Афера глава2

   
 

      
                ГЛАВА 2
      
 Осенним утром, стоя у открытого окна и вглядываясь в желтую даль, я раз-
мышлял о событиях последнего месяца: весь сентябрь, пытаясь помешать сво-
ими газетными статьями переизбранию мэра нашего городка, я наживал себе
все новых и новых врагов. А чтобы умерить мою прыть, жулье от власти наусь-
кали дюжих молодцов, и те долго и больно били по моей морде! Но, как говори-
ли древние греки, что написано пером, то не выбьешь сапогом. Статьи были
хлесткие, материал достоверный, но народ меня не услышал, и я проиграл. Сей-
час, после выборов, я чувствовал себя провалившимся иностранным агентом
перед арестом, и единственное, что утешало меня — правдивость всех публика-
ций, а не досужие выдумки мелкого неудачника. Паршивое настроение усилил
ночной звонок Дмитрия Ивановича Чернова, моего дяди,его паническое сооб-
щение о том, что какие-то аферисты хотят захватить мясоперерабатывающий
завод, исполнительным директором которого он был. Дядя просил найти под-
ходящих ребят и защитить завод от захвата. Отказать ему в просьбе я не мог уже
потому, что получал от него финансовую помощь, позволяющую мне быть
независимым сотрудником небольшой, но едкой газеты.
Немного успокоившись, я тут же подумал о Павле Чижове, лидере бое-
вой молодежной организации и его ребятах, способных решать своими си-
лами и методами многие проблемы, и хотя эти методы часто стояли за гра-
нью уголовного права, но были порождением общего состояния нашего рос-
сийского общества, а значит вполне законны. Я позвонил Антону Кутилки-
ну, своему школьному товарищу, попросил его найти Павла и срочно приехать ко мне. Энтузиазм, с    которым Антон откликнулся на мою просьбу,
удивил меня и навел на мысль, что он явно ждал звонка, так как, ни о чем не
спрашивая, сразу заявил: они с Павлом будут у меня через пятнадцать минут.
И действительно вскоре они ввалились в мою малогабаритную квартирку —
Антон большой и сильный, с головой, похожей на спелую тыкву, и Павел,
стройный, по военному подтянутый, в своем неизменном хаки с орденскими
планками на груди, сразу видно, бывший боевой офицер.
— Ну и где же очередная жертва дикого капитализма? — уставился на
меня Антон.
— Сейчас будет, а вы что же — уже все знаете? — удивился я.
— А то! Мы, поди, не на луне живем, в нашем городишке на одном конце
пернули на другом услышали и подумали, что замочили очередного богато-
го лоха, — хохотнул Павел.
Не успел я приготовить кофе для своих друзей, как появился Дмитрий
Иванович — весь взъерошенный, с отчаянной решимостью во взгляде малень-
ких серых глаз и трясущимися, точно после тяжелого похмелья, руками.
— Привет честной компании! Вижу, все в сборе. А ты че уставился, ядре-
на вошь, родного дядю не узнаешь? — огорошил он меня.
Дмитрий Иванович прошелся по комнате и, упав в кресло, запричитал:
— День только начинается, а я уже устал, всю ночь мотался, собирал
людей, искал защиты у нашей родной милиции, но ей на нас плевать, гово-
рят, разбирайтесь сами. Во как жизнь поворачивается — когда-то я боялся
только свою роднуюсоветскую власть, а теперь всякая сволочь, любой афе-
рист может напасть, ограбить, убить, и никто палец о палец не ударит, чтобы
защитить меня, одна надежа на вас, родненькие вы мои! Завод, которому я
отдал все свои силы и здоровье, хотят прибрать к своим поганым рукам
какие-то кавказские ханурики, а он-то наш: мы имеем 90 % акций, здесь же
я, потому что нам нужна ваша реальная помощь: пишите, звоните, зовите
своих друзей, бейте морды, делайте что хотите, но помогайте, ядрена вошь.
— Дмитрий Иванович, ты че в натуре, — пожевав губами, прохрипел
Антон. — По-твоему, можно взять и присвоить себе чужую собственность?
Да мы как возьмемся за них, да мы размажем этих уродов, смешаем с дерь-
мом. Наш город не кормушка для инородцев, мы не французы, своей терпи-
мостью создавшие себе пылающую проблему...
— Дядя Дима, объясни толком, что происходит? — оборвал я Антона.
