Карта

Жила-была карта. Карта небольшого городка. Она даже не знала сама, какого.
Приезжие тыкали в нее пальцем и изучали пристальным взглядом. Она не знала, связана ли она с другими картами, с другим миром. Она просто была.

Карта знала, что на ней изображено много районов, в середине зеленел городской сквер с прудом, и был значок местного дома культуры. Город строился в период расцвета инженерии и архитектуры, поэтому он, а с ним и карта, хранил память тех времен. От площади расходились лучами центральные улицы, перемежающиеся ручейками улочек и проулков. Прямоугольники и квадраты, буквы пэ и гэ домов с просторными дворами и где-то даже с фонтанами – располагались ровно на своем месте, а не хаотично, как бывает на некоторых картах. По краю карты – толстая полоса шоссе и линии железной дороги. Карта находилась на видном месте, как раз рядом с площадью. Поэтому она часто была полезна. Она могла направить, рассказать, исправить, помочь разобраться, а иногда – тех, кто картой пользоваться не умел, - запутать. Но не специально. Только вот провести по улицам, бульварам, довести гостя в нужный дом карта не могла. И за пределами своего города карта тоже не могла показать нужный маршрут. Таково уж свойство карты. Границы. Ограничения. Немодные нынче слова.

И все было бы вполне обычным – обычный город, обычная площадь, обычная карта… Если бы карта не умела, в отличие от других карт, смотреть в себя и видеть то, что происходит во дворах, на улицах, в сквере, на площади, и даже в окнах домов.
Когда город засыпал, карта начинала обход своих владений. Не любопытство было присуще ей, а искренняя привязанность к городу и забота о безопасности и порядке на его улицах.

Она смотрела вглубь себя и видела: вот кошка пробежала, а вот фонтан затих – требует чистки. Здесь прогуливаются неспящие, а под кустом виднеется маленький забытый самокат. Крыши домов и козырьки подъездов. В желтом окне темный силуэт, низко склонившийся за письменным столом. Рядом, в окне с включенным ночником женщина качает ребенка. Ряд темных окон. Ряд светящихся подъездных окон. Движущиеся по улицам редкие машины. Фонари рассеивают темноту. Деревья с кроной, слегка шуршащей в ночном воздухе, склоняются над прудом. Свежевыкрашенные лавочки стоят вдоль аллеи.

Карта смотрит в город, карта любит город.

Карта – это город.
 
Городу нужна карта, и карте нужен город.
 
Наутро город проснется, оберегаемый молчаливым присутствием.