Третий должен уйти

     Жаркое июньское солнце уже напоило до отказа духотой маленькую комнату институтского общежития. Потускневшие от времени обои впитали в себя многочисленные запахи студенческого жития: пыли, время от времени проводимых студенческих застолий и, конечно же, неистребимый запах табака.


     Две кровати, расположенные по противоположным сторонам комнаты, поскрипывали под тяжестью спящих. Студенты посапывали во сне, переворачивались, каждый к своей стене пряча от солнца лица.

  - Жорка, сколько времени? - пробормотал один из них.

 Жорка, приоткрыв глаз, глянул на будильник, стоящий на тумбочке у кровати:

  - 9.35, Рома, пора вставать!

  - Ладно, еще не предел, - отозвался тот, - пожалуй, ты
вставай, если хочешь, а я еще посплю.

   Такая перспектива показалась Жорке незавидной: вставать одному не хотелось.

  - Пожалуй, я тоже еще всхрапну, - и он перевернулся на  другой бок.
  Однако, сколько они ни пытались “всхрапнуть еще”, им  не удалось. Сон как-то уже не шел. Скорее всего полчаса они дремали, каждый думая о своем.


   “Вот ведь ни фига не готовились к экзаменам, - размышлял Егор, - завтра у меня последний, а я не уверен, что сегодня буду учить, опять, небось, как и вчера: вино, шахматишки, сигареты.  Да и оставшийся день ничего не даст, упущенное наверстать невозможно. Хоть бы пронесло. Сдать этот проклятый экзамен и к жене, с дочкой в родное село поскорее уехать.Соскучился - сил нет!..”

 

      - Сколько там натикало?

- Десять уже, пора вставать.

      - Давай еще поваляемся, теперь уж все равно на консультацию опоздали.

      - Что, так и будем весь день валяться и никуда не пойдем?.

      - Почему ж не пойдем, сейчас пойдем. Столовка институтская открылась, а там, смотришь, и на фильмец какой-  нибудь  сходим.

     - Да-а, фильмец это хорошо-о, - многозначительно протянул Жорка, - а вот как бы экзамен сдать? - Он почесал затылок.

     -Да Бог с ним, с экзаменом-то, уж сдашь как-нибудь, - приободрил товарища Роман, - мне вот, знаешь, Маринка  опять приснилась...

    - Ой, Рома, я ведь все это слышал не раз: и то, что Григорьевич за тобой на БМВ приезжал, и то, что сел ты в машину и поехал, помахав нелюбимому Тамбову рукой.

   Роман взял с тумбочки из начатой пачки “Космоса” сигарету, щелкнул зажигалкой, закурил, пуская в потолок аккуратные кольца дыма:

   - Все-то ты знаешь.

     -Да как не знать, уж в который раз рассказываешь про  свою первую любовь. И сколько я тебя знаю - четыре года - тебе снится один и тот же сон. Врачи говорят что это плохо,  тебе бы у психиатра проконсультироваться.

           -Да ну тебя, - обиделся Роман, - я ему как другу, а он к психиатру посылает.


    - Ладно, дружище, не обижайся. Я ведь это тебе к тому говорю,  что забыть тебе про свою первую любовь надо - девок-то у тебя глянь сколько! А ты им про свою первую любовь рассказываешь, хотя,может быть, они тебя за это и любят?



   - Тогда уж скорее жалеют.

    -Да брось ты, жалеют, они тебя за юмор твой любят.

    -Это допускаю, - согласился Роман, хотя в душе мне не до шуток. Я бы все: и институт, и девок - ради Маринки  бросил.

   - Что, и институт?

   - Да, институт. Это вообще не проблема. Ты пойми: у  нас с ней ребенок должен был родиться, а кто: мальчик, девочка? - не знаю.

  - Фью-ють, - присвистнул Жорка, - этого ты мне никогда не рассказывал.
.
  - Дай докурю, - попросил он у друга сигарету.

  - Возьми целую, - Роман протянул пачку.

  - Нет, докурить дай, люблю, чтоб губу припекло.

  - Эх ты, романтик неисправимый, губу тебе никоим образом не припечет: “Космос” в отличие от “Примы” всегда с  фильтром.

   - Ладно, давай целую, - согласился Жорка. - Думал все о  тебе знаю, а тут в твоей биографии белое пятно, давай рассказывай. И он с удовольствием затянулся.

  Роман Одинцов повел свой рассказ о том, как в пятнадцать лет он влюбился в Марину Синелеву.

   -Красивая фамилия, - заметил Егор.

