Место в байкерском раю

В память о мёртвых, в назидание живым.
Все персонажи вымышлены, а совпадения случайны.

Место в байкерском раю.

Жил да был… нет, не так. Жил-поживал на белом свете мальчик по имени Олёша. Не сказать чтобы хороший, но и не совсем плохой. Жил себе спокойно и бед не знал ровно до той поры, пока не стал байкером. Хотя, байкером стать он ещё не успел, лишь купил себе мотоцикл: не большой и не маленький, чудо японской промышленности – в средней степени ушатанности агрегат, бывший в употреблении. Всё как у людей, в общем.

Ходил Олёша на занятия в мотошколу и даже сдавал разные экзамены, однако, обзавестись заветным кусочком картона с собственной фотографией  долго  не удавалось. «Но ведь так можно и вовсе пропустить весь благословенный мото-сезон!» - здраво рассудил он и отправился катататься по улицам родного города, не отягчённый ни правами, ни обязанностями.

Долго ли, коротко ли он катался, но вот только опыта – хрен да маленько, а вокруг коварные коробки так и норовят бедного Олёшу то притереть к обочине, то вытеснить из полосы, а то и вовсе  подрезать на светофоре. Совсем не дают проехать, мешаются.

«И зачем их только придумали!» - разозлился Олёша на коробки и поехал кататься за город в чисто поле, чтобы в гордом одиночестве постигать все прелести байкерской романтики и покорять километры. Но и там его поджидали сплошные расстройства: отчего-то в полях на дорогах не было асфальта: тут яма, там кочка, посреди – вообще лужа, не объехать никак, да ещё мотоцикл тяжёлый, руль неудобный, пока ехал – дважды упал. Опечалился Олёша. Стряхнул с одежды дорожную пыль, повыбрал репьи из недоотрощенного хаера и в невесёлых думах поехал домой. Но, не осилив и половины пути, снова в беду попал: мотоцикл заглох.

Уж он его и ругал, и по колесу пинал, хотел было рукой ударить, пока проезжавший мимо Настоящий Байкер не подсказал ему бензин в баке проверить. Так и оказалось – выжрал конь железный весь бензин, пришлось Олёше его вручную до гаража толкать. Дорога сначала шла по прямой, потом в гору, а последние сто метров немного петляла и шла под уклон аж до самого гаража. Устал Олёша, измучился и обессилел, пока окаянную железяку на себе пёр. Тут он и решил с горочки скатиться, благо удачно всё складывалось. Закатил мотоцикл на гору, уселся поудобнее и покатил с ветерком… но либо уклон был не такой уж и малый, то ли дорога петляла словно пьяная змея, но только перед самым гаражом промахнулся Олёша и со всей дури въехал в опору дорожного освещения. Мотоцикл улетел в одну сторону, Олёша – в другую, белый свет враз померк и не стало больше ничего. Ни Олёши, ни мотоцикла, ни столбов. 

Очнулся Олёша оттого, что на него вылили что-то холодное и липкое. Попробовал на вкус – оказалось пиво. Ну да, точно пиво. От удивления раскрыл глаза и тут же зажмурился от нестерпимого яркого света.

- Очухался, - услышал он приятный мужской голос. Так обычно дикторы в телевизоре или на радио говорят.
– Открой очи, отрок. Не бойся, не ослепнешь, - повторил всё тот же голос.

Олёша полежал ещё немного в нерешительности, словно раздумывая – открывать глаза или нет, а потом разлепил веки, и когда зрении достаточно сфокусировалось, увидел перед собой пожилого мужчину в дорогом деловом костюме верхом на ослепительно-белой Хонде Голд Винг. Аккуратная бородка, собранные в хвост седые волосы, пальцы в дорогих перстнях и холодные проницательные глаза. В одной руке он почему-то держал целую связку ключей, а в другой – дорогой ежедневник, обтянутый натуральной кожей. А вокруг – туман. И калитка какая-то из стальных прутьев. А вот мотоцикла нигде поблизости не было.

«Странно», - подумал Олёша, - «не было здесь раньше этой калитки никогда. И туману напустилось. Когда только успело?»

После удара голова немного гудела, сознание возвращалось медленно, поэтому Олёша предпочитал пока не делать резких движений, лишь переместился из горизонтального положения в сидячее, ожидая, что же будет дальше. А дальше деловой старец открыл свою книжицу и начал говорить.