— Извини племяш, я так возбужден, никак не могу прийти в себя, —
хлопнул себя по лбу Дмитрий Иванович. — Сейчас скажу все по порядку.
Первое — уже месяц вокруг завода крутятся какие-то подозрительные кав-
казцы, пытаются скупать у наших бабенок акции, говорят, мол, скоро завод
передадут в госсобственность, так что пока не поздно, продавайте свои бу-
мажки. Второе — вчера вечером мы узнали, что с заводского счета исчезли
70 миллиона наших кровных рубликов, а вором оказался Воротников Петр
Ильич, наш коммерческий директор. Каково, а?
Слушая дядю, я вспомнил Воротникова, маленького плюгавенького че-
ловечка, похожего на участника Куликовской битвы, который верно и пре-
данно служил на заводе чуть ли не с его основания, не покинул его в те време-
на, когда завод был в долгах как в шелках, а зарплату не выплачивали по
полгода и более. Такой человек не мог просто так взять и украсть чужие
деньги, тут что-то не так, — подумал я.
— Но и это еще не все, ядрена вошь, — продолжал дядя. — Некто Петров, из
сибирской глуши, подал на завод иск о неуплате ему, как владельцу трех акций,
дивидендов за последние четыре года. Его адвокат тут же предъявляет справку
за подписью Воротникова о нашей неплатежеспособности в Бесовский суд, и
он, этот суд, выносит решение о передаче завода во внешнее управление.
— Да-а-а… — протянул Павел, — такие дела в одиночку не делаются, за
этим стоят опытные волки, почуявшие жирную добычу. Уверен, не может
какой-то жалкий владелец трех акций раскрутить дело, он же понимает, что
просто так это не сойдет ему с рук, значит, кто-то сильный и наглый толкнул
его на эту аферу. Этот кто-то нанял адвоката, подкупил судью и, прикрыва-
ясь решением суда, попытается штыковой атакой выбить вас с завода.
— Точно, уже сегодня, как мне известно, на завод прибудет судебный при-
став и внешний управляющий, — закивал Дмитрий Иванович. — но мы из рабо-
чих создали комитет спасения, и от его имени я обращаюсь к вам — помогите
отстоять нашу собственность. А чтобы ваша помощь была законной, мы реши-
ли передать управление заводом в ваши руки. Сейчас половина восьмого, ровно
через час состоится собрание акционеров, и они проголосуют за ваше назначе-
ние на руководящие посты нашего АО. Мы считаем, что тогда во всем этом деле
появятся новые обстоятельства, а значит, надо новое решение суда, ну в общем,
новое не новое, а хорошая зацепка не пускать на завод никого постороннего и не
выполнять решения Бесовского суда до его пересмотра в Арбитражном суде.
— Спасибо за доверие, Дмитрий Иванович. Как я понимаю, вы решили
вашими руками начать маленькую оборонительную войну, — улыбнулся
Павел, — но всякая война требует денег, а потому мы предлагаем следую-
щее: наша молодежная организация берется защитить вас, вернуть украден-
ные деньги, а вы берете на себя все расходы по проведению боевых операций
и выплачиваете 50 % от возвращенных сумм. Согласны?
— Куда мнe деваться, согласен на лимон, ядрена вошь — сокрушенно и
как-то безрадостно закивал Дмитрий Иванович.
— Так вот почему они с таким рвением прикатили ко мне, — подумал я,
— все знали и уже приготовились помогать. Впрочем, почему бы и нет, поче-
му кто-то должен работать за спасибо живешь. Как говорили древние греки,
спасибо в стакан не нальешь.
— Паша прав, дело это хлопотное, много бабла на кону стоит, — почесы-
вая свою тыквообразную голову, глубокомысленно изрек Антон, — а ваши
должности нам по барабану, мы как-нибудь обойдемся без них, а вот Семена
надо пристроить, ну так, для проформы. Назначьте его своим доверенным
лицом, что ли...
— Думаю, надо сделать так: Дмитрий Иванович срочно закрывает завод,
всех женщин отправляет в отпуск, оформляет нужные бумаги о нашем со-
трудничестве, а мы с тобой, Антон, занимаемся решением первоочередной
задачи — организацией обороны завода, — заявил Павел и тут же принялся
названивать своим ребятам.
Ровно в 8 утра мы были на заводе. Заглянув в один из цехов, я с удивлени-
ем увидел, что, несмотря на напряженную обстановку, люди делают свое
дело и только в заводоуправлении царил переполох и смятение — все со
страхом ждали развития событий. Дмитрий Иванович на правах хозяина про-
вел нас с Павлом в кабинет гендиректора.
