Лида

От досады хотелось взреветь. Мне не улыбалось провести выходной в обществе тёти Вали, которую я недолюбливал с детства. Мне что теперь - отказаться от встречи с друзьями? Всю неделю ходишь в школу. Протираешь там с утра до вечера штаны, почём зря. Потом зачем-то корпишь над никому не нужными домашними заданиями. И всё ради того, чтобы дождаться воскресенья, вместе с парнями подключить усилители, взять в руки гитару и попытаться изменить мир к лучшему. А тут - такое. Тётя Валя. Откуда она взялась на мою голову?

Хуже всего, что отказаться и уйти переворотом, кажется, не получится. Они окружили меня со всех сторон, буквально зажали в клещи - тётя, мама и сестра - и битый час доходчиво объясняли, что дело не в тёте Вале, а в её подруге. "Подруга? Какая ещё подруга?". Оказалось, подруга тёти Вали попросилась к нам в гости, чтобы отметить свой день рождения в хорошей компании. "Почему к нам?". Потому что в городе она поселилась недавно, у неё здесь нет пока ни родственников, ни друзей, ни кавалера, ни знакомых. Кроме тёти Вали и нас, разумеется.

- Вот и празднуйте хоть до упада - а я тут при чём?
- У папы на воскресенье выпало дежурство на работе, домой он придёт за полночь. А что за праздничный стол без мужика?, - хором повторяли тётя, мама и сестра.

Они наперебой доказывали мне, что испорченный выходной - как раз то, что мне нужно. Они призывали меня к состраданию и гуманизму в наш жестокий век. "Ты же джентльмен - вот и поступи как подобает джентльмену!". Я в ответ открыто негодовал. Требовал ко мне не приближаться и не прикасаться. Сопротивлялся судьбе как мог. В конце концов, я сдался и принял случившееся как неизбежность: день рождения какой-то несчастной и всеми заброшенной подруги вместо репетиции моей рок-группы! Класс! Ах, что б её… Подругу эту...

В воскресенье я сидел при полном параде, в образцово-показательно прибранной комнате, у накрытого по-царски стола, "надутый как индюк", так сказала мне мама, и старательно ненавидел. Я ненавидел обёрточную бумагу для цветов, которая противно топорщилась и шуршала в моих руках. Ненавидел тётю Валю. Маму. И особенно сестру, которая бросала на меня выразительные взгляды и посмеивалась. Словом, я ненавидел всё и всех, с упоением предавался своему чувству и не пытался его сдерживать. Чтобы занять себя чем-нибудь полезным, я придумывал варианты мести. "Ладно, маму прощу сразу. Тётку тоже прощу - со временем. Но, что бы ни было, моя драгоценная сестричка получит возмездие такое, что мало не покажется".

Подругу звали Лида. Мне, как единственному присутствующему мужчине, поручили подарить имениннице цветы и сказать несколько приличествующих случаю слов. Лида вошла в комнату, сопровождаемая тётей Валей. Я шагнул навстречу подругам - и оказался в другой реальности. Передо мной, скромно потупив взор, стояла женщина изумительной красоты. С трудом преодолевая возникший мыслительный хаос, я что-то промямлил про исполнение желаний, про крепкое здоровье и про мечты.

Лида внимательно выслушала, приняла букет, и молча, одними глазами, сказала:
- Кажется, ты мне не рад. Извини, так вышло.

Я любовался своей новой знакомой, пока она принимала поздравления от женской части коллектива. Она вела себя без апломба, и двигалась с той особенной грацией, которая свойственна нерожавшим женщинам на пороге четвёртого десятка. Все мои наблюдения подтвердили первое впечатление, и между мной и Лидой вдруг установилась невидимая связь. Тётя Валя, мама и моя сестра отныне обособились, и мою компанию составляла только Лида. Обида на неё, владевшая мной накануне, незаметно улетучилась, уступив место симпатии.

Мама расщедрилась и предложила мне выпить вина. Я встал и произнёс тост. Как и в момент нашего знакомства, Лида слушала не слова, а меня. Мне показалось, что она хочет проникнуть в мои подлинные мысли и чувства, чтобы во мне разобраться. Зачем? Какую из моих тайн она пыталась разгадать? Не знаю. Закусив и согревшись, мы победили, наконец, робость и перестали друг друга стесняться. Лида предложила устроить танцы. Сестра включила радиолу, поставила пластинку группы "Creedence" и вывела громкость на максимум. Мы вдоволь напрыгались и снова сели за стол, дав передышку себе и соседям.

