3. Любовь по-взрослому

1.
Наша дружба с этой Мадонной продолжалась и крепла (прогулки под вековыми соснами и елями, походы в кино, провожания при луне, привычные поцелуи и попытки перевести эти игры во что-нибудь еще).

Но к себе она после провожаний не приглашала. Да и там все время кто-то был: и на кухне, где иногда я получал в награду испеченный ею пирожок, а в спальне у ее подруг уже шли приготовления ко сну.

Но настойчивость и постоянство должны были когда-нибудь привести к результату. Да и для меня эти уроки не пропали даром – научился использовать обстановку, анализировать, заглядывать наперед.

Иногда после кино мы поднимались на третий этаж главного здания, где устраивались дискотеки…В тот день я не позволил ей не только приступить к танцам, но даже дождаться, пока наши ребята настроят музыкальную аппаратуру.

Я по наспех придуманной причине вытащил ее на свежий воздух, начал агрессивный обстрел снежками, а когда, зайдя сбоку, перешел к поцелуям, перебежками стал перемещаться в сторону их обиталища.

Под моими агрессивными ласками она привычно разомлела и, подчиняясь моей воле, даже не предпринимала попыток изменить направление нашего движения.
2.
Не обращая особого внимания на попутчиков, приходивших в кино – кто из этого садика, кто из расположенных рядом коттеджей профилактория, я уже целенаправленно вел ее к их домикам. Там затолкал ее в коридорчик флигелька и, снимая ее шубку, словно ненароком, не зажигая света, втащил ее в спаленку и опрокинул ее на ее же кровать…

Тут она, как бы придя в себя, стала нарочито сопротивляться настойчивым движениям моих рук, уже вползшим по юбку и, продолжая, под колготки. Но я, одним решительным движением содрав с нее всю комбинацию нижнего белья, по возможности, широко развел ее ноги, накрывая ее обнажившееся тело своим.

-«Погоди, - придушенно прохрипела она, - Дай штанишки сниму, неудобно же через них!»
Я отпустил ее. Она вскочила, поддернула обратно вверх свои трусишки с колготками и попыталась выскочить из комнаты. Я поймал ее на пороге и уже, не обращая внимания на ее капризы, бросил ее снова спиной на кровать, не останавливаясь, стащил до колен ее гарнитурчик, упершийся в голенища ее красных сапожек, одновременно расстегивая и стаскивая свои штаны.

В нее я попал с размаха, кажется и она помогала мне движениями тела. Весь поглощенный начавшимся процессом, я вяло отреагировал на шум открываемой в коридор двери и растерянное взвизгивание заглянувшей сюда сожительницы моей подруги. Впрочем, дверь тут же захлопнулась и желающих войти больше не было…
А картинка, которая могла здесь представиться любопытным взорам, была завлекательной: ходивший туда-сюда, как поршень, голый мускулистый зад, торчащие из спущенного до колен белья, растопыренные в разные стороны, раскачивающиеся при движении тел, красные сапожки…

Впрочем, движение скоро прекратилось, я понимал, что лучше бы мне – уже на выход. Остановил меня как будто разочарованный голос:
-«Что, уже все?!» - «Да, народ уже из кино идет!» - промямлил я. –«А что нам народ? Если хотят, пусть смотрят…А ты что? У тебя раньше были женщины?» - «Конечно! – гордо произнес я. – «И сколько?» - в ее голосе мне послышалась насмешка – «Семьдесят восемь!» - я посчитал и тех, к кому прикасался только руками…

Так у нас началась жизнь, где все могло быть «по-взрослому»