От Лагодеха до Домбая!

Друзья!

Великий Кавказ! Высочайшие  заснеженные вершины Эльбруса, Арарата! Бурные горные реки, ледники, озера, ущелья и снежные лавины! Древние народы, населяющий этот край, и их культура. Редкие звери, птицы, заповедные леса и луга.
Кто не был на Кавказе- многое в жизни потерял! Лично я  хорошо знаком с Северным Кавказом: бывал в Ессентуках, Пятигорске, Кисловодске, Нальчике, в Северной Осетии в санатории Кармадон и т.д. На канатном подъемнике взбирался на горные снега и луга Домбая, любовался цветущими здесь в июле эдельвейсами...
Отступление.
"Баксанское ущелье находится на территории Кабардино-Балкарской республики. Когда-то Кабарда занимала в основном равнину и предгорную часть, а Балкария – высокогорные районы. Потом они слились. Республику можно назвать «российским Непалом». Если на территории этой крохотной страны в Гималаях находится сразу восемь вершин высотой более 8 тысяч метров, то кавказская республика может похвастаться сразу семью пятитысячниками. Один из них Эльбрус.

Баксанское ущелье находится в Приэльбрусье. Оно начинается возле села Лашкута, неподалеку от Скалистого и Пастбищного хребтов. В самом начале оно довольно широкое, но за селом Былое его склоны сужаются и становятся выше. От основного в стороны расходятся малые ущелья – Ирикчат, Адыл-Су и другие. Они тоже живописны в любое время года.

По Баксанскому ущелью идет асфальтированное шоссе. Оно относится к категории самых высокогорных в России. При въезде в него гостей встречает монумент «Скорбящий горец». Его установили в память о жителях Кабардино-Балкарии, погибших во время Второй Мировой войны. Вдоль дороги расположены такие населенные пункты, как села Терскол и Эльбрус, города Баксан и Тырныауз. Последний является центром Эльбрусского района".https://www.vpoxod.ru/
...В советские времена, да в царские тоже, Природу Кавказа охраняли. Еще в 1850 году был создан Кавказский отдел Русского географического общества, который и занялся всесторонним изучением Кавказского края.
Сегодня на  Северном Кавказе насчитывается ни много ни мало шесть природных заповедников. Они расположены вдоль всего Кавказского хребта с запада на восток: Кавказский, Тебердинский, Кабардино-Балкарский высокогорный, Северо-Осетинский, Эрзи, Дагестанский. А еще сколько ООПТ в республиках Закавказья! Один Лагодехский заповедник чего стоит! (см. файл ниже). Руку к его созданию и охране, кстати, приложил и Елим Демидов, богатейший уральский горнопромышленник.
Память о нем жива в грузинском Лагодехе!

Вл.Назаров
***********
ПОНЯТЬ КАВКАЗ: ОТ БУКВАРЕЙ ДО ЗАПОВЕДНИКОВ

Они реставрировали фрески, искали на Афоне грузинские рукописи, составляли абхазский и чеченский букварь, наблюдали солнечное затмение с одной из вершин Главного Кавказского хребта. Их стараниями Комиссия по охране памятников природы появилась в Тифлисе раньше, чем в Петербурге. Они создали музей, библиотеку, сочинили первый путеводитель по Кавказу и даже нашли в Чёрном море кита. Как члены Географического общества создавали Кавказский отдел — в нашем материале.
Время первых
Военные действия на Кавказе в целом закончились, пришло время налаживать мирную жизнь. В 1848 году, спустя три года после основания Императорского Русского географического общества, его члены обратились к кавказскому наместнику князю Михаилу Воронцову с предложением создать отделение для изучения Кавказского региона. Подготовка проекта о Кавказском отделе заняла два года. 27 июня 1850 года император Николай I его утвердил, положив ежегодное содержание — 2000 рублей. Отделу надлежало заняться всесторонним изучением Кавказского края — его географии, этнографии и статистики.

"С сею целию Кавказский Отдел Русскаго Географическаго Общества:
Во первых, отыскивает и приводит в известность собранныя уже сведения о Кавказском крае, хранящиеся в местных архивах и у частных лиц, разсматривает их, оценивает и решает, какое может быть сделано из них употребление для науки.
Во вторых, сам производит учёныя изследования на местах для собрания новых сведений, или для поверки и пополнения тех, которыя уже имеются.
В третьих, оказывает содействие путешественникам, посещающим край с учёною целию, как Русским, так и иностранцам.
В четвёртых, учреждает при себе хранилище материалов и учёных пособий, относящихся к кругу его занятий, как то: библиотеку сочинений, изданных о крае, депо местных карт, статистический архив и этнографический музеум".
Высочайшее утверждённое положение о Кавказском отделе Русскаго Географическаго общества
22 марта 1851 года в доме князя Воронцова собралось девять действительных членов Географического общества из 16, находившихся на тот момент на Кавказе. Момент был знаменательный — поводом для встречи стало первое заседание первого из региональных отделений Общества.

Всего через три месяца был утверждён второй, Сибирский, отдел ИРГО — с центром в Иркутске, в ноябре он уже приступил к работе. В 1867 году появился Оренбургский отдел. Постепенно, по мере того как разные исследователи и деятели поднимали вопросы об изучении той или иной местности, возникли и другие региональные отделения Общества.

