Дневник 2020 в фейсбуке

2020 год

31 декабря 2020

...До Нового года остается пара недель, и я знаю, что скоро раздастся телефонный звонок, и батя, после обычных своих приветствий, скажет полувопросительно-полуутвердительно: «Ну что…я к вам еду на Новый год?» Я давно готова к этим словам и потому отвечаю быстро, безо всякой паузы: «Конечно, пап, что за вопрос!» Хотя, если честно, предпочла бы, чтобы отец погостил у нас в другое время. Все-таки Новый год! У нас с мужем своя компания, уходим гулять на всю ночь. Точнее, так было раньше, пока батя не начал приезжать на Новый год к нам.
...Пора собираться и ехать в аэропорт. Прощай, шумная компания: нас ожидает еще один скучный Новый год в узком семейном кругу напротив телевизора. С батей.
***
Время разбрасывать камни уже позади. Дай бог успеть собрать разбросанное.
***
Я не помню, чтобы он когда-нибудь грустил. Да и грустил ли он вообще? Каково же ему было на самом деле в тот год, когда не стало мамы? Как он привыкал к своему новому, одинокому состоянию? Продолжая думать об этом, я вдруг понимаю, что батины новогодние приезды к нам начались вскоре после маминой смерти. Ну да… Пока была жива мама, мы съезжались на Новый год в родительский дом. Все же Новый год… Cемейный праздник. Не стало мамы, не стало и праздника. А семья растащилась на какие-то кусочки. Пытался ли батя ее собрать, приезжая к нам на Новый год? Или надеялся найти в нашем доме свою потерянную семью и тот, навсегда ушедший от него Новый год, где еще не было одиночества и где он был так счастлив, еще не сознавая того...

29 декабря 2020

ДЕНЬРОЖДЕННЫЙ ТОРТИК
Бубик повозилась на кухне, испекла что-то очень вкусное и сказала, что это мой деньрожденный тортик, но поскольку я очень далеко и не могу его съесть, она готова съесть мой деньрожденный тортик за меня в качестве добровольца.

26 декабря 2020

...Мы сидели на берегу и ждали. Каждая своего человека, который плавал в море. Только я была в отличном настроении, а она грустила. Мы не были знакомы, но я ей улыбнулась и сказала что-то хорошее, ободряющее. Она, повернув голову в мою сторону, молча слушала, а я продолжала говорить, и тогда она встала, подошла и положила свою голову мне на колени.
- Что, Джессика, ищешь защиты, боишься, что я снова искупаю тебя в соленой водичке? - к нам подошла женщина в мокром купальнике и потрепала собаку по загривку. - Ладно, не буду, пошли домой.
Так я узнала ее имя.
...Я вспоминаю эту историю, разглядывая фотографии, где Бубик что-то рассказывает своей подружке Юки. Они неразлучны вот уже семь лет.

22 декабря 2020

22 декабря. 13:00, а мы продолжаем плавать и загорать. Море сегодня 21 градус, спокойное. Было бы здорово поплавать ещё 31 декабря, но обещают дожди.

18 декабря 2020

18 декабря, 12:00. Кто куда, а мы опять на море. После сильных дождей и штормов море не остыло, волны небольшие, а солнце припекает по-прежнему.  Наплавались от души.

16 декабря 2020

БУБИК, ЮКИ И ТЕЛЕПОРТАЦИЯ
Бубик (кричит из детской): - Мама, иди сюда! Я телепортировалась в другое измерение!
Мама (из другой комнаты): - Ты теперь пирамида?
Бубик: - Нет.
Мама: - Ты прозрачная?
Бубик: - Нет.
Мама: - Тогда ты в порядке. Скоро приду.
Бубик: - А собаки в этом измерении похожи на людей!

15 декабря 2020

Морское кружево. Штормит. Холодный ветер. А ведь всего три дня назад мы здесь ещё плавали и загорали.

12 декабря 2020

Бубик обчиталась Киплингом и обсмотрелась "Властелином колец". Теперь у нее есть волшебный посох и она ищет, кого бы превратить в мускусную крысу Чучундру.
Пожалуйста, не превращай меня, Бубик, в мускусную крысу. Обещаю не "хомячить" твои конфетки, не играть без тебя "в саранчу", опустошая самую "вкусную" полку, и не скажу маме, что ты уже нашла конфеты, купленные на Новый Год.
Я вообще-то и сама могу в кого-нибудь превратиться. Думаешь, это был какой-то там незнакомый тебе дракон, которого ты видела летом на лугу? Как бы не так!

11 декабря 2020

11 декабря. Воздух +23, вода + 23. Никак не закроем купальный сезон, хотя Дед Мороз уже тут. Онлайн. Бат-Ям

9 декабря 2020

Але, французы!
Бубик придумала новое словосочетание «пузон вомэ» и решила, что оно звучит вполне по французски.
- Но такого во французском языке нет, - возразили ей.
- Подумаешь, - пожала плечами Бубик, - пусть придумают теперь, что это означает! Не могу же я делать за французов всю работу!

5 декабря 2020

Даже не верится, что буквально вчера мы на этом берегу ещё загорали и плавали, а сегодня - уже в куртках - любуемся закатом.