В самый разгар вечеринки тётя Валя внесла очередное предложение: "Мужчина! Пригласи именинницу на медленный танец!". Я чуть не подавился винегретом. Ну, конечно. Ещё одна услуга за чужой счёт. И услуга, прямо скажем, немаленькая. Признаюсь, я в то время не умел приглашать незнакомых женщин на медленный танец. Ладно, пусть будет что будет. Сестра, продолжая исполнение роли диск-жокея, порылась в пачке пластинок и зазвучала одна из моих любимых песен - "I am alone". "Я одинок". Я подошёл к Лиде, протянул ей руку и меня бросило в жар от собственной смелости.

Обнявшись, мы о чём-то шептались. Лида с лёгкостью поддерживала разговор на разные темы, и, по-прежнему, слушала не слова, а интонацию. Я потянул Лиду к себе - и она подалась, к моему удивлению и удовольствию. Наши тела почти слились в одно. Когда музыка затихла, я ослабил свою железную хватку и чуть-чуть отодвинулся от Лиды, но она остановила меня, вцепившись пальцами в мои плечи. Она жестом, вернее - прикосновением, запретила мне оставлять её одну - во всяком случае, так мне показалось. Я замер в нерешительности, потому что для продолжения танца нужна была музыка, а над нами дамокловым мечом висела тишина.

- Эй! Вы там не уснули?, - поинтересовалась сестра.
Лида, очнувшись, разжала пальцы и убежала в соседнюю комнату, плотно затворив за собой дверь. Мы недоумённо переглянулись.
- Ты её чем-то обидел?, - спросила тётя Валя, - О чём вы говорили?
- Говорили ни о чём, - я пожал плечами.
- Пойди узнай что с ней, - негромко попросила тётя.
- Я? Почему я?
- Пойди, пойди!
Я взглянул на сестру и убедился, что на этот раз серьёзна даже она. Я постучал в дверь. Приглашения войти не последовало, поэтому пришлось войти без приглашения. Лида лежала на моём диване, уткнувшись лицом в подушку и плакала. "День рождения удался на славу!", - подумал я. Подойти к ней я не решался, но и вернуться обратно не мог - от меня потребовали бы объяснений, а какие объяснения я мог дать? Я стоял возле двери и смотрел на её красивое тело, освещённое тусклым светом фонарей, пробивавшимся с улицы сквозь тюль. Лида повернулась ко мне, легла на спину и утёрла слёзы:

- Подойди ко мне, - сказала она.
- Что?
- Дай мне, пожалуйста, руку.
Я присел рядом с ней на диван и протянул ей руку.
- Посиди со мной, - Лида сжала мою ладонь в своих.

Мы молчали и были почти неподвижны. Я чувствовал, что симпатия во мне благополучно переросла во влюблённость. Piccolo amore, как говорят итальянцы. Не без вожделения, конечно. Близость и кажущаяся доступность Лиды вызывали во мне головокружение. Я был по-мужски горд - оттого, что заинтересовал женщину, которая лет на десять старше меня. Такой поворот был для меня в диковинку. Я думал о том, что ещё вчера называл Лиду словами, весьма далёкими от высокого штиля, и вот, как ни странно, теперь не могу от неё оторваться ни на секунду.
 
Что случилось с Лидой после нашего медленного танца? Чего она от меня ждала во время нашего уединения? Поцелуя? Ласки? Не знаю. Такая скорость развития событий была для меня запредельной. Параллельная реальность, в которую я угодил, впервые увидев Лиду, оказалась для меня слишком сложна.
- Иди, - наконец сказала Лида.
- А ты?
- Я тебя догоню. Я сейчас.
По её голосу я понял, что буря миновала. Через пять минут Лида вышла к нам, села за стол, и праздник продолжился. Мы засиделись допоздна. Иногда я встречался с Лидой взглядом, и обнаруживал, что теперь уже существуют не только наши отдельные "я", но и понятное только нам двоим "мы". А потом тётя Валя и Лида распрощались с нами, рассыпаясь в благодарностях, и пошли ловить такси. Что это было? Что это всё-таки было? Что эта женщина означала для меня и что я означал для неё? Я всю ночь не спал, задавался этими волнующими вопросами, и вдыхал аромат волос Лиды, который впитала моя подушка...