Уж замуж невтерпёж

В тридцать лет я должна была выполнить очень важную миссию. Вопрос жизни и смерти. Я должна была привезти в Брюссель своего маленького сына. Ведь русские на войне своих не бросают, верно?!
Хотя, какая война, я только что вышла замуж за бельгийского архитектора, живи - радуйся! Ан нет - война, да ещё какая!

В визе воссоединения семьи мне отказали. Знакомые наперебой советовали везти ребёнка туристом, а там «как-нибудь». Но на «как-нибудь» я не соглашалась. Мне непременно хотелось, как правильно. Я и замуж выходила, как правильно, по визе невесты, а не туристкой. (Девушки частенько приезжали в Бельгию по шенгенской турвизе , подавали вместе с женихом заявление в местный ЗАГС, женились, а потом вынуждены были возвращаться обратно и запрашивать визу на воссоединение семьи). Похоже, в мировой практике виза невесты - это редкость, так как на каждом шагу этой визе все удивлялись, словно видели ее впервые. В аэропорту меня даже не хотели пропускать на чекинг, так как билет у меня был только в один конец. Проверяющий усмотрел в этом какой-то подвох, так что я взволнованно-громко ответила ему, что у меня «виза невесты!» - в этот момент на меня обернулась вся очередь, видимо, рассчитывая увидеть на голове у путешественницы свадебную фату!.. Фата и платье, кстати, были, но только в чемодане. Проверяющий куда-то позвонил, уточнил правила, и в конце-концов, дал пройти.

Эту визу «невесты» мне делали целый год. Меня заставляли сдавать мочу и делать флюорографию, вызывали на интервью в посольство, задавали унизительные вопросы, какой размер обуви носит ваш жених, сколько раз мы с ним виделись и где, какого цвета у него глаза... На это интервью я ездила вместе с сыном, хотела заодно показать ребенку Москву. Да и воспользоваться бесплатным билетом на поезд, пока малышу позволял возраст.
На интервью мы чуть не опоздали: я запуталась в станциях метро. Наконец, решилась спросить у женщины, которая торговала чем-то в переходе. Та грубо буркнула мне в ответ, что понятия не имеет, что мне надо. - Москва...
Я вернулась к ребёнку. Тут продавщица увидела моего малыша с самодельным коричневым вещмешком за спиной и, сжалившись над нами, подозвала меня и мягко, в подробностях объяснила, куда идти. Вот так мы добрались до посольства.
Пока я отвечала на вопросы, мой сын развлекал служащую КПП фокусами. А потом мы вдвоём отправились на Красную площадь, я даже позволила себе по случаю дня рождения сфотографироваться с Лениным и Сталиным, - уж очень убедительно актеры позировали.
 А потом я ещё долго-долго ждала свою визу. Звонила в посольство из дома, с работы. Визу невесты мы ждали всей редакцией, коллеги-журналисты с замиранием сердца следили за моими перипетиями. Доброжелатели спрашивали: «Раз он на тебе женится, что с ним не так? Ему что, местных невест не хватает?» - они были отчасти правы, парень был на грани банкротства, открытие границ с Польшей в 2004 году, кризис 2008-2009 года практически поставил моего архитектора и его строительный бизнес на колени. Со мной тоже далеко не все было «так». Кризис был мировой, и я видела, как увольняют друзей, коллег, беременных, уже немолодых. Мне говорили: «Не волнуйся, ты работящая, тебя не уволят». А я говорила себе: «Уволят, но не сегодня. Уволят тогда, когда я перестану вкалывать за троих».

И вот, я, наконец, прошла чекинг. Перейдя желтую черту, позвонила маме:
- Мама, я прошла!
- Девочка моя, будь счастлива! - при этих словах мама всхлипнула в трубку.

