Начало

* * * НАЧАЛО. * * *

Машина газанула, натужно загудев, тронулась, и через минуту габариты исчезли в снежной пыли. Пуржило. Наискосок, по асфальту мела поземка. Мороза не было, но ветерок пробивал через легкую вельветовую курточку ощутимо. Впереди была белая, чем дальше, тем чернее, мгла. Я подтянул вельветовые - же штаны и смело шагнул на заметный след гусеничного трактора. Где - то впереди, едва слышно, гудел тракторный мотор. Неужели трактор? Вот бы догнать его! Бежать было тяжело, ноги скользили и разъезжались в рыхлой , нанесенной поземкой каше. Я бежал , обливаясь потом, задыхаясь от встречного ветра, переходил на шаг, а отдышавшись, снова переходил на бег. Звук мотора усиливал надежду, становясь все громче и громче.  Наподдал. Где - то на середине лесополосы, идущей вдоль поля, я нагнал его. Это был ДТ-шка, карабкающийся по уже глубоко заметенной сельской дороге, освещая белую целину впереди себя не очень далеко, пурга вроде как усилилась, но все же это был свет. Напрягая убывающие с каждым шагом свои силенки,  я свернул в глубокий снег, наподдал еще и , все - таки, обогнал, маша  руками и крича. О счастье, трактор остановился, дверь открылась и ко мне потянулись крепкие мужские руки. Они бесцеремонно, за шкирку,  втащили меня внутрь. Я оказался втиснутым между трактористом и какой - то женщиной. Внутри было темно, я не видел лиц своих спасителей, но голоса, даже в шуме, расслышал. "Кажется, Петровича пацан?"-, спрашивал мужик. " Ну да! "- подтвердила женщина. И ко мне :" Как ты здесь оказался- то? Ты же , вроде в детском доме? ". " Сбежал"-, коротко ответил я . Я, наконец, узнал женщину. Это была местная учительница начальных классов, живущая через дом от отца и по совместительству мать моего , когда - то, друга Пашки. Во попал. Я не смотрел на нее, но чувствовал , почему - то ее тревогу. А может сам себе ее нагонял. Она вздохнула и произнесла :" Дааа! Зря ты все - таки убежал! ". И я согласился с ней, только головой кивнув. Конечно же зря, как тут поспорить. Трактор карабкался по сугробам, мы сидели, прижатые к друг другу, вернее, я был прижат с двух сторон, словно для того, чтобы я снова не свинтил. Но я и не хотел никуда свинчивать. Я хотел к папке. Ехали долго. Карабкались вверх, осторожно спускались вниз, снова вверх. В общем, в ночи мы приехали. Трактор остановился у дома учительницы. Попрощались с трактористом, тот поехал дальше. " Тебя проводить?"-спросила Екатерина Федоровна. "Я сам". И пошел к хате отца. Свет нигде не горел. Я подошел к двери из обтесанных крашеных досок и неуверенно постучал. Тишина. Я забарабанил сильнее . свет в окне зажёгся, послышалась возня в коридоре, кашель и чертыхания. " Ну кого среди ночи принесло? ". Голос сперло, слова крадучись выползали изо рта:" Это я". " Кто ты? ". Да я же , я это , папа!" Двери открылись, отец, в трусах и майке , стоял и , словно ничего не понимая, смотрел на меня. И вдруг сгреб в охапку и ткнулся небритым своим, таким дорогим лицом, причитая и смеясь, и повторяя раз за разом:" Да как же это, да ночь же, да как же это? ". Наконец одумался , не выпуская из рук меня, накинул крючок и вошел в  дом. Бегал вокруг меня, сидящего за столом и не знал с чего начать новую, наступившую новую жизнь. Она , жизнь, продолжалась, но уже по другому, чуть подправленнуму пути. Каким он будет покажет время, а пока ...