— А где же генерал? — спросил я.
— В Германии, ведет переговоры о закупке нового оборудования, — мах-
нул рукой Дмитрий Иванович. — Все, ребята, командуйте, я, если кто зафор-
дыбачит, едрена вошь, гоните в шею, я же иду закрывать цеха. — Сеня, Ан-
тон смотрите, — позвал Павел.
Мы выглянули на улицу; там, у автобуса толпилось человек тридцать
московских омоновцев.
— Картина Репина «Приплыли»,— пробасил Антон, — клин им в жопу, а
не завод. Смотри сюда, — ткнул он меня в бок, тыча пальцем в сторону двух
десятков мускулистых парней. — Пашкина гвардия, но это еще не все, на
заводе собралось около тридцати парней с бейсбольными битами, так что
московским уродам придется туго.
Присмотревшись, я увидел, что между этими двумя группировками про-
хаживались милицейский майор и два бритоголовых качка, а чуть в стороне с
безучастным видом стояли молодой человек лет тридцати в строгом темно-
сером костюме и мужчина лет сорока плотного телосложения, смуглолицый,
с черными глазами навыкат и толстым крючковатым носом.
«Судебный пристав и новый хозяин», — понял я.
— Входы и выходы на завод перекрыты моими ребятами. Вам, Дмитрий
Иванович, надо все ценные бумаги упаковать и надежно спрятать, ну так, на
всякий пожарный,— заявил Павел.
— Бумаги спрятаны, — улыбнулся Дмитрий Иванович и добавил: — ра-
бочие решили биться до последнего, а потому они еще с вечера упаковали
всю заводскую документацию. Тем не менее, как бы нам всем, ядрена вошь,
под напором судебной машины не пропасть.
— Не тот пропал, кто в беду попал, а тот пропал, кто духом пал, — гладя
в глаза моему дяде, заявил Павел.
— Павел — спросил я его,— что ты думаешь обо всем этом беспределе?
— Думаю, что за всем этим стоит какая-то бандитская группировка, а на
заводе работает осведомитель. Решение суда и кражу денег надо объединить
в одно дело. Уверен, бандюки подкупили судью, запугали коммерческого
директора и хотят прибрать к рукам завод, но как бы законным путем. Ду-
маю, дальше будет еще хуже, уже сегодня-завтра на завод наедут налогови-
ки, пожарники и прочие, — ответил Павел. — Кстати, Дмитрий Иванович, вы
что-нибудь должны в бюджет?
— У нас текущая задолженность по налогам на сегодняшний день состав-
ляет около двадцати миллионов рублей, — ответил мой дядя.
— Прекрасный повод для вашего разгрома, — заметил Павел.
— Но что же делать? Деньги от потребителей поступят только через неде-
лю-две! — с панической ноткой в голосе воскликнул Дмитрий Иванович.
— Драться, драться и еще раз драться! Чую, веселенькое дельце назревает,
— хохотнул Павел и снова начал куда-то названивать по мобильнику.
— Семен, можно тебя на минутку, — позвал меня Дмитрий Иванович.
Мы вышли из кабинета, и я взглянул на дядю. Он выглядел несколько
растерянно и даже как-то виновато.
— Понимаешь, давно хотел тебя спросить, да все не получалось; я дал
слово на лимон, а деньги-то, ядрена вошь, не мои, а потому скажи-ка мне,
племянник, что это за организация такая, способная защитить нас, и не блеф
ли это? Сам понимаешь, одно дело слухи об их делах, другое — защита
завода, а это не изгнание инородцев с местных рынков.
— Дядя Дима, не темни, прежде чем позвонить мне, ты навел кое-какие
справки о ребятах, попросил кого-то проинформировать их о заводских де-
лах, а уже потом втянул меня в это дело.
— Да, наводил, а что прикажешь делать, но ты знаешь больше моего,
имеешь свое мнение, и я хочу его знать, — махнул рукой дядя.