В России мне никак не удавалось выйти замуж. Кроме того, я всегда мечтала жить деревне около леса. Но этой мечте не суждено было сбыться: в посёлке на нашей улице из парней жил только Витька-Титька, так дразнили паренька, которого воспитывала одна бабушка, так как его родители уехали в столицу, а ребёнка бросили и больше о нем не вспоминали. Когда мы стали постарше, паренёк начал проявлять попытки «ухаживания», бросая в меня камнями с крыши своего дома... Но и уехав из посёлка, я не обзавелась женихами: парни чуть постарше меня участвовали в двух чеченских войнах, и мужчины с соответствующей датой рождения мне в жизни попадались крайне редко. Парни возраста моего сегодняшнего мужа - бывшие «афганцы», много ли их осталось? Мои ровесники, пока я училась в институте, все успели пережениться... Моя последняя попытка найти жениха закончилась очень плачевно для всей семьи. Я увлеклась работником вневедомственной охраны. Приятная внешность, форма, машина, работа плюс небольшой бизнес, казалось, чем не жених! Он тут же нашёл общий язык с моим ребёнком. Сынишка был от парня в восторге! В итоге этот жених выманил у меня очень крупную сумму денег и исчез в неизвестном направлении.
Я до сих пор не могу понять, это был профессиональный мошенник или бизнесмен-неудачник. Возвращалась домой с работы и ложилась «в гроб»: лежала на полу, выключив свет. Мама плакала за дверью. Так и не сумев справиться со своими чувствами, я пошла к психологу. Умудрённая опытом пожилая женщина поставила меня на ноги за пару сеансов. Бесплатно. Мы с ней разбирали, как действовал он, и как должен бы действовать ответственный, зрелый мужчина. Мы разбирали, как должен действовать человек, который даёт деньги в долг (попросить расписку и паспорт), и как должен вести себя человек, который берет деньги в долг (сам вызваться написать расписку и предьявить паспорт). Мы с ней ещё очень долго разговаривали, разбирали мой характер, мое поведение, а потом она с грустью добавила:
- в России по статистике мужчин меньше, чем женщин. И дамы готовы даже содержать мужчин, лишь бы получить заветный штамп в паспорте. Ваш случай - не редкость.
Тогда я взяла себя в руки. Пошла в бар. Просидела там в ожидании жениха, но бар был пуст. Через три часа опустел и мой кошелёк. Тогда мне пришла в голову идея пойти на сайт знакомств, тем более, что это бесплатно.

Был у меня жених с холодного Севера, разведённый, с ребёнком и бывшей женой, недавно вышедшей из тюрьмы за поножовщину. Я боялась, что она и меня пырнёт, и так и не поехала к нему в снега и морозы. Хотя жених писал мне стихи, перечислял деньги на телефон и был очень добрым. Мы даже были почти коллегами: он обслуживал телекоммуникационные сети. Большая часть мужчин на сайтах знакомств искали просто приключений и часто приставали с непристойными предложениями, от чего мне становилось дурно и я время от времени просто прекращала поиски. Но однажды я нашла решение: выставила на фото профиля свою фотографию  с микрофоном канала «Россия» в руке, и непристойные предложения испарились. Потом интернет-ветром ко мне на страницу занесло московского жениха. Он работал над проектом ГЛОНАСС, отказывался ко мне ехать, утверждая, что это я должна приехать к нему, и чтобы я не брала ребёнка на первое свидание! (И это при том, что я решила остановиться в гостинице и сама оплатить номер, но решать, брать с собой ребёнка на первое свидание или нет, не могла?!.) Его жесткий тон в письмах и смс и слишком большое количество условий, которые он мне ставил, сделали своё дело: я не спешила ехать. Он начал настойчиво звонить, но я не брала трубку. Тогда он начал заваливать меня смсками. Возвращаясь пешком с работы и удалив последнюю, я подняла голову: мимо меня по дороге проехал троллейбус со словом ГЛОНАСС, напечатанным на его стене.

Через какое-то время я решила со скуки или от безнадежности, поискать жениха в Париже. Ведь там любовь, Эйфелева башня и романтика!!! Мне понравился первый же парень. Архитектор. Глаза добрые. Красиииивый. Неет, такой на меня даже не взглянет! И закрыла профиль.
И что же произошло дальше! Он начал мне писать, звонить, предлагать встретиться. Потом мой уже состоявшийся муж мне объяснил, что всегда хотел жениться на славянской женщине, так как много занимаясь коммерцией и путешествуя, влюбился в русскую культуру. Он зарегистрировался на русскоязычном сайте знакомств, но никто не искал в интернете его параметры (Страна Бельгия, город Брюссель), тогда он поменял никому не заметную Бельгию и Брюссель на Францию и Париж. Количество посетительниц на сайте сразу увеличилось в десятки раз. Второй барьер - языковой, он мог общаться только с теми, кто хоть как-то мог изъясняться по-английски. Мой архитектор не искал девушек сам, а писал только тем, кто заинтересуется его страницей. Ему понравилось, что я стою в куртке с микрофоном, а не выставляю свои телеса в эротической позе и полуобнажённом виде.
Вот так мы стали переписываться. Отец одобрил мой выбор, так как жених был с высшим образованием, как и я, имел работу, разница в возрасте была небольшая, восемь лет, он мечтал усыновить моего ребёнка, его родители не были разведены, а отец жениха был инженером.