История создания региональных отделов РГО
Прежде всего участники первого собрания Кавказского отдела определили состав лиц, ответственных за его работу. Помощником Воронцова стал начальник Гражданского управления Закавказского края Василий Бебутов — герой Кавказских походов и Крымской войны, собравший практически полную коллекцию российских орденов. Председателем — ещё один участник Кавказской войны, генерал Николай Вольф.
Помощником Вольфа назначили учёного-ориенталиста Николая Ханыкова. Он и взял на себя все заботы по организации деятельности отдела в первые годы его существования. При этом Ханыков активно занимался научной работой. Он много путешествовал, исследовал древние развалины, собирал местные легенды и этнографические диковинки, серьёзно занимался археологией, продумал, как можно технически реализовать системное изучение Каспийского моря. Ханыков даже совершил восхождение на Арарат — учёный входил в состав экспедиции Иосифа Ходзько, состоявшейся в июле 1850 года.

Геодезист и картограф с мировым именем, Ходзько 14 лет своей жизни посвятил триангуляции, то есть созданию геодезической сети Кавказа. Собрал особый отряд, с которым ходил по горам, чтобы установить сеть опорных точек, на основе которых можно было бы составить максимально точные географические карты. Он провёл работы на площади около 440,5 тыс. км?, поднялся на вершины пяти кавказских гор и определил географическое положение и высоту над уровнем моря 1386 пунктов.
"Триангуляция генерала Ходзьки по точности своей удовлетворяет не только всем картографическим требованиям, но и строжайшим требованиям геодезии. По трудности же выполнения, по самоотвержению производителя работ она легко может соперничать со всеми подобными работами, произведёнными где-либо на земном шаре, не исключая Индийской триангуляции, прославившей 25 лет тому назад имя Эвереста".
Известия Кавказского отдела Русского географического общества, 1894 г.
В июле 1851 года Ходзько наблюдал полное солнечное затмение с одной из вершин Главного Кавказского хребта — Галавдура. Описание солнечных протуберанцев, которые он увидел в момент, когда Луна полностью закрыла Солнце, вошло в статью "Свод наблюдений, произведённых в разных местах Кавказского и Закавказского края 16/28 июля 1851 года".

В 1868 году ИРГО наградило Ходзько высшей наградой — большой Константиновской медалью. А в 1871 году Кавказский отдел учредил свою награду — Премию имени Ходзько за лучшее описание Кавказа.
Среди членов отдела были и другие выдающиеся личности. В состав комиссии, в частности, вошёл известный нумизмат, этнограф и филолог Иван Бартоломей, составивший "Абхазский букварь" и "Чеченский букварь" — обе книги вышли в Тифлисе в 1866 году. Другой член комиссии — художник Григорий Гагарин, прикомандированный к князю Воронцову с 1848 года, — создал проект тифлисского театра, расписывал Сионский собор и восстанавливал старинные фрески в грузинских монастырях, включая Бетанию.

Интересно — всё
В сферу интересов Общества входили самые разные дисциплины — география и гидрология, зоология и ботаника, археология и этнография, лингвистика и история. При этом одним Кавказом дело не ограничивалось. Исследователи не могли обойти вниманием сопредельные регионы и даже страны — Закаспийский край, Турцию и Персию.
Для полноценной работы нужна была библиотека. Николай Ханыков занялся составлением списка известных сочинений о Кавказе и комплектацией библиотечного фонда.
В собраниях отдела принимал участие экзарх Грузии митрополит Исидор (в миру Яков Никольский), почётный член ИРГО. Благодаря ему начались поиски грузинских и армянских рукописей, вывезенных в Персию. Князь Воронцов обратился к послу России в Тегеране и генеральному консулу в Тавризе с просьбой прислать обнаруженные оригиналы или списки, с которых можно было бы снять копии. По указанию самого экзарха Платон Иоселиани добыл грузинские рукописи на Афоне.
В 1852 году Общество сняло помещение за 600 рублей в год и учредило Общий Кавказский Музеум. В него входили три кабинета: этнографический, исторический и естественный. За первый отвечал драматург и поэт Владимир Соллогуб, организовавший в Тифлисе русский театр и публиковавший в газете "Кавказ" этнографические очерки. Ботаническими и зоологическими коллекциями ведал естествоиспытатель Андрей Бекетов, основоположник географии растительности в России. Первый дар музеуму преподнёс сам кавказский наместник, передавший коллекцию альпийских растений, а также черкесский и гурийский костюмы вместе с оружием.

Работа над созданием экспозиций заняла несколько лет — для широкой публики музей открылся лишь 5 мая 1856 года. Посетить его любой желающий мог в воскресенье с 11 до 13 часов совершенно бесплатно.
Помимо прочего, Отделение ИРГО поставляло в Академию наук черепа, проводило по запросу химический анализ местных минеральных вод и субсидировало некоторые научные изыскания. Но бюджетных средств катастрофически не хватало, членские взносы поступали нерегулярно. В 1864 году руководство отдела пришло к печальному выводу: такой широкий спектр деятельности ему попросту не по средствам.
"Вслед затем он (отдел — авт.) отказался от своего особаго помещения, отказался от музея и даже свою библитеку сдал на хранение в посторонния руки. Такими самопожертвованиями он рассчитывал сберегать свои сравнительно скудныя средства для достижения более соответствующих его силам целей — усиления своей учёно-издательской деятельности".
Кавказский отдел И.Р. Географическаго общества с 1851 по 1876 г.
Впрочем, члены КОИРГО были слишком деятельными, чтобы ограничиваться лишь публикацией книг. Была создана комиссия по определению и последующей охране памятников природы.

