексту. Возможно, это его последние мысли, которые были написаны, перед тем, как он растворился, в проносящейся в его голове мелодии. Которую он сам же и придумал, сыграл ее и исчез в уходящем потоке.

Отрывок 1.

Что мы можем дать вечности?

Нашу волю, наше сознание, наши мечты, или может осознание действительности, которое всё время меняется. И в зависимости от ветра, который дует в ту или иную сторону. Время искривляется, теряясь в пространстве. Оно нас наводит на те, или иные испытания. И, если ты их успешно преодолеваешь, ты берёшь у времени взаймы. Это тот, невидимый энергетический обмен, который мы совершаем день ото дня. Время окружает и укрепляет наше пространство бытия. Оно сопровождает нас на протяжении всей жизни, и забирает у нас самое ценное, что только может быть, наши силы, нашу энергию и нашу жизнь. Время, словно энергетический ветер. Он бывает северный, бывает южный, бывает западный а бывает и восточный. Мы все метаемся в догадках, изучая пространство, в котором существует человечество, наш уникальный вид мыслящих существ, которые в определенный момент истории возомнили себя Богами на этой планете и начали менять природные процессы во славу своим прихотям и желаниям. Люди окружили себя ненужными вещами, которые забирают у них энергию, люди же в ответ, с удовольствием её отдают.

Наше сознание - это чудо, это та божественная сила, которая так близка, и в то же время так далека от нас. Каково предназначение нашего вида на этой планете? Сгинуть в вечности?, сгореть в огне изнутри?, а может оставить частичку себя потомкам? На этот вопрос каждый должен ответить самостоятельно, и только в согласии с собой он найдет верный для себя ответ.

Вселенная существует миллиарды лет. Она переживет и нас, и то, что после нас останется. Покроет пылью наши останки, а после унесет их сильным ветром, который скроет все следы пребывания на этой планете человека и всех живых существ. Вселенной не придется долго переживать, предпринимая усилия, чтобы сохранить статус-кво и не позволить человеку уничтожить эту прекрасную планету ради своих амбиций. Она существует тысячи лет, и так и остается для многих загадкой.

Мы так близки, и в тоже время так далеки. И если даже нашу планету посещают «Гости» из других миров, то мы об этом не знаем, но при этом искренне верим, в их существование. Это наши страхи, отражение нашего страха на планете, на которой мы живём, или вынуждены находиться.

Все мы понимаем, что мир не идеален. И существуют процессы, происходящие в определённых уголках земного шара, в определенных странах. И все эти размышления о хрупкости мира, который может быть уничтожен в одно мгновенье. По воле темных сил, которым неведома ни мораль, ни человеколюбие. Угнетенные и замученные, они влекут свое жалкое существование. В надежде прожить еще один день. И как же это печально, что мир до этого докатился. Но многие пытаются выживать из последних сил. Затягивающаяся петля мнимой реальности, так близко, и в тоже время так далека от нас. Мы все хотим сопереживания, понимания, заботы, ласки и любви. Но тёмные силы разрушают этот хрупкий мир, они заменяют понятия, слова утрачивают смысл. Придумывая ложные доводы и теории, они делают мир потребительским и жестоким. Но, как ни парадоксально, все держится на любви, она побеждает, не смотря на все препятствия, которые только существуют.

Мы все в ожидании нового мира, перемен и новых свершений. Мы надеемся и верим, что когда-нибудь, прилетит волшебник на голубом вертолете и покажет нам бесплатно кино. В такие моменты его легко представить, в музыкальном потоке это делать легко и приятно.

Знания миллионов людей, на нашей планете которые ведут нас в будущее, не смотря ни на что. В этом и есть великая надежда человечества. Она всегда есть и будет на нашей планете. Мы изучаем, вспоминаем, мы мечтаем.

Как хрупка материя, из которой состоит реальность. Как легко ее разрушить ложными доводами и подменами понятий. Как легко одурачить простого человека, который верит в мечту. Благодаря этой вере, многие страны, до сих пор живут в рабстве. Подмена понятий и законов, которые уничтожают любое проявление иного взгляда на мир. Мы все словно мотыльки, которые летят на свет за своим счастьем. Которое доступно только им, и в тот самый единственный момент, когда они это осознают. И мы продолжаем мечтать. Но хотим ли мы новой жизни для новых людей? Которые, придут после нас. Что оставим мы своим потомкам? И нужны ли нам эти мечты? Некоторых они разрушают, других же, наоборот, окрыляют и толкают на подвиги. Большинство об этом даже не подумает, а ведь все может прекратиться в один момент, история человечества нам дала достаточно таких примеров. И сознание, которое зажглось, где-то в далёкой-далёкой вселенной, на одной из планет, может вдруг погаснуть. Только кому до этого есть дело, когда мы живем только здесь и сейчас. И нашу жизнь определяет тот объем удовольствия, который мы можем получить в конкретный момент.

