Командировок больше не будет

          Виктор по-молодецки преодолел лестничный пролет и, открыв ключом дверь. прямо-таки ввалился в прихожую.

-  Светка, - с порога крикнул он жене, - собирай чемодан, через час у меня поезд. Такси ожидает.

   Жена, как бы желая убедиться, выглянула  в окно: у порога действительно стояло такси.

  - Сосиски на кухне, разогрей себе, - недовольно буркнула она, загружая вещи в большую кожаную сумку. В душе она проклинала фирму, в которой работал ее муж. “Ну, никакого семейного покоя,- размышляла она, - эти  бесконечные переливы телефонных звонков,  частые отлучки из дома по каким-то делам и, наконец, эти проклятые командировки. Ведь  из-за них Виктор бывает дома всего три раза в  неделю”.

  - Юлька тебя совсем забыла, - раздражаясь  от невеселых мыслей, крикнула она в сторону  кухни, - Вот придет из садика, опять будет  спрашивать: “Где папа?” Что я ей скажу? Ты  ведь уже полгода обещаешь нам выезд на природу. На худой конец, хоть бы свою дочь на  каток сводил, а то все я да я!!!

  - Ну, ладно, ладно, - приоткрыв дверь из  кухни, примирительно отозвался Виктор. - В  следующий выходной обязательно сделаем  вылазку в лес. Немного подумав, с намеком  добавил: “Бизнес требует жертв."

  Светка, поняв намек Виктора, задумалась: “Конечно, для мужа работа это все. Нередко в  основе семейного благополучия лежит благополучие материальное, но можно ведь, в конце концов, и семье уделять немного больше  внимания”.

  Присев “на дорожку”, Виктор торопливо глянул на часы. Встал, поцеловал жену в щечку и, уже выйдя из квартиры, придерживая дверь, крикнул:

 - Юльку поцелуй за меня. Вернусь, обязательно сходим на каток, а еще лучше -  все на природу махнем?

   Усевшись в такси поудобнее, Виктор дал  команду шоферу ехать на железнодорожный вокзал, и тот, лишь молча кивнув, уверенно  повел машину по заснеженному городу.

       Выйдя у привокзальных фонтанов, где часы на сером здании показывали 17.45 - время отправления на Москву, Виктор не торопясь  свернул вправо, спустился под мост и, переждав невыносимо долгий красный сигнал светофора, направился к ближайшему пятиэтажному зданию.

                * * *               

  - Маринка, здравствуй, как муж, как дети? - шутливо забалагурил Виктор, прямо на пороге обнимая красивую девушку, открывшую ему дверь. Она счастливо засмеялась,  картинно обняв Виктора:

  - Ты же знаешь, кроме тебя у меня никого нет. Ну проходи, не век же стоять на пороге... А я зря времени не теряла, - весело щебетала Марина, принимая пальто из рук Виктора и провожая его в комнату.



   -Батюшки мои, ! вот это сервировка! - неподдельно восхитился Виктор и обвел празднично убранный стол восхищенным взглядом: - Погудим на славу!      





     Сидя за столом и время от времени пригубляя коньяк из пузатой рюмки, он рассказывал Марине о том, что шеф - “его” человек, что он в курсе их с Мариной отношений и даже оформил ему командировку в Москву.

    -Так что все три дня - я в Москве, - засмеялся он. - Представляешь, три дня свободы?!” Ты чего? - перестав восторгаться, спросил он, глядя на опечаленное лицо Марины.


  - Да что они,  три дня, - неопределенно протянула она. Что, все три дня будем сидеть в квартире?

  - Ну, а что ты предлагаешь? - озадачился Виктор.

  - Давай куда-нибудь сходим. В ресторан, например...

   Виктору такое предложение не понравилось, и он оправдываясь, стал убеждать ее:

   - Маринка, пойми ты. Тебе проще, ты свободная женщина. А у меня жена, ребенок! Городок наш небольшой. Знакомых уйма. А ресторан - это такое место, где обязательно кого-нибудь встретишь. Официально я в командировке, вот и представь себе, что будет, когда моей жене "настучат”, что видели меня в ресторане; да еще в обществе молодой красивой девушки? И неожиданно для себя он с грустью и не к месту добавил: -А ведь я обещал Юльке по приезду вылазку в лес.

   -Вот! - радостно ухватилась за слова Марина. - Это то, что нам надо. Лес - это не ресторан, знакомых встретишь вряд ли. И мероприятие это можно оформить классно. Представляешь, лес, костер, сосны?! В общем, природа и пикник на снегу. Она даже зажмурилась: Удалимся подальше и никого кроме нас...

   С тоской рассудив, что лес лучше, чем ресторан. Виктор согласился.


                * * *
   Погода, словно по случаю предстоящего марш-броска, была просто сказочная. Тяжелые заснеженные лапы сосен, как в детском мультике, отсвечивали лучиками солнечных бликов. Узорчатые снежинки неслышно ложились в мягкие ковры сугробов. Виктор даже попытался мысленно описать сказочное видение: “Стояли голубоватые сосны, и снег ложился ровно...
   Нет-нет, это я уже где-то слышал, а может быть, читал. Вот Юлька бы сказала иначе”, - размышлял он. И вспомнив, как недавно, ведя Юльку из садика и держа ее за теплую ручку, он обратил ее внимание на падающий снег: “Смотри, дочка, как красиво искрится снег!” Она же сказала, что снежок тихий и аккуратный. Вот и все...

   Взяв на прокат лыжи на турбазе и затарившись в пригородном магазине необходимой для пикника снедью, они направились к реке. По замыслу, им предстояло спуститься с высокого берега реки на лыжах и, перебравшись на отлогую сторону, углубиться в лес.