В 1910 году по предложению графини Прасковьи Уваровой на берегу реки Иоры появился первый заповедник — роща эльдарской сосны. На следующий год при Кавказском отделе создали Постоянную комиссию по охране памятников природы. Причём это случилось на год раньше, чем подобная комиссия возникла при Географическом обществе в Петербурге.
К 1914 году количество заповедных территорий увеличилось до шести — отдел признал заслуживающими охраны Лагодехское ущелье, сосновую рощу в Пицунде, Мазитское ущелье, рощу итальянской сосны в Артвинском округе и тисовую рощу на Шоанинской скале.
Карты, книги, записки
Издательская деятельность занимала важное место в работе Кавказского отдела с его основания. С 1852 года Общество публиковало "Записки" — сборники связанных с Кавказом исследований и очерков путешественников. В 1872 году добавились "Известия", которые выходили чаще — по нескольку раз в год, они включали в себя небольшие труды по географии, этнографии и статистике региона. Были и отдельные издания. В частности, в 1869 году вышел "Сборник статистических сведений о Кавказе", а в 1868 году — "Карта Кавказскаго края" в масштабе 40 вёрст в дюйме.
В 1888 году член распорядительного комитета КОИРГО Евгений Вейденбаум опубликовал "Путеводитель по Кавказу с 12 рисунками и дорожной картою" — "первый в литературе опыт систематическаго обозрения Кавказскаго края во всей его совокупности", как отмечал сам автор в предисловии.

Со временем круг тем для публикаций расширялся. Вышли "Ледники Кавказскаго хребта" Константина Подозёрского с описанием 982 ледников, каталог птиц Кавказского края Константина Сатунина, "Звери Кавказа" Николая Динника. "Список кавказских зверей начинается с описания кита (Balaenoptera rostrara M?ll), который согласно сообщения А.М. Шугурова в одном из последних выпусков "Известий" был выброшен на берег 18 апр. 1880 г. у сел. Чурук Су близ Батума — очевидно случайно забравшийся в Чёрное море единственный экземпляр".
"Таких образом, в то время, как в первыя 13 лет своего существования Отдел издал лишь немногим более 2000 страниц, во вторыя 13 лет (с 1864 по 1877 г.) было издано уже более 5000 страниц. Далее издательская деятельность Отдела развивается ещё шире, и в следующий 14-летний период (время, когда правителем был Л.П. Загурский) издано более 6000 страниц. Всего за 64 года существования Отделом издано 30 книг "Записок" и двадцать два тома "Известий".
Журнал "Природа", февраль 1915 г.

Традиции в новой стране
В 1917 году продолжить исследовательскую деятельность не удалось — Кавказский отдел ограничивался научными собраниями и обсуждением докладов. Позже библиотека КОИРГО переехала в учреждённый в 1923 году Закавказский коммунистический университет, где её поначалу хранили на особых условиях — местной библиотекой заведовал Григорий Чурсин, принимавший активное участие в издательской работе отдела. После его смерти в 1930 году библиотека КОИРГО рассеялась. Но и самого Кавказского отдела к этому моменту уже не существовало — в 1929 году он слился с учреждённым в 1924 году Географическим обществом Грузии.
Работа закипела — новые члены Общества вновь собирали библиотеку, проводили исследования, систематизировали полученные материалы. Несмотря на потрясения, традиции Русского географического общества остались прежними.
Ольга Ладыгина
https://www.rgo.ru/ru
********************
2.История заповедания Лагодехского ущелья.

Городок Лагодехи, что лежит на востоке Грузии, у подножья Главного Кавказского хребта, - моя родина. Здесь жили мои родители, русская семья, как и сотни  других русских  семей, оказавшихся по воле истории в этом предгорном  местечке.

Маленькое, неприметное поселение, без железных дорог и театров, с малолюдными улицами и живностью во  дворах.  Райцентр, сонный уголок провинциальной Грузии, каких немало в этой горной стране.  Но есть у Лагодехи свое лицо, свое достоинство, выделяющее его из множества таких же негромких грузинских городков - заповедник.

Лагодехский заповедник, редкий по своей красоте и уникальности уголок дикой природы, принес городу моего детства широкую известность - он включен ЮНЕСКО в число памятников природы мирового значения. Начинается заповедник  сразу за городской чертой, городок подпер его, не оставив и метра буферной зоны,  и если бы не  заповедный статус  первого – давно поглотил на свои потребы.

Под Лагодехским заповедником понимается, прежде всего,  особое Лагодехское ущелье,  образуемое двумя массивными отрогами Главного хребта. Один отрог прикрывает ущелье с востока,  другой - с запада; на линии, соединяющей южные оконечности отрогов,  стоят крайние, на границе с лесом дома лагодехцев.  Между отрогами  проходит обрывистый хребет, называемый местными русскими  «Средний Бугор» и служащий водоразделом для двух главных речек ущелья – Лагодехисхеви (Лагодех-ор) и Шромисхеви (Анцаль-ор). Речки мелкие, неширокие, летом часто пересыхают, чем  составляют проблему  купанию  детворы и поливу огородов местными жителями. Во время затяжных дождей эти  речки переполняются  водой, которая со страшным ревом несет тысячи тонн камней, песка, земли и поверженных  потоком деревьев.
С севера ущелье замыкается горой Хочал-даг, трехтысячная высота  которой препятствует доступу  в ущелье холодных масс воздуха из России.