— Скажу только то, что знаю: Павел бывший боевой офицер спецназа
ГРУ, уволен в запас по ранению, сейчас возглавляет молодежное крыло партии
справедливости и порядка, ее главная задача — защита интересов русского
народа от инородцев. У него большие связи в Москве и регионах, где дей-
ствуют местные отделения этой организации. Скажу даже больше, мне ка-
жется, что у них есть специальные люди для подобной работы, попал тут я с
ним в одну переделку...чуть не замочили одного жулика…
— Бывшего директора завода, того, что ограбил своих рабочих? Это же
очень хорошо, как раз то, что нам нужно. Кстати, здесь город только об этом
и говорит, поделом, говорят, хапуге, Бог шельму метит. — улыбнулся Дмит-
рий Иванович.
— Дядя Дима, я уверен, если Павел берется за это дело, все будет тип-топ.
— Скажи, Сеня, а за что это у него ордена?
— За спецоперации в Чечне и Сербии, теперь удовлетворен? — глядя, как
дядя чешет свой затылок, улыбнулся я.
— Плохим людям награды не дают, — улыбнулся я в ответ.
Когда мы вернулись, Антон, развалившись в кресле, курил сигарету, а
Павел все еще говорил по мобильнику.
— Семен, мы с тобой летим на Кипр, проблема с визами решена, — хлоп-
нул меня по плечу Павел.
— Зачем? — удивился я.
— Затем, что наш вор, как сообщили мне мои московские друзья, вчера
утром вылетел на Кипр, сидит там, думает, что спрятался, — улыбнулся Павел.
— Только от нас не уйдешь, если надо, мы самого черта из преисподни доста-
нем. Антон остается здесь для охраны завода и решения тактических задач
местного значения. Все, заказывай билеты на ближайший рейс до Никосии.
Ко мне тут же подошел Дмитрий Иванович и, отведя меня к окну, зашептал:
— Я знаю Воротникова двадцать лет, начинал он простым бухгалтером,
за все годы ни одного замечания и потому уверен — только какие-то чрезвы-
чайные обстоятельства, ядрена вошь, заставили его так поступить. К слову, у
него никого, кроме матери, нет — ни жены, ни детей, потому воровать про-
сто нет резона. Поэтому, прошу тебя, будь с ним поласковей, убеди его вер-
нуться домой, я мы тут все уладим.
— Дмитрий Иванович, чем черт не шутит, а не может ваш Воротников
быть в сговоре с бандюками? — спросил Павел.
— Не думаю, впрочем, в тихом омуте... нет, навряд ли. Да, вот вам десять
тысяч евро на расходы, — протягивая пачку денег, улыбнулся Дмитрий Ива-
нович.
Тем временем Павел подошел к раскрытому окну кабинета и, немного
постояв, позвал нас к себе. У автобуса по-прежнему толпились бойцы омо-
на. Вдруг в милицейском «уазике» заверещала рация, и майор, выслушав
кого-то, дал команду грузиться в машину.
— Мы спасены, спасибо, огромное спасибо, Паша, — потрясая ему руку,
радовался мой дядя.
— Это не все, в Никосии нас встретит капитан местной полицииНиколас
Папандреу, кстати, родственник бывшего премьера, — улыбнулся Павел, —
поможет найти вора, а дальше, как говорится, по обстоятельствам.
На другой день рано утром мы с Павлом были в Шереметьевском аэро-
порту, и вскоре наш самолет взял курс на Кипр. Наше прибытие в славный
город Никосия прошло тихо и незаметно: у трапа самолета не толпились
журналисты, не вспыхивали блицы и не гремел военный оркестр. Вместо
всего этого, спустившись с трапа на кипрскую землю, я тут же увидел круп-
ного седовласого полицейского капитана, державшего в руках маленький
плакатик с нашими фамилиями. Это был типичный сорокалетний грек с
мясистым носом, крупной головой на крепкой шее, в мятом мундире и вы-
пирающим брюшком. «Староват для капитана», — подумал я.
— Как вы догадались, я капитан Николае Папандреу, или просто Николас,
— на чистейшем русском языке представился он, — мне позвонили мои мос-
ковские коллеги, просили помочь в поисках вашего московского друга.
— Простите, капитан, мое любопытство, — спросил Павел, — но откуда
вы так прекрасно знаете русский язык?
— У меня жена русская, — ответил Николaс, — а еще я учился в москов-
ской школе милиции, — улыбнувшись, он провел ладонью по груди. — Рос-
сия вот где у меня. Пока вы летели, мы навели справки о вашем приятеле.
Сегодня он в девять утра выехал из отеля «Паллада». По словам портье, за
ним приехали два молодых парня, один русский, другой грек и увезли его на
красном «ягуаре». Пока это все.
— Я думаю, нашего друга перевезли в более надежное место, — заметил
Павел.