   -Не перебивай. Фамилия действительно красивая, - согласился Одинцов, - но видел бы ты Марину. Он на мгновение умолк, потом продолжил; Учились мы в одной школе, в параллельных  классах. Приметил я ее давно, но вот подойти боялся. А тут как раз школьный вечер, ну я и отважился ее на танец пригласить. Честно говоря думал  посмеется она надо мной, вроде бы не красавец я, и она строгая такая, а гляжу, после танца, от себя ни на шаг не отпускает. Так и закружилось у нас все перед глазами. Будто бы крылья мы обрели.
  А знаешь, какой был май? Ну просто сказка. Цветущие сливовые сады сливались с предрассветным туманом. И в головах наших -  туман.- В общем,  бродили до утра, когда уже начинал потягивать свежий утренний ветерок, тревожа прибрежные камыши, и солнце робким лучиком прикасалось к ночному небу.


   Дождавшись рассвета, шли домой. Да разве можно описать
любовь словами? Так вот, дошло до того, что за полтора года мы съехали на “троечки” в учебе, потому что ко всему, кроме наших отношений, утратили всякий интерес. Наши родители,  сговорившись, разлучили нас. Маринку отправили куда -то  к дальней родне. Меня же учиться в Тамбов сослали. Как я ни  просил, адреса Марины мне никто не дал: как в рот воды набрали; боялись, что до большего у нас дойдет. Но то, чего они так боялись, уже произошло, я об этом и отцу ее Василию Григорьевичу рассказывал,  но он почему-то отмалчивался. Ты,Егор, хоть и посмеиваешься, но мне иногда во сне кажется, что  настал наконец мир между нами и родителями, и Григорьевич  за мной на БМВ приезжает... - Роман замолчал, потом добавил: - ребенку нашему скоро пять, - и он вновь погрузился в свои грустные мысли.



       - Ну, ладно, Роман, я ж не знал, что у вас все настолько серьезно. Ты хоть пытался выяснить ее адрес через милицию?

     - Пытался, кстати, Василий Григорьевич работает в  милиции - полковник, начальник паспортного стола Кольчугинского РОВД.

     Но, как я понимаю, он тебе не помощник? Ты сам  посылал запросы, куда?

    - Посылал в адресное бюро Владимирской области. Ответили, что по области “такая-то” не зарегистрирована. А где еще искать? - Роман замолчал. Потянулся к четырех программному радио нажав на кнопку, настроил его на волну " Маяка."

      "... А если случится, что он влюблен,а
я на его пути

Уйду с дороги - таков закон:

третий должен уйти...”

         Друзья молча слушали песню. Когда она закончилась, Одинцов, выключив радио, скомандовал:


     - Пошли в столовку.

     День прошел праздно: обед в столовой ,просмотр  двух фильмов в разных кинотеатрах,вечерний моцион по Набережной и, наконец, вечер в общежитии. Разливая по стаканам вино, Роман  завел монолог: “Тебе хорошо, Егор, у тебя  только диплома нет, а так: жена Марина и на девчонок ты не заглядываешься; дочка Катя - ей ты каждый раз перед поездкой домой на выходные подарки покупаешь. Но почему ты ни разу о своих отношениях с женой не рассказывал. Хоть бы фотографию семейную показал, а то друг называется”.

   - Да нет уж, - засмеялся Егор, - такому ловеласу только покажи - враз без жены останешься, о рассказывать, если все, что у нас дома - это только нас двоих (разумеется, и дочки Катеньки) касается. И хоть мы с тобой друзья, Роман, запомни: делятся о семейных отношениях с друзьями тогда, когда в семье что-то не ладится, а так  - извини.. Сам понимаешь.

      - Да понимаю я все, - отозвался Роман, - и не обижаюсь вовсе, давай искурим еще по одной и на боковую, тем более, что у тебя завтра экзамен.

     - Пожалуй, что так, - согласился Егор.

      Утром он проснулся, когда друг еще спал.

     - Роман,-Егор тронул за плечо друга,- я после экзамена заеду в общагу, вещи собрать, так что дрыхни, еще увидимся, заодно и обсудим: может, в гости к нам приедешь?

    - Приеду, - сквозь сон пробормотал Роман, - а пока удачи тебе.

    “Эх, хорошо ему, - засыпая, думал Роман, - сегодня последний экзамен, а у меня только завтра. Ладно, как-нибудь дождусь”.

   С этими мыслями он заснул.

  Однако долго спать ему не пришлось - в дверь осторожно постучали.
Роман не сразу проснулся, во сне он вновь видел Марину. Волосы, словно воронье крыло, синевой отливают. Глаза дурманят бездонным мартовским небом. Статная, никакой косметики - без того глаз не отвести. Не мог Роман, слыша сквозь сон стук в дверь, отвести взгляд от такой красоты. Когда очнулся,крикнул:

   - Сейчас я, минуточку! - вскочив с кровати, торопливо натянул брюки, рубашку накинул и только дверь отворил, ноги ватными стали, подкосились:

   - Маринка, ты?.. - прошептал он. “Явь это или продолжение сна?” - пронеслось в голове.