По направлению к югу ущелье, постепенно расширяясь, выходит в Алазанскую долину, открывая  тем самым свое нутро прямым  лучам солнца.  Небо над Алазанью почти всегда безоблачно и поэтому ущелье большую часть года залито солнечным светом.

Географические особенности ущелья способствуют образованию в его низовьях  парникового эффекта. Воздух летом здесь как в русской бане:  теплый и влажный - из-за обилия солнца и из-за бесчисленных родников и серных источников, бьющих в ущелье едва ли не из-под каждого камня.

У  входа в ущелье, с юга,  расположен  Лагодехи, основанный в первой половине 19 века отставными солдатами и офицерами квартировавшего здесь русского полка. Казаки и солдаты стояли тогда живой стеной между аварцами и грузинами, не позволяя первым вторгаться в пределы Грузии.

Лагодехское ущелье – единственные в  Закавказье континентальные субтропики.

Классические субтропики, те, что на берегах теплых морей,  в Закавказье можно встретить только на побережье Черного моря и на Талышском побережье Каспийского.  А чтоб субтропики да без моря – только в Лагодехи. Субтропическое чудо Лагодехи невелико по размерам, около  10 километров вверх по ущелью, и 5-6 километров – в ширину. На этом карликовом участке земли расположилось невиданное по своему богатству зеленое царство, насчитывающее более полутора тысяч разных ботанических видов. Здесь обитают эндемики, цветы, которые не растут более нигде в мире. Высокий и густой лес в низовьях ущелья увит плющом, который длинными лианами свисает с деревьев.

Но стоит немного удалиться от Лагодехи в любую из сторон, как климат, а за ним и растительность,  резко меняются. Яркая зелень уступает место  невысоким чахлым деревьям, степному кустарнику, сухолюбам  и сожженной солнцем траве.  В октябре Кахетия уже погружается в осеннюю спячку,  на всем пути от Тбилиси до восточных границ страны  деревья стоят голыми,  с облетевшей листвой, и только в Лагодехи природа все еще играет  зелеными  красками лета. Под напором мягкой осени  ландшафт сереет лишь  к середине ноября, но уже в декабре на солнечных пригорках    появляются первые вестники близкого тепла - одиночные примулы, одуванчики и фиалки. Это  робко заявляет о себе первая, ранняя весна (Л.Ф.Млокосевич, 1897), вторая же, настоящая, горячая и буйная придет в марте-апреле. Перед Новым годом на приусадебных участках  лагодехцев еще можно полакомиться ягодами поздней малины. В январе тепла в воздухе становится больше,  в лесу пробуждаются  новые цветы и растения. К концу месяца  число их достигает почти трех десятков.

Секрет лагодехских локальных субтропиков  ученые видят в том, что Лагодехское ущелье каким-то образом избежало непосредственного
влияния ледникового периода.  Поэтому растения колхидского типа, некогда покрывавшие территорию всей Грузии, вымерли во времена ледниковой периода везде,  кроме Лагодехского ущелья. Климат ущелья, близкий к субтропическому,  позволил выжить лапине, клекачке, величественному клену и другим зеленым «ветеранам»  доледниковой эры.

В ущелье множество рек и речушек, более тридцати водопадов, непроходимые  ущелья,  пещеры,  озера, альпийские луга… Богатство, первозданность, красота и неповторимость природы Лагодех  явились решающими мотивами для заповедания Лагодехского ущелья.

Произошло это  в  1912 году. Тогда, благодаря полувековым трудам и энтузиазму  одного из поселенцев Лагодех, участию ряда  российских ученых,  инициативе Императорской Академии Наук и усилиям администрации Кавказского края,   Лагодехское ущелье с 3500 десятинами земель  стало одним из первых  заповедников Российской империи.

Как случилось, что  именно  безвестный, окраинный  Лагодех, населенный  в то время менее чемт тремястами душами русских поселян, стал едва ли не первым заповедником Империи?  Как это происходило? Чьими стараниями? Кто привлек внимание ученых к этому уникуму природы?  Кто первым сказал, что природу Лагодех надо беречь и защищать? И кто откликнулся на этот зов?

В 1831 году в Варшаве, в семье польского генерала Францишека Млокосевича и Анны Яниковской, произошло прибавление. Родился мальчик, третий в роду, названный  Людвиком  ( сам Млокосевич  по-русски писал свое имя как «Людвиг», в связи с чем я счел нужным в своем повествовании также называть его Людвигом – автор).

Только двое из рода Млокосевичей, Людвиг и отец его Францишек,  станут  персоналиями «Польского биографического словаря», энциклопедии знаменитых людей Польши.  Первый как прославленный военачальник, второй, как  известный натуралист и  исследователь природы Кавказа и Персии.

Лагодех стал для Млокосевича второй родиной. Здесь он жил, здесь он похоронен. Здесь к нему пришла  слава одного из пионеров исследования природы Кавказа, отсюда он сделал свои первые шаги в историю науки, чтобы навсегда остаться в ней в рядах знаменитых охотников за растениями (Элис М.Котс).