Замуж я мечтала выйти, кажется, всегда. И всегда хотела детей. С третьего курса института переехала жить к парню, он был на шесть лет старше меня. Но семьи не получилось, когда я заговорила о детях, он заявил: «У меня нет денег на детей». Мы расстались. Через какое-то время я увидела в магазине очень красивое свадебное платье. Оно продавалось с уценкой, не в свадебном салоне, а в галерее маленьких магазинчиков с обычной одеждой. Нежное, скромное, с вышивкой, - платье «тургеневской девушки». И размер как раз мой. Я заняла денег и купила его. Платье было, а жениха не было.
Потом я родила ребёнка. Нет, не «нагуляла» и не «принесла в подоле», а целенаправленно сознательно планомерно забеременела и родила! Для себя. В двадцать шесть лет. В карточке стояло: «старородящий первоpодок». А в другой справке: «сведения об отце записаны со слов матери ребёнка». Так по-новому обозначалась мать-одиночка. И фамилия «отца» давалась моя, а имя-отчество - того самого, носителя генетического материала. Если б я знала, как меня потом затаскают по посольствам, требуя у этого «виртуального» отца дать «реальное» согласие на выезд ребёнка за границу! И ведь в ЗАГСЕ никто не объяснил мне, что дать отчество ребёнку можно и не записывая ничего в графу «отец»! А сколько в отделе кадров было удивленных восклицаний по поводу того, что мой «муж» и я - однофамильцы! "Не делайте мне, как лучше, оставьте мне, как хорошо!" Убрав выражение мать-одиночка, жизнь одиноким матерям усложнили до невозможности...
Вот это самое невозможное я и пыталась преодолеть, выйдя замуж за бельгийского архитектора. Бельгийцы очень любят усыновлять. Поэтому мой будущий муж целенаправленно искал женщину с ребёнком, чтобы заботиться о мальчике без отца. Я была для него - идеальным вариантом! Поэтому я запихала своё уже немного пожелтевшее свадебное платье в багаж и впервые отправилась на родину жениха. Так, между покупкой платья и моей свадьбой прошло шесть лет.

В Бельгии мне пришлось вкалывать. Одним из условий визы воссоединения семьи был достаточный доход принимающей стороны. Мы с мужем открыли фирму по установлению отопительных систем и продаже каминов. Занимались так же строительством домов. Если вы спросите меня, какая в Брюсселе моя любимая достопримечательность, я отвечу: это дом в Уккеле, в одном из самых дорогих районов Брюсселя, в строительстве которого я принимала непосредственное участие!
Найдя покупателя на этот дом и подписав контракт, мой муж слёг от перенапряжения. В этом доме готов был только первый этаж. А ведь нужно было достраивать ещё два этажа, ставить окна, двери, проводить отопление, устанавливать сантехнику!!! Но мой муж лежал на куске изоляции и спал. Русские на войне своих не бросают. Я взяла это дело в свои женские руки. Звонила разным фирмам, нанимала рабочих, проводила драконовские собеседования, отсеивала, увольняла, снова проводила собеседования, подсчитывала зарплату, время прихода и ухода, вела учёт инструментов, сама управляла лебедкой (хотя я боюсь высоты), нагребала в ведра песок, замешивала цемент, подавала каменщикам кирпичи. На войне, как на войне. Муж потихоньку воспрял духом. Поначалу мы спали в палатке над грузовиком, припаркованным около стройки. Было очень тяжело, помню одну ночь, когда я не могла уснуть, так сильно болели мышцы. Потом жили в гостинице, питались в ресторанах, куда водили и рабочих. Те завидовали моему аппетиту. На нервах, я могла съесть три порции подряд и никак не поправлялась.
Рабочие за эти годы у нас были самые разные: латыши, чеченцы, татары, уйгуры, белорусы, поляки, конголезцы, ребята из Ганы, Кот д’Ивуара, а так же суровые арденнские мужики - я чувствовала себя Джеком Воробьем, нанимающим матросов на судно...

Позднее мы стали снимать квартиру, купили ателье, где сделали склад инструментов и каминов. На стройку мы ездили на мотоцикле. Порой мне приходилось самой водить грузовик и везти камин клиенту через всю Бельгию. Ради сына я готова была горы свернуть. Чтобы ребёнок не чувствовал себя брошенным, рождение совместного ребёнка мы с мужем отложили на неопределенный срок. Но тяжелее всего было не это - самым трудным было слышать от близких людей, что я кукушка, которая бросила своего ребёнка на бабушку и дедушку. Самым трудным было моему сыну слышать от близких людей: «Твоя мать никогда не заберёт тебя». Самым трудным было слышать от завистниц: «Твой муж просто использует тебя. Он сделает все, чтобы ты больше никогда не увидела своего ребёнка». Но на войне, как на войне.
Я видела, какие усилия прилагает мой муж, чтобы получить заветную визу. Я верила. Поэтому сегодня мое имя - Вера.