 Всю дорогу, не обращая внимания на настроение Виктора, Марина что-то рассказывала, беззаботно смеялась, изображая это все в лицах. Поддакивая ей время от времени, Виктор думал о своем: ’Вот как бывает. Вроде бы женился по любви, есть доченька, любимая работа. Наконец, есть достаток! Что еще надо?! Но ведь надо же встретить восемнадцатилетнюю Марину? Приведет ли это к добру? Вряд ли... Ну да ладно, как-нибудь обойдется, не я первый, не я последний”, - оправдывал он себя.

   Марина, проворно нацепив лыжи, и с криком: “Поспешай за мной!” - ринулась вниз с горы. “Вот чертовка, - залюбовался ею Виктор. - Как уверенно она скользит с горы, недаром кандидат в мастера спорта!” Марина, в конце спуска преодолев маленький барьер и уже не отталкивалась лыжными палками, скользила по инерции. Виктор, забыв о своих недавних терзаниях, наблюдал за ее ладной спортивной фигуркой в красно-синем спортивном костюме.


 
   -Вить! Вить! Спускайся скорей, - нетерпеливо кричала она, - чего, трусишь?

   Виктор улыбнулся и, уже подогнув колени и упершись палками в снег, хотел оттолкнуться, но... Взгляд его привлекли фигурки, одиноко движущиеся у леса, на противоположной стороне реки, как раз там, где сейчас находилась Марина. Оставшись в согнутом положении, как бы желая спрятаться, он от ужаса закрыл глаза. Светка! Юлька! Не может быть! Он вновь открыл глаза, видение не исчезло. Передвигая медленно лыжами, по снегу двигались его жена и дочь. Светка, окинув оценивающим взглядом Марину, “выстрелила” в Виктора и, отвернувшись к дочери, показала ей на что-то рукой. Уже через минуту они скрылись за поворотом реки. Наконец, Виктор стал медленно распрямляться. Лыжи, как бы желая подшутить, предательски тронулись с места. Закопавшись в ближайшем сугробе, Виктор с досадой ткнулся лицом в снег, даже не услышав смеха Марины.

                * * *


       На следующий день медленно поднимаясь по лестнице подъезда своего дома, Виктор уныло перебирал в памяти моменты несостоявшегося отдыха. “Ну, надо же так опростоволоситься, - думал он. - Нужно было настоять на своем, а то поддался на уговоры: лес, пикник. Ну да теперь уж до кучи... Жаль только вот Юльку... Светку жаль... да и себя, дурака, тоже”. Он отчетливо представил себе сцену ревности жены, ее полный упреков взгляд, а  самое страшное - детский, до боли непонимающий взгляд Юльки. Этого он боялся больше всего. “Ну как же так, папа, ты опять уезжаешь?” - спросит она. И ей будет не понятно, почему мама так смотрит на папу. Почему  молчит?.. Ладно, он объяснит ей все. Он будет брать ее на выходные.Ведь это только на свадьбе кричат: “Горько!” Чаще  всего “горько” бывает потом.
 Вот как сейчас...

 

   В прихожей на звук открывшейся двери его встретил молчаливый взгляд жены.

  - Света, я... - начал он и, выждав момент, с трудом вырывая из себя слова, продолжил: - Света, я тебя обманывал, прости...- И собравшись с силами еще раз, он выдохнул: - “Я ухожу!”

  Светка стояла молча, оперевшись о косяк  двери.

  - Света, я встретил девушку, ты ее видела, - добавил он, но, понимая, что такого рода объяснение ничего не дает, разозлился на самого себя, махнул рукой: -
  Собери вещи”. Он молча поставил кожаную сумку и добавил: “Такси ждет...”

  Светка все стояла, не отводя от него укоризненного взгляда. Чтобы нарушить молчание и отвести взгляд жены, он спросил:

 -Юлька еще спит?

   Светлана стояла не шелохнувшись. Все те слова упреков, горькой обиды, ревности, что она накопила в своей душе за ночь, почему-то никак не могли сорваться с языка.

 “Он так решил, один, разом”, - думала она. Затянувшееся молчание нарушило топание босых Юлькиных ножек. Пробираясь в ванную комнату, еще не открыв после сна глаза, она ткнулась в  стоящую на пути кожаную сумку. Внимательно осмотрев препятствие и догадавшись в чем  дело, она с радостным криком: “Папа приехал!” - бросилась к отцу. Отец наклонился,  поднял ее на руки, прижал к небритой щеке.

  Дочь, обнимая отца за шею,ласково щебетала:
|
    - Папка, ну какой ты колючий. А я упросила  маму, и мы были на лыжах в лесу. Мама показала мне стайку красивых снегирчиков,  у них такие красивые грудки.

 И вдруг, отстраняясь от отца и доверчиво у глянув ему в глаза, спросила:
- А мы пойдем  на каток, в лесу-то мы с мамой, уже были? И я  хочу, чтобы так: все вместе, а то ведь мы тебя всегда с мамой ждем. А когда ты последний раз был в командировке мама плакала.
  Я не хочу, чтобы  ты уезжал. Ну, давай, папка, - теребила она его, - пойдем прямо сейчас, не будем ждать воскресенья.

  Виктор сильнее прижимая к себе Юльку, прохрипел:

-Конечно, доченька, пойдем прямо сейчас, и никаких командировок больше  не будет!


       Ожидательно взглянув на Светку и увидев, как заискрились надеждой ее глаза, Виктор кивнул ей:

      - Собирайтесь, такси у подъезда.



                (январь 2004 г.)