Самобытность, образованность, самоотверженность, бескорыстие, с какой он отдавал себя служению науке, сделали из него живую легенду. А еще – образ жизни. Вдали от цивилизации, в близости с  природой,  с минимумом контактов с людьми, с отрицанием эксплуатации и насилия.  Ревностный последователь идей Руссо и Толстого, он на примере собственной жизни пытался доказать, что его идейные учителя – правы, что можно жить в гармонии с природой, питаться трудом своих рук и не принуждать к труду на себя других людей. В своей усадьбе, расположенной на окраине местечка, у входа в Лагодехское ущелье, он создал собственный мир - «государство в государстве». Социальные институты, право считал ненужной выдумкой, средством насилия над личностью. Детей в школу не отдавал, сам учил их разным языкам, математике, ботанике и зоологии.  Целыми днями он и члены его семьи пропадали среди природы, в которой глава семьи видел «гарантию душевной чистоты».  Жизнь в этом изолированном от общества «государстве» протекала по своим законам, и тем, кто попадал в этот мир, с восхищением рассказывали  об увиденной ими семейной идиллии.

Научный сотрудник Ботанического Сада Императорского Юрьевского Университета Болеслав Гриневецкий, посетивший Млокосевича в Лагодехах в 1900 году, писал в своих воспоминаниях: «Среди собравшейся  за столом семьи бегали собачки, по плечам и столу  прыгали прирученные птицы, а одна из прирученных галок, передразнивая младшего сынка, орала время от времени «Папаша!» Если кто из собеседников хотел напиться воды, то брал со стола  кувшин или стакан и шел к  подножью большой липы, откуда пробивался источник чистой воды. Если хотел кто-то умыться или помыть руки,  то направлялся к берегу потока, куда все мужчины ходили каждое утро. Над другим ручьем, огибающим домовладение, было специальное место, предназначенное для женщин. Со смехом  хозяин мне рассказывал, что как-то его барышни прибежали с криком и полураздетые: на то место, где они обычно купались, явился медведь – попить воды» .

Читая эти строки, кажется, будто Млокосевич для устройства жизни своего семейства «на природе» в качестве практического  пособия использовал книгу «Эмиль или о воспитании»  Руссо, в которой тот приводит  описание сада царя Алкиноя из седьмой книги «Одиссеи» - так удивительны некоторые совпадения.

 

         «Два там источника были: один обтекал, извиваясь,

         Сад, а другой перед самым порогом царева жилища

         Светлою струёю, и граждане в чем черпали воду».

 

« … Что-то в нем было от Ж.Ж.Руссо, - пишет далее о Млокосевиче  Б. Гриневецкий, - этого воюющего с обществом и с самим собой великого поклонника природы, который чувствовал себя счастливым, собирая растения на отдаленных прогулках и в поездках и который говорил о себе: «Когда собираю растения, я не могу себя чувствовать несчастным».

По воспоминаниям современников, Людвиг Млокосевич оставлял от общения с собой лучшие впечатления:  обаятельный собеседник, человек с кристаллически чистой душой, исключительной честности и рыцарской прямоты,  идеалист  с восторженно-юными взглядами на науку и на жизнь. Все, кто его знал,  отзывались о нем с большим уважением, но почти всегда добавляли при этом: «чудак».  «Оригинал, каких мало», – написал о  Млокосевиче директор Варшавского Зоологического кабинета при Варшавском университете Владислав Тачановский.  Когда Константин Браницкий, меценат музея, прослышав о необычной жизни польского дворянина в дебрях Кавказа, загорелся желанием ехать в Лагодех, Тачановский принялся его отговаривать: дескать, дикие горы Лагодех не для уважаемого пана, а только для привыкшего к трудностям Млокосевича. Всякий, кто только мог, старался посетить Лагодех, чтобы увидеть   эту легендарную особу.  «Быть на Кавказе и не видеть вас,- сказал однажды Людвигу Францевичу один из таких путешественников, - все равно, что быть в Риме и не видеть папу».

Свою любовь к природе Людвиг обнаружил в юном возрасте, но строгий отец мечтал сделать из сына военного. Годы, проведенные по настоянию отца  в кадетском корпусе, Людвиг запомнил как страшное насилие. Отец умер, когда юноше было 14 лет. Он  тут же  оставил училище, вернулся домой  и с головой  ушел в изучение ботаники, зоологии, минералогии.

Бредил Кавказом, рассказов о котором наслушался от стоявшего неподалеку от  имения  сестры под Варшавой  кавказского полка. Желание увидеть Кавказ было столь велико, что в возрасте 22 лет он  с радостью отправился на Кавказ, чтобы приступить к воинской службе в чине поручика Тифлисского гренадерского полка, стоявшего тогда штаб-квартирой в Лагодехском военном укреплении на Лезгинской кордонной линии.

Природа Лагодех поразила юного поляка. Все свободное время он бродил неподалеку от укрепления, удивляясь буйству и необычности местной флоры. Шла война с горцами, но молодой поручик воевал неохотно.  Отвращения к войне не скрывал, что привело к конфликту с сослуживцами. Тогда  начальство, видя склонности новичка и стараясь погасить конфликт,   определило Млокосевичу  заняться устройством полкового парка.