— Вполне возможно,— согласился Николас, — но поскольку это дело
носит частный характер, я привлек к нему своего друга. Он русский, бывший
полковник КГБ.
«Вот они, непредвиденные расходы», — вспоминая дядин конверт с день-
гами, подумал я.
— Десять лет назад, — продолжал Николас, — он приехал сюда на отдых,
да так и остался. Вскоре открыл частное детективное агентство специально
для иностранцев. Уже через год он работал по всей Европе, основная его кли-
ентура богатые бездельники и обманутые компаньоны. Берет он дороговато,
но зато работает качественно и без промахов. А вот и он, детектив Аркадиус.
— Аркадий Ильич, — представился только что подошедший крупный
мужчиналет шестидесяти, со сканирующим взглядом карих глаз на широ-
ком славянском лице, сохранивший военную выправку и высокомерие быв-
шего крупного чиновника.
«Типичный московский мент в чинах: аккуратен, воспитан, деловит и не
чужд земным благам», — пожимая сухую и твердую ладонь Аркадиуса,
подумал я.
— Ваши подопечные сидят в небольшом домике на окраине города и
явно кого-то ждут, — без предисловий сказал Аркадиус.
— Вы отыскали их так быстро? — удивился я.
— Никосия не Москва, здесь трудно спрятаться, достаточно фотографии
и человек ваш, — он порылся в бумажном пакете и, вытащив фото, протянул
Павлу. Я склонился к плечу моего друга, на одном из них был запечатлен
белый домик и какой то мужичок с собакой. На другом, в беседке, видне-
лись не совсем ясные фигуры трех мужчин в майках и соломенных шляпах.
— На снимках хозяин дома и его гости, — пояснил детектив, — мои ребята
узнали, что в доме сняты две комнаты на три дня. Предлагаю проехать к дому
и на месте определиться с нашими дальнейшими действиями.
— Сколько стоят ваши услуги? — в упор спросил я.
— Все, включая розыск, захват и депортацию определенного лица пять
тысяч евро.
«Не хило», — подумал я.
— Если согласны, тогда вперед, труба зовет, — предложил Аркадиус.
— Захват мы сделаем сами, — небрежно бросил Павел.
— У вас есть люди и оружие? — удивился детектив.
— Конечно, все свое возим с собой, — улыбнулся Павел.
Попетляв с полчаса на авто детектива, мы в сопровождении какой-то
подозрительной «тойоты» оказались на окраине города, среди белых, кры-
тых черепицей, домиков и виноградных садов. Аркадиус остановил машину
и, указав на дом, спросил:
— Будем ждать ваших людей?
— Зачем ждать, будем штурмовать немедленно, — заявил Павел и что-то
проборматал в мобильник. У ворот дома тут же появилось несколько парней в
масках, и, распахнув ворота, помчались к беседке. Раздался хлопок, затем визг
собаки, и все стихло. От всего увиденного у меня отвисла челюсть.
— Это что же, — обратился я к Павлу, — они прилетели вместе с нами?
— Ну ты, Сеня, даешь, зачем летать, когда можно встречать, — улыбнул-
ся Навел.
Тем временем один из парней, распахнув окно, помахал нам рукой, и мы
двинулись к дому. На дорожке хозяин, дико озираясь, оглаживал лежащуюу его
ног собаку и тихо скулил. Аркадиус подошел к греку, что-то сказал, похлопал
по плечу, отчего тот вдруг заулыбался и стал пожимать руку детектива.
— Я дал ему за беспокойство сто евро, — сказал детектив.
— Принимайте товар, — выдвинулся один из парней.
— Этих двоих выведи в другую комнату, — указав на молодых парней,
велел Павел.
Воротникова я узнал сразу и, глядя на его жалкую фигуру в сером изже-
ванном гуздюмчике, никак не мог представить его в роли вора — это была
изрядно потрепанная, испуганная серая мышка, которая явно не походила на
вороватую крысу. Хранитель финансовых тайн мясоперерабатывающего
завода оказался низкорослым, сухоньким пятидесятилетним мужичком с
мелкими чертами востренького лица, сухими ломкими седеющими волоса-
ми и бесцветными глазами. «Такой без нажима, без смертельного испуга ук-
расть не может», — подумал я.
— Я вас узнал, вы племянник Дмитрия Ивановича? — оглянувшись и гля-
дя мне в глаза, дрожащим голосом спросил Воротников. — Передайте свое-
му дяде, что я не вор и, если можете, помогите мне.