4 декабря 2020

...Расписать глаза вручную так, чтобы они выглядели не просто «как живые», но отражали тончайшие человеческие переживания… изготовить кукольные аксессуары так искусно, чтобы их отличали от настоящих лишь крошечные размеры... Для этого потребуется настоящее мастерство.
The Doll - the World within» - профессиональная выставка и отбор работ был очень жестким. Ее участники - мастера с именем, обладатели многочисленных европейских и американских премий, чьи работы на протяжении многих лет выставлялись по всему миру, приобретались музеями, художественными галереями и частными коллекционерами.
Главный куратор выставки Елена Кунина - магистр искусства, член Союза Художников. Четверть века проводит мастер-классы в разных странах. Автор уникальной методики и пособия из шести томов на русском и английском, предназначенных для тех, кто, не имея профильного образования, хочет научиться делать кукол на профессиональном уровне.
 На выставке «The Doll - the World within» Елена представляет серию кукол японских «духов». Выйдя за рамки традиционных древних легенд, она предлагает их оригинальное продолжение.
- В последние годы я открыла для себя в японской культуре вещи, которые мне лично очень близки, - говорит Елена. - Например, анимизм - вера в одушевлённость всего сущего, от камней и рек до животных и старых вещей. В японской традиции старые вещи, которым больше ста лет, могут стать «цукумогами», то есть обрести дух, сознание и даже характер. А Баке-дзори - один из них. На самом деле это плетеный из соломы сандаль варадзи, совсем безобидное существо, бегающее по ночам по дому и распевающее одну и ту же глупую песенку. Если в доме, где появился Баке-дзори, относятся к обуви небрежно, он может увести эту несчастную обувь с собой. Я придумала своего Баке-дзори, который настолько стар, что у него даже есть собственное имя Юкинори. И он устроил приют для брошенных и забытых варадзи. И это очень хороший приют, варадзикам там хорошо.
С куклой Ао-андон у меня получилась мистическая история, - продолжает Елена. - Когда я стала фотографировать своих кукол для предстоящей выставки, изображение Ао-андон почему-то вышло туманным и расплывчатым, как у настоящего призрака. Ао-андон - сравнительно поздний персонаж японской демонологии, появившийся в эпоху Эдо, когда у японских аристократов возникло новое увлечение - «встречи ста историй». Это был своеобразный ритуал: в два часа ночи (а это, как известно, излюбленное время появления духов) собирались ценители страшных и таинственных историй, которые зажигали 100 фонариков из синей бумаги (андон) и по очереди пугали друг друга рассказами о ёкаях, привидениях и всяких других чудовищах. Каждый раз, когда история заканчивалась, один фонарик тушили, постепенно мрак сгущался, страх нарастал. И наконец, оставалась одна свеча. Вот тут в легенде образуется некоторый провал, поскольку свидетельств о смельчаках, отважившихся погасить последнюю свечу, нет никаких. Или просто утро наступало прежде, чем была рассказана роковая сотая история. Предполагается, что когда гасили последний фонарь, тёмная волна ужаса захлёстывала присутствующих, и появлялась Ао-андон.
Таким образом, нет никаких достоверных сведений ни о том, как выглядит Ао-андон, ни о том, что, собственно, она делает с любителями ужасных историй. Тем не менее, её изображение и описание есть в знаменитой книге художника Ториямы Секиена «Иллюстрированный ночной парад орды демонов», вышедшей в 70-е годы XVIII века (своего рода энциклопедия японских демонов в четырёх томах). Этот пробел в легенде об Ао-андон каждый, как мне кажется, волен заполнять по-своему.
Я представляю её духом, который материализуется из коллективного страха. Может быть, это дух какой-нибудь раннесредневековой сочинительницы мистических историй, чьё имя кануло в Лету, а демоны, которые не давали ей покоя при жизни и которых она надеялась усмирить, пришпилив иероглифами к бумаге, обрели самостоятельное существование и стали сильнее своей создательницы, превратив ее в призрак - Ао-андон. За много веков она научилась укрощать других духов, и хотела бы научить этому живых. Но люди - странные создания, они боятся расставания со своими демонами больше, чем самих демонов, и никогда не гасят сотый фонарик.

2 декабря 2020

«Имаго»
Участница международной выставки авторской куклы Ксения Шинковская (Латвия) о своей работе:
«Знаете, что за идея мне пришла в голову недавно? Это мысль о личности человека с «полным превращением».;;
В детстве человек подобен прекрасному яйцу, идеальной формы, сверкающему в солнечных лучах своими гранями. Но потом его оболочка истончается и из яйца выходит кто-то очень подвижный, лохматый и прожорливый.;;
Его задача узнать много всего и сразу, поместить внутрь себя, осмыслить, сделать собой. И расти, расти, расти. А потом вдруг рост останавливается, вернее становится другим. Человек начинает наращивать внешнее, свой кокон - профессия, дом, семья, социальная реализация и остальные ниточки прочно соединяющие нас с обществом.;;
Что же за метаморфоз происходит внутри?;;
Вдруг, и как бы случайно, из тонкостей сплетений начинает пробиваться свет. Раз, ещё раз, и его не заглушить. Свет всегда влечёт и пугает одновременно, ведь он начинает звать наружу, выйти за пределы оболочки, которую привыкаешь считать собой. И вот ты выглядываешь в просвет, осторожно просовываешь руку, потом ногу, немного протискиваешься вперёд. Кокон превращается в смятую старую газету, с нечитаемыми заголовками статей и её уносит ветер.
А ты стоишь, в наготе и безмолвии, но чувствуешь как расправляются твои крылья. И да, дорогие друзья, полет начинается не с крыльев, он зарождается в голове.»

2 декабря 2020

Эта троица («Морское путешествие») мастера из Австрии Татьяны Гуриной напомнила мне кое-что из норвежского фольклора:
«Ты да я, да мы с тобой
В деревянном башмаке
При попутном ветерке
К морю выйдем по реке.
        А потом, а потом
        Море мы переплывем,
        За море приедем,
        Музыканта встретим.
Музыкант сыграет нам
Что-нибудь такое,
Чтоб ногам, чтоб ногам
Не было покоя.
        А потом опять домой
        Ты да я, да мы с тобой
        По морю, да по реке
        В деревянном башмаке.»

