Блеск и нищета Сицилийской вечерни

 Блеск и нищета "Сицилийской вечерни"

"Сицилийская вечерня", опера  Верди,  новая сцена Мариинского театра,  23 марта 2021 года

Счастье, что все-таки эта грандиозная опера вновь появилась на сцене Мариинского театра во всем своем музыкальном блеске! Надо отдать должное дирижеру Кристиану Кнаппу и оркестру под его началом, музыка в этот вечер звучала прекрасно! Дивные мелодии, сменяли одна другую, начиная с увертюры, обращали на себя внимание и солирующие инструменты в оркестре, особенно духовые. Многие отметили божественное соло гобоя в дивертисменте! Бывали,  правда, и некоторые вольности с темпами, но тут, похоже, их меняли под конкретных певцов и их возможности. Но нежная переливчатость мелодий, их пронзительная эмоциональность, заговорщическая таинственность, счастливая энергичность, патриотическая решительность, легко улавливаемые в музыке, подчеркивали мелодическое и содержательное богатство оперы, ориентировали на определенные образы и идейную наполненность, согласно либретто. Хотя режиссерское решение Арно Бернара нацеливает совсем на другое.
Блестящий мужской состав ведущих солистов - Владислав Сулимский (Монфор) и  Денис Закиров (Арриго) - подарил вокальную радость долгожданной встречи и с обретшими друг друга отцом и сыном, и с оперой в целом. Если Монфор любимого баритона Владислава Сулимского был ожидаемо интересен, а голос певца предсказуемо бархатист и выразителен, то энергичный Арриго Дениса Закирова приятно порадовал, как и его легкий летящий тенор уже забытого итальянского звучания. Когда-то я слышала этого певца в "Искателях жемчуга" на сцене Санкт-Петербург оперы,  тогда и запомнился его красивый голос.
Владимир Феляуэр достойно дополнил эти вокальную компанию своим суровым и неумолимо кровожадным Прочидой.
Жанну Домбровскую в роли Елены я слышала впервые. И у меня осталось  противоречивое впечатление.  Музыкально партия звучала точно, певица выпевала все ее мелкие нюансы, временами выдавала яркие вокальние эпизоды и дуэты, но иногда удивляла темпами, резкими нотами и звуковой неровностью пения. Впрочем, это случалось не только у Елены. Опера вокально очень сложная, партии большие, их не все певцы отваживаются петь (один из них как-то сказал: "Да там умрешь в конце!", - объясняя, почему не поет Арриго). В придачу Верди припас в финале для Елены и Арриго коварные сложные музыкальные номера с высокими нотами и жизнерадостными темпами. Настоящее испытание для певца. На моей памяти в театральном спектакле идеально не прошел эти рифы почти никто. Но ансамбли в опере, в частности, квартет, прозвучали прекрасно!
И вот тут заканчивается "блеск" "Сицилийской вечерни" и начинается то, что я образно назвала словом "нищета". 
Вредно такую грандиозную оперу не петь два года! Это сразу видно и слышно. В конце концов, можно было исполнять ее в концертном варианте, чтобы не терялись хотя бы вокальные наработки.  Сценические потери тоже налицо. Даже некоторые ведущие певцы  выглядели растерянными на сцене, словно не знали, куда себя приткнуть, как встать. Порой, они напоминали разведчиков из плохого кино, которых переодели в американцев, но забыли научить, как себя вести. Массовка частично потеряла сноровку и четкость движений, которые раньше шли в унисон с музыкальными "волнами". А ведь прежде все это было!
И с костюмами не все благополучно. Наэлектризованные платья, прилипающие к ногам так, что создается впечатление задранного сзади подола. Плохо подобранная обувь не только у массовки в начальной  сцене (на артистках хора были две бросающиеся в глаза, одинаковые пестрые пары туфель).
А уж изъяны сценографии и режиссуры, которые после двухлетного перерыва особенно режут глаз, и не перечислить!