- Стало быть, это ты у нас - мальчик Олёша? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил, явно читая по написанному, - восемнадцати годов от роду… образование среднее… не военнообязанный… не женат, ну это я и так вижу, небось и девственник до сих пор (на этих словах Олёша от смущения залился пунцовой краской, а старец ехидно захихикал, но тут же одёрнул себя и снова принял соответствующий вид). Так… работает слесарем на заводе, ездит на мотоцикле Ямаха Драгстар 400, 1996 года выпуска… Ну всё, Олёха, считай приехал! – подытожил он как-то подозрительно весело, захлопнул книгу и уставился на Олёшу. Олёша так же ошарашено уставился на своего неожиданного собеседника.

- А вы кто?... – наконец спросил он нерешительно.
- Апостол Пётр, - ответил старик и для убедительности звякнул связкой ключей.
- Угу, - кивнул Олёша в знак того, что знакомство состоялось. Несмотря на контузию, имя старика показалось ему смутно знакомым. Апостол Пётр…калитка…связка ключей в руках… туман…в душу стали закрадываться смутные сомнения.
- А мотоцикл мой где? – снова спросил он. Голос звучал так, будто они находились в пустой комнате. И куда только подевался шум города?
- Внизу на Земле в канаве валяется возле гаража. Но ты не волнуйся, его там никто не тронет! – поспешил добавить старец Пётр и улыбнулся.
- А я тогда – где? – спросил вконец ошарашенный Олёша.
- А ты – в раю. Ну, то есть не совсем в раю пока что, а перед входом в рай. А я – апостол Пётр, хранитель ключей от небесного царства, если ты до сих пор не понял.
- Как-то я себе всё это немного не так представлял…
- Что? – не понял Пётр.
- Вход в рай не так себе представлял – объяснил Олёша, у которого прошёл первый шок и начала восстанавливаться мыслительная функция головного мозга. – Мне всегда думалось, что это должны быть большие и красивые ворота. А тут просто калитка какая-то… - Олёша присмотрелся и добавил – Ржавая к тому же!
- Ну да, так оно и есть, - согласился апостол Пётр, - Всё как ты и говоришь: большие красивые ворота, надпись «Добро пожаловать в Царство Божие» и ангелы из небесной сотни почётного караула. А это, - Пётр кивнул на калитку, - чёрный вход. Хотя да, подкрасить бы не мешало…
- А почему тогда я – здесь? – задал Олёша вполне уместный вопрос.
Пётр лишь тяжко вздохнул.
- Понимаешь, тут такое дело…ты же байкер?
Олёша отрицательно замотал головой.
- Мотоцикл есть… был. Значит – байкер – утвердительно сказал Пётр. – Байкеры сплошь грешники по определению и место в раю им не положено. Но! – тут он сделал рукой торжествующий жест, - Я по блату пускаю байкеров в Рай. Через чёрный вход. Не всех, конечно… но по мере возможностей. Собственно, калитка для этих целей очень даже годится, т.к. через неё прекрасно проходит любой мотоцикл. Проверено.
- Значит, я попаду в рай? – подытожил Олёша.
- А вот это ещё далеко не факт. Всё от тебя будет зависеть. Хотя, от тебя уже ничего не зависит на самом деле… сначала ты попадёшь в Чистилище, где будешь тусоваться с такими же как и ты ново-преставившимися пионерами. За это время твоя земная жизнь будет подвергнута тщательному анализу, и на основании сделанных выводов будет решаться твоя дальнейшая судьба. Но ты не расстраивайся, там тоже весело!

С этими словами Апостол нажал на кнопку электротартера.
- А пока садись – покажу тебе райские кущи!

Олёша забрался на большое и удобное как диван пассажирское кресло «Голды», и они тронулись в путь. И хотя Пётр то куда-то поворачивал, то притормаживал, то будто объезжал невидимые препятствия, Олёше казалось, что они просто плывут в тумане. При этом совершенно невозможно было определить, сколько они так едут. Может быть час, а может быть год. Наконец, туман стал понемногу таять, пока совсем не расступился, и они не выехали на хорошо укатанную грунтовую дорогу. Вокруг ликовала весенняя природа, хотя Олёша точно помнил, что когда выезжал на своём мотоцикле - было бабье лето.