30 ноября 2020

ИЗ ЖИЗНИ ДЕРЕВЬЕВ
«Буду любить тебя до самой смерти (желательно - твоей).»
Одно  дерево врастает в другое и постепенно поглощает его.

26 ноября 2020

Из студенческого дневника (как мы развлекались на первом курсе).
"Сегодня Фимка рассказывал нам о своем кишиневском друге Юре, который любит рыбок. И мы с Ильей решили сочинить письмо Юре, которого в глаза не видели. Потому что собрание было скучное и надо было чем-то себя занять. Вообще-то сочинял письмо Илья, а я сидела рядом и читала книгу. И вот что у него вышло: «Привет рыбкам! Здравствуй, Юра. Сижу сейчас на собрании (чувствуешь, кто я такой?) и пишу письмо. Пробовал читать греческие мифы, но это не то, и мифы не мои. Что-то моя левая нога неспокойна. Сейчас решают: открывать собрание или не открывать (как ты думаешь, откроют или нет). Уже открыли, оказывается. В зале синий свет (к чему бы это? странно…) Я пишу на «Мифах», «Мифы» лежат на правом колене, которое лежит на левой ноге (она уже успокоилась). А за окном - крокодилы. Много крокодилов…им холодно и тесно. Смешные твари. Спят в печной трубе, лязгая зубами от холода, и чуть свет летят за добычей…Им, конечно, хочется туда, где теплее. Теснятся за окном, стукаясь друг о друга, и таращат круглые глаза. Удивительные твари! Ладно, о крокодилах я тебе еще потом расскажу. Знаешь, сзади сидит какая-то девица и листает «Силуэт». Старый такой, дряхлый журнал…А рядом со мной сидит маленькая Ша (шалунья) и читает умную книгу. Покусывает свой левый кулачок и смеется. А вот теперь уже смотрит и смеется над тем, что я пишу о ней. Она у нас хитрюга. Носит из дома маленькие пирожки и угощает сокурсников. Что-то моя правая рука устала. Напишу левой. Чао, кореш! Илья Доманский (в отличие от острова моя фамилия пишется через «о»).
Мы посмеялись над этим посланием. Потом решили, что надо ехать в пустыню и петь верблюдам грустные песни.
Потом стали составлять вместе рассказ на английском и играть в «чепуху».
Сзади Ильи сидел высокий парень, он протянул свои длинные ноги так, что они оказались под стулом Ильи и торчали между его ногами. Илья мне говорит: «Вот чьи-то ноги!» А я взяла да как дерну за один ботинок! Ноги сразу исчезли. Илья засмеялся , потом решил  извиниться перед парнем: «Мы, - говорит, - тут ноги перепутали. Это все Маленькая Ша!» (шалунья, то есть).
Потом я надела на руку маленькую Светкину синюю варежку, чтобы шлепнуть Илью по бороде, но он тут же вытащил свои огромные серые варежки, и вышла ничья.
После собрания Илья захотел остаться на выступление ансамбля «Биос», а я решила ехать домой. Но перед этим его спросила: «Как поживает твое зеленое пальто?» (которое было у него в колхозе). Он говорит: «Хорошо поживает». Я: «Передай ему привет». Он: «И левому карману тоже?» - «Да!» - «И правому?» - кивок. - «И внутреннему?» - «Да, если это тебя не затруднит». - «Нет, конечно, не затруднит, а моему пальто будет приятно".

24 ноября 2020

ЗАКЛИНАНИЕ
Бубик позвонила в шесть утра. У обеих за окном темно - у нее ранние сумерки, у меня поздний рассвет. "Когда уже тебя увижу, - сказала я. - Так хочу обнять!" - "Я тоже, - сказала она. - Это все из-за короновируса. Я его ненавижу!" - "А я знаю заклинание, - сказала я, - чтобы он поскорей исчез". Бубик раскрасила себя для заклинания и посадила  на голову лису, чтобы точно получилось. И мы произнесли заклинание на трех языках, потому что Бубик еще учит  испанский.  "Теперь точно получится!" - сказала она. - "Да!" - сказала я. Мы обменялись пожеланиями. "Спокойной ночи" (для нее) и "доброе утро" (для меня). Она пошла в кроватку, а я пить кофе.