— Наша помощь зависит только от вас, — ответил я. — Сначала расска-
жите все по порядку, там посмотрим, что можно сделать, как вам помочь.
Итак, денег вы не воровали, почему же они оказались в местном банке? По-
чему, наконец, вы бежали?
Воробьев тяжело вздохнул, огляделся и заговорил:
— Началось все это две недели назад. Однажды вечером, когда я вернул-
ся домой, ко мне в квартиру ворвались трое молодчиков и, сунув, понимае-
те, мне под нос пистолет, потребовали перечислить два миллиона евро на
Кипр. От испуга меня, понимаете, била мелкая дрожь, мысли путались, я не
мог ничего сказать, тогда они схватили мою восьмидесятилетнюю мать, вы-
кинули ее из кровати и бросили к моим ногам. Главный из них, здоровенный
детина, сказал: «На все про все даем тебе три дня, если деньги не будут пере-
ведены на Кипр, мы пристрелим сначала твою мать, а потом тебя». Затем,
снова покрутив у меня под носом своим пистолетом, добавил: «Ты, плесень,
должен сделать все это добровольно, на свое имя, понял? Когда переведешь
деньги, возьмешь билет на самолет и улетишь на Кипр, где купишь большой
участок земли с виллой и бассейном». Тут верзила замолчал и переключил
телевизор на другой канал, где в это время, понимаете, шла передача об
убийстве какого-то крупного банкира в его собственной квартире, которая,
по словам журналиста, тщательно охранялась. Скажите, что в этой ситуации
мне было делать? Храбростью я, понимаете, не отличаюсь, да и вряд ли она
мне помогла бы, а потом подвергать свою мать смертельной опасности было
выше моих сил. Вы же знаете, на милицию надежды нет, они только разводят
руками, когда их подопечным вгоняют в лоб снайперскую пулю. Я согласил-
ся и перевел, понимаете, деньги в частный банк Никосии.
— Деньги можно вернуть, так? — спросил я.
— В принципе да, надо просто их отозвать, вот реквизиты банка. — Во-
ротников суетливо порылся в карманах и извлек мятую бумажку. — Извини-
те, записную книжку они отобрали, но я все переписал по памяти.
Он продиктовал мне номер счета и продолжил свой рассказ:
— На другой день ко мне в кабинет явился симпатичный молодой чело-
век и попросил подписать справку о том, что завод из-за финансовых про-
блем не может выплачивать дивиденды своим акционерам. Этот молодой
человек был из тех, что сопровождали верзилу, и я, осознавая свою подлость,
безропотно подписал. Теперь я здесь под охраной жду приезда главаря бан-
ды и решения моей судьбы.
— Вы, надеюсь, осознаете, что вы живы до завершения всей этой аферы?
Как только вы купите виллу, от вас потребуют ее перевода на подставное
лицо, а вас ликвидируют, — сказал Павел. — Думаю, — продолжал он, —
деньги и вас, Воротников, еще можно спасти, но для этого надо захватить
главаря или того, кому поручено провести это дело. Сейчас я детально пого-
ворю с нашим молодым соотечественником, а для ускорения процесса доз-
нания вколю ему сыворотку правды.
Мне же от всей этой дребедени стало так тошно, что хотелось завыть вол-
ком и тяпнуть Павла за бок. Я прошел на кухню и открыл холодильник. Там,
как у всякого уважающего себя грека, лежало несколько бутылок красного
вина. Засосав одним махом пузырь, я почувствовал значительное облегчение в
желудке и душевное удовлетворение от проделанной работы: главные ви-
новники всех наших тревог и волнений у нас в руках, а дальше дело техники. В
эту минуту мне казалось все просто, — деньги не пропали, они скоро вернутся
в Москву, вора и бандюков взяли, допросим, потом найдем заказчиков и пере-
дадим их в руки нашего славного правосудия. Все хорошо и прекрасно, вперед
с песней, к дальнейшему процветанию.
Когда я вернулся в комнату, допрос уже закончился, молодой русский бы-
чок лежал на диване и сладко спал, грек сидел на полу и тихонько всхлипывал.
— Узнал несколько имен и адресов, не густо, но и на том спасибо, — сказал
Павел. — Впрочем, что может знать мелкий халдей, исполняющий разовые по-
ручения? Доберемся до остальных, там урожай наверняка будет богаче.