Папка, наконец, сообразил, что нужно делать. Достал сковороду, огромную, предназначенную для кормления большой семьи, и начал готовить еду. Начистил картошки, нарезал, и на выжарках поджарил ее. Кто не ел картошки с выжарками - никогда не ел вкусной еды. С того дня выжарки для меня - райская пища, ни с чем не сравнимая. Нынешнее поколение, наверное, и знать не знают, что это. А это сало, перетопленное на смалец( жир) со шкуркой. Остатки после стопления и есть выжарки. Чего только с ними не приготовишь. Как уже сообщил, жареный на них картофель. Борщ, заправленный ими , пирожки, паштет. Не буду перечислять дальше, иначе эта глава будет посвящена только им. Сытно заправившись, мы легли под утро спать. Вместе. Мы обнявшись, сладко засопели , согреваясь теплом друг друга. Зима. Печь не топлена. Но нам хорошо.
.         Разбудил нас настойчивый стук в окно. Отец подхватился, посоветовал мне не просыпаться и выбежал в сени. Я услышал раздражённый голос Варвары Петровны, нынешней жены отца. Как я узнал потом, она ездила в Баку к старшему сыну, служившему на флоте . Приехала к утру и только что пришла с трассы, с которой и я недавно явился. Она выговаривала отцу о тяжелой дороге из далекого Азербайджана, а главное, о сугробах последних километров от трассы. Они долго возились на кухне, а затем, наконец, зашли в спальню - зал - гостиную. В хате всего две комнаты. Первая с русской печью, вторая, побольше - все остальное. Отец обо мне молчал, видимо, не знал, как сообщить о внезапном подарочке. Вошла - остолбенела. Я поглубже втиснулся под одеяло. "А то что?" Отец мямлил, что - то, а вот пришел, а я и  не знал и вообще я тут ни причем, он сам. Моя , теперь уж навсегда, новая мама вздохнула, и сказала :" Ну что ж, я на диване лягу, спать хочу, страх". Вот и уладилось все, встало на свои места. Впереди будет все. Наши детские обиды на нее( конечно, мы же не родные), ее обиды на нас( да что ж я могу, даже шлепнуть боюсь), обиды отца на нее( ты мать, вот и воспитывай). Если все вспомнить , не на одну книгу наберется. Но я вспомню. Хотя - бы на одну. Как успею.
.        За мной приехала опека с милицией, но после обещания отца устроить им  свой труп, оставили нас в покое, и даже все мои  документы прислали почтой. Я снова учился вместе с другом Пашкой,  вечно забывал свою пишущую ручку , и Пашка привык иметь при себе запасную. В этом ему помогала мама - учительница, сообразив, что меня не исправить никак. Я буду ручку забывать даже тогда, когда по одной ручке вложить в каждый мой карман. Ну вот такой бзик у меня . Был по крайней мере. И еще один недостаток. Я никак не мог букву "г" говорить, мягко, по - хохлятски. Эту букву я  говорил по - сибирски,  по - русски, твердо. В хуторе население в основном состояло из казаков. А у них говор своеобразный, певучий и мягкий. Уже позже от такой разницы выговора страдал еще один мой одноклассник Леха Иголкин. Ему как раз наоборот твердая "г" не  не давалась при изучении немецкого языка в пятом классе. А сейчас я страдал от нее., Мальчишки дразнились: " Гуси гогочат, город горит, разная гадость на " г" говорит. Но когда, однажды, я не выдержал и дал по наглой роже кулаком, а на попытку проучить меня толпой новых одноклассников ( не детдом, один на один не действует) , спиной к спине со мной встал Пашка , и инцидент был исчерпан навсегда. Пашка парень крупный, но не толстый , и работа по хозяйству дома, свежий хуторской воздух развил в нем силушку, куда мне, хиляку. Так что больше меня никогда и никто не задевал. Да и сам я, конечно, не забыл детдомовских уроков.
