Афера глава1

               
                Александр Серафимов




                АФЕРА
                повесть      

                ГЛАВА 1
.               
          Конец лета в нашем городке и его окрестностях, выдался сухим и знойным. Яблони отяжелели и начали сбрасывать с себя янтарные плоды. Одни жители с остервенением готовились к долгой и холодной зиме, другие, позабыв все на свете, настраивались на большую предвыборную борьбу. По вечерам какие-то люди, настырно совали в руки прохожих листовки, ломились в квартиры с настойчивыми просьбами голосовать за их кандидата. Пока все шло мирно, но в воздухе уже носились первые признаки большой войны. Бои местного значения начались за месяц до выборов мэра, то тут то там горели ярким синим пламенем плакаты претендентов, вспыхивали скандалы и небольшие драки. Затем, с приближением дня икс, мелкие стычки и внезапные наскоки стали превращаться в кровавые побоища. Шла разведка боем. Противники укрепляли свои позиции, сосредотачивали силы на главных направлениях и, наконец, готовили тайное оружие, которое в определенный момент обеспечит им окончательную победу над врагом.
               На один из таких наскоков, как на представителя враждебной стороны, в середине сентября напоролся и я, журналист- любитель, член выборного штаба местных демократов. Писал я о казнокрадстве, обмане людей и других недостатках нашей вялотекущей жизни. Собственно, я даже и не писал, а перерабатывал и готовил к печати материал, добытый нашими, засланными в стан противника, казачками. Однажды поздним вечером меня остановили два симпатичных парня и один из них очень ласково, спросил – вы, случайно, не Чернов? не тот ли журналист, автор серии статей о местной плутократии? Не знаю, кто меня дернул за язык, но я, вдруг, вскинув голову, с гордостью произнес –Да, это я, Семен, незави…-- и в тоже мгновение, получил зубодробительный удар в челюсть. Очнулся я в отблесках огней Красного дракона на розовом тротуаре от брезгливого покашливания и невнятного бормотания какого-то сердобольный старичка – эх хе, хе, молодежь, никакого удержу…
            -Меня избили, – подал я голос и ощупал свой изуродованный фейс.
            -Брось, поди сам хряснулся о бордюр, а говоришь, избили…- насмешливо протянул старик.
            -Клянусь, на меня напали, меня били, и вовсе я не пьяный – с грехом пополам поднимаясь с тротуара, лепетал я.
-Не пьяный, а разит как из бочки – ухмыльнулся старик.
Отряхнув пыль с ладоней, немного постояв, я медленно побрел домой. Добравшись до своей квартиры, я вперился в зеркало - лицо своей морды раздувалось и превращалось в фиолетовый пузырь с двумя щелочками вместо глаз. – Ну уроды, ну паскуды, погодите – кипел я и тут же позвонил своему давнему приятелю Антону Кутилкину. -У Кутилкина кулаки крепкие, он поможет…- размышлял я – у него есть ребята, ему не привыкать к разборкам.
             Уже через десять минут он, большой и сильный, ввалился в нашу малогабаритную квартирку и, пожевав губами, изрек – репа у тебя вылитый баклажан, я тебя предупреждал, будь осторожен, а ты…?
            -Мне что же запереться дома и сидеть?
            -В милицию обращался? Нет? и правильно, одна шайка – лейка. Ну ничего, теперь мы с ними по – своему разберемся.
            -Это как же? – прошамкал я.
            Антон в раздумье почесал свою большую, похожую на спелую тыкву, голову, и задумчиво произнес – Тут своими силами не обойтись, тут нужна подмога со стороны…. Помнишь Пашку Чижа? он в параллельном классе учился, ну тот, что клево шарил в компьютерах, помнишь? Потом в военке учился, офицером стал и до ранения служил в одной из спецслужб, неужели не помнишь?
            - Неа, не помню. – Замотал я головой.Не помнишь?
- Ну, ты даешь! Ты за Зинкой из нашего класса бегал, она за Чижом – хохотнул Антон.
