Лешак Гл. 9

Гл.9


Дворник уволился с работы, но он ни о чём не жалел, ведь с ним рядом теперь будет его любимая женщина. Лидия Семёновна пожелала ему удачи в семейной жизни и Горбань, вместе с Валентиной Михайловной, покинули город. Как раз уже вовсю журчали весенние мартовские ручьи.

В Маёвке Горбань пытался найти работу, он не мог согласиться с тем, чтобы сидеть на шее у добросердечной Валентины, но это было не так просто.

-   Тут только одна вакансия, это устроиться сторожем в синем доме. - сказала Валентина.

-   Что ещё за синий дом? - засмеялся Горбань. - Может, в белом?

-   Так назвали почту и магазин шутки ради. Они в одном деревянном здании, выкрашенном в синий цвет. Почту однажды обворовали, все посылки выпотрошили и деньги для пенсионеров унесли. А на магазин уже несколько раз были налёты, продукты и спиртное забирают, не гнушаются даже крупами. Вот и поставили туда сторожа, Акимова Ивана Ивановича. А он только в декабре уйдёт на пенсию. Так что, надо немного подождать. С директором я договорюсь, чтобы место никому не отдали, пусть имеют в виду, что мы первые попросились.

Горбань не возражал.

Ему тут всё нравилось, природа тоже не уступает тому лесному уголку, где стоит его вагончик, ведь одни же края. Отношения с Валентиной самые тёплые, какие только бывают между мужчиной и женщиной. Она оказалась замечательной хозяйкой, мало того, что чистоплотная, ещё и еду вкусно готовит. Горбань был всем доволен, но вот соседка...

Это древняя старуха, но очень любопытная и разговорчивая. Пошёл калитку чинить, а бабка уже рядом и у неё сразу сто вопросов в минуту: откуда он, был ли женат, сколько детей, почему развёлся? Её всё интересовало, как будто она засланный шпион из детективного сериала. А вчера, от сильного ветра, оторвалась ставня на окне, где глухая стенка. Утром Виталий отправился за дом, чтобы её отремонтировать.

-   Как-то подозрительно вы здесь оказались Виталий Васильевич. - Горбань оглянулся, а позади него, через забор, уже стоит Матрёна Филипповна, так звали соседку.

-   Почему это подозрительно? - грубо спросил Горбань. Ему давно противна чрезмерная пытливость этой старухи. Такое до добра не доведёт, тем более, ему есть что скрывать. - По всему свету люди передвигаются, как им заблагорассудится, но почему только я вызываю у вас повышенный интерес?

-   Не знаю. Но что-то меня в вас настораживает.

-   Да бросьте, Матрёна Филипповна, я простой, как три рубля в травке. - пытался пошутить Горбань, но старушка даже не улыбнулась.

"Её срочно нужно убирать, эта старая ведьма меня пугает. Ещё и следить начнёт, будь она неладна. Но как её убьёшь, слишком рискованно. Совсем рядом происходили точно такие же убийства, меня сразу тут вычислят. А вот если я в Красноармейском снова кого-нибудь задушу, то на меня никто не подумает. Ведь я только что здесь появился, а убийства происходили двумя годами раньше... Да, с соседкой надо что-то решать, нельзя, чтобы она меня контролировала. Вот ещё проблема на мою голову..." 
 
Горбань не собирался убивать прежним способом, дабы не выдать себя с потрохами, но подумывал на досуге, что неплохо бы организовать несчастный случай.

"А ведь я намеревался Валечке пожаловаться, чтобы она соседку предупредила не докучать мне. Хорошо, что ничего не сказал ей, теперь и вовсе я буду чист, аки слеза."

Виталий долго подбирал момент, но, наконец, ему повезло. Как-то он заметил, что Матрёна открыла двери погреба, пока она суетилась возле лестницы, как ей удобнее стать на неё, всё-таки возраст, Горбань, словно хищник, перемахнул небольшую загородку и в три секунды очутился около пенсионерки. В тот момент она повернулась к нему спиной, а он только руку протянул и с силой толкнул её в зияющую дыру подземелья. Бабушка даже закричать не успела.
Но, к великому разочарованию убийцы, старушка упала на гору картофеля, а не на цементный пол, потому и осталась жива. Лишь речь временно потеряла, от испуга, и сломала обе ноги.

