Скорый из прошлого. Глава 1. 5. На ловца и зверь..

        Максим лениво вошёл в купе. Настроение не ахти какое, в черепушке ни одной здравой мысли, а в груди пустота образовалась и не исчезала, словно кто-то вырвал сердце и отдал на съедение бродячим собакам. Только кто? Неужели Люся? «Кто же ещё?! Она, естественно. Милая бабёнка, но такая, оказывается, развратная: или упущенное за вдовий год спешно навёрстывала, или не иначе —  профессиональная проститутка, негде пробы ставить. Но ведь денег ни рубля не взяла, наотрез от них отказалась. Шмара заломила бы цену. Скорее всего, она просто-напросто честная давалка, не за деньги, а для всяческого удовольствия. Пора навсегда забыть о ней...».
 
        Мужчина лет сорока пяти, с небольшим брюшком, лысоватый, возник на пороге купе и, поздоровавшись, поинтересовался:

        — До столицы едем?

        — Добрый день! Да, в Москву.

        — И мы втроём до белокаменной. У нас два нижних места. Не занято вашим багажом?

        — Без багажа я... Дембель.

        — Поднадоела армейская форма? Ну и правильно. Раз и два — багаж на месте. Роза, милостиво прошу в купе. Любава, проходи к окну, иначе затолкают в коридоре. Как вас звать-величать, молодой человек? Ехать-то нам вместе долго. Надо бы познакомиться.

        — Максим.

        — А я не кто иной, как Игнат Васильевич. Из когорты директоров-трудоголиков. А это Роза Григорьевна, симпатия моя ненаглядная, и, между прочим, золотая голова в бухгалтерском деле. И Любава — её родная дочь.

        — Рад приятному знакомству.

        — По случаю совершеннолетия Любавушки организовал круиз к достопримечательностям Байкала. Не озеро — гигантский полумесяц. Горные хребты, загадочные сопки, потрясающие пресноводные тюлени. Незабываемые впечатления!

        Максим поддержал ни к чему не обязывающий разговор:

        — За отличную службу я был поощрён командованием части поездкой именно на Байкал. Дивные места. Уникальная флора и фауна.
 
        — Совершенно верно. Если не секрет, кем довелось служить?

        — Сначала, естественно, был рядовым в учебке, а потом дослужился до старшего сержанта и заместителя комвзвода в радиотехнических войсках, — Максим посчитал благоразумным умолчать о том, что в последнее время занимал тёплое и сытное место каптёра. — Наш дивизион обеспечивал наземную связь с авиацией.

        — Несомненно, такой службой можно только гордиться. Вот мы и поехали. Прощай, Иркутск, прощай, Байкал! А какие планы на будущее, если тоже не секрет?

        — Окончательно не решил. Да и у родителей мнения не сходятся. Не знаю, чей совет лучше. Возможно, предпочту иной выбор. Счастье в жизни надо добывать своими руками. Самостоятельность в поступках. Финансовая независимость. Не легкомысленное поведение в достижении намеченной цели. И трудиться, трудиться, трудиться до седьмого пота. Так я считаю.

        — Зрелые рассуждения. Похвально. Что же отец советует?

        — Заняться градостроительством. Первым делом, поступить в подходящий вуз.
 
        — Догадываюсь, что вам предлагается пойти по отцовской линии?

        — Вы угадали. Мой отец — директор домостроительного комбината, очень крупного.

        — Ого! И в своё время он не поговорил тет-а-тет с военкомом, чтобы вам не служить?

        — Я наотрез отказался от подобной помощи. Не сожалею. Отслужил честно.

        — Мужественный и ответственный поступок. Конечно, могли и в Афганистан загреметь. Война не первый год.

        — Мои родители, видать, всё-таки подсуетились вовремя.
 
        — Да, Максим, да. Незачем родного сына в адское пекло отправлять. А как мама к вашей самостоятельности относится? Наверное, упорствует?

        — Заведует отделом в горкоме партии и обрисовала иную восхитительную перспективу. Я ведь тоже партийный. В армии был принят единогласно.

        — Максим, вы меня радуете. Искренне желаю вам сделать правильный выбор. Кстати, как учились в школе? Ведь не двоечник, правда?

        — Золотой медалист. Не формальный.
 
        — Наверное, и комсомольский активист?

        — Да, был таковым и в армии, и перед армией, — Максиму невольно вспомнилась «тёмная ночка» в коттедже с комсомолками. — Извините, выйду в коридор, постою у окна. Вы располагайтесь тут, пожалуйста.

        Роза Григорьевна встрепенулась:

        — Спасибо, молодой человек! Как раз и переоденемся.

        Во время разговора она во вовсе глаза разглядывала случайного попутчика в модных джинсах, футболке и кроссовках. До чего укладистый парень с мускулистым торсом! Мужественное лицо с чуть угловатыми скулами и волевым подбородком. Уверенный в себе, толково рассуждает о будущем. Родители, наверняка, не бедствуют, деньжистые, однако он разумно желает финансовой независимости. И, главное, культурный, обходительный, вежливый, не колготной.  Жаль, на красавицу Любаву ни разу со вниманием не взглянул.

        — Доченька, замечательный был бы тебе жених, — заботливая мама подвела предварительный итог первым умозаключениям. — Сразу видно, что не заполошный. Какой баской!