21 ноября 2020

...Праздновать жизнь во всех ее проявлениях и устраивать себе маленькие праздники даже когда не все у нас в мире "слава богу". Я не знаю лучшего способа победить любой страх. На сей раз нам предлагают отпраздновать жизнь художники из разных стран со своими уникальными "авторскими" куклами. Я обязательно пойду на их выставку, тем более, что ее куратор - Лена Кунина, о которой я за четверть века написала столько...
"…Полдень. Ветер поигрывает паричком Джульетты, еще не приклеенным к изящной кукольной головке. И - ощущение непонятного присутствия, почти полуосязаемого. Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, откуда оно. С полок, тумбочки и вообще отовсюду смотрят глаза - хитро прищуренные, злые, лукавые, вопрошающие, трагические, насмешливые. Стоит только представить, как ты идешь по комнате в сумерках и вдруг король летучих мышей мягко снимается со своей подставки и делает над тобой пируэт на своих перепончатых крыльях... Старушка в вязаной накидке прикладывает скрюченный палец к губам и манит куда-то за собой. Оскалившийся тролль норовит щелкнуть по спине павлиньим пером. А дама конца прошлого века неслышно кладет на плечо свою узкую кисть.
Не страшно ли ей жить с ними в одной квартире? Кстати, Лену многие спрашивают об этом. Они и правда, как живые.
- Вот этот мальчик, - Лена кивает в сторону короля летучих мышей, - ужасно любит позировать и на фотографиях выходит великолепно. Но у него есть слабость - не любит зеркал. Он их бьет. Неизвестно откуда вдруг поднимается ветер, дзынь - и весь пол в осколках. У нас в доме он переколотил все зеркала.
- Лена, а почему ты терпишь в доме короля летучих мышей? Он же перебил у тебя все зеркала!
 - Мы к нему привыкли. И потом - надо еще разобраться - хорошо это или плохо, что ему не нравятся зеркала. История зеркала полна загадок. Его используют в магических ритуалах и гаданиях, через зеркало имеют обыкновение появляться привидения. Зеркало занавешивают,когда в дом приходит смерть. Существует поверье, что если в зеркало смотрелся кто-то, кто плохо к вам относится, то зеркало лучше всего выбросить или закопать в землю... Так что не исключено, что король летучих мышей не вредит нам, а скорее оберегает - Все это Лена произносит с едва заметной улыбкой.
- А как ведут себя другие твои куклы?
- Мольеровский Гарпагон - хорошо. Если его взять с собой на выставку, обязательно будет много покупателей. Может, потому, что он "скупой"?.. Вообще с куклами связано много замечательных историй. Однажды, еще когда я жила в Москве, ко мне обратился коллекционер, который много лет собирал "нечистую силу" - упырей, вурдалаков, чертей разных, и было их у него несколько сотен. И вот он мне говорит: "Слушай, ты не могла бы мне сделать священника? Только чтобы был с крестом и Библией". Я спрашиваю: "А что вдруг? Ты же собираешь "нечистую силу"... А он мне отвечает: "В том-то и дело. Слишком их много, страшно мне ночью с ними..." Сделала я ему священника - с крестом, Библией, все как положено.Подчас просто диву даешься, что за вещи покупают коллекционеры. Однажды я сделала композицию на тему "Девушка и смерть". Смерть была такая страшная - с косой, черепом, но - что удивительно - ее купили тут же!
...Непосвященного, заглянувшего в мастерскую кукольных дел мастера, могут слегка напугать стеклянные глаза, кисти рук, головы и торсы, валяющиеся там и сям. Индустрия настолько приблизила их к оригиналу, что порой берет оторопь. Америка отличается особым размахом. Здесь выходят по крайней мере шесть толстых журналов, посвященных "авторским" куклам, и есть специальные магазины, в которых можно купить любые кукольные "запчасти".
- Да, да, - говорит Лена, - все, о чем ты только подумала, там уже есть - глаза, головы, руки, парики, туфельки, сумочки, шляпки. Можно приобрести превосходно сохранившееся старинное кружево.
... Этому искусству нигде специально не обучают - просто у мастеров есть небольшое число учеников, с которыми они делятся своими секретами. Другое дело - старинные куклы. В 1989 году одна старая французская кукла была продана на аукционе в Чикаго за 68 тысяч долларов.
История кукол очень интересна. Нет нужды рассказывать о куклах театральных. А вот о "сакральных" куклах (связанных с верованиями и обрядами) знают далеко не все. В запаснике Воронежского музея, например, есть набор страшноватых на вид тряпичных кукол -"лихорадок", с помощью которых "отгоняли" болезни. В русском и
западном фольклоре обязательно присутствует сказка про мать, которая перед смертью передает дочери куклу и заклинает: "Покорми ее (иными словами - принеси жертву) и она тебе поможет".
Не все знают и о том, что до появления журналов мод куклы выполняли их функции. Мастер одевал куклу в наимоднейшее роскошное платье со всеми аксессуарами и отсылал знатным дамам-заказчицам, нередко украшавшим собой тот или иной княжеский и королевский двор.
...Лена занялась "кукольным делом", можно сказать, случайно. Ее детство прошло в московской коммуналке на Патриарших прудах. Во дворе дома стоял фургон старьевщика с разными чудесами: пыльное чучело одноглазой лисицы, шляпки, веера, старые полуразбитые лампы. Над всем этим добром восседал толстый неопрятный старик. Лене запомнилось, как однажды он, разбирая старые альбомы, сортировал их по кучкам: те, что получше, - в одну сторону, похуже - в другую. А фотографии выбрасывал. Чья-то прошлая жизнь пикировала в лужу, затекая грязной водой... Через много лет Лена воссоздала эту композицию - фургон, старьевщика, сидящего возле кучи хлама. Тогда она уже работала научным сотрудником музея.
- Моя гордость - это глаза моих кукол, -говорит она. - Купить готовые "стекляшки" и вставить их кукле - небольшая хитрость. Я глаза всегда расписываю сама, чтобы придать им именно то выражение, которое соответствует образу. Я вообще не люблю готовых деталей. Сама леплю куклу, расписываю, шью костюм, вышиваю, вяжу, делаю парички - все сама.
...В ее доме масса разных вещиц - статуэтки, вазы, кувшины, плошки.
- Это у меня с детства. Мой дедушка коллекционировал старинный фарфор. Мне разрешалось брать в руки эти тончайшие чашечки и рассматривать их. Бабушка собирала разную мелочь - старые письма, пригласительные билеты, театральные программки, все это в огромном количестве хранилось у нас в шкатулочках. Я очень любила вместе с бабушкой разглядывать старые фотографии. Мне казалось, что давно умершие люди продолжают жить в альбоме какой-то своей жизнью.
У старых вещей - удивительная духовная энергия. В нашем доме были старинные часы - фамильная ценность. На моей памяти они останавливались только три раза – в день смерти дедушки, в день смерти бабушки и в день смерти мамы.
- Однажды я решила сделать серию булгаковских персонажей из "Мастера и Маргариты". Первые куклы получились замечательные, и я их удачно продала. Но стоило мне дойти до Воланда…Такое началось! Во-первых, он четыре (четыре!) раза трескался при обжиге, чего у меня практически никогда не бывало. Во-вторых, начались разные неприятности, отличавшиеся особой стойкостью и разнообразием. В конце концов, я отказалась от идеи сделать Воланда, и тут же все прекратилось, как по волшебству. Кстати, аналогичную историю я прочла в  журнале. Есть такая известная "кукольница" Лиза Лихтенфельдс. Так вот, когда она делала куклу шаманки из африканского племени, в ее студии началась всякая чертовщина. Веревки, на которых висели рисунки, обрывались и хлестали Лизу по голове, каналы кабельного телевидения переключались сами собой, ну и тому подобное.
У всех этих историй есть корни. Если углубиться в историю кукол, то мы увидим, что с древнейших времен они использовались в магических ритуалах. Вспомним хотя бы вольта - восковую куклу, с помощью которой маги не только насылали на человека болезни, но и доводили его до смерти.
- Оставим магию. У всех народов во все времена существовали всевозможные обряды...
- Это совсем другое. Вот, например, тряпичная кукла служила прекрасным средством от бессонницы у детей. Достаточно было положить ее в кроватку ребенку и сказать: "Сонница-бессонница, не играй моим дитятком, а играй этой куколкой", и ребенок тут же засыпал.
Кстати сказать, именно из-за того, что куклы часто использовались в ритуальных целях, возникло стойкое поверье, что нельзя держать в доме скульптурные изображения всяческих чудовищ, чертей и так далее, потому что в них может вселиться бес и начнет портить людям жизнь.
- Но и одежда нередко выполняла обрядовую функцию.
- Совершенно верно. Те же пояса. Например, красный пояс, подаренный мужу женой, оберегал его от наговора, сглаза и, естественно, чужих жен. Когда из дома выносили покойника, ворота повязывали красным поясом, чтобы за умершим никто не последовал. Чтобы роды были легкими, женщина должна была перейти через красный пояс, опоясаться им или положить себе на живот.
Кстати сказать, отголоски старых обрядов дошли и до наших дней. Ведь что такое свадебная фата? В древности невесту закрывали покрывалом или белой скатертью - от порчи и сглаза. Позже это превратилось в фату. Или - откуда такая странная одежда в прошлые века - с чрезмерно длинными рукавами? Голая рука связывалась с представлениями о нищете, ее нужно было закрыть.
- Лена, тебе приходилось встречать в экспозициях и запасниках российских музеев вещи, связанные с обрядами?
- Конечно. По качеству они довольно примитивны - свистульки, колотушки, которыми отгоняют духов, сакральные куклы из тряпок или соломы. Но к девятнадцатому веку многие обряды выродились уже в традиционные игры и праздники…
Лена:  "Старые вещи, которым больше ста лет, могут стать «цукумогами», то есть обрести дух, сознание и даже характер. Баке-дзори - разновидность цукумогами, старый соломенный сандаль варадзи, совсем безобидное существо, бегающее по ночам по дому и распевающее одну и ту же глупую песенку. Если в доме, где появился Баке-дзори, относятся к обуви небрежно, он может увести эту несчастную обувь с собой. Это - оригинальная японская легенда, которую я решила продолжить. Мой Баке-дзори - самый старый сандаль, настолько давно ставший цукумогами, что у него даже есть собственное имя, его зовут Юкинори. Он устроил приют для брошенных и забытых варадзи. И это очень хороший приют, варадзикам там хорошо...".