— Что дальше? — спросил я.
— Я заплачу хозяину за постой и буду держать здесь этих мудаков до
приезда главаря или как его там... а ты с Воротниковым улетаешь в Москву,
— заявил Павел.
Я молча протянул ему деньги и, пожав руку, пошел к калитке. Следом, то
и дело оглядываясь, понуро брел Воротников. Мы сели в машину и уже со-
брались ехать в аэропорт, но тут позвонил Николас.
— Нельзя вам прямо в Москву, — заявил он. — За вами установлена
слежка, думаю, они попытаются не выпустить вас с острова.
Я очумело таращил глаза и думал о том, что так прекрасно начатая поездка
превращается в детектив с захватом, погоней и, возможно, стрельбой.
— Что же ты предлагаешь? — спросил я его.
— На автомобиле моего друга переехать на турецкую часть острова, там
сесть на паром и отправился в Турцию или Израиль, а уже оттуда в Россию.
— Мы отправимся из местного аэропорта самолетом до Тель-Авива, а
там как Бог на душу положит, — ответил я ему.
Через три часа мы без всяких приключений приземлились в аэропорту
Бен-Гурион. Я тут же позвонил Антону, и он велел лететь нам в Питер. «В
Питер так в Питер»! — подумал я.
До вылета оставалось полтора часа, самое время промочить горло хоро-
шим напитком. В ресторане мы уселись за свободный столик, и я на иврите
заказал бутылку водки «Смирнофф». Сидевшие вокруг благочестивые ев-
реи смотрели на нас и осуждающе качали головой, но мне было абсолютно
наплевать на их реакцию. Прилично выпив, Воротников неожиданно замур-
лыкал: — Евреи, евреи, кругом одни евреи…» — посмотрев на меня, спро-
сил: — Вы, Семен, случайно не еврей?
— Не еврей, — буркнул я.
— Тогда откуда вы знаете иврит?
— От верблюда, — отмахнулся я. Водка еще не рассосалась, и мнене
хотелось говорить.
— А все-таки? Не часто встретишь человека, даже среди российских ев-
реев, знающего иврит.
— Ну чего привязался? — уставился я на него. — Сосед у меня был старый
еврей, вот он и научил меня азам иврита, понял? Этот еврей родился, женил-
ся, растил детей в России, а умирать укатил в Израиль. «Зов крови», — сказал
он мне на прощание. — Понял ты, воровская твоя душа, зов крови! Теперь,
как недавно сообщили мне знакомые евреи, где-то, в каменистой Иудейской
пустыне у священной скалы покоится прах раба божьего Исаака, далекого
потомка Неффалима.
— Кто такой Неффалим? — вытаращился на меня Воротников.
— Один из начальников колен израилевых, — отмахнулся я, — как гово-
рил старый еврей, мой сосед: «Потомок Неффалима и должен умереть в
пустыне иудейской».
— Хорошо быть евреем, у них нет Родины, нет привязанности, куда хо-
чешь туда и едешь, — мечтательно протянул Воротников.
— А Израиль? — наливая по третьей, спросил я.
— Израиль для еврея символ, мечта, но не более.
— Воротников, перестаньте философствовать, — одернул я его и, опро-
кинув очередную стопку водки, потерял сознание. Очнувшись от легонько-
го похлопывания по щеке, я сразу почувствовал неладное: Воротникова ниг-
де не было. «Сбежал», — мелькнула мысль.
— Идиот, это надо же так опорфуниться, эта плесень провела меня как
последнего лоха, — направляясь к справочной, ругал я себя. — Если не от-
кликнется на мое объявление, все — хана, сбежал и сейчас хохочет надо мной.
— Ваш вылет задерживается на один час, — сообщила красивая темно-
глазая еврейка и протянула мне белый конверт.
«У меня есть еще час», — облегченно подумал я и вскрыл конверт. Ров-
ным канцелярским почерком там было написано: «Семен, не обижайтесь,
неделю назад похоронив мать и став свободным, я должен был так посту-
пить — меня ждал любимый человек».
— Как говорили древние греки, шерше ля фам, что означает ищите жен-
щину, — ухмыльнулся я и продолжал читать дальше.
