Отче наш 3 глава

Отряд двинулся вперед и снова запевал речевку, как пушистая скотина в коридоре, но теперь без всяких эксцессов. И вот, спустя недолгого времени, остановился у подножия холма. Там, где начался маршрут, там он и закончился. Андроид, на радость всем, завершил нудные истории. Для отряда, особенно для мелкого бунтаря, настал момент истины, то, ради чего скулящие дети шли – обед. Рацион не щипка богатый и лишен изысков, вроде амброзий и нектаров. Это все там – осталось на Земле, а здесь полезная и сбалансированная пища. Если под словом баланс подразумевается – смещения крена в сторону не сытности пищи, то да. Колониальный рацион состоял из натурамила – эта такая «вкусная» жижа для космонавтов. Так же, в него входит ликвуид от обезвоживания, добавочный набор белков, углевода и жиров, подсластитель «желейка» и замороженный фрусквэ. Индивидуальный рацион питания рассчитан на один обед, но не больше.
Весь этот скудный набор находился в специально закрытом рюкзаке. Для его открытия, нужно было ответить правильно на легкие, местами каверзные, вопросы от андроида. Это служило дополнительной мотивацией для прослушивания лекции. Но знаете, разработчики сценария – создали настолько утомительную лекцию, что даже смерть, не заставит слушать их. И теперь, андроид словно глумился над отрядом – полное интеллектуальная бессилие детей. Измотанные дети отвечали на шарм, выкрикивая все слова подряд из своего скромного словарного запаса – но все мимо. И за весь отряд, пришлось отдуваться наставникам.
Шестое правило наставников гласило «Не убивай в детях самостоятельность». Не делай за них дела, лишь помогай или направь на путь истинный. То есть, в этой ситуации – не отвечай за них там, где они должны сами. В конце-то концов, лагерь обучает детей. Но знаете, они не учитывали, что у наставников не орихалковое терпение. Джевсу было плевать на правила, он не меньше Эрида хотел кушать:
– Асианцы совместно с Эладой, запустили атомную ракету «Чиксулуб» для уничтожений местных чудовищ. В общем, после всего этого дерь… - Джевс забывается, - простите, после очистки от старых жителей, начался проект «Семь этапов». – Джевс ответил, в напыщенной манере, словно говоря детям, смотрите как надо.
– Очень близко! Я знаю, ты способен на большее, – «Слава» кинул стандартную фразу, когда ответ близок, но не точен. – И так дети, как появилась планета?
– Эй, ты что? Попутался там?
– Планета — это венец творения создателя, за семь этапов было создана копия Земли. – Гера уверено озвучила ответ.
– Верно! – запищал адроид, – вы ответили на все вопросы, я горжусь вами!
Из динамиков Славы полились победные фанфары, неоновая оптика, имитировавшая глаза, попеременно окрасилась всеми цветами радуги. Андроид, поздравив отряд с окончанием викторины, разблокировал сумки, и все принялись обедать. Отряд с невидимой силой срывал ослабившийся пломбы, маленькая деталь обеспечивала герметизацию контейнера. Кто-то умудрился покрошить свои молочные зубы, вцепившись ими об орхихалковый корпус. Наставник лишь укоризненно посмотрел на него, но не сказал не слова. А ребенок лишь кровью улыбнулся в ответ.
Джевс искал место где присесть, Гера сидела на бревне, рассчитанная на двоих. Это дерево нежилось в лучах, колониального солнца, примерно тридцать лет. Она все свои годы тянулась к ней, каждый год по сантиметру. Год за годом– по весне распуская почки, взрастя листья к лету, а затем ближе к осени теряя их. Так циклично шла её жизнь, чтоб в один миг упасть на землю. Из-за ветра, грома, не важно. Дело в другом, как она смогла укоротиться до двухместки. И почему там сидит капитан отряда?
– Арей, это место для наставника. Дерево не для таких бродяг, как ты.
– Садитесь, я не против.
– Я же сяду.
И да, Джевс сел на Арея. Своей тяжелой тушей, на костлявую тростинку. Да так уселся, что начал выдавливать воздух из него. Или это просто яростные крики капитана, кто знает? Но вроде, крик походил на смех, от отчаяния. Или это у него странные наклонности. Не суть.
– Ой, простите. Не заметил, – играющее, оправдывался Джевс, – Услышал садитесь, вот и сел.
Наставник привстал, дав возможности для командира ускользнуть. Но Арей съежился, пытаясь освободить место в краешке для наставника – он не собирался терять место. Джевс конечно сел, и ему этого пространства не хватило, поэтому началось движение в левую сторону. Наставник попытался вытолкать двоих из бревна. Напарница же почуяла движение, командир снова завопил, ведь Гера решил дать отпор, и начала толкаться в противоположную сторону. Под натиском буферная зона – середина, где сидел Арей, толи не выдержав напора с двух сторон, толи он вылетел под её воздействием – но он спрыгнул.
– Я с вами не играю. – заявил Арей.
– А кто играл? Гера, ты игралась с ним? – спросил Джевс.