17 ноября 2020

В нашем роду какие-то особые отношения с деревьями...
"С ловкостью обезьянки она вскарабкалась на самую верхушку дерева в школьном дворе и заявила:"Пока не будет по-моему, отсюда не слезу". Мы с завучем растерянно переглянулись: "Что делать?". Крона дерева угрожающе раскачивалась от сильных порывов осеннего ветра. Пришлось принять условия и признать свой проигрыш в поединке с восьмилетней упрямицей" (1980-е годы)
"Я сегодня залез на дерево в школьном дворе и с него упал. Но зато я теперь самый известный мальчик в школе. Про меня все говорят: "Это тот самый мальчик, который упал с дерева". (2000-е).
"...Каждое утро мы навещаем с Басей Лесного Царя - самое большое дерево в нашем лесу. А однажды идем в другую сторону и встречаем Лесного Быка (корягу от поваленного дерева, корни которого напоминают рога). Он смотрит на озеро и грустит. Наверное, ему страшно в лесу одному. "Не бойся, - говорю я Быку. - Тебя охраняет Лесной Царь". - "И любит", - добавляет Бася. "И любит, - повторяю за ней я. - Потому что он любит всех!” (2010-е годы)

15 ноября 2020

Ох и давно это было...Журфак. Первый курс. 17 лет. Поем ковбойскую песню. Ребят, которые в центре, уже давно нет. Остались я и Равил.
Фото из университетской газеты.
«Эй-о, эй-о! Эй-о, эй-о!
Если только конь хороший у ковбоя.
Эй-о, эй-о! Эй-о, эй-о!
То всегда найдет он счастие своё!»