Через некоторое время до ушей стал доноситься какой-то гул. Чуть погодя гул стал распадаться на составляющие, из которых уже можно было выделить звуки тяжёлого рока, людское ликование и рёв мотоциклов. В конечном итоге «двое на белой голде» приехали… на самый что ни на есть настоящий байк-фестиваль. Всё было как полагается: сцена с корчащимися на ней патлатыми рок-музыкантами, море разномастных байков вперемешку с не менее разномастной людской толпой, прекрасные девушки и пиво, пиво, пиво… байки сияли лаком и блестели хромом на весеннем солнышке, а на людских лицах были выражения радости и счастья. И ни одного угрюмца или несчастливца.
 
Пётр остановил свой мотоцикл у самого края бушующего моря положительных эмоций, и Олёша краем уха даже уловил разговор двух изрядно накачавшихся пивом, но счастливых до поросячьего визга байкеров:

- О! Сухпай! И ты тут!
- Дык йопть!..По весне не удержался, выкатился до открытия. Ну в гаражах с пацанами это дело пивом отметили, а я недопитую бутылку на землю вылил. Так эту лужу вечером прихватило, я на ней же и поскользнулся, ты прикинь!..А ты какими судьбами?
- А у меня всё банально - поехал кататься без шлема, получил майского жука в лоб!..
Взрыв хохота двух лужёных глоток едва не перекрыл собой весь остальной шум.
- Это ерунда, Чермандер вон вообще палёной водкой отравился.
- Да ладно-ка! И этот охломон тут?
- Пшлипокажу!
- Пшли!
И они, крепко обнявшись и покачиваясь из стороны в строну, отправились на поиски своего третьего товарища.

- Ну что, посмотрел? – спросил Пётр, возвращая мотоцикл на дорогу.
- Так вот он какой – байкерский рай?
- Да. И нет.
- Т.е. как так? – не понял Олёша.
- А вот так. Это – лишь один из вариантов.
- А их у вас тут много что ли – этих вариантов? – недоверчиво спросил Олёша.
- Знаешь такую поговорку: сколько людей – столько и мнений? У нас тут точно так же, каждый сам придумывает себе свой «рай». Полная демократия! Хочешь – можешь тусить, хочешь – кататься, а хочешь - …хотя нет, тебе ещё рано об этом. У каждого своё видение Байкерского Рая. Я даже знаю тех, для кого Рай – это Байкерский Ад!..
- А что, есть ещё и Байкерский Ад?...
- Конечно есть, и я тебе его сейчас покажу…

Апостол хотел сказать что-то ещё, но тут мимо них по обочине, поднимая тучу пыли, с рёвом пронеслось непонятное нечто… а через секунду целая толпа отморозков в кроссовых шлемах,  залепленная грязью по самые уши, пронеслась в том же направлении.

- Что это было? – спросил ошарашенный Олёша.
- Эндуристы, чтоб их!...Неразумные отроки! Эти ездят как хотят, и самое главное, ГДЕ хотят: им по барабану – рай, ад или чистилище, никакой управы на них нет!
- Значит – это их рай?
- Получается, что так, - ответил успокоившийся апостол.
- А какой рай у любителей спортивных мотоциклов?
- А этих мы в рай теперь не пускаем… бесполезно. Ты не поверишь, но эти чудики даже тут в Раю умудряются разбиваться вдребезги! Так и держим их в Чистилище до самой инкарнации, потому что в Ад их тоже больше не берут.

Тем временем дорога пошла куда-то под уклон, пейзажи несколько потускнели, а по обочинам стали появляться какие-то непонятные полузаброшенные конструкции из железобетона. Не то гаражи, не то производственные цеха… в воздухе чувствовался вполне ощутимый тяжёлый запах гари, электродной сварки и резки болгаркой по металлу. Попетляв немного среди этого пост-апокалипсиса, апостол Пётр уверенно направил мотоцикл к воротам  самого большого ангара, заметно выделявшегося на фоне других. Стены его были обвиты пожухлым плющом, едва цеплявшимся чахлыми стеблями за обшарпанные и потрескавшиеся бетонные стены, а само строение окружал огромный ров, заполненный, судя по всему, гремучей смесью отработанных масел и  разложившегося на фракции бензина. Внутри царил полумрак. Только тут и там периодически виднелись частые вспышки сварки, россыпи огненных брызг, вырывающихся из-под болгарки, всевозможный стук, звон и даже – редкие запуски мотоциклетных двигателей. Всё это вкупе создавало свою настолько зловещую атмосферу, что не требовалось никаких кипящих котлов со смолой. О том, что это – Ад, Олёша уже успел догадаться. Проезжая мимо различных закутков, он видел вымазанных по уши в машинном масле механиков, одних с горящими безумием глазами, колдующих над поражающими воображение неведомыми механизмами, других напротив – с отстранённым взглядом, погружённых в себя возле навечно упокоившегося мотоцикла. 