С заданием  он справился блестяще. Обширный парк, разбитый им на южной окраине Лагодех,  стал  лучшим в Кавказской армии.  В нем нашли приют невиданные для  этой части Грузии американские таксодиум и веллингтония, японский гинкго, лириодендрон, магнолии, группа лиан. Чтобы смягчить русским солдатам тоску по родине, Млокосевич доставил с гор 300 березок и посадил их в Лагодехах. Заложил фруктовый сад, саженцы из которого раздавал местным жителям, положив тем начало  процветавшим в 19 веке фруктовым садам Лагодех и Закатальского округа.

Грузинский исследователь Андрия Капанадзе, оценивая труды Млокосевича по разведению в Лагодехах парка и сада,  спустя сто лет назовет его пионером лесокультурных начинаний в Кахетии.

Успех польского «бонжура» («бонжурами» в Кавказской армии низшие чины называли офицеров, знавших французский язык – автор) вызвал новую волну интриг и зависти, не выдержав которых  Млокосевич в 1861 году выходит в отставку,  бросает свое  любимое детище,  полковой парк-сад, и отправляется в далекую Персию - «искать забвенья и лечить намученную людьми душу». По возвращении, в 1863 году, его, нагруженного гербариями, семенами и саженцами растений, арестовали на границе  и поместили в  Метехскую тюрьму в Тифлисе. Тогда взволновались аварцы соседних с Лагодехами Джаро-Белокан, и на Млокосевича поступил донос, автор которого подозревал его « в сношениях с возмутившимися жителями Закатальского округа». За арестом последовала  ссылка в Воронеж и запрет возвращаться в Лагодех. Последовавшее после ссылки предписание поселиться и жить в Варшаве было для него мучительным наказанием – он уже не мыслил себе жизни без дикой красы Лагодех. Только благодаря хлопотам родственников, в 1867 году ему  разрешили вернуться в «центр красоты мира», как он когда-то назвал  пленившее его местечко. Вернулся не один, с женой,  воронежской казачкой Анной,   родившей  ему 11 детей.

Дети унаследуют любовь отца к исследованию природы, которая сделается фамильной чертой всего лагодехского рода Млокосевичей. Мне выпала честь быть знакомым  с внуком Млокосевича, Борисом Викторовичем. В 80-х годах прошлого века он работал заместителем директора Абхазской научно-исследовательской опытной станции в городе Очамчира.  Такой же, как и его дед. Идеалист, безгранично влюбленный в природу, беззлобный, необычайно мягкий человек, и - социально беззащитный, беспомощный перед человеческой наглостью, завистью, подлостью  и грубой силой.

Молодая чета поселилась у  входа в Лагодехское ущелье,  подальше от людей, поближе к природе. Людвиг отгородил часть леса и построил большой деревянный дом. Неподалеку шумела горная речка Лагодех-ор, во дворе бил родниковый ключ, на деревьях зрели съедобные каштаны и грецкие орехи, в саду жужжали пчелы и наливались сладким соком виноградные грозди. И опять точь в точь  как у Руссо: «Там разведен был и сад виноградный, богатый…»

Жил сын генерала подобно другим поселянам. Выращивал табак и виноград, разводил фруктовый сад, завел огород, держал большое хозяйство домашней птицы и скота, имел пасеку. Почти 20 лет проработал лесничим Сигнахского уезда, получая скромную и совершенно недостаточную для его большого семейства зарплату. Все свободное  время отдавал изучению природы.  Свое место  в науке обозначил «в собирании различных предметов естествознания» – животных, насекомых, бабочек и растений - и их поставке музеям России и Европы, ученым и частным лицам. Для этого много путешествовал  по Дагестану, Закавказью, Персии. Выписывал научные журналы и книги, отслеживая все новое, что происходило в биологической науке того времени.

Среди его самых известных открытий эндемик Лагодехского ущелья, желтоцветный пион Млокосевича, Кавказский тетерев Млоксевича, Леонтица Смирнова, Эльдарская сосна Медведева, Кавказская саламандра Ваги. Всего же Млокосевичем открыто около 60  видов растительного и животного миров. Современники отмечали необычную скромность Млокосевича,  «черту весьма несвоевременную», из-за которой он даже систематически обработанные наблюдения за некоторыми областями естествознания отдавал в полное распоряжение других,  не желая выставлять свое имя».

В своей усадьбе Млокосевич заложил  ботанический сад, продолжая начатые во время службы опыты по акклиматизации и разведению новых для Лагодех растений и деревьев – чая, маслин, цитрусовых, железного дерева, пробкового дерева, джута, сорго, рами, павловнии, японской хурмы, бамбука...  Сад жив до сих пор,  но заметно поредел: из-за естественной смерти деревьев и из-за людского варварства.

На рабочем столе Млокосевич – тетрадь, в которую он записывает свои наблюдения за природными явлениями в Лагодехах.

«1876 год. Дек. 25. Одуванчик (Taraxacum officinale) цветет. 1877 год. Января 1. Безвременник (Merendera caucasica), одуванчик (Taraxacum officinale) цветут. Янв.6. Цапельник (Erodium cicutarium), подснежник (Galanthus nivalis) и Veronica sp? цветут.

Янв.12. Primula aucalis расцвела. Янв.14. Фиалка (Viola odorata) расцвела. Янв.15. Молодая черемша на базаре продается. Янв.29. Пчелы видны с поноскою»…

И так – из года в год, до конца своих дней, он фиксировал в своих тетрадях жизненные циклы лагодехской природы. Зато потом, когда Лагодех накроет табачная лихорадка и никотиновый пришелец  начнет теснить сады и леса, он поднимет свои старые тетради и покажет, какой губительностью сказалось разведение табака  на климате местечка.

