Чарльз Буковски - Горячая штучка

Она была горяча, так горяча,
что я не хотел, чтобы она доставалась кому-то ещё.
Но если я не являлся домой вовремя,
она уходила, и это было невыносимо –
я слетал с катушек…
Знаю: это глупо, по-детски,
но я был в ловушке, я попался.

Я доставил всю почту,
и Хэндерсон отправил меня делать вечернюю выемку писем,
на старом армейском грузовике.
Проклятая железяка начала закипать уже в середине пути.
А время шло.
Я думал о своей знойной Мириам,
выпрыгивал и впрыгивал в грузовик,
подставлял мешки под почтовые ящики и наполнял их.
Мотор продолжал накаляться,
температурная стрелка на приборе торчала вверх,
охлаждающая жидкость была
ГОРЯЧЕЙ,    ГОРЯЧЕЙ,
как Мириам.

Я выскакивал из кабины и заскакивал обратно.
Ещё три ящика, и я поверну к почтовой станции,
там меня ждёт моя машина,
я пересяду и рвану к Мириам.
Она сидит на моём синем диване,
в руке скотч со льдом, нога закинута на ногу,
и покачивает лодыжкой.
Ещё две точки...
Грузовик заглох на светофоре, это была адская работёнка
раскочегарить его
снова…
Я должен быть дома в 8, 8 – это крайний срок для Мириам.

Я сделал последнюю выемку, и грузовик заглох на красном свете
в полуквартале от почтовой станции.
Он ни за что не хотел заводиться, он не мог завестись.
Я запер кабину, выдернул ключ и побежал на станцию...
Швырнул ключи… отметился в журнале…
– Долбаный грузовик стоит на светофоре, –
прокричал я, –
перекрёсток Пико и Вестерн...

…Я пробежал по коридору, воткнул ключ в дверь,
открыл… стакан был на месте и записка:

Сукин сын!
Я ждала до 5 минут девятого.
Ты не любишь меня,
сукин сын.
Кто-нибудь другой полюбит меня.
Я прождала весь день.

Мириам

Я налил выпить и пустил воду в ванную.
В городе 5000 баров,
Я обошёл 25 в поисках Мириам.

Её лиловый плюшевый медвежонок держал записку,
откинувшись на подушку.

Я угостил его стаканчиком, себе тоже взял
и погрузился в горячую воду.


Charles Bukowski 'Hot' from 'The pleasures of the damned: selected poems 1951-1993'