- Какая Зинка, да я и ее то не помню, а ты мне  про Пашку… - скривился я.
            Антон как-то странно чмокнул губами и лукаво посмотрел на меня – Так вот, недавно Чиж вернулся домой, его списали по ранению, отхреначили половина кишок и гуляй Вася. В общем мы встретились, обнялись, расцеловались, как никак пять лет не виделись, перетерли наши дела, Кстати, вспомнили о тебе и я дал ему прочитать твой статьи и Пашка заявил, мол у тебя не перо, а штык. - Антон помолчал и добавил – Чиж поможет….
           -То есть, как это поможет?
           -Очень просто, Пашка, теперь лидер молодежной организации, можно сказать генерал, его крепкие ребята, защищают простого русского человека от инородцев. Да он кому хошь мозги вправит, а уж наших городских отморозков просто размажет.
           -Не та ли это патриотическая организация, что железными прутьями избивает на рынках иноверцев? – с нескрываемым сарказмом, спросил я.
           -Может и она, а что? Они делают свое дело, так как считают нужным. Между прочим, не успел я до тебя добраться, как мне уже брякнули, что ты  изрядно пьян, а вижу ничего, сидишь, сопли жуешь.
           -Не пьян, правда сегодня в редакции был небольшой междусобойчик, но пьян, нет, просто был навеселе. – прошамкал я - А этот Чиж, не тот ли это чижик о котором пишут некоторые московские газетенки и называют его русский Зорро? Ну в общем думай что хочешь, а только все это мне очень не нравится .
          -Да ты чо, внатуре, Пашка укоротит кое-кого и все, дело в шляпе.
          Не знаю отчего, но вдруг мне показалось, что обращаться к Пашке за помощью опасно, но делать было нечего, в моем положении выбирать не приходилось, а потому без   восторга, но я согласился с предложением Антона.
          Антон тут же позвонил на мобильник Пашке, рассказал все историю и сообщил мне, что завтра в семь вечера он готов встретится с нами.
          На другой день мы с Антоном в томительном ожидании сидели под навесом  с романтическим названием «Клинское пиво» и разглядывали прохожих.
         -Ты как хочешь, а я больше не могу. Два часа  рвем себе пузо этим дурацким  мочегонным  поилом, а этого защитника униженных и обреченных все нет и нет. Как это понимать? Где этот чертов патриот? Как ты думаешь, он приедет? – ворчал я.
         -Пашка, человек занятой, дела разные, а может быть еще чего… – глубокомысленно изрек Антон и заказал третью кружку золотистого ячменного напитка бельгийского разлива.
          Не успела сухопарая  девица преклонных лет выполнить наш заказ, как у Антона мобильник глухо, точно сердитый кот, заурчал, и трубка похмельным  баритоном  ротного старшины, прохрипела – Эй, рядовые не обученные, допивайте и шагайте в казачью кормушку.
          -Чиж? Наконец-то – облегченно вздохнул я.
           Мы пересекли улицу Гагарина и нырнули в полуподвал крошечного ресторанчика с дорогими винами и шашлыками из осетрины. Следом, отрезая нам пути отступления, в зал вошли два дюжих молодца. Они профессионально огляделись и небрежно уселись за самый крайний стол пустого зала. У стены за накрытым столом, излучая безграничное  спокойствие и уверенность в себе,  стоял красивый, коротко стриженный,  молодой человек в камуфляже с орденскими планками на груди.Мы подошли к столу и пожали друг другу руки. Рука у Пашки была крепкая, тренированная и как бы передавала жесткий, не склонный к лирике, упорный характер ее обладателя.
           -Семен – представился я. 
           -Мы же знаем друг друга,  в одной школе учились, так что давай без церемонии – усмехнулся Пашка.