Вскоре её выписали из больницы и теперь за нею приглядывала дочь. Матрёну усадили на инвалидную коляску и каждый день выкатывали её за двор. Старушка с удовольствием наблюдала за всем, что происходило на улице.

Душегуб не хотел попадаться ей на глаза, но Валентина попросила его сходить в магазин за продуктами. Он быстро прошмыгнул мимо коляски, но старушка его окликнула:

-   Виталий Васильевич, а на меня покушались, представляете? Кто-то в спину меня толкнул и я разбилась. - пропищала соседка.

"И чего ты совсем не убилась?" - так и крутилось на языке, но вслух он сказал другое:

-   Вы это серьёзно, Матрёна Филипповна?

К ним присоединилась дочь Матрёны, худенькая симпатичная женщина, тоже пенсионерка.

-   Мам, ну кому ты нужна? То просто был несчастный случай. Я сто раз тебе повторяла, чтобы ты никогда без меня не принимала опасных для твоей жизни решений, но ты разве слушаешься?

-   Оля, почему ты матери не веришь? - обиженно произнесла Матрёна и поджала губы.

Но Ольга только улыбнулась.

-   Ради Бога, не обращайте внимание. Ну что возьмёшь с древнего человека, который ещё и головой ударился. - обратилась она к нему. - Хорошо хоть говорить начала.

-   Да ничего страшного, я понимаю. - Виталию было приятно, что Ольга его поддержала.

И всё-таки преступник не выдержал, после двух месяцев совместной с Валентиной жизни, однажды он от неё сбежал. Его со страшной силой тянуло в свой вагончик, душегуб хотел свободы, ему не терпелось убивать, чтобы казаться выше и сильнее тех, кого он преждевременно отправляет к праотцам. Это настолько крепко вошло в его сознание, что даже любимая женщина не могла с этим конкурировать.

По пути к вагончику, Горбаню встретился сухощавый пожилой грибник, и душегуб не стал терять время, он подкрался сзади и задушил мужчину, проделывая это с большим наслаждением. Но когда добрался до вагончика, то так и застыл на пороге. В нос ударили чужие запахи, тут и одеколон, и ещё что-то. Горбань, словно зверь вдыхал этот воздух и впервые он по-настоящему испугался. Взгляд упал на стол, там у него хранились свечи в жестяных баночках. Горбань обнаружил, что ими кто-то пользовался, его свечи были побольше, а также и размещались они совсем иначе.
Здесь кто-то был. Или были. Да, поджидали его.

Сломя голову он бросился на станцию, понимая, что медлить нельзя - смерти подобно. Наступила пора спасать свою шкуру, ведь только в городе он затеряется среди многотысячной толпы.
Этим же вечером он посетил Лидию Семёновну и попросил у неё постоянную квартиру, а не это общежитие, где в комнате ютятся по три и более человека.

-   Лидия Семёновна, мне покой нужен на старости лет, а я даже отдохнуть полноценно не могу. Понимаю, что в нормальных домах мне ничего не светит, там следует заслужить жилплощадь, но я согласен на такую же общагу, только чтобы в комнате я был один.

-   Как я могу вам дать что-то постоянное, если вы регулярно куда-то уезжаете. И сейчас я вас не ждала, вы, кажется, жениться поехали?

-   Валя примерная жена, о которой только мечтать, но понимаете, я там как будто задыхаюсь. Занятости нет никакой, бегаю с молотком и гвоздями. Нет, такое не для меня. А работать буду постоянно, если потребуется, только помогите улучшить мои жилищные условия.

-   Хорошо, Виталий Васильевич, вы, прям, вовремя вернулись. В соседнем доме есть комнатка в подвале, очень неплохо оборудованная. Там даже душ есть с туалетом. И мебель, и телевизор с холодильником. Всё старенькое, ну а зачем вам лучшее? На ваш век хватит. До нынешнего времени комнатку занимала Полина Егоровна, она тоже дворник с многолетним стажем. Да вы, видимо, знаете её...

-   Такая низенькая, всё время в пиджаке ходила, как мужик?

-   Да-да, это она.

-   И что, померла?

-   Типун вам на язык. Полина Егоровна у нас ветеран. Ей недавно дали квартиру в пятиэтажке. Вот так-то.

-   Ну и хорошо. А я рад и такой крыше над головой, если дадите.

-   Дадим. Вы молодец, трудились всегда добросовестно, на вас никогда не поступали жалобы от жильцов. А это у нас ценится.