Уровень нашего благосостояния рос, денег хватало с лихвой на бесконечные перелеты, документы, переводы, печати и штампы. Документы нужно было сформировать частично в Бельгии, частично в России, затем лично подать в Москве в бельгийское посольство, а затем ждать, когда их почтой перевезут снова в Брюссель. Там принималось решение, после чего за документами нужно было снова ехать в Москву.
Мы с мужем даже переехали в другую коммуну, где специалисты были более компетентными, сняли там дом и подавали документы оттуда, но по-прежнему получали отказ за отказом. Пока моего уровня французского не оказалось достаточно, чтобы понять, в чем была последняя загвоздка. В виртуальном отце. Который в первых отправленных документах был, а в последующих почему-то исчез. Исчез-то он абсолютно легально, так как мать-одиночка имеет полное право как выдумать отца, так и стереть его в любой момент. Но это надо было обьяснить работникам бельгийского посольства. Так что пришлось мне подавать документы в третий раз. А между тем стройка наша подходила к концу. Мы уже ездили не строить, а только контролировать происходящее. Муж водил мотоцикл Honda, а я сидела сзади. Было страшно, но на войне, как на войне. Мы даже поехали на этом мотоцикле зимой на выставку в Париж. Шесть часов под дождём и ветром! Наш каминный бизнес хорошо развивался и мы искали новых партнеров.

Ездить пассажиром на мотоцикле мне не очень нравилось, так как автомобилисты, если у них у самих нет железного коня, недолюбливают мотоциклистов. То ли из зависти, что те всегда быстрее попадают из точки А в точку В, то ли из-за того, что мотоциклисты проезжают между рядами автомобилей и на светофоре в итоге оказываются первыми. Но очень часто автомобилисты подрезают одинокий мотоцикл, перекрывают дорожное полотно, не давая себя обогнать. И вот нам в очередной раз попался такой вот ненавистник мотоциклистов. Сколько бы мы ни пытались его обогнать в туннеле, он выезжал на нашу сторону. Я представила себе этого подонка за рулём. Мне стало противно. Наконец туннель закончился и мы смогли его обогнать. Я увидела его лицо. Кислее лимона, недовольное, сморщенное от желчи. Тут я почувствовала себя женщиной-терминатором, и, словно машина, выпрямилась на своём сиденье, выдвинула предплечье, подняла запястье, и... подняла вверх средний палец!
Воспитанная на Моцарте и Бетховене, круглая отличница, я и сегодня нисколько не жалею о том порыве, о своём хулиганском поступке! Я многое вложила в этот жест...

Сына я привезла в общей сложности через пять лет. С тех пор я ни разу не пожалела, что все делала, «как правильно», по закону. Никто не мог манипулировать нами, запугивать, давить на слабые места, угрожать доносами, а такие попытки были.
Сегодня у нас красивый дом, каменная вилла в четыре этажа, двое сыновей, одному четырнадцать лет, второму - четыре года. Старший начал помогать в фирме. Раз в неделю в дом приходит уборщица. Сбылась моя мечта: я живу в деревне, хотя и в деревне бельгийской. Деревня процветает: достаточно сесть на поезд, и за несколько минут можно добраться до современной больницы, бассейна, университета, до рынка, супермаркета и музеев. У нас есть интернет и водопровод, в двух шагах - беговая и велодорожка, начальная школа и детский сад, а вокруг - природа с бобрами, кабанами, фазанами и летучими мышами, а ещё поля с коровами. Я по-прежнему работаю в нашей фирме, но теперь только с бумагами, на дому, иногда езжу с мужем к клиентам, делаю видеоматериал для нашего сайта. Когда сажусь в машину, такая ностальгия охватывает по прошлым дням, возвращаюсь воодушевленная! Вот только машину сама водить не могу, слишком много было стресса, теперь моя война закончилась.

Я не жалею, что мы с мужем с самого начала открыли свою фирму.
Мы оба пережили кризис 2008-2009 года, который ощутимо прокатился не только по России, но и по Бельгии. Я видела, как увольняли знакомых и друзей. Муж у себя пережил не меньшее потрясение. Мы решили, что если откроем своё дело, нас никто не сможет уволить. И в общем-то, эта концепция нас не подвела!