            Встретившись с надменным взглядом глубоко сидящих, серых, со стальным отливом глаз я, наконец, вспомнил  скромного паренька, который в школе отбил у меня мою первую любовь. Передо мной стоял надменный, уверенный в себе и в правоте своего дела, как  молодой генерал Ермолов - усмиритель каказских горцев . Тихий скромный   школьник, не плохо знающий точные науки, превратился в глыбу серого с розоватыми прожилками гранита, из которого не сегодня - завтра начнут высекать монумент.
            - Здорово, генерал, пока тебя ждали, я думал у меня вот - вот пузо лопнет, - опускаясь на стул, с неожиданным почтением, простонал Антон.
            -Привет городским борцам за справедливость и простите за опоздание. Пришлось задержаться из-за одного человечка, который вас очень и очень заинтересует, но об этом позже. А сейчас за встречу по маленькой , а? 
           -По махонькой завсегда готовы – оживился Антон и взял в руки бутылку «Парламента»
           Пашка посмотрел на меня, улыбнулся и медленно с расстановкой  спросил: - Досталось? Знай, это только начало, противник переходит к активным действиям, скоро  Начнется наступление по всему фронту. По крайней мере, мои источники в городе прямо говорят об этом.
          -Ты думаешь? – удивился я, - Да, кстати, за какие заслуги твои ордена?
           Пашка потрогал цветную орденскую колодочку и сказал – этот за ликвидацию банды Радуева, этот за Косово, а этот за спасение трех видных американских гуманитариев и улыбнувшись продолжал. Мой агент говорит, что побили тебя, Семен, для отстрастки и в назидание другим, понял? – усмехнулся Пашка. – Били умельцы, фингалы, точно габаритные огни танкера, терпящего крушение у берегов Нигерии. Неровен час, вынесет тебя океанская волна прямиком к местным людоедам и  появится на   шесте твой обглоданный череп.
          -А он ее специально подставил, мол, нате бейте, только я вас гадов ползучих все равно вытащу на свет Божии и предам суду божьему и понесете вы, гады высшее наказание – не увидите вы света белого. – Аппетитно почмокав губами, хохотнул Антон.                Пашка  хитро с улыбкой, посмотрел на меня  и напористо, с издевкой, сказал - Нельзя, Сеня, мэра и особенно его окружение безнаказанно шельмовать.  Мэров надо беречь, они все, как на подбор, нищие, они ежели хапают, то не себе, они для семьи хапают, а семья, всем известно, дело святое.
- Ну, все - замахал руками Антон -  Разливаем, опрокидываем за встречу, а потом говорим, лады? Он взял бутылку резким взмахом руки раскрутил ее,  посмотрел, как ввинчивается и спадает водочный смерч  и разлил водку в граненные хрустальные стопки.
-           - За встречу, за местных неукротимых, бесстрашных борцов за народное счастье и процветание демократии в отдельно взятом регионе, за вас, друзья. - Не то в шутку, не то всерьез сказал Пашка и одним махом опрокинул стопку себе в рот. Мы с Антоном выпили следом и с большим аппетитом навалились на всевозможные разносолы.
-            -А теперь к делу. – прожевав закуску, заявил Пашка - В ответ на действия противника мы ответим контр ударом. Наемников, что тебя, правдолюбца, побили, мои бойцы уже нашли и ждут твоего слова – калечить или просто попугать?
-            - Зачем же сразу калечить?- удивился я.
           -Статьи у тебя получаются, что надо, хлесткие, надо почаще этих «честных» людей окунать мордой в грязь и показывать, как некоторые видные клинчане за хлебное место готовы любому шею свернуть. – не обращая внимания на мое удивление, продолжал Пашка. - Так что делать будем? Попугаем? Ребята ждут…
            -Подожди, скажи-ка лучше как тебе удалось за один день найти этих подонков?
            -У нас свои методы, тебе Сеня, это знать не обязательно, ну, так что, размажем этих говнюков али как? Всенепременно размажем – с  садистским сладострастием, взревел Антон.