Результатом наблюдений явились опубликованные Млокосевичем в 1879 году «Заметки о периодических явлениях природы в окрестностях уроч. Лагодехи (Сигнахского уезда, Тифлисской губ.)» - первый научный труд о природе Лагодех. Через 20 лет, в 1897 году, вышла вторая публикация, «Заметки о цветении растений в окрестностях местечка Лагодехи, Сигнахского уезда»,  подытожившая итоги 30-летних наблюдений.

Млокосевич переписывается со многими известными учеными своего времени, организует для них научные экспедиции по Закавказью. В Лагодех приходят письма из разных концов России и Европы,  обратно уходят посылки  с образцами новых, неизвестных науке видов. С Млокосевичем состоит в переписке знаменитый французский географ Элизе Реклю, лагодехский корреспондент  поставляет ему  ценные сведения о природе, флоре и фауне Кавказа.

Кроме того, он пишет. Небольшие статьи и заметки для кавказских изданий: об исчезании полезных животных, о щадящих способах лесосечной рубки, о последствиях человеческого вторжения в природные процессы, о стихийных явлениях…  В отделе редкой книги Харьковского университета мне удалось разыскать около 50 публикаций, но это, думается, далеко не все из опубликованного моим славным земляком.

Со временем к Лагодехском натуралисту приходит признание. За вклад в биологическую науку, обогащение ботанических садов и зоологических музеев Юрьева, Петербурга, Тифлиса, Москвы Варшавы, Парижа многочисленными экспонатами Людвиг Млокосевич награждается  Серебряной медалью Императорского Русского Географического Общества, Большой Золотой Медалью Парижского общества Акклиматизации, а в 1896 году избирается  членом-корреспондентом Зоологического Музея при Императорской Академии Наук в Санкт-Петербурге.

К  концу 19 века Европа начинает осознавать губительность человеческого влияния на природу. Главной фигурой в начавшемся движении в защиту природы становится немецкий профессор Конвенц. Он воскрешает понятие «памятника природы», принадлежащее  Александру фон Гумбольдту, и становится яростным  пропагандистом защиты природы.

Идеи Конвенца  в России подхватил академик Бородин. Он не скрывает своего восхищения перед Конвенцом и дает высокую оценку его деятельности, видя в ней поучительный пример того, каких результатов может достигнуть   человек,  фанатически преданный  своей идее.

А в Лагодехах живет свой Конвенц – Людвиг Млокосевич. В 1898 году, в те же годы что и Конвенц в Германии,  67- летний житель Лагодех пишет письмо директору Зоологического музея, академику А.А.Штрауху (приводится с сокращениями - автор):

«Лагодехи, 1.ХП.1889

Милостивый Государь Александр Александрович,…уже давно я преследую один вопрос, ниже я излагаю все его подробности; он мне кажется довольно животрепещущим… Я здешний старожил и вижу что делается, помню, что было, знаю, что есть и представляю себе, что будет … Прежде в одном гаю за какие-нибудь полтора часа можно было убить красного зверя штук 30. Теперь же охотники охотятся часто по несколько дней и возвращаются с пустыми руками и жалуются, что зверя не стало, что тот куда-то скочевал. В таком же размере уменьшается и птица….».

Будь его воля, он вообще бы запретил охоту. Ведь охота не более чем дурная склонность, считает он, такая же вредная для человека страсть, как курение или пьянство, так как уничтожает великолепный дар природы - жизнь.   Сам он давно не охотится, предпочитая любоваться зверушками на воле и с болью вспоминая, каким был поначалу, по приезде на Кавказ, заядлым охотником.

«И потому я вижу эту грустную картину скорого будущего, - пишет  он министру, - как здешние оазисы редчайшей жизни превратятся  в скучнейшие пустыни и целые страницы интереснейшей зоологии погибнут для потомства навсегда».

Первым в мире осознавший богатство и хрупкость природы Лагодех, он приглашает к себе  всех,  кто, по его мнению, профессионально сможет оценить уникальность ущелья. И к нему, завороженные его рассказами, заинтригованные его славой,  его бескорыстием и гостеприимством, едут  ученые и путешественники, искатели впечатлений и туристы.  Профессор Юрьевского университета Н.И.Кузнецов, сотрудник этого же университета Фомин, управляющий Боржомским ущельем, ученый П.З. Виноградов-Никитин,  ботаник из Юрьева Б.Гриневецкий, сотрудники Тифлисского ботанического сада, кандидат Московского университета Кашкин, А.П.Семенов-Тян-Шанский,  орнитолог Динник, ботаник Медведев. Энергия, любовь, преданность Млокосевича делу защиты всего живого вызывает  симпатию его гостей. Он умеет убеждать – и число сторонников его идеи заповедания ущелья растет.

До самой смерти, наступившей в 1909 году, почти полвека своей жизни, неистовый лагодехский Конвенц  жил одной идей – сохранить в первозданности Лагодехское ущелье. Он умер, не дожив до объявления  ущелья заповедным всего три года.

