Истоки политики Кремля

Мы не можем привыкнуть к этой страшной, кровавой, безобразной, бесчеловечной, наглой на язык России... Ненависть, отвращение поселяет к себе эта Россия. От нее горишь тем разлагающим, отравляющим стыдом, который чувствует любящий сын, встречая пьяную мать свою, кутящую в публичном доме.
Герцен 

От энтузиазма до самозванства один шаг, опасный и неприметный. Демон Сократа являет собой яркий пример того, как мудрый человек иногда обманывает себя, добрый человек обманывает других, а сознание погружается в смутный сон, не отличая собственных заблуждений от умышленного обмана.
Эдуард Гиббон, “История упадка и разрушения Римской империи”

Система, построенная на однопартийном правлении, неизбежно будет рождать Сталиных и не сможет их потом устранять, она всегда будет уничтожать попытки создать оппозицию, альтернативу.
Владимир Буковский

Один народ, одна партия, один вождь.
Hitler's Speaches






Сегодня главная черта кремлевского режима состоит в том, что до сих пор процесс политической консолидации не завершен и никогда не завершится, и кремлевские правители все еще заняты главным образом борьбой за ограждение от посягательств на недостаточно консолидированную власть, которую они захватили 18 января 1918 года и стремятся превратить в абсолютную и вечную.

Они убеждены, и не без оснований, что либерально-демократическое устройство общества несовместимо с имперскими принципами его построения, и плюрализм и конкуренция в политике и экономике неизбежно приведут к ослаблению властной вертикали с последующим развалом державы по образу и подобию распада Российской империи или Советского Союза.

Прежде всего, они стараются оградить власть от внутренних врагов в самом российском обществе. Они пытаются обезопасить ее и от посягательств со стороны внешнего мира. При этом они готовы на применение неограниченного насилия, прежде всего по отношению к собственным гражданам, и широкого спектра угроз по отношению к другим странам. Ведь их идеология учит, что окружающий мир отвергает саму основанную на ордынско-византийском симбиозе вотчинную природу российской власти, враждебен ей и стремится к сдерживанию имперских амбиций и агрессии в ее поведении.

Могучие силы русской истории и традиции способствовали, и не без оснований, укреплению в них этого убеждения. И, наконец, их собственная агрессивная непримиримость к внешнему миру в конце концов вызвала ответную реакцию, и они вскоре были вынуждены, говоря словами того же Гиббона, “заклеймить высокомерие”, которое сами и породили. Если достаточно часто повторять, что мир враждебен,  и исходить из этого в своих действиях, то неизбежно, в конце концов, придешь к заключению, что так оно и есть.

Образ мышления российских руководителей и характер их идеологии предопределяют, что никакая реальная оппозиция не может быть официально признана полезной и оправданной. Теоретически существование такой оппозиции можно еще было бы объяснить порождением остатков враждебных либеральных сил внутри страны. Но по мере того как эти остатки были минимизированы и вытеснены на периферию общественной жизни, такое объяснение в значительной степени утрачивает свое значение.

Это обстоятельство породило одну из главных проблем российского режима: поскольку либерализм в России, по мнению Кремля, несовместим с сохранением суверенитета и целостности огромной, многоконфессиональной и многоэтнической страны и поэтому изжил себя, а Кремль не готов открыто признать, что в стране может самостоятельно возникнуть серьезная широкая оппозиция со стороны подвластных ему масс, появилась необходимость оправдывать сохранение диктатуры тезисом об угрозе "импорта цветной революции" извне, по образу и подобию украинской революции достоинства,  и скоординированных и спонсируемых внешними врагами действий “пятой колонны” национал-предателей.

В основе политики Кремля лежит также страх советско-коммунистического реванша, который, по его мнению, вполне возможен, если допустить свободное волеизъявление граждан.  Это же относится и к непреходящему страху Кремля не удержать страну от развала в результате реальной многопартийности и реальной федерализации. В обоих случаях подобное развитие событий явилось бы смертельной угрозой лично для кремлевских обитателей и их нажитого "непосильным" трудом богатства. Поэтому они, чтобы этого не допустить, готовы идти во все тяжкие, в том числе посредством: установления подавляющего влияния только одной прокремлевской партии, дефедерализации, тотальных фальсификаций выборов, безудержной тотальной пропаганды  и сопровождающих ее ничем не ограниченных репрессий.