«После бандитского наезда я перевел деньги на свое имя и улетел на Кипр,
но отдавать их не собирался и только ждал момента, чтобы исчезнуть. Случай
подвернулся — вы мне помогли, спасибо. Возвращаться домой и влачить ник-
чемное существование я не хочу, а потому решил окончательно скрыться в
пустыне иудейской. Быть честным это хорошо, быть несчастным — плохо, я
же всю свою жизнь был на задворках жизни, считал чужие деньги и ждал мо-
мента, когда я встречу человека, ради которого стоит жить, наконец, встретил
и понял: без денег я ничто, пыль на сапогах хозяев жизни, а потому прости меня
и не ищи, я песчинка унесенная бурей».
В Пулково Антон, увидев меня одного, сразу все понял и потащил к сво-
ему автомобилю.
— Ты, Сеня, не горюй, хрен с ней, с крысой. Главное, Пашка добыл инфор-
мацию, где искать халявщиков, и сейчас проводит операцию по их ликвидации.
Мы подъезжали к Твери, когда с нами поравнялся мотоциклист и обстре-
лял нас из «калаша». Собственно, это был даже не обстрел, а скорее пальба
для острастки.
— Предупреждают, — безмятежно заметил Антон, — но они не знают,
что ждет их впереди», — и кому-то сообщил по рации приметы и номер
мотоцикла. Километров через пять мы увидели разбитую вдребезги «ямаху»
и двоих мертвых седоков под задними колесами грузовика. Автоматы валя-
лись неподалеку от трупов.
— Как же вам все это удалось? — спросил я.
— Очень просто, эти придурки всегда носятся как угорелые, на этом мы
их и подловили. В нужное мгновение КАМаз резко перестроился в другой
ряд, тормознул, и все — приплыли. Как видишь, все чисто, мотоциклист
превысил скорость и попал в аварию, которая стоила жизни ему и его седоку.
Шофер отделается легким испугом и получит две тысячи.
Минут через тридцать мы подъехали к заводу, прошли в контору, я пере-
дал Дмитрию Ивановичу конверт от Воротникова. Он взял, повертел и не-
брежно сунул его в карман.
— Победа, дорогой племяш, победа, мы уделали их, мы уделали это зве-
рье благодаря тебе и твоим ребятам.
Я с удивлением взглянул на него.
— Очень просто. Пашка- чародей все устроил в лучшем виде. Позвонил и
сообщил о захвате еще одного члена бандитской группировки, которая будто
бы контролирует весь северо-восток столичного региона. Возглавляет ее прези-
дент торговозакупочной фирмы «Латекс» Джамал, вор в законе, кстати, ты его
видел у нас, ну, тот носатый, что стоял с судебным приставом. По словам бан-
дюка, это вполне респектабельный деловой человек, его фирма аккуратно пла-
тит федеральные налоги и ни в какие противоречия с закономне вступает. Две-
ри фирмы «Латекс» всегда открыты. Однако есть и теневая сторона деятельно-
сти фирмы, которой руководит чечен по кличке Али-баба. Под его началом в
постоянной боевой готовности находится около сорока разбойников, занимаю-
щихся охраной, вышиванием долгов и запугиванием руководителей других
фирм, не желающих работать под контролем вышеозначенного «Латекса». Кро-
ме боевиков, у фирмы имеется аналитическая группа, которая оценивает фи-
нансовое состояние будущей жертвы, затем в работу вступают специалисты по
банкротству и смене хозяина. По уверениям бандюка, все делается исключи-
тельно на законных основаниях, а боевики нужны только для придания действи-
ям Джамала и его людям определенного веса. Павел, между прочим, особо под-
черкнул, что деньги, через подставные лица, шли чеченским боевикам и их
заграничным сидельцам. В общем, вместо примитивного рэкета они освоили
интеллектуальный бандитизм, подкрепленный наглой силой и разбоем. Но это
не все — продолжал дядя Дима, — узнав имена и адреса, Павел тут же вылетел
в Москву и устроил в логове бандитов мамаево побоище, захватил обличающие
документы и передал их ФСБ. Фирма ликвидирована, ура, ура, ура.
— Значит, все хэппи энд, что означает — все хорошо, что хорошо конча-
ется. Бандиты разгромлены, парни честно отработали свой лимон баксов,
все счастливы, — улыбнулся я своему дяде. — Но как же Воротников?
— Да черт с ним, со стражником, на него наехали, и он быстро смекнул
что к чему — вступил в сговор с аферистами, передал им копии всех бухгал-
терских документов, а теперь пусть бегает по европам и трясется за свою
жалкую жизнь, главное, мы отстояли завод, а деньги дело наживное, — за-
смеялся Дмитрий Иванович.