Образ ангела в поэзии

                Сравнительная характеристика
                стихотворений «Сусальный ангел» А. Блока и
                «Желтый ангел» А. Вертинского
Образ ангела, как частички чего-то божественного, как отголосок неба на земле, часто применялся в литературе в качестве символов и аллегорий. А. Блок и А. Вертинский тоже используют образ ангела в своих стихах, стараясь донести до читателя навеянные им мысли.
Стоит отметить, что оба поэта упоминают в стихотворениях ангела как создание человеческих рук, а не божество в прямом смысле этого слова. У Вертинского это елочная игрушка-ангелок, у Блока – сахарное изделие. Поэты применяют прием олицетворения и игрушки оживают: «Сусальный ангел смотрит в щелку», а желтый ангел «с потухшей елки тихо спрыгнул». Действие обоих произведений разворачивается под Рождество, и ангелы следят за творящимся вокруг. Но если сусальный ангел Блока любуется «разукрашенной елкой» и «играющими детьми», желтый ангел Вертинского с тоской и сочувствием к лирическому герою взирает на совсем не привлекательную картину: «танцуют обезьяны и бешено встречают Рождество». И оно лишается всей прелести, на которую засмотрелся сахарный ангелок Блока, напротив, оно становится «диким гулом и торжеством». Тогда желтый ангел с сочувствием говорит лирическому герою Вертинского: «Даже в нашем добром небе были все удивлены». Удивлены тому хаосу и той грязи, что творятся в самый чистый праздник, и самоотверженности, с которой герой выдерживает это. Ангел не обвиняет маэстро в ужасном образе жизни, хотя тот сам признается: «Я кривой и пьяный», «Я усталый, старый клоун», напротив, тот замечает: «Маэстро бедный, вы устали, вы больны». Елочная игрушка, пожелтев от смрада и грязи, окружающих ее, жалеет несчастного музыканта, против воли попавшего в ужасный, темный ресторан, где он «ломает руки от ярости и муки» и «людям что-то жалобно поет». И лирический герой, измученный, усталый и глубоко тронутый, плачет, утирая фраком «слезы боли и стыда», пока «печальный желтый ангел тихо таял без следа». Такой тихий, добрый и печальный финал нарочно противопоставляется предыдущим агрессивным, грубым, громким строкам. В них лирический герой доносит до читателя все презрение, всю ненависть, которые он питает к диким вакханалиям, происходящим в Рождество. Вместо чистоты и святости, которыми должен встречаться этот светлый праздник, среди людей, «в дешевом электрическом раю», «злые обезьяны скалят искалеченные рты». Чувствуется пренебрежение автора и грустная усмешка, с которой он взирает на творящийся хаос.
Такого шума и нагромождения ужасного, нечеловечески-бешенного веселья не мог выдержать бедный ангел. Когда праздник отгремел, он тихо тает, может быть возвращаясь в свое доброе небо, к другим ангелам, где он сможет очиститься от того грязного желтого налета, которым покрылся за время пребывания среди людей.
А в это время блестящий сусальный ангел любуется на невинно играющих детей и на наряженную елку. Происходящее так завораживает его, что ангел не отходит от щелки в двери и продолжает смотреть и вместе с детьми переживать удивительное ощущение рождественского чуда. Он даже не замечает огня в печке, или не хочет его замечать: он завороженно глядит на праздник и начинает таять. В этом процессе нет боли и грусти – «ему не больно и тепло». Лирический герой подробно описывает как тает крошка: сначала крылья, потом головка, затем – ножки. В конце концов и сахарная лужица засыхает, и от сладкого ангела не остается ничего. Прибегает девочка и ищет его, но не находит. Няня «ворчит, не помнит ничего», она не понимает, что случилось и стоит ли грустить из-за маленькой сладкой игрушки. Праздник продолжается, огни елки все горят, только ангела больше нет. Последними строфами Блок обращается к «созданьям хрупким мечты»: «Ломайтесь, тайте и умрите». Он как будто говорит о том, что наивным детским мечтам не выжить «под гул житейской суеты». Лишь раз, воскресив в памяти былое, о них вспомнит душа, но и она, поплакав, забудет прошлые надежды и мечтания. В стихотворении Блока сусальный ангел является образом детства и мечты, тихо таящих со временем.
Таким образом, и Блок, и Вертинский отражают в своих стихотворениях хрупкость чистоты, добра и детской наивности, которыми наделены их ангелы. Эти разные по состоянию произведения оканчиваются исчезновением игрушек – они, не выдержав напора реальности, тают, оставляя людей в созданном ими самими специфическом мире.