Диван

Эта история одного дивана. Возможно, такая же история происходила с тысячей других диванов, подобных этому. Но тот факт, что это история именно этого дивана, стоящего именно на этой кухне, сделало ее особенной.

Коричневый, с типичным рисунком, диван стоял на большой кухне. Раньше он был молодым диваном, хотя и немного видел в жизни: сначала фабрика, потом мебельный магазин, потом грузовик и, наконец, эта квартира. По молодости он натерпелся страху, когда его затаскивали в лифт и заталкивали в узкие дверные проемы: вертели-крутили его, мало не покажется! Но все закончилось хорошо, и он занял место здесь, в кухне. Диван считал, что его поставили сюда следить за порядком. Он чувствовал некую ответственность за то, чтобы на кухне было хорошо, тепло, уютно и даже чисто. Так вот, он занял свое место у стены, будто ждавшее его, с чувством собственного достоинства и понимания своей значимости и веса.

Сколько кошек перевидал этот диван, сколько пяток и прыжков вытерпел. Младенцы скатывались в его провалившуюся середину и маленькие кулачки били по нему. Вокруг вились кухонные разговоры. Слезы вытирали о его обивку. Диван принимал случайных гостей и повидал на своем веку много счастливых встреч. Сколько ночей он прожил и сколько раз встречал утро. И вот, уже не новый, продавленный в середине, но по-прежнему гостеприимный и дружелюбный, диван стоял здесь же у стены в этой кухне.

Однажды в квартиру пришла девушка. И через пять минут решила, что она будет здесь жить. Устало и с облегчением села на краешек дивана. Он ей сразу понравился, и она ему тоже. Они подружились.
Теперь она часто садилась на диван: в субботу утром с чашкой кофе, или следя за тем, чтобы обед не подгорел, или с ноутбуком на коленях. Или просто думала, сидя на диване, задумчиво смотря в стену напротив.
Иногда к девушке заходили подружки. Они легко порхали по кухне и болтали, но редко садились на диван, предпочитая стул или столешницу. Надолго не задерживались...

Как-то вечером лил сильный дождь, как из ведра. «Как из ведра»? Возможно, это слишком, конечно. Но когда оказываешься под дождем, именно так и кажется. Что на тебя вода льется особенно старательно, и струи стремятся попасть тебе на ботинки, или за шиворот. Поэтому как из ведра. Но это было за окном.
Открытая форточка беспокойно поскрипывала под порывами ветра.

Входная дверь торопливо открылась, в нее вошла промокшая девушка. С ней был гость. Диван удивлённо посмотрел в отражение зеркала. Выглянуть он из-за косяка не мог. Неловко как-то разглядывать незнакомца. Все-таки надо держать лицо. Диван был старой закалки.

Гость зашёл неспешным шагом, неловко следуя за девушкой. Она попросила его подождать на кухне, и ушла на несколько минут. Гость огляделся и, увидев диван, сел посередине. Диван не ожидал и даже немного скрипнул. Все-таки, он был уже не молод. Но, поскольку сделан диван был на совесть, подтянулся и выстоял под тяжестью. Гость сидел, откинувшись на мягкую спинку, и смотрел на свои руки.  Вернулась девушка. Поспешно налила воду в чайник, поставила на плиту, зажгла огонь. Диван чувствовал, что гость замер, смотря на нее, изучая ее движения. Диван привык к девушке, ее скольжению по кухне, и с гордостью любовался ею. Знакомые движения каждое утро и каждый вечер. Иногда днём – по выходным.
Девушка спросила, будет ли гость чай. Гость ответил, кашлянув, «да». Девушка улыбнулась и встала около столешницы, оперев на нее руки. Диван по-хозяйски подумал, что негоже стоять среди кухни. Места на нем, в общем-то, достаточно.
Гость встал и подошел к девушке. Наклонившись над ней, поцеловал. Девушка смутилась, отвернула голову и поспешила доставать кружки для чая. И лимон. И мармелад. Черносмородиновый. Диван наблюдал за ними с интересом, нетерпеливо и немного снисходительно.

Потом девушка и гость все же сели на диван. Диван успокоился и обрадовался. Не хотелось стоять без дела и производить впечатление бездельника. Сели вполоборота, расслабившись, откинувшись на спинку дивана, от чего дивану стало тепло и начало клонить в сон. Пахло лимоном, от чая исходил жар. Диван чувствовал обивкой горячее дно прислоненных кружек.

Начался разговор. Тихий, неспешный, вполголоса. Почти одними губами, изогнутыми в полуулыбке, как когда говоришь с приятным тебе человеком и хочешь понравиться. Иногда девушка смеялась, запрокидывая голову и щуря глаза. Гость смотрел на нее с восхищением и тоже смеялся. Диван дремал.

Гость коснулся волос девушки, ее лица. Стер засахаренный кусочек мармелада с ее губ. Приблизился к ней, запустив руку в ее волосы. Повис поцелуй, мягкий, тягучий. Гость стал ближе к девушке, будто она тянула его невидимой силой. «Сама маленькая хрупкая, и не скажешь… Интересно у них, у людей», - подумал диван.
На этот раз она не сбежала, обняла его за плечи, прильнула к нему. Гость склонился над девушкой, и ее голова легла на подлокотник дивана…
«Хорошо, что мои подлокотники мягкие», - подумал диван сквозь сон.
«Хорошо, что я большой», - добавил он, удовлетворенно, засыпая.