14 ноября 2020

Я не раз пыталась представить себе, каким станет Бу, когда вырастет, и наши детские проделки останутся в прошлом? Мальчик, родившийся в Тель-Авиве и живущий в Америке с восьми лет, в равной степени взял что-то от всех, кто его так любит - родителей, дедушки и бабушек, поэтому сегодня наш общий праздник. Тем более, что все мы настроены с Бу на одну волну - он добрый и умеет любить, читает хорошую литературу, смотрит фильмы Тарковского, Феллини, Куросавы...С днем рождения, Бу! Мы тебя любим и ты нам очень дорог!

8 ноября 2020

А я ещё прошлой весной поучаствовала в президентских выборах. Тоже можете попытать счастья, если заглянете в Вашингтонский музей восковых фигур.

5 ноября 2020

БОЖЕ, ХРАНИ АМЕРИКУ от насилия в связи с выборами

24 октября 2020

...В поздний час можно подсмотреть, как старые дерева танцуют по ночам свой древний танец в лунном свете...

22 октября 2020

Для мамы отец был третьим ребенком после нас с сестрой. А как бы вы относились к мужчине, который втихаря залезает ложкой в ведро с вареньем, сваренным на зиму, после чего оно обречено на брожение? Позже эти отцовские гены проснулись и во мне, когда я проделывала иголкой маленькие дырочки в жестяных крышках, чтобы отведать компота, законсервированного мамой на зиму: до зимы было четыре месяца, а компота хотелось уже сейчас. Эту тайну - отчего у нас то и дело «взрывались» банки с компотами - я маме так и не открыла, а вот отцу не повезло - он был пойман мамой с поличным на месте преступления с полной ложкой варенья в руке. Картина была бы и вовсе сюрреалистичной, если бы на нем в тот момент был военный китель со всеми регалиями. Сладкоежку отходили в шутку кухонным полотенцем по спине: вид у отца при этом был довольно виноватый. Однако ведро с вишневым вареньем и в последующие дни притягивало его как магнит, и тогда мама стала делать на ведре отметки уровня варенья. Отец стирал их и рисовал чуть пониже новые - эта игра продолжалась между ними недели две, пока варенье не забродило и его не пришлось переваривать.
Первое послевоенное папино фото, здесь ему 25 лет, я его взяла из группового снимка, где он снят с однополчанами и увеличила. Он самый жизнерадостный среди них - и это после пяти лет на передовой и контузии.

12 октября 2020

...За последнее столетие мы так загадили землю, воздух и воду, что, похоже, процесс уже необратим. Слишком велики масштабы. Состязаться с природой смешно - мир, такой, какой он нам достался, она формировала в течение миллионов лет. Каждый выброс отравляющих веществ рвет устоявшиеся веками связи живой и неживой природы, связи, значения которых мы просто не понимаем. Цена нашего невежества уже названа...

3 октября 2020

Как все повторяется!
Из дневника Бу (2004): "Меня тут пчела за пятку укусила. Лежала она на полу возле бассейна, совсем мертвая и спокойная – наверно, ее кто-то застрелил. Ну, я подошел и совсем нечаянно на нее наступил. А она как своим когтем вцепится мне в пятку! Я как начал орать! А она не слушает, и кусает мне ногу! Очень, очень больно было. Она, оказывается, живая была."
Из моего детского дневника: "Меня укусила в ногу пчела, когда я вместе со всеми собирала в деревне огурцы. Я разревелась. Больше от неожиданности. А еще оттого, что хотелось пореветь. Меня уже четыре года пчела не кусала! И вообще я так давно не ревела, все жизнь у меня такая счастливая идет и никакого повода для слез нет. А тут вдруг появился. Ох и наревелась!
Мама:
- Как тебе не стыдно! Ты уже не маленькая!
Дядя Володя, мамин брат, ей вторит:
- Ай-яй-яй, прекрати сейчас же!
А я реву и реву. И не могу остановиться. Как маленькая девочка, которую пребольно укусила пчела."

26 сентября 2020

В чем неудобство коллективного проживания? В необходимости приспосабливаться к коллективной воле. В чем сила коллективного проживания? В возможности - коллективно! - отстаивать свои права. В чем преимущество коллективной войны? В вероятности добиться своего. В чем издержки коллективной войны? В неспособности остановиться: сила инерции слишком велика. - Это начало моей старой-старой статьи о хостеле для стариков. Формула  оказалась универсальной. И старики тут ни при чем.

24 сентября 2020

Бубик в свободное от онлайн школы время, когда она руководит родителями ("Принесите мне шоко на диван, сегодня я работаю здесь"), любит огородничать, а теперь еще и  урожай собирает. Грибы выросли, яблоки поспели. Ура!

21 сентября 2020

Даже не верится, что сегодня папе исполнилось бы уже 100 лет... Взрослый с душой ребенка, он все время придумывал для меня всякие небылицы, да и сам сохранял в себе детскую непосредственность и веру в чудеса несмотря на то, что прошел всю войну и был контужен. Только благодаря ему мое детство было расцвечено какими-то невероятными красками и фантазиями, которые не потускнели до сих пор.

15 сентября 2020

В преддверии карантина извлекла из небытия старые дневники. И вот. 1980 год. Читаю: "Возвращалась из редакции с вечернего дежурства. У подъезда дорогу преградил парень:
- Девушка, вызовите мне Лену из 4 квартиры. Скажите, что ее Игорь внизу ждет.
- Так ведь уже двенадцать ночи. Неудобно.
Он стал умолять. Потащилась. Дверь открыл, видимо, отец этой Лены.
- Проходите, пожалуйста (вежливо, но недоуменно): - Сейчас ее разбужу.
Вышла заспанная девушка. Я ей говорю:
- Вас ждет Игорь. Он внизу. - и вышла.
Игорь метнулся под лестницей:
- Девушка, миленькая, спасибо! Спасибо!
Рассказала дома мужу. Он мне говорит:
- Вечно ты в истории попадаешь! Тебе когда-нибудь голову оторвут, это точно! "
...Ну не оторвали же!