Остановившись возле худого, заросшего бородой до самых глаз, субъекта, Олёша смог увидеть, как тот суетится, ловко подставляя различные ёмкости под сочащийся маслом двигатель ещё бодрого на вид Урала.

- Масло… - приговаривал тот вполголоса, - если из Урала течёт масло, значит… оно там есть! – эта мысль явно приободрила ураловода, и он продолжил своё занятие с удвоенной энергией.

Олёшку от этого аж передёрнуло. Апостол Пётр, увидев это, лишь грустно усмехнулся:
- Теперь понимаешь? А ему это нравится. И не ему одному. Сколько их таких, мятежных душ, готовых по гроб жизни не вылезать из гаража. Непризнанные гении, готовые на вечные муки ради торжества овеществлённой идеи, тщетно лелеющие надежду на победу разума над несовершенством техники… ладно, поехали оформляться…

Выезжая из ангара, они снова увидели ту же самую толпу отмороженных эндуристов. Те бодро пролетели куда-то в сторону видневшегося на горизонте чёрного леса, весело разбрызгивая лужи и раскидывая гравий по сторонам. Апостол Пётр проводил их тяжёлым вздохом, и белая голда двинулась в путь.

Дорога стала забирать вверх, постепенно всё вокруг снова заволокло туманом, и время опять потеряло свой счёт, увязнув в нём. Ехали молча и по ощущениям – очень долго. Наконец, Апостол заговорил.

- Эй, отрок, ты чего загрустил?
- Да вот задумался… это же по всему получается, что меня больше нет? Я умер, я не существую…так ведь?...
- Вон тебя куда понесло… - произнёс апостол и надолго замолчал. Потом промолвил:
- Ты живёшь, покуда о тебе есть кому вспоминать. Ведь есть там на Земле кому о тебе память держать?
- Наверное есть, - ответил Олёша нерешительно, про себя перебирая всех, кто мог бы о нём по настоящему тосковать. Получалось, что кроме мамы, бабушки, пары знакомых и кота Мурзика делать это было некому. От этого стало ещё печальнее. Видя, что парень совсем раскис, апостол Пётр решил его разговорить.

- Ну расскажи мне, отрок, о том, как ты байкером стал. Где был, что видел. Как сюда угодил, раз уж на то пошло.
- Да какой я байкер, - начал Олёша свой нехитрый рассказ. - Насмотрелся фильмов про заграничных байкеров, наслушался тяжёлой музыки, вот и появилась у меня мечта – самому стать байкером. Опять же интернет в помощь, просветил. После ПТУ устроился работать на завод, за год скопил денег и купил то, о чём мечтал – чёрный чоппер.
- Права-то хоть получил?
- Неа, не успел. Я и кататься-то поехал в первый раз сегодня… или уже не сегодня? – усомнился Олёша. – А, не важно.
- Т.е. как так «в первый раз»! – от удивления апостола мотоцикл аж вильнуло на невидимом в тумане ухабе.
- А вот так! – сказал Олёша и поведал ему обо всех бедах, приключившихся с ним за его единственную поездку. Апостол в ответ лишь что-то пробормотал про «идиота-секретаря» и «вернусь – уволю нафиг».
- Хорошо хоть, что вас встретил, в Рай хотя бы попаду… а кстати! Сколько я вам должен?
- Что?.. – спросил апостол Пётр, явно выдернутый вопросом из своих дум.
- Ну вот вы говорили, что с местами в Раю напряжёнка, но вы по блату можете это устроить. Так сколько я вам должен за место в Байкерском Раю? Или как правильно – Рае?...
- Ты это, погоди на счёт Рая думать. Рано тебе пока что! – по всему было видно, что Пётр  уже принял какое-то решение на счёт него, Олёши.
- Что, неужели в Ад? – в глазах юноши отразился неподдельный страх. На что Апостол лишь задорно подмигнул ему и прибавил газу.