     Хутор стоял в ложбине, был чистеньким и ухоженным. Кроме местного клуба развлечений
и не было. Но клуб для старших, клуб для участников самодеятельности и для концертов, которые бывали, хоть и редко. Ну а, пока зима , и для нас, малышей, развлечений хватает с избытком. Катания на лыжах, коньках, игра во взятие крепости. Отец одного из одноклассников организовал нас, ребят разного возраста,  в две хоккейные команды. Хутор разделялся двумя прудами на два. Не наша сторона называлась " Бекеши" , наша  "Кэгеты". До сих пор не знаю почему " Кэгеты". Но бывало взрослые, по воскресеньям сообщали сельчанам" Пошли на пруды, там матч " Бекеши" на " Кэгеты". Народу иногда собиралось много. Кто на крньках ( у кого имелись) кто на ногах( не имевшие коньков, таких больше), самодельными клюшками, шайбой из не знай чего, мы гоняли друг друга по пруду под крики пап и мам, болеющих за своих чад. Времени , ограничивающего периоды, не оговаривали, играли один период, но до упора, до последнего упавшего в изнеможении на лед игрока. Победа перекочевывала от одной команды к другой и за проигрыш не дрались. Подумаешь, завтра мы им зададим. Сегодня у меня клюшка плоховата, надо из другого дрючка сделать. И неделю мастерили, чтобы после следующей игры констатировать, и эта никудышная получилась. А лыжи? Мы с Пашкой обследовали все местные подъёмы и спуски, все природные трамплины. Но последние с осторожностью, лыжи - то дорогущие, сломаешь, папка фиг купит до следующей зимы. И в школе, не смотря на то, что была одна учительница на четыре класса, тоже проводились мероприятия. Пели, играли, готовили номера к хуторскому праздничному концерту. Сейчас много разговоров о скуке и в связи с ней криминализации современный детей. Не у всех дома были телевизоры, в клубах кумача на столы купить была проблема. Но жили весело, времени на скуку не было. Помогать по хозяйству родителям было сама собой разумеющееся занятие. Пролетела зима , каникулы. Я был дома. С матерью, а так я и буду отныне ее называть, отношения ровные. Мне нравится бегать к ней на работу( она доярка) , дергать за сиськи отданных ею мне ласковых мягкосисих коров, Вишню и Черешню( у все ее коров имена от деревьев, ну почти у всех), пить парное молоко прямо из под коровы, сдоенное в пол - литровую банку мамкой, не процеженное, вкуснейшее,  Мне нравилось все. Только изредка мне было грустно. Ночью. Я вспоминал детский дом. Мне очень не хватало моих Ленок, большой и маленькой. Ленка замухрышка вставала перед глазами в синем платье с кружевными оборками. Надо ей написать, думал я. Надо - то надо, но я боялся писем, я их ненавидел. Эта нелюбовь осталась со мной на всю жизнь. А наутро я забывал о своих ночных терзаниях, были дела поважнее
,      Жизнь продолжается, и жизнь требует наших действий, необходимых именно в этот день. Вчера было вчера, его уже невозможно вернуть, чтобы исправить . Вот и я жил.  Галя тоже была с нами. Зимой она училась в интернате, куда уезжала на всю неделю, так как  здесь была только начальная школа. Вечером субботы всех старшеклассников привозили домой до понедельника. Для меня наступал праздник. Мы с ней всегда были вместе, даже тогда, когда приходили парубки , начавшие ухаживать зе ней. Она взрослела и была симпатичной. От женихов отбоя не было. Мать выговаривала отцу:" Смотри , дошастает, в подоле принесет, взвоешь, да поздно. будет". Отец на это отвечал:" Я своим детям верю! " Но с Галей беседовал на эту тему, правда без принятых сегодня скабрезных правдостей. Галька смеялась и отвечала :" Ну что со мной может дома случиться? Я же с Сашкой всегда, от него не отвяжешься. Так и было. Я бегал за ней по пятам и ей волей - неволей приходилось придумывать свои игры с подружками сообразно и моим желаниям . Впрочем и у подружки ее закадычной Таньки тоже сестрёнка была, моя одноклассница. Так что у нас находилось много общих дел. Пашка тоже часто бегал вместе с нами. В селе был огромный, общественный сад, по площади соразмерный самому хутору. Он был доступен всем, бери что хочешь. Вот и играли мы в нем. Иногда собиралось народу столько, что наши крики
