Исторический процесс

Продолжая серию экспромтов по творчеству Вадима Гордеева

Свежий снег в райцентре не в новинку.
Вот делов, обычная зима.
Вечером – луна наполовинку,
Освещает старые дома.
Поутру художник сиплым матом
Проложил дорожку к бережку.
Он с холстом надолго, до заката.
Тянет гарью. Где-то мусор жгут.
Навестит писатель. Знамо, с водкой.
Чтоб не окочурился. А вдруг?
В реку вмерзли напрочь чьи-то лодки,
Как заткнули черную дыру.
Ну, а после – с маслицем картошка,
И капуста с хрустом. Пироги.
Жить уже не тяжко и не тошно,
А художник – настоящий гид
По окрестным улицам и сёлам.
- Видишь церкву? – Триста с лишним лет.
В нашей да истории весёлой, -
он собрал все крошки на столе,
В рот отправив. Хлопнул полстакана
И продолжил дальше не спеша:
Это всё останется, не канет,-
И к углу, к иконам сделал шаг.
- Что логично, - тут вступил писатель,
Опрокинув махом стописят.
- Помнишь, что в «На дне» вещает Сатин?
Надо жить, у Бога не прося.
Впрочем, может, это и не Сатин.
Нам пожить бы в эту…опа! – всласть.
- Заикнулся и замолк писатель.
Но такое может только власть.
И, заметь, каким бы цветом небо
Не раскрасят флаги – всё одно:
Нет. не привлекался. Не был. Не был.
Помнишь про Чапаева кино?
И про свадьбу, где играл Сличенко?
(Ох, его цыганские глаза.
Вспомнилось по ходу тут зачем-то).
Помнишь, что герой один сказал?
Грабят, говорит. И тут от цвета
Не зависит, что ни говори.
Ветры перемен. Ох, эти ветры.
Разнесут огонь, и всё сгорит.
Хватит философствовать. Не стоит.
Наливай. А то наступит стресс.
Вот такая суть, братан, историй.
Грабят. Исторический процесс.