– Нет, никто не играется, мы же взрослые. – ответила Гера.
– Вот видишь, самая лучшая наставница, попыталась убить тебя. Я ведь шутки ради. А она… Выносите награду.
Вместо напарницы, награда досталась Джевсу, ну как награда – легкие тумаки, такие ласковые, но все же тумаки. Арей понял, что лишний здесь, и ушел к остальным. Вот тогда же, наставники принялись за обед.
– Я вот, не понял один момент, – наставник, с набитым ртом, делился мыслями с Герой. – Когда я только устроился сюда, то эта орихлаковый я** (сфера) со всей душой п*** (торжественно говорила) про освоение планета, а не про создание её с нуля. Что это вообще меняет? Заставит нас городиться больше?
– Откуда я знаю? – Гера, пожав плечами, ответила. – Ты же любишь политику и всякие теории заговора.
– Да не люблю я, просто так получается, что она сама лезет ко мне, – раздосадовано ответил Джевс.
– Слишком часто, – из уст напарницы, это прозвучало осуждающий.
– Вот как? Как можно стереть с истории гигантских жильцов? Их останки повсюду, потом дети найдут их и о**(удивятся), – наставник сделал вид, что не расслышал напарницу.
Джевс умел пародировать голоса, ну как парадировать, ему так казалось. Он просто делал тон слегка мерзким на высокой чистоте – это у него детский голос:
– А че за длинный х**(вытянутая голова) на тушке? Гидра? Прикольно, я бы покатался на нём, и поласкал бы за шею. Как это, существо не существуют?
– Ты у нас ещё зоолог, не только политолог. – Гера, подыграла ему, и одобрительно похлопала.
– А что зоологи разбираются в х**(формах похожих на половой орган)? – Джевс недоумевал, и стал серьезным. – Вообще, откуда такие слухи про политолога?
– Просто говорили, что ты заезжен на политики. Не просто диссидент… – Гера все снижалась в голосе, пытаясь вырулить к другой теме.
– Да? Что ещё? Хочу все титулы примерить, и выбрать одну. Может быть там маньяк, мужеложец или что похуже…
– Ты – патриот Асии.
Джевс вспомнил, как в отрочестве поддался популярному чувству сограждан – это страсть к чужому во времена, так сказать, «Кроносовской оттепели». После открытия «Орихалкого Занавеса», – когда как-раз-таки, ставил во главе угла дружбу с иностранными партнёрами, тогда же восхищались их культурой. Именно тогда, дикая молодежь Элады, отказалась от серых тонов постной культуры. Только вслушаетесь в эти надменные песни о великом, в котором завуалирована нечто другое – словно петтинг. Пока в других странах, во всю пели прямым контекстом – это уже соития. Такая откровенность в культуре, с одной стороны позволила многим свободно вздохнуть. Молодая, раскованная страна, после поглощения ложечки от массовой культуры – стала местом разврата. Ведь долгожданная свобода – как сладость, тебе недостаточно одной. Ты захочешь ещё и ещё. Ты не остановишь, будешь продолжать пока не вырвет. И так, девственница стала обычной блудницей. Раскрепощённые люди вернули жизнь в склепе, и все это благодаря неожиданной вседозволенности.
Но с другой стороны, она же и заставил прекратить её. Моралисты, это люди, которыми не достались все блага от нового общества, и они видели во всем этом одно – разврат. Хотя, чего уж там, так и было. Все это из неожиданного напора, люди стали дикарями. Воины морали начали совершать аморальные вещи: избиение, травлю во имя морали. А что власть, они закрыли глаза? Ну, знаете, Кронос никогда не упустить возможность затянуть потуже свою власть. Естественно, любимым способом, душа противников и свободу под различным предлогом.
Спустя время, многие поняли, что Ассия такая же Элада, только хорошо притворяется. Тоталитаризм в демократическом соусе. Но Джевс, дабы показаться мудрецом перед своей напарницей, кому было чуждо идеи конформизма, начал открещиваться от прошлого:
– Кто? Я? Нет! – Джевс закашлял, еда попала в глотку.
– А кто ещё… – Гера тоже, – Кхе-кхе... Вместе закашляли. – её это развеселило.
Откашлявшись, Джевс снова взял паузу, выдавив белок в термоконтейнер, и за один клик подогрел обед. В это время он обдумывал ответ, и скомпонован его в мыслях, продолжил говорить:
– Слушай меньше сплетен. Мне нравится моя страна, но это не значит, что я должен поддерживать бестолковые решения правительства. Я уже говорил об этом.
– Такие, как изменения в сценарии? – Гера засияла улыбкой, словно понимая, о чем идет речь.
– Неважно. Знаешь, мы бы созерцали огромный мир, с неизведанными тварями. Представь, новые открытия расширяющие горизонты, наука и так в стагнации, идет регресс. Но вместо исследований, что мы получили взамен? Старый мир построенный на костях? Хорошо, так ответь мне тогда: откуда взяться новому опыту?
– Ого, как красиво сказано.
–– Если я усну, и проснусь через сто лет, и меня спросят, что происходит в мире, отвечу: засоряют новую планету.