Долго ли коротко ли, но постепенно туман снова начал рассеиваться и Олёша к своему великому удивлению начал различать очертания родного города. Вроде и покинул он его сегодня, а по ощущениям - словно целый год здесь не был. Апостол немного сбавил скорость, проехал несколько улочек, пока наконец не выбрался на ту саму, на которой и закончились неудачные Олёшины покатушки. Остановился на том самом возвышении, откуда Олёша покатился вниз, заглушил двигатель и… оттолкнувшись ногами, направил мотоцикл точно так же, как сегодня ранее Олёша направил свой. Тяжёлый мотоцикл быстро разогнался под уклон, и апостолу Петру становилось всё труднее вписываться в замысловатые изгибы дороги. От волнения, но никак не от страха, Олёша зажмурил глаза. Где-то над ухом прозвучал по-отечески добрый голос старца: «Катайся с миром, Олёша. Всё равно в раю сейчас нет свободных мест», после этого юноша больно ударился обо что-то лбом и потерял сознание. Второй раз за день. Или на дворе уже был глубокий осенний вечер?

Группа эндуристов-отморозков, возвращалась с покатух на болота. Все мокрые и чумазые, а кто-то даже и вовсе с примотанной изолентой к багажнику разбитой передней фарой, но довольные и счастливые. Тут-то они и увидели мальчика Олёшу, который оттолкнувшись от вершины крутого подъёма, весело покатился вниз впереди собственного визга на красивом чёрном чоппере. Ребята аж притормозили от удивления. О том, что  потом случилось, не трудно было догадаться. На самом спуске вниз на первой же кочке мотоцикл подпрыгнул, на второй из рук парня выбило руль, а на третьей Олёша вылетел из седла. Так и получилось, что чоппер полетел в одну сторону, а Олёша – в другую, прямиком в придорожную канаву, в которой приложился головой то ли об пень срубленной год назад яблони, то ли об ржавое ведро, вылетевшее из кузова проезжавшего мимо грузовика, да и не важно это, и потерял сознание. Так бы и пролежал он там неизвестно сколько времени, если бы не эндуристы.  Самый старший из группы первым сорвался с места и вытащил бесчувственное тело, а подоспевшие остальные ребята быстро привели Олёшу в чувство, благо не впервой: у них вечно на жаре то у кого-то тепловой удар случится, то в лесах и болотах удар головой об ёлку. Волей-неволей научишься людей  реанимировать.

Олёша открыл глаза и вначале чуть не закричал: над ним столпились те самые адовые эндуристы, которые дважды попадались ему на пути, пока он путешествовал с апостолом Петром на его прекрасной белой голде. Но тут же успокоился. Потрогал голову и нащупал на лбу огромную шишку. Хорошо ещё, что в шлеме был, какая-никакая защита, а то бы расшибся насмерть… Стоп. Так он и расшибся вообще-то…

- Во, смотрите-ка, очнулся! Живой, чертяга! – сказал какой-то здоровенный бритый наголо парень в чёрно-красной замызганной мотокуртке и приветливо улыбнулся. – Ну, ты, брат, даёшь, кто ж так ездит-то?
- А на счёт шишки – не переживай, до свадьбы заживёт – весело добавил другой эндурист, напротив лохматый. – Я себе каждую поездку такие набиваю.
- Ну теперь я понял, Рулевой, почему ты девок как перчатки меняешь… чтоб заживало быстрее! – сказал ещё кто-то, и дружный хохот сильных, молодых и здоровых голосов взорвал осенний вечер.
- А с мотоциклом что? – спросил Олёша.
- Вот, наш человек! – снова проговорил лохматый парень, которого назвали Рулевым. – Сам ещё на ноги подняться не успел, а первым делом о технике переживает. Уважаю!
Бритый красно-чёрный здоровяк лишь поморщился. 
- Жить конечно будет, но лучше эту красоту продай и купи себе эндуро, мой тебе совет. Так ты быстрее ездить научишься и целее будешь. Тебя как звать-величать, кстати?
- Олёша.
- А я Петя. Позывной «Апостол». Ну, будем знакомы, Олёша! – и он протянул ему свою крепкую сильную ладонь.

Сергей Палыч
08.09.2014 г.