             -Заметано – Пашка помахал рукой и к нам подошли те двое дюжих молодцов, что сидели у самого выхода из ресторана. Все как договорились, действуйте – властно скомандовал Павел и повернувшись к Антону вдруг сказал: -Тебе Антоша, надо выдвинуть свою кандидатом в депутаты  от села, где вся скотина полегла, ты как?
              Антон оторопело причмокнул языком, раздумчиво пожевал своими толстыми губами и наконец изрек – а что, это будет фишка что надо, а Сеня?
- Я так и думал усмехнулся Пашка – но для этого тебе надо иметь какое-то политическое лицо и потому предлагаю организовать и возглавить городское молодежное отделение  нашей партии.
- Всегда индеферентный к политике Антон беспомощно посмотрел на Пашку и растерянно заблеял – Эээ… депутатство энто одно, а политика…, да, в вашей партии сплошь одни  нацы и фобы, а у меня в мастерской половина рабочих иносранцы, как быть? –
- Ах ты хрен моржовый, мы не наци, мы прежде всего патриоты, понял разницу? Ты же в своем вшивом бизнесе забыл какой мы переживаем беспредел, нищету и наглое, безудержное хвастовство разных там чмо? – Взвился Пашка.  -Мы все, обвалявшись в нечистотах социального равенства, скатились в зловонную яму равных возможностей, но при этом  кто – то оказался в дерьме, а кто- то в золоте.  И кто же эти те, что в золоте? – почти кричал Пашка - Правильно, все те  чмо, которых не силах был истребить даже красный террор, те что не испачкав рук, совершенно фантастически богатеют: так как же тут не станешь фобом? И что же в этом плохого, позволь тебя спросить, любить и защищать Россию от нашествия воров – иноплеменников? По - твоему это плохо? Идиот, да ты посмотри на наш город, он стал пристанищем политических авантюристов.   
            О пустив по бычьи голову вниз, Антон взял бутылку водки, разлил остатки по стопкам и молча выпив, заговорил - Я согласен, все мы, в дерьме и задыхаемся в зловонной жиже. Согласен, сильные и беспощадные крысы с безобидными апостольскими мордашками,  прибрав и подмяв под себя  россиян, благоденствуют. Я согласен, с ворами надо бороться, но бороться законно, не вашими палочными методами, согласись это слишком круто.
             Я смотрел на Антона , этого увальня, этого толстокожего штангиста, и как мне всегда казалось, ограниченного человека и от удивления моя челюсть невольно опускалась все ниже и ниже.
             Пашка снисходительно посмотрел на Антона и тихо спросил, - а если закон молчит, или делает вид, что борется, тогда что? На нас плюют, о нас вытирают ноги, а мы, подобно библейским праведникам, покорно склоняем наши головы под меч. А ты, Сеня, что молчишь? – посмотрел на меня Пашка - или считаешь, что опубликовав пару-тройку статеек и, разоблачив несколько казнокрадов ты переделаешь нашу российскую ментальность – воров и мздоимцев? Поймите, вор не только должен быть наказан, но и вернуть награбленное людям. Кстати сегодня вечером мы будем беседовать с одним из таких и помог найти его ты, Сеня. Помнишь в июне, ты написал, как некто Васи… нагло обобрал рабочих своего предприятия, сначала обанкротил, затем выкупил его за бесценок  и втридорога продав, скрылся.
            -Никуда этот Васи… не скрывался, он кандидат в меры – сказал я. Оригинально, но почему я об этом не знаю?  – раздумчиво протянул Пашка.
            -Потому, что только сегодня он был зарегистрирован как кандидат- сказал я.
            -Оригинально, это многое меняет в нашей диспозиции, это и будет нашим контрударом, а?  Мои ребята отыскали его на Рублевке. Кроме даче у этой паскуды, в Крыму пансионат, несколько гектаров великолепных виноградников и счета в забугорных банках. Так вот мы, как ты Антон говоришь, с нашими палочными методами, не только разыскали, но и привезли его сюда, в город, на суд униженных и растоптанных людей, где судить его будут  по законам военного времени, как говорится, на войне как на войне.