        Любава как будто бы согласилась:

        — Ты же знаешь, мама, я ни с кем из местных парней не подружилась. Может, просто не везёт на хорошего парня. Один меня в кино пригласил. Сидим, смотрим фильм, а его рука безо всякого разрешения на моём колене оказалась. А другой? Даже не хочу вспоминать. И, кроме того, где они только нахватались пошлых слов? Тошнит просто. Сердце к бессовестным кавалерам хранит полное равнодушие. Не буду скрывать: оно так и ёкнуло, когда увидела Максима. Красивый и, видать, воспитанный.

        — Я о том и говорю. Чем не жених?! Возникает нечто заманчивое — познакомиться поближе, а в ближайшей перспективе — выйти за него замуж, в удовольствие обселиться детками. А ты, Игнат Васильевич, как считаешь?

       — В Москве нам, скорее всего, на разные вокзалы.

       — Вот и пораскинь мозгами хорошенько. За время дороги узнаем его поближе.  Для начала пригласим в гости. Вряд ли он откажется побывать в знаменитом на всю страну городе-миллионнике Речовске. Более того. Пусть свой жизненный выбор сделает у нас. Какой именно? Надо обмозговать. У тебя обширные деловые связи. Любой вопрос решить положительно — пара пустяков. Чем заняться, кем быть и где жить — а, добрый мой?

       — Так и быть, подумаю и потолкую, с кем надо.

       — Доченька, вполне возможно, что замечательного жениха для тебя присмотрели. Слово за тобой. Влюбишься — быть свадьбе. Не влюбишься — скатертью ему дорога. Хотя я так грубо сказала исключительно для красного словца. Да и нету у него колечка на руке, нету. Ну-ка, Игнаша, выйди в коридор. Выходи, выходи, оставь нас одних переодеться.

        Роза закрыла дверь на задвижку и приподняла нижнюю полку:

        — Любава, давай сюда сумку. Максима надо очаровать. Представь, что ты без пяти минут его невеста.

        — Так уж и невеста?

        — Знаю, ты девушка скромная. Только скромничать будешь, когда домой приедешь. Неужели в долгополом халате хочешь произвести приятное впечатление? И не думай напялить его на себя. Не зря же чудными лосинами одарила нас моя давняя знакомая. Последний писк моды.

        — Не хочу. Я же примеряла. В ужасную обтяжку. Я в них какая-то бесстыжая и словно голая. Совсем не советская.

        — И что ты, золотко моё, втемяшила-то в девичью голову? Советская — не советская. Сама сказала, что сердце ёкнуло. Пускай и у красовитого попутчика приятно ёкнет. Доверься моему жизненному опыту, как и чем мужчин надо очаровывать... Вот видишь, в самый раз... Встань-ка бочком, ненаглядка моя... А теперь повернись-то спиной... Фигурка — закачаешься, потому что у меня в доме не семеро по лавкам и жила ты в воле да в холе и не кольчушкой выросла, на которую и смотреть-то противно. Точно я в молодости, хотя и сейчас хоть куда. Цветную рубашку для тебя взяла у знакомой без примерки, но угадала точно. Ты чудо, доченька! Всё путём, по моде, не отвести глаз. И перестань, умоляю, конфузиться. Тебе никто не говорил, что ты с любого боку — обворожительное загляденье?

        — Может, кто и говорил, но я сейчас же переоденусь в халат. Выгляжу пошло.

        — Не огорчай материнское сердце, не калянься, умоляю. Для твоего счастья стараюсь. Пондравишься ты нашему попутчику, ой, как без памяти пондравишься!

        — Правильно надо говорить «понравишься». Уж  сколько лет назад ты, мама, уехала навсегда из Светлых Зорь и живёшь в Речовске, а всё по-сельски изъясняешься.

        — Ну, не придирайся, пожалуйста. Это у меня случается от чрезмерного волнения. Садись к окну, дай и мне переодеться... Фирменные брюки с футболкой. Настоящий «Адидас»!

        — Игнат Васильевич и так без ума от тебя, влюблён по уши. Не переживай, мама.

        — Да знаю! Открываю дверь... Игнаша, заходи переодеваться. Доченька, постой в коридоре у окна. Ой, Максим, вы нас извините. Я и Любава — неисправимые копуши.

        — Не следует беспокоиться. Я успел полюбоваться пейзажами и поговорить с Игнатом Васильевичем.

        — Полюбуйтесь, пожалуйста, с Любавушкой вместе. Игнат Васильевич, не заставляй ждать.

         Довольная возникшей перспективой удачно выдать любимую дочь замуж, Роза вновь закрыла дверь на задвижку:

         — Нельзя упустить великолепного парня, нельзя. Сразу видно, что не мотоватый и не из числа тех, у кого в одном кармане вошь на аркане, а в другом —  блоха на цепи. Или ещё хуже, если в голове клёпки не хватает. Я еле уговорила Любаву воспользоваться модными обновками. Правда же, она сейчас, как чудесная конфетка?

         Ничего не ответил Игнат Васильевич, а лишь снисходительно улыбнулся. Внезапная догадка возникла в его сообразительной голове. Случайный попутчик — не тот ли Максим, о котором не раз рассказывал ему старый друг Леонид Артёмович? Пока всё сходится: отец — директор крупного домостроительного комбината, мать — партийный функционер, зав. отделом в горкоме. Наперекор воле родителей служил срочную. Что же, на ловца и зверь бежит.

         Продолжение: http://proza.ru/2021/03/31/694