13 сентября 2020

Ну что пожелать нашей Басе-Бубику в день рождения... Ей и так принадлежит весь мир. И она это знает. С той минуты, как появилась на свет. Теперь главное не разучиться любить, не потерять внутренней свободы и ощущения единства с природой, замечать каждого жителя этой планеты, даже того, кто намного меньше тебя и кого можно разглядеть, только осторожно сняв с травинки, или присев на корточки.
С днем рождения, малыш!

11 сентября 2020

ЧЁРНАЯ МЕТКА НАЧАЛА ВЕКА
Башни падали и втягивали в опаленную дыру не только район Манхэттена, но и всех нас – живущих в Израиле, Канаде, Европе... 21-й век начинался для человечества не с календарной даты, а с этой «черной» отметины – грозного предупреждения. Для меня важно, чтобы мы оставили немного более прочный мир, чем сейчас: успели еще что-то сделать, что-то прокричать. Человечество сегодня выглядит неважно со своими двойными стандартами, жутким лицемерием, бесконечными драками в коридорах власти. Но я не теряю надежды...

10 сентября 2020

СПЕЦИАЛИСТ О ПСИХОПАТАХ (из моего интервью)
"Этот тип не относится к категории душевнобольных. Психопаты могут быть в высшей степени интеллигентными, обаятельными людьми, но все это - лишь чисто внешние проявления. В душе же - полное отсутствие чувств, они равнодушны к потребностям и желаниям других людей, сосредоточены только на собственных интересах, крайне эгоистичны и эгоцентричны. Психопат не способен сострадать другому или испытывать к нему душевное тепло. У него напрочь отсутствуют внутренние принципы, его поведение может быть абсолютно безответственным. Психопаты склонны нарушать социальные нормы и законы. Они могут производить впечатление сильных людей, способных на смелые поступки, но во многом это вызвано глубоким равнодушием к окружающим. За внешним очарованием обычно скрывается абсолютная, тотальная холодность.
Психопатия проявляется исключительно в отношениях с окружающим миром - в форме крайнего эгоцентризма, отсутствия чувства сожаления или вины, хитрости и манипулятивности - стремлении использовать других в своих целях. Психопат не способен выстраивать прочные связи - все они поверхностны и постоянно прерываются. Безответственное поведение, неспособность любить и сочувствовать другим лишает психопата возможности завести настоящих друзей. Психопат может процветать, выстроить блистательную карьеру, но при этом он, как правило, делает несчастными всех окружающих.
Психопат - непростая категория: каждые два-три года в США и Европе издаются новые справочники по психиатрии, туда нередко вносятся уточнения в определение данного понятия, и оценка этого явления психологами разных стран не всегда совпадает. Например, в США психопатов часто называют социопатами, потому что в основном они проявляют себя в отношениях с обществом.
Личность психопата формируется в раннем детстве и практически не меняется до конца жизни. Причины формирования психопатической личности - в совокупности генетических особенностей и определенного воспитания со стороны родителей. Генетические особенности всего лишь создают объективно неблагоприятную почву, но произрастет ли на ней психопатическая личность или нет, зависит от родителей и окружающей среды. Психопатия - это наиболее тяжелые, необратимые изменения личности, не поддающиеся медикаментозному и психологическому лечению,
Совершенно естественно, что самые тяжелые преступления нередко совершают именно психопаты. Среди юристов многие годы| не прекращается спор о мере ответственности психопата за содеянное. С одной стороны, психопат не является душевнобольным и идет на преступление сознательно, с другой - он страдает дефицитом (недостаточностью) личности, то есть не совсем полноценен.
Психопаты чаще совершают тщательно спланированные, мотивированные преступления. Они не одержимы навязчивой идеей и совершают убийства сознательно".

3 сентября 2020

Если бы существовал рай и меня допустили туда после адских котлов и сковородок, я предпочла бы оказаться не на альпийских лужках, а в белорусской деревне своего детства, и чтобы все там было как тогда. Я могла бы провести в таком раю целую вечность и была бы абсолютно счастлива.
...Удивительно, как в детстве мир увеличивается в размерах, а все травинки становятся ближе по причине малого роста, и можно разглядеть, присев на корточки, каждую мошку и муравья. Дом бабушки и дедушки казался мне в детстве огромным и светлым, а кухня с русской печью такой просторной!
За картофельными грядками росла большая старая яблоня с раскидистыми толстыми ветвями. Я карабкалась вверх, устраиваясь между ветвями и стволом и отправлялась в воображаемые путешествия по морю, представляя яблоню кораблем, или выплакивала в яблоневом убежище свои детские обиды.
В детстве  улица, вдоль которой стояли дома, казалась мне такой длинной - пока дойдешь от крайней избы, за которой виднеется мост через ручей, до конного двора, расположенного в другом конце, выбьешься из сил. А теперь эта улица кажется такой короткой! Многих изб, и в том числе нашей, уже нет. Развалились. А большая часть жителей деревни моего детства, ныне «проживает» на кладбище.
От конного двора на прежнем месте только пожарная каланча с гнездом аиста наверху. За полвека аистиное гнездо вытянулось в высоту чуть ли не на два метра.
...В третий свой приезд  я не увижу знакомой с детства каланчи. Разоренное  гнездо будет валяться на земле вперемежку с кирпичами словно символ вымирающей деревни. Старая каланча не выдержит натиска бури, пронесшейся в здешних местах.
Еще через год я снова увижу аиста на бывшем конном дворе. Только гнездо его будет возвышаться на верхушке самой высокой березы. Потомки аиста, которого я видела здесь еще маленькой девочкой, вернутся в родные места и выстроят свой дом заново.