             Наблюдая за Пашкой я неожиданно заметил, что он действительно похож на генерала Ермолова, когда он отдавал приказы об окружении горных аулов – та же осанка, то же величавое спокойствие на  лице и глубочайшая вера в свою правоту. Все было хорошо в его облике, одно настораживало - плотно сжатые губы и пронзительный взгляд серых глаз говорили о  полном отрицание чужого мнения. Видно было, что жизнь очень сильно перекорежила его.  Видимо служба в спецслужбе была не сахар, а связанные с ней неизбежные потрясения  превратили его в сурового и неподкупного судью чужих пороков. Вглядываясь в нового Пашку, я вдруг увидел, что бывший капитан  по кличке Чиж под влиянием неведомых нам сил  не просто изменился, но превратился в железного борца со всеми силами зла. Олицетворяли это зло все те, кто так или иначе обманывал русский народ и потешался над его врожденной доверчивостью. По всему было видно, бороться со злом он решил своими методами для чего после возвращения из госпиталя, сколотил группу единомышленников и довольно быстро сделался  лидером молодежного крыла российской партии справедливости. Не берусь судить, одобрялись ли его взгляды и методы руководством партии, но в силу своего независимого положения Пашка мог проводить свою политику среди наиболее радикально настроенной молодежи.
            -А не послать ли нам гонца, вы как? – любовно оглаживая, пустую бутылку, почти пропел Антон, и, не дожидаясь  согласия, махнул рукой в сторону бара.
            -Семен, тебе требуется защита? – глядя почему-то на Антона, спросил меня Пашка.
            -Не знаю, до сих пор все было тихо мирно.- ответил я.
            -Ему ой как нужна защита, он тут стольким насолил, столько набросал каменюков в разные огороды, что того и гляди, пришибут. – закартавил Антон.
- Защита нужна любому  человеку, а где ее найти, если милиция бессильна посмотрел на меня Пашка.
           -Конечно же у вас, а это значит давайте все дружно вступим в доблестные ряды российской партии справедливости, ура. – насмешливо пропел Антон.
           -Не паясничай, я дело говорю – одернул его Пашка.
            -Так и я ж дело ботаю. – ухмыльнулся Антон и, взяв новую бутылку водки, стал разливать ее по стопкам – Вот сейчас еще по маленькой примем на грудь и в твоей партии станет на два члена больше.  Сеньке, с его штык-пером, давно пора, из нашего захолустья, перебраться на российские просторы.
           -Антон прав - усмехнулся Пашка. – Для начала я предлагаю вам обоим поучаствовать в нашей встрече с вашим кандидатом в мэры, которая состоится ровно через сорок минут. Ну как, согласны?
- Согласны, еще как согласны! – отхлебывая водку из фужера, радостно возвестил Антон.
           -Тогда так, неспешно допиваем и в путь – сказал Пашка и достал толстую пачку денег.
           -Не хило живешь – скривился я – это все на партийные взносы или…? Мы на самоокупаемости, наше движение не может быть обузой для партии.-Важно изрек Пашка.          П         -Понятно, трясете олигархов по полной программе, о людях печетесь, но и себя не забываете, так?
            -А почему бы и нет?- вальяжно махнув рукой, улыбнулся Пашка.
             Осенний день клонился к закату, когда мы выбрались из ресторанчика,  загрузились в два черных бумера с московскими номерами и тронулись на разборку с олигархом – кровопивцем. Уже в сумерках мы подьехали  к какому – то кирпичному зданию одиноко стоявшему на пустыре и выбравшись из машин  вместе с Пашкиными подручными  спустились в подвал. За металлической дверью располагалось полутемное, довольно обширное помещение, посреди которого стоял длинный стол с тремя стульями.          В стороне, отдельно на невысоком помосте, под ярким металлическим абажуром, возвышалось деревянное кресло с  подлокотниками, на которых были прикручены  мощные железные браслеты.  Когда мы вошли от противоположной стены подвала отделились три человека в черных мантиях и сели за стол. Вслед за ними из полумрака показались два мощных парня, которые волокли нечто похожее на огромную тряпичную куклу, одетую в серый, шелковый костюм и дорогой фирменный галстук от Гучи.          