Страх - великая сила, которая нас сдерживает и отрезвляет. Для многих, он всегда есть и будет самым сильным и опасным врагом, которого они никогда не смогут в себе победить, и лишь потому, что всегда его считали своим другом, и даже не подозревали той угрозы, который он может им представлять. Но приходит момент, когда ты его чувствуешь каждой клеткой своего тела, он парализует волю и тело. Для кого-то это дар, чтобы остановиться и сделать выводы из ситуации, в которой мы оказались. Но зачастую, всё происходит совсем наоборот. Мы избавляемся от следствия, считаем его помехой, но при этом не хотим думать о причинах, которые привели к этой ситуации, в которой мы оказались.

Повседневность, пространство, нас каждый день убивает, становясь всё более похожим на сон, который нам снится в реальности. Сон, как предупреждение грядущих событий, чтобы сделать выводы и принять рациональное, верное решение.

Ты мечтаешь, ты надеешься, ты веришь, что когда-нибудь, люди будут больше ценить любовь и ту силу, которую она нам дает. Об этом говорят все, но так ли это на самом деле? При близком приближении оказывается, что нет, это все что угодно, но не любовь. Привязанность, привычка к близости, желание близости – это те понятия, под которыми люди её воспринимают. Эти понятия часто путают, забывая, что это не одно и то же. Но как отличить одно от другого? Есть простой критерий, отличающий Любовь от Привязанности. Этот критерий — боль: боль при потере Любимого. И еще страх, что это может случиться. А в результате - постоянное напряжение. Привязанность отличается от любви болью, напряжением и страхом. Любовная привязанность с легкостью превращается в больную привязанность, а то и зависимость от объекта любви. Главная черта любовной привязанности - это не радость и не забота, связанные с объектом любви, а любовные страдания, которыми человек когда мучается, а когда со сладострастием упивается. Остается надежда, что люди найдут нужный им баланс, пока не станет слишком поздно.

Человечество всегда стремилось в космос. С тех самых пор, когда первый человек посмотрел на небо и начал мечтать, уже тогда он задавался вопросами о далеких мирах, обитаемых планетах, и мечтал, что когда - ни будь, удастся их покорить. Но нужны ли нам эти далекие миры?, если мы не можем разобраться со своим, и жить в гармонии. Осознаем ли мы тот факт, что где то, на окраинах вселенной, притаилась планета, покрытая океанами, и полная жизни во всем ее многообразии и что таких планет может быть множество, и что мы не одиноки в своих желаниях и представлениях. Жизнь для нас - это отправная точка познания вселенной. Но загадок и тайн во все времена было достаточно, и нам еще предстоит на многие из них найти ответ.

Мы живем в мире вещей, в котором деньги выполняют важнейшую роль и определяют нашу судьбу. Многие стали заложниками этой порочной системы. Стало слишком много сумасшедших, но так же немало людей, которые хотят жить свободно и не бояться, что за их мысли их могут упрятать в тюрьму. Ощущение безопасности так важно для следующих поколений, и так необходимо тем, кто будет двигать наш мир вперед к новым открытиям, и определять его развитие.

Музыка, ее разнообразие – это то, что всегда нас будет вдохновлять и мотивировать. Музыка нас успокоит, если необходимо, развеселит, и будет сопровождать нас в моменты грусти, придавая нужную глубину и умиротворение. Она будет нашим другом, если необходимо – наставником и учителем, будет вдохновлять и зажигать огонь в нашей груди. Только впусти ее в себя, позволь ей проникнуть и достичь самых потаенных уголков в своей душе и она заполнит ту пустоту, которая всегда тебя тяготила.

Настанет время, что мы поймаем себя на мысли, что всю жизнь только и пытались, что быть добрее несмотря ни на что. Несмотря на окружающую депрессивную реальность, в которой мы оказались. Мы все хотим жить и развиваться, познавать окружающую реальность, но при этом не хотим брать ответственность за свои поступки.