   Вот она, первая, такая долгожданная, снами измученная любовь. “Что ж в дверях стоим”, - пронеслось в голове. Схватил ее в охапку, дверь прикрыл, целовал, ни о чем не спрашивая, забыв обо всем на свете. Тот прежний мир, то прежнее чувство, жившее в нем все эти годы, волной накрыло, как морской прилив. То далекое чувство всколыхнулось и в ней. Занялось оно рассветом над речкой, свежим утренним ветерком коснулось ее волос. Шелохнулся камыш, зашептал о любви.

   - Подожди, подожди, Рома, - остановила она его, - не надо... Одинцов отстранился, вопросительно посмотрев на нее.

   - Да, я пришла к тебе, Роман, но не для того, чтобы начать все сначала. Я пришла для того, чтобы ты забыл обо мне навсегда.

   - Марина, как же наше прошлое, наш ребенок?.. Дочь или сын?

   - Дочка у нас, Катей зовут.- Она протянула ему фотографию. - На Романа смотрело лицо девочки: черные локоны волос на высоком лбу, по бокам косички, с двух сторон схваченные цветными резинками; глаза, как у Марины - да все ее, Маринкино.

   - Как видишь, твоего тут ничего нет, - словно прочитав его мысли, сказала Марина, забирая из его рук фотографию.

   - Пожалуй, что так, - вздохнул Роман, - ну хоть расскажи, как ты меня нашла?

   - Так я давно знала где ты, только приходить не хотела. Ни к чему нам видеться, чувства старые ворошить - замужем я!

   - Как замужем? Что ты такое говоришь? - Роман не мог поверить своим ушам.

   - А вот так. Все очень просто. Как отправили меня родители сюда, на Тамбовщину, так и вышла я за скромного сельского парня.

  Роман сел на кровать, вытащил из пачки сигарету, закурил:

   - Муж-то знает, что ребенок не его?

   - А зачем ему знать, он прекрасный отец, и Катя в нем души не чает.

   - Тогда зачем ты пришла?

   - Егор пригласил тебя в гости? Он ведь решил нас познакомить...

   - Пригласил, тебе-то что? - Тут же он хватил себя ладонью по лбу. - Ну какой же я дурак!

   - Ты и Егор... - он помолчал, потом продолжил, - ты и пришла лишь за тем, чтобы я не приезжал к вам, да?

   - Ты все правильно понял, Роман, не нарушай покоя.

   - А Егор, он знал, что та, которую я видел в снах, - это ты?

   - Нет, не знал. Приезжая домой на выходные, он жалел своего друга Романа Одинцова.

   - Но он должен был знать, я же говорил ему: Марина Синелева, с Владимирской области. Как же он ничего не знал?

   - Да, ничего. Ты же хорошо знаешь моего отца, Василия Григорьевича, его связи. Так вот. Незадолго до того, как отправить меня к родне, он забрал у меня паспорт, заставив написать, заявление о его пропаже. Зная, что ты будешь искать меня, он применил всю свою изобретательность. “Технологии” я, конечно, не знаю, но он выдал мне новый паспорт на девичью фамилию матери - Васильевой. Местом рождения стал город Подольск Московской области. Дальше ты все знаешь.

  - ...Я все знаю, - как бы про себя, повторил Роман. Он загасил окурок в пепельнице, поднял ся с кровати:

   - Я все понял, Марина...

   - Прощай, Роман, - она приоткрыла дверь, на мгновенье задержалась, потом повторила:

   - Прощай...

   Одинцов видел из окна, как Марина села в подошедший на остановку троллейбус. “Итак, - горько размышлял он, - у Егора сегодня последний экзамен, купил теперь куклу моей дочке...” Он вырвал из тетради чистый лист бумаги, размашистым почерком что-то написал. Собрав вещи и сдав ключ вахтеру, вышел из общежития. Доехав до железнодорожного вокзала, купил билет на ближайший рейс (все равно куда) и, уже сидя в вагоне, под стук колес он все вспоминал недавнюю встречу с Мариной. А колеса отстукивали в такт крутившейся в голове мелодии:

  “...Уйду с дороги - таков закон:

      Третий должен уйти...”

 
                * * *


  Когда Егор с покупками ввалился в комнату, он увидел на столе записку, прочитал: “Егор, прости, что так неожиданно уезжаю, не простившись и не предупредив тебя. Уезжаю навсегда, поверь, у меня есть на это веская причина. Документы администрация института, надеюсь, вышлет. Т ы  п о м о г и   и м.

                Твой друг Роман”.

   “Да, конечно я помогу администрации собрать документы, - ошарашенно думал Егор, - но они ведь и без меня разберутся... Вот чудо-юдо, институт бросил, что за причина?” - недоумевал Егор. Вдруг озабоченность на его лице сменилась выражением радости. Он хлопнул себя ладонью по лбу: “Ну какой же я дурень! Ведь и вахтер сказал, что к нам в комнату приходила девушка, очень уж красивая! И как я сразу не догадался, что это - она, его первая любовь! Вот почему он все бросил: они нашли друг друга! Хорошо,  просто здорово, когда люди находят друг друга, как мы с Мариной”.



               
                июнь 2005г.