 Каким уж образом один из богатейших людей России, уральский горнопромышленник Елим Демидов прослышал о Лагодехах – неизвестно.  В воинском полку, как и во всех полках Кавказской армии,  была  специальная охотничья команда, которая  добывала для полковой кухни мясо диких животных. Наверное, кто-то из служивших в Лагодехах солдат или офицеров рассказал  Демидову  о богатом красным зверем местечке и тот, большой любитель охоты,  загорелся желанием  заполучить Лагодехское ущелье для своих охотничьих затей. Сделать это было несложно:  кому-кому, а Елим Демидову, егермейстеру  двора Его Императорского Величества, вряд ли кто-то посмел бы отказать в прошении.

В 1903 году казна сдала ущелье в аренду Демидову.

Млокосевич, оставивший к этому времени должность лесничего, встревожился: что ждет лагодехскую природу? Как с ней обойдется  приближенная к Императору особа и владелец многомиллионного состояния?

Демидов к делу отнесся основательно. В Лагодехах, на той же улице, где жил  Млокосевич, метрах в пятистах южнее от  его усадьбы, он построил свою охотничью резиденцию – одноэтажный  деревянный дом. Недалеко от  дома, по соседству с воинскими казармами,  построил жилье для управляющего охотой и десяти человек стражи.

В стражу  взял тушин, которые были самыми умелыми на Кавказе  охотниками и особо славились своим непревзойденным искусством лазать по скалам и преодолевать  непроходимые горные чащи. Млокосевич знавал тушин по прошлым годам. Почти каждую зиму они пробирались в лагодехские горы немалыми группами, устраивались там на зимовку, добывая за зиму огромное количество туров, оленей, кабанов и другой крупной дичи.  Никто не знал так хорошо сокровенные уголки  лагодехских гор и повадки обитающего в них зверя, как пришлые тушины.

Для пресечения незаконных охот на арендуемой территории Елим Демидов поставил на  западном склоне горы Нинигори и в ущелье  реки Мазым-чай  два сторожевых пункта с жилыми домами, где постоянно дежурили его егеря. Тушины обращались с нарушителями весьма и весьма строго. А после того, как убили одного из охотников, попытки незаконного проникновения на арендуемые территории прекратились вовсе.

Ущелье, освобожденное от вмешательства человека, вскоре зажило своей естественной  жизнью. Животные  размножились в баснословных количествах.  Стада туров в 300-500 голов стали совершенно обыкновенным явлением; по горам, спускаясь до самых Лагодех,  бродили сотенные табуны серн. Туры и серны,  увеличившись в количествах, привели к небывалому росту числа закавказского барса (пантеры),  самого кровожадного хищника лагодехских гор. Специальных охот на пантеру не вели, но  даже при случайных встречах, вынужденные  к обороне, егеря убивали по  одной, а иногда и по две-три пантеры в год.

Дикий кабан, который раньше прятался от человека в самых глухих уголках ущелья,  заполонил буквально все лесные чащобы и часто забредал в огороды лагодехцев. Чрезвычайно размножилась куница, встречавшаяся в  годы, предшествовавшие демидовской аренде,  все реже и реже.

Тушины, служившие егерями у Демидова, отличались бескомпромиссностью в отношении браконьеров

Посещал ли сам Демидов когда-либо Лагодех – неизвестно.  Если и посещал, то крайне редко. Да и до Лагодех ли было этому  чрезвычайно занятому человеку, если он и на свои-то уральские заводы за всю свою жизнь  смог выбраться всего три раза? И дорога  в те времена от Санкт-Петербурга до Лагодех была немалой. Неделю в один конец и  столько же – обратно. А вот младший брат Елима в Лагодехах был  и убил здесь за   7 дней охоты  двадцать два тура, восемь серн и одну косулю. Похоже, что это была и вся та плата, которую заплатило ущелье за время своего небывалого благоденствия.

Что могло двигать Демидовым, когда он взял под свою защиту Лагодехское ущелье?

На переломе веков в Европе признаком просвещенности и прогрессивности, своего рода модой, стало считаться милостивое отношение к дикой природе, забота о ее сохранении. Состоятельные европейцы брали  в аренду участки дикой природы и  устраивали на них станции для защиты птиц, приюты для альпийских растений.

Елим Демидов был европейцем - и  по духу, и по образу жизни. Знал несколько языков, подолгу проживал в Европе. Даже по внешним признакам он старался не отличаться от знатных европейцев. Для звучности и авторитетности  носил  титул  Принца Сан-Донато, купленный в свое время вместе с имением одним из его предков за два миллиона у  Леопольда, великого  герцога  Тосканского. Стремлением Демидова следовать  прогрессивным в Европе идеям можно объяснить тот факт, что став временным хозяином  ущелья, Демидов  запретил  в нем все охоты, лишь единственный раз сделав исключение для родного человека. Возможны, конечно,  и другие версии.

Как бы то ни было, Елим Демидов принц Сан Донато фактически ввел в Лагодехском ущелье заповедный режим, вольно или невольно оказавшись причастным к сохранению и защите его природных богатств.

Память о Демидове в Лагодехи осталась в виде названий отдельных мест заповедника.  На «лысых» горах, неподалеку от границы с Азербайджаном, есть «демидовские осыпи»  (русские лагодехцы говорят «осыпя», с ударением на «я»). На склоне одной из гор расположена  «Демидовская пещера». На улице  Важа Пшавела сохранился охотничий домик Демидова.Демидовские осыпи нанесены на топографическую карту Лагодехи 1990 года издания.
http://www.lagodekhi.net/index.php
********************
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
30 марта 2021 года.