Я засыпаю с мыслью, что эта ситуация когда ни будь измениться.

Отрывок 2.

***

Судя по всему, нижеприведённый текст можно воспринимать как письмо, самому себе. Который Йозеф написал перед своим уходом. Возможно, внимательный читатель найдет в нем недостающие детали, которые были упущены, либо мысли которые были недосказаны ранее.

***

Поживаю я не то что бы хорошо, но и то, что плохо, мне в моей ситуации не стоит говорить. Особенно учитывая ту незамысловатую парадигму бытия, в которой я оказался в последнее время, и словно в волшебном потоке ты летишь с огромной скоростью, и тебя кидает из стороны в сторону, когда не знаешь где верх, а где низ, где ночь, а где день. Какой сейчас год, какой день, зима сейчас или лето. Все смешалось в едином порыве. Люди, их лица, грязь под ногами, свет, обрывки мыслей, воспоминания, о тех людях, которых ты когда то знал. Были они или не были, были ли они тебе друзьями, либо уже стали врагами, происходило ли это в прошлом, либо это еще не произошло, но тебе всегда казалось, что это было с тобой.

Ты осознаешь это так ясно, как будто это происходит именно сейчас, именно в этот момент, про который ты можешь уверенно сказать, что это та единственная реальность, в которой ты всегда существовал. Но реальна ли она, может это плод твоего воображения? может это матрица? либо один из вариантов реальности загруженной в тебя в далеком детстве? и ты мучаешь себя этими мыслями и не можешь понять, что из этого происходит в реальности, что вымысел, и какая роль уготована тебе в этом мнимом спектакле. Но ты играешь эту роль, и несмотря ни на что ты двигаешь колесо бытия день ото дня, шаг за шагом приближая свою смерть. Ты тратишь все свои силы на действие, которое бессмысленно по своей сути, ведь колеса может и не быть, возможно, ты его придумал, но откуда тогда усталость, которая накопилась в тебе? Подчас тебе сложно просто сделать шаг, ощущая на своих ногах пудовые гири, ты пытаешься их оторвать от земли, ты делаешь еще одну отчаянную попытку, возможно, она уже будет последней для тебя, ты отдаешь этому усилию всего себя, или то, что ты считаешь собой, либо когда то считал. Но в один прекрасный момент, ты останавливаешься, чтобы оглянуться вокруг, посмотреть по сторонам, увидеть того кто должен был быть с тобой все эти дни, но ты не видишь никого. Людей вокруг уже не осталось, тех, кого ты считал друзьями. Ты понимаешь, что их уже никогда не увидишь, а существовали ли они вообще? Возможно, нет. И когда ты это понимаешь, то для тебя уже ничто не имеет значение, ни вещи, ни люди, ни работа, ни деньги, ни что бы то ни было. Ибо суть всего пустота, которая всегда тебя окружала, и всегда была с тобой, только ты ее не замечал и не хотел в нее верить, потому что тебе было приятно жить в своих мечтах, в своей фантазии, которая стала тебе до боли родной и знакомой. Эта симуляция социума, симуляция бытия, симуляция мира в котором ты жил. Но осталась лишь тишина и время, которое неуклонно приближает твой конец. Боль от осознания всего происходящего, печаль и тлен. Смерть и безмолвная тихая боль, что застряла в твоей груди. Где уже нет ничего, что когда то тебя вдохновляло. Где нет мыслей, нет чувств, нет переживаний, нет ответственности, нет времени, нет печали, нет радости, нет счастья, нет горя. Все пустое. Все уйдет вместе с тобой. Сколько тебе осталось не знаешь даже ты. Был ли ты или сам себе казался?. думал ли, что все к этому в итоге придет?, верил ли ты что так все окажется?. Нет. Не думал и не мечтал, но верил и надеялся до последнего момента. Что что то может измениться, что мир может повернуться к тебе своим лицом, что люди, могут быть людьми, а чувства могут быть искренними. Но нет. Ложь и обман, деградация и разложение, прах и ветер, который его развеет. И черная как ночь земля, в которой тебе предстоит умереть. Будущего нет, прошлое тебе лучше забыть. Настоящее это то, что сейчас ты пишешь. Дойдет ли это до адресата тебе уже не важно, ибо того кто это пишет уже нет и никогда не будет.

Конец.