Сегодня меня уже нет

Все дни слились для меня в одну нескончаемую череду мучений, бесконечную, неразличимую, одинокую. Страх в последние несколько месяцев стал моим основным спутником. Я не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как он запер меня в этом подвале, хотя я пыталась считать дни, ориентируясь на смену света и тьмы в крохотном окошке почти у самого потолка. Но я сбилась со счета, когда отчаяние захватило меня. Кажется, мне уже никогда не выйти отсюда.
Он уже давно не спускался ко мне, не приносил мне ни еды, ни воды. Не знаю сколько времени прошло, быть может пара дней, а может целая неделя… Сейчас я чувствовала некоторое облегчение, поскольку ощущения голода и жажды наконец отошли на второй план. Кажется, я настолько ослабла, что  больше ничего не чувствую. Но сегодня мне стало легче. День, судя по всему, близился к закату – те крупицы света, проникавшие в окошко наверху, становились все слабее. Мне хотелось ухватиться за них и протиснуться вслед за ускользавшими лучами, на улицу. Жаль, что это было невозможно.
Я бы хотела обернуть время вспять и исправить ту роковую ошибку, что привела меня сюда. Недаром мама говорила мне не доверять незнакомцам, а я, дура, пошла домой к мужчине, с которым едва была знакома. Он был хорош собой, и хотя его чувство юмора было весьма специфическое, я находила это милым. Ровно до того момента, пока он не подлил мне что-то в чай, и я не оказалась здесь. Этот мужчина не искал себе пару, нет, он искал себе новую игрушку, и нашел ее в моем лице.
Раньше он, правда, не забывал меня кормить и поить. Что же произошло теперь? Неужели он забыл про меня? Решил заморить голодом? Я бы сделала что угодно, я бы подчинилась любой его воле, лишь бы вкусить хоть что-то – воду, пищу, солнце, свежий воздух. Но теперь я даже не чувствовала смрад этой комнаты. Если бы он только позволил мне выйти, он бы стал всем для меня, не только моим пленителем, но и моим спасителем, моим богом. Я бы пошла на все, чтобы выйти отсюда. Но я знала, что он не сделает этого никогда. Я, очевидно, не первая, кто оказался в этой комнате. И, возможно, не последняя…
Но вдруг, мои размышления прервал звук приближающихся шагов. Я напряглась и заволновалась – неужели он вспомнил? Он принес мне воды? Еды? Тем временем, шаги становились все различимее. Я немного приподнялась, в ожидании, я даже соскучилась по звукам, соскучилась по его лицу, хотя оно было мне так ненавистно. Ох уж это море противоречивых чувств и мыслей.
Я услышала, как засов двери стал отворяться и в комнату зашел он. Я была несказанно рада – его лицо, растрепанные каштановые волосы, его любимая красная рубашка в клетку – наконец-то!
Но в его руках не было подноса с едой, вместо него я приметила здоровенный охотничий нож, и мое сердце вновь сжалось в страхе. Он, матерясь, прикрыл за собой дверь, и я подумала, что это мой конец. Зачем еще он пришел сюда спустя столько времени с ножом. Я все еще хотела жить, и я готова была побороться, лишь бы хватило сил.
Развернувшись ко мне, он чертыхнулся и подошел ближе.
- Давненько меня не было, - задумчиво пробормотал он, поигрывая с ножом. На этом расстоянии мне было его не достать, но если б он подошел еще чуть ближе… Длины цепей хватило бы, мне нужно было только собрать все оставшиеся силы на это. – Должно быть, ты сильно скучала, - вздохнул он, продолжая меня разглядывать. Он шагнул еще ближе, всматриваясь в мое лицо, и протянул руку к моей шее. Сейчас или никогда! Пусть он зарежет меня, пусть это будет последнее, что я сделаю в своей жизни, но я утащу его с собой, я не хочу умирать здесь одна.
Один рывок – звон цепи, отразившийся ужас в его глазах и цепь, обернувшись вокруг его шеи, сомкнулась, а я начала давить со всех сил, что у меня остались, разводя скованные руки в стороны. Вопреки моим ожиданиям, он не напал на меня, нет, нож звонко повалился на пол, а он вцепился в цепь, пытаясь разомкнуть ее тиски, на его лице читался ужас, он пытался что-то прокричать, прохрипеть, но я не давала ему глотнуть воздуха. В моем сердце зажегся слабый огонек надежды, вместе с приливом сил, непонятно откуда взявшихся. Наконец, его тело с грохотом упало, и я стала подтягивать его к себе, чтобы найти ключи. Они должны быть у него с собой, не собирался же он оставить мое тело гнить здесь.
Прежде чем я успела обшарить все его карманы, я услышала приближающийся звук полицейских сирен. Машины остановились где-то неподалеку, и я попыталась кричать, чтобы привлечь к себе внимание, но вместо этого я могла издать лишь шепот, максимум – тихий хрип. Мое горло настолько пересохло, что я уже не могла издавать громких звуков. Но могли цепи – и я стала отчаянно греметь ими, как можно сильнее. Однако силы вновь покинули меня, и в какой-то момент мои руки просто безвольно упали на пол.
Но этого хватило – вскоре дверь распахнулась, и два офицера ввалились внутрь, осматривая мою тюрьму. Они опустили оружие, и один из них уставился на меня, в его глазах я увидела жалость и омерзение. Паршиво же я, должно быть, выгляжу. Второй офицер, менее впечатлительный, подошел ко мне и, склонившись, коснулся моего запястья.
- Тони, вызывай коронеров, - мрачно сказал он, поднявшись. – У нас два трупа. А этот мудак, - он бросил на труп моего мучителя неприязненный взгляд. – Судя по всему только что с собой покончил.
Я хотела запротестовать, крикнуть, что я жива, и он ошибся, но не могла издать и звука. Я вновь приподнялась, пытаясь дотянуться до него, но мельком заметила что-то – я обернулась, и увидела собственное тело. Изуродованное, истощенное, безжизненное. Теперь все встало на свои места. Сегодня, вместе с чувством голода и жажды, вместе с ощущением запахов меня покинула жизнь.
Неужели теперь я НИКОГДА не выберусь отсюда?! Я закричала, но закричала безмолвно и никто, никто из живых существ не слышал моего отчаяния.