            Присмотревшись, я увидел, мясистое, мертвенно - бледное в красных пятнах лицо и огромные , готовые выскочить из орбит глаза, вконец затравленного  Вас….  Дюжие молодцы подволокли  и усадили в кресло это охваченное животным ужасом несчатное существо и Приковали его руки к подлокотникам. Трое в мантиях склонились над бумагами и полистав их, начали по всей форме, как в настоящем суде, допрос.               
          Охваченный неясным предчуствием беды, я практически не слышал о чем именно идет речь, но из отдельных вопросов и ответов понял, что судьй заставляют несчастного признаться в своих махинациях, которые привели к его незаконному обогащению за счет раззорившихся владельцев акций местного завода. Вас… на все вопросы упорно молчал и только время от времени отрицательно качал головой и только на вопрос о своем участии в предвыборной кампании ответил утвердительно.
         Вдруг один из судий поднялся и с остервенением стукнув по столу, рявкнул – Признание вора нам не требуется, у нас достаточно доказательств твоей вины, мразь.Сейчас ты подпишешь несколько бумаг о передаче незаконно нажитой недвижимости в пользу клинского детского дома и выплате денежной компенсации ограбленным рабочим, понятно?
         -Не подпишу, это не законно – прохрипел  Вас… и для убедительности  покачал головой.
         -Не, вы слышали, он не подпишет. – взревел  все тот же судья – подпишешь, еще как подпишешь. Эй ребята внушите – ка ему уважение  к решению суда. Дюжие молодцы снова выступили из тени и подойдя к несчастному вцепились в его руки. В следующее мгновение пальцы жертвы были вытянуты вдоль подлокотников и под наманекюренные ногти вонзились тонкие швейные иглы. Раздавшийся крик был даже не криком, а душераздирающим стоном раненого животного.
          Не знаю, от этого ли стона или от духоты и выпитой водки, но меня вдруг затошнило, густая вонючая жижа наполнила мой рот и содержимое желудка полилось на каменный пол. Скрючившись вдвое, я выскочил на улицу и, припав к стене,  жадно глотнул чистый осенний воздух. А может быть так и надо очищать наш быт от казнокрадов и воров? Отрубают же китайцы головы своим  мздоимцам. – подумал я и оторвавшись от стены посмотрел в сторону ярких огней города.   В то же мгновение меня ослепил яркий луч света и чьи-то сильные руки бросили мое тело на землю. Из темноты появились неясные тени и отворив двери подвала метнулись вниз.
        Через час мы всей дружной компанией сидели в железной клетке местного сизо и ждали своей участи. Как оказалось у кандидата была тревожная кнопка и он успел воспользоваться ею. Отряд омоновцев окружил здание и без лишнего шума и пыли захватил всех участников судилища. Вскоре меня вывели из клетки и поместив в отдельную камеру,  предложили подписать покаянное письмо, в котором я  отрекался от всего ранее написанного и опубликованного в газете. Не долго думая, я тут же подмахнул Отпечатанный листок и через несколько минут был выпущен на свободу. Проходя мимо дежурного по горотделу я увидел  в его коморке улыбающегося Пашку и ополовиненую бутылку водки с обильной закуской на столе.
        После тесной и сырой одиночки теплая августовская ночь была тиха и прекрасна, в этом безмолвии  я медленно шел по Ямской и размышлял о том, что в отличии от Пашки героя из меня не получилось и о том что каждый из живущих на земле имеет право на собственное мнение, если оно подкреплено третьей силой, способной защитить тебя в трудную минуту. У меня такой силы не было, а значит надо жить так, как подсказывают обстоятельства.