были слышны далеко за хутором. В казаки- разбойники, в жмурки, в укради знамя, в вышибалы. Современные дети, скорее всего и слыхом не слышали и представления  об этих играх не имеют. Самая спокойная из игр, игра в ручеек. Это и , как сказали бы сейчас, тест - игра. Благодаря ей все знали симпатию каждого. А игра проста. Мальчик с девочкой брались за руки и подняв их образовывали шалаш. Следующая пара сзади, и так далее. Играть в нее можно только при большом количестве участников, иначе она бессмысленна. И игра это всевозрастная. Становились и сопливая шпана, начинающая реветь, если их долго не выбирали, и старшеклассники, и даже молодые люди, уже начавшие трудиться в колхозе.  Старшие иногда специально выбирали малышей со словами:" Вот мой любимый! ". Один был всегда лишний. Он с края организованного из  рук шалаша , пригнув голову входил внутрь и проходя вперед выбирал себе пару, снова был лишний, который бежал в начало ручейка и нырял в шалаш. Смех, веселье до того часа, когда всем надо бежать домой , чтобы помогать родителям обиходить скотинку, которая была в каждом дворе.  Отдыхать умели и взрослые и дети. Пришло лето.
.       Это время, когда хутор ни на минутку не затихает. Днем от работающих машин , гвалта домашней птицы и рёва оставленных на минутку малышей, от суеты, присущей только селу. А вечером? А, вечером тоже тишины не дождёшься . Ребячие выкрики, мелких, зазывный переклик старших ребят, и вдруг... Высоко, до самого неба взлетает песня. Вечером она не требует электроаппаратуры для звучание широко и раздольно. Акустическое пространство -, вся земля  - матушка, вся, ее атмосфера. Кажется, сама природа прислушивается к летящей песне. Даже ребятня прислушивается, а то и подпевает, а груднички засыпают с улыбкой на лице. Песня присутствует всегда; на работе, на отдыхе. После похода в баню . У нас своей бани не было, поэтому каждую субботу мы всей семьей шли в гости к своим друзьям. Это была семья сменщика моего отца , и отца моего одноклассника Алексея, который никак не мог выговорить твердую " г". Свои бани были не у всех и семьи скооперировались, сообща заготавливали топливо, носили воду и по две - три, а то и больше собирались в одном доме.
Так и мы шли всей, семьей к другу отца. Если бы не баня, можно было бы подумать , что сегодня праздник. Праздничным было настроение, шли одетыми в праздничные одежды, накрывали праздничный стол. Сначала в русской бане мылись старики, пока баня не накалилась для любящих попариться от души взрослых. Старики, вымывшись, входили в дом, их дети ставили перед ними кружки с чаем, тарелки и вазочки с печеньем, пирожками , конфетами. Попив чайку , они шли в другую комнату отдохнуть до общего стола. Мужики, перед тем, как идти, еще некоторое время кочегарили печь в бане, и , наконец , решали " можно". Уходили, парились, курили на улице, снова парились. Они как - бы соревновались в том, кто выдержит больше. Поэтому мы, дети , предоставленные сами себе, играли на улице в обычные свои игры. Затем мылись девчонки, за ними мальчишки и , наконец мамки. Порядок соблюдался неизменно годами. Наконец все чистые, приодетые , усаживаются, за обширный стол, выставляется угощение,  всегда обильным . Дети в другой комнате за таким же обильным угощением, сдвинутый по качеству сообразно возрасту. Взрослые насыщаются, мы тоже. И подходит время, после шумных бесед наступает на секунды тишина, или вообще без какого перехода , в возникший спор вмешивается высокий женский голос. " За туманооом ничего не видно, за туманом ничёгоо неевиииднооооо! ". В один голос вплетается второй , третий, басят и баритонят, мужские. Песня - это ДААА!!; Одна мелодия сменяет другую. Мы сидим кто где примостился, многие на коленях родителей( уже можно), и тонкими голосами вторят. Пою и я. Эти песни помнятся всю жизнь.