– Оу-оу! – наставница была весьма удивлена.
– Ну, и посмотри, какая путаница будет… – В недалеком будущем, – Джевс зачерпнул ложечку нуторамила и продолжил. – Мое поколение будет утверждать про ракету, а вот п***(дети) – про создание планеты с нуля. Мы не будем понимать друг друга. Искусственный барьер, так сказать.
Наставник губами прижал зубы, а языком подпер нижние зубы и втянул щеки. Так он начал пародировать старика:
– П*** (дети), вот в мое время мы о** (хорошо) жили и вообще были о***(совершенными), ­– снова детский голос. – Эй е*** (старый) дед, о чем п***(говоришь)? – пародия прекратилось. – Так и появляются проблемы поколений! Новые сленги заменяют старые, так же и с историей. Нет одной почвы, все тонет. И, вместо того чтоб укрепить её, они сочиняют новое – вязкое, совершая одни и те же ошибки, раз за разом.
– Я даже не думала об этом, – в лазурных зрачках напарницы случилось затмение черного диска. – А почему они поменяли историю? Ничего же не поменяется.
Действительно, зачем? Наставник стоит со скошенным лицом, ведь до этого ему не попадались восхищенные слушателей нудных речей и, не придумав ответ, сказал:
– Ну, как-то так, будем говорить о создании планеты.
Джевс не стал доедать обед, выкинув остатки на землю, направился к космическому кораблю. Как-то неловко получилась, все шло хорошо – он не запинался. Все было – твердая логика, сочные эпитеты к месту, но один вопрос, оставил осадок. Острословие затупилось. Наверное, он остался в её глазах, тем самым юным бунтарем – что не возмужал. Они не борется с режимом, а со своими недостатками – избалованные дети современной эпохи. Что ещё им нужно? У них есть все, чего не имели предки, они должны быть благодарны им. У этого поколения мелкие проблемы, которые просто меркнут перед настоящими – серьезными. Ведь в мире кому-то тяжело, а они не ценят: еду на столе, мягкую кровать. Расскажи страдающим про свои проблемы, и они посмеются тебе в лицо – показав свою загаженный уголочек в коридорке и пустой стол. Вот у кого проблемы, а не у маменьких революционеров.
Да, такой гадкий стереотип насадило подневольная общества, обожающая пресмыкаться. Бороться с ними, дороже выйдет – обезличенные, по одному ничего не стоят. А всех не перебьешь. Они словно высокомерные мерзавцы, наслаждаются, когда другим тяжело. И заявлять такое, мол радуйтесь, что другим хуже – разве не мерзко? И не надо, слушать оправдание, мол не это имелось виду. А на кой, как говорится счет, Джевса должны интересовать другие? Почему ему от этого должно стать легче? Правильно, он не высокомерная мразь, наслаждающаяся болью и горечью других. Нет. Он не собирается опускаться на дно и переживать за отсутствия крова, пропитания. У каждого, свой уровень борьбы, и чтобы не опускаться ниже, ты должен бороться с актуальными проблемами, а не наслаждаться с отсутствием старых. Это и есть жизнь – все мы растем.
Наставник, увидев конус корабля, свернул на полпути в сторону кустов. Это его потянули вредные привычки, для которого нужно стать инкогнито. Перед детьми не пристойна парить. Ему пристало пробраться через колючие ветки, обойти опавший сухостой на земле и не наткнуться на камень, борясь с ветками. И вот, скрывшись из поля зрения детей, наставник полез в глубокий карман. Порывшись в нем, он достает аромику – настало время для минутного отдыха у трудяги.
Затяг, ароматный дым проник в легкие, никотин заплыл к крови, выдох. Как же хорошо. Пернатые поют. Зеленая атмосфера убаюкает тебе в своей нежности. Поймав легкую эйфорию, разум раскупорился. Он вспомнил, почему произошла такая рокировка, даже можно сказать – стерли память об местных гигантов у большинства. Не будь наставник в политическом кружке, он бы и не знал. Когда-то эту планету защищали экологи: мол, это не наша экосистема, и не в нашей компетенции, вмешиваться в неё – мы не сверх существа. Открыв вместо заповедника колонию, мы просто вернемся к начальной точки. Просто вместо животных, будут чудовища. Но в конце-то в конце, кто их будет слушать, этих ученных? Они уже дискредитировали себя, ведь по их вине, началась кибер-гражданская война. Так-что, приняв директиву об освоение планеты за «семь этапов», Земля попрощалась со старыми жителями.
Как приятно, что мысль освободилась. Джевс не сумасшедший, чтоб бросаться ложными обвинениями. Если они действительно пытаются скрыть, значит так есть. О, если все нормально, тогда надо продолжить. И лишь успев прижать мунштук к губам, послышался хруст. Нет, с аромой все нормально. Спина? Джевс выпрямился. Вроде нет. У птички лопнул голосок? Бред. Послышался шелест листвы, кто-то приближался. От испуга, Джевс выронил аромику. Он попятился назад, споткнувшись об камень, упал на спину. Темно.