Даже, если принять идейную версию-перевертыш, из которой изгнаны патриотизм и геройство, где герои-мафиози, как барыги, воюют с полицией и убивают ее начальника, то совершенно невозможно понять,  чего эта бравая компания заговорщиков во главе с Прочидой добивается. Убили одного  начальника, поставят другого, или это провидческое предвосхишение нынешних событий "Black lives matter!" (Жизнь чернокожих имеет значение)? Ладно,  сообразуясь с новыми смыслами, в программке напечатали не соответствующее либретто краткое содержание версии истории режиссера Арно Бернара. Но петь-то, а следовательно, переводить в титрах, можно лишь слова либретто. Третьего не дано - авторское право! И тут возникает ряд диких нестыковок, не заметных только  тем, кто ничего кроме фэнтези не читает!
Но любой более грамотный человек знает, что начальник полиции в 1920-1930-е годы не имел в США власти казнить и миловать по собственному желанию. Однако это было доступно средневековым правителям, о которых речь идет в либретто. Их власть была абсолютной. Или звон церковного колокола, который должен служить сигналом к нападению на Монфора. Ну, не звонят в США в колокола! Даже на свадьбах! Нет у них колоколов! Американцы по большей части протестанты, у них молитвенные собрания проходят в любом помещении. Церковь у них там, где собрались верующие. Ну, хорошо, итальянские эмигранты - католики, у них была своя церковь, но маленькая, не для шикарных  церемоний. И уж точно, далеко от роскошного ресторана  с варьете, куда не зазорно прийти и начальнику полиции! Словом, белые нитки в новом сюжете торчат просто пучками!
И еще вопрос: за что готовы умереть Прочида и Елена,  по версии Арно Бернара? За виски, за право им торговать? За барыши? И стоит это таких жертв? Если да, то надо усомниться в здравом смысле героев. Если нет,  то тогда из-за чего сыр-бор?
А уж как бездарно распорядились постановщики роскошной музыкой получасового дивертисмента, и сказать трудно (хореограф Джанни Сантуччи). После двухлетнего перерыва было видно, какая пытка танцевать
чальстон под медленную бальную музыку, как дико смотрятся под нее многие провокационные па, а некоторые выглядят не просто вульгарно, а похабно - в медленном танце партнер долго держит партнершу вниз головой, у той юбка падает на лицо, и она вдохновенно болтает широко раздвинутыми ногами.  И это отнюдь не кан-кан. Кан-кан как раз выдержан во вполне приличной стилистике.  Один мой знакомый, крупный специалист по немецкой литературе, который постоянно читает немецкие газеты, на днях, когда мы виделись, посмеялся, что во всех немецких газетах, даже в серьезных политических, постоянно пишут про секс.  "Видно, им его в жизни не хватает!" - единственное, чем я могла это объяснить. То, что немецкие оперные постановки без сексуальной тематики не обходятся, уже давно не удивляет, но французские! Где же хваленый вкус? Если хотели сделать, как  в Мулен Руж, то по качеству танца не дотянули. И это печально.
А стриптиз арестантов? Раздевание  и одевание на авансцене после помилования приговоренных к повешению (как объясняла мне в свое время мама, процесс одевания  и раздевания более неприличен, чем даже просто обнаженность). Во имя чего?
Ну, и чисто технический момент сценографии. Неужели, когда делают спектакль,  его не смотрят с разных  точек зала? Разве нормально, если зрители первых рядов партера, сидящих не строго по центру, в дивертисменте видят только спинки стульев и спины сидящих на них артистов хора вместо происходящих на сцене  танцев? Конкретно эти танцы лучше не видеть, чтобы не портили впечатление от музыки, но вряд ли так было задумано. А открывающиеся диафрагмы с маленькими комнатками, кабинетом Монфора, залом кабачка "Палермо" и прочими пространствами? Со многих точек зрительного зала видна лишь их часть - правая, левая, нижняя. И звук голоса певца они режут, когда он попадает в "слепую" зону. Так и хочется процитировать бессмертное: "Хотели, как лучше, а вышло, как всегда!"
Эти минусы, конечно, не перечеркивают достоинства оперы и ее вокально-музыкального исполнения,  а также самогО радующего факта ее наличия в репертуаре театра. Но вызывают сожаление.
И если с постановкой уже ничего  не сделать, то в остальном - все в власти исполнителей и организаторов. И опера стоит того, чтобы появляться в афише театра чаще одного раза в два года.