.         Мы с сестрой часто у папки на чабарне, где рыбалка, мытье коней в пруду, сон с лохматым Чернышом. А еще катание  с новым братом Колей на тракторе.
           Теперь нужно о нем. Коля , ровесник Валеры, я уже об том как - то говорил. Разница в возрасте один день. С первых же дней нашего с ним знакомства он обращался со всеми нами как настоящий родной брат. Если спросить, кого из ни я больше люблю, я задумаюсь и скажу" Обоих одинаково ". Коля , когда появился в моей жизни, вписался в нее сразу и бесповоротно. Он проявлял свою заботу во всем. Он бегал с нами, как ровесник, катал на купленном мотоцикле. Посмеемся. Галка умоляет научить ее ездить на мотоцикле. У нас появился " Минск " . Наконец, посоветовавшись с отцом, выезжают за поселок в чисто поле, чтоб не задавить никого. Кто ее знает, эту Гальку. Показали что и как, приняли устный экзамен, прокатились несколько кругов с инструктором Кольком. Вроде нормально, справляется Галка. Ну, самостоятельный полет. Я завистливо в сторонке наблюдаю. Коля пообещал, Гальку научит, меня потом. Мотоцикл завели, скорость сама включила, сцепление с трудом, но выжала, дернувшись тронулась, поехала. Громко поехала. Скорость первая, орет. Догнав , Коля кричит:" Вторую врубай! ". Врубила, понеслась. До третьей дело не дошло.  И слава Аллаху. Что было - бы? Вообще , когда под рев мотора Галка начала орать благим матом что - то, понять никто ничего не мог. Коля бегал следом за мотоциклом кричал:" Гаааз сброооось! " Куда там . Она вывернула его до упора, мотоцикл орал как резаный и мчался так, что никакой Коля его уже догнать не мог. :" Тормозиии! "- кричал Коля. Тормоз жми :" - кричал отец. А я только и смог с восхищением молвить:" Во дает! ". Видок у нас был, хорошо что никто больше не видел. Галка носилась кругами и орала, Коля валялся, споткнувшись, в траве, отец присел на корточки и наблюдал, я восхищался. Сделав цирковой кульбит, каскадерша слетела с взбесившегося чуда техники и улетела в дальние кусты. А мотоцикл несколько раз взбрыкнул и , встав на дыбы, брякнулся на землю, продолжая вопить. Мы все рванули в кусты. Галька сидела как - то боком, чесала ушибленное колено и  бормотала:" Ничего себе прокатилась! Идите вы все со своим мотоциклом". Мотоцикл устал и наконец сам заглох. Моя бестия сестра даже ничего не сломала, кроме что ножку у мотоцикла погнуло. Да и то, он сам себе его согнул. Нечего падать было где попало. Так урок закончился, а с ним и мои мечты быть следующим. Матери ничего не сказали. Знали ее реакцию:" Та хиба ж це девка, мотоциклетки ей подай". Промолчали от греха подальше.  А Галя и не виновата - то - то была. О тормозе ее забыли, как потом вспомнили, рассказать.
.       А вот на тракторе было можно и мне. Когда Коля сгребал длинными, тракторными граблями сено, я сначала дергал за веревку, поднимиющюю грабли где надо, а потом и за рычагами порулил. Благо быстро не едет, смирный, в стороны резко не сворачивает. А главное на бок не валится и ножек не ломает. Коля и Валера вместе выучились на трактористов - машинистов широкого профиля, но Валера работал шофёром в другом поселке, километрах в пятидесяти от нас. Ведь он был уже женат и у меня появилась первая племяшка, голубоглазая Леночка. Ленка - замухрышка, как ты там?

.                31.03.2021г.