10 августа 2020

МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ (из прежней жизни)
Мир людей, живущих между небом и землей очень мал – около 50 тысяч человек. Израильтян среди них не более 200. И всего за пять минут свободного парения они готовы пожертвовать очень многим, утверждая, что оно того стоит...
В обыденной жизни они могут быть кем угодно – адвокатами, программистами, врачами, что на летном поле не имеет значения - их объединяет способность совершить нечто такое, что другим не под силу. Очевидно, это в природе экстремала, который готов снова и снова проверять границы возможного, шагая навстречу опасности и чувствуя, как все в нем бурлит от напряжения.
Большая часть экстремалов, занимающихся скайдайвингом (затяжной прыжок, свободное парение в нижних слоях атмосферы – Ш.Ш.), находятся в США. Там же проводятся самые серьезные международные соревнования по этому виду спорта. Что же касается Израиля, то у нас в стране несколько сот любителей, занимающимися скайдайвингом постоянно и около тридцати инструкторов, приписанных к двум израильским клубам. Некоторые из них  периодически выезжают поработать за границей.
- Это очень маленький и довольно специфический мир, - говорит мне Яир Меири, один из четырех израильских парашютистов, обладающих всеми возможными лицензиями по скайдайвингу, включая международную. -  Достаточно сойтись хотя бы двум таким, как я, вместе и все разговоры сводятся к одному: типы парашютов, возможности приземления, клубы, где лучше прыгать.
...Для любителей, прыгающих в автономном режиме, скайдайвинг довольно дорогой вид увлечения. Если подержаный парашют можно купить за три тысячи долларов, то новый обойдется не менее восьми. Правда, при бережном хранении он может прослужить и десять лет. Все системы, которыми снабжен парашют, проходят раз в четыре месяца специальную проверку. И в Израиле есть компании, страхующие любителей прыжков.
Отношений между людьми, увлеченными скайдайвингом, совершенно особые и чем-то напоминают те, что складываются между спецназовцами, которым приходится выходить на боевые задания в составе небольшой группы, рискуя жизнью и прикрывая товарищей. Это что-то вроде семьи, и даже чуточку больше.
Любой профессионал скажет, что 90 процентов погибших парашютистов знают, на что идут, экспериментируя с ускоренным приземлением, просто они ошибаются в рассчетах. Обычно те, кто решаются на эксперименты в воздухе, люди опытные, совершившие более тысячи прыжков. Они ищут более сильных ощущений, хотят проверить границы возможного.
...В Израиле скайдайвингом занимаются в основном любители, которые приезжают в клуб в конце недели, чтобы получить удовольствие. Прыжок совершается с четырехкилометровой высоты, а парашют раскрывается на расстоянии от полутора километров до километра от земли (ниже нельзя, опасно). Минута  свободного парения наравне с птицами, после чего трех-четырехминутное приземление с парашютом – вот, собственно, и весь процесс. И среди нас есть немало таких, которые хотели бы хотя бы раз в жизни испытать ощущение прыжка с большой высоты. Они готовы выложить за пятиминутное удовольствие более тысячи шекелей. Им не надо проходить для этого инструктаж и курсы, потому что речь идет о прыжке тандемом, где всю работу выполняет инструктор.
Израильским инструкторам приходилось прыгать в тандеме с семилетним мальчиком, с 89-летней старушкой, с людьми, не имеющими ног и даже лишенными слуха и зрения. Потому что в момент прыжка человек совершенно не сосредоточен на пейзаже, он охвачен самим ощущением свободного парения и полета в пространстве. Все чувства предельно обострены. Вот это и есть  главная составляющая прыжка.
Те, кто говорит себе: «Когда-нибудь я тоже прыгну», должны понимать, что этот день может не наступить. Ничего нельзя откладывать на завтра.

26 июля 2020

ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПРОТИВ ДЕТСТВА
Посмотрела документальный сериал "Джефри Эпштейн: грязный богач" о педофиле, который избегал ответственности годами. Его стоит посмотреть всем и понять, наконец, что в подобных историях жертва и преступник ИЗВЕСТНЫ ИЗНАЧАЛЬНО, к каким бы уловкам не прибегали взрослые, оправдывая свои чудовищные поступки по отношению к детям. Сколько таких искалеченных детей и тех, кто лишил их детства, живут среди нас. Я не раз писала об этом...
"Поражает количество педофилов на душу детского населения страны. Специалисты уверяют, что если ребенок пережил в детстве сексуальное насилие, эта травма остается у него на всю жизнь. Даже если он не помнит случившегося, память о травме хранится в его подосознании.
А.: «Это случилось в день рождения моей дочери. Я решила сделать на память семейный снимок, и когда увидела через объектив фотоаппарата руку своего отца, перебирающую волосы на голове моей дочки, у меня в памяти вдруг начали всплывать картины детства, о существовании которых я даже не подозревала. Я вдруг увидела, как отец на цыпочках входит в мою комнату, тихонько ложится рядом со мной в постель, потом у меня между ногами становится мокро. Моя память выдала мне мельчайшие подробности происходившего много лет назад, воскресила мой страх перед отцом».
Н.: «У меня с детства были проблемы. Курила наркотики, сбегала из дома. Временами на меня накатывало желание покончить с собой. Я не могла объяснить даже самой себе, что меня гнетет. Единственная дочка, родители дают мне все, о чем можно только мечтать. Почему же меня не покидает ощущение, что я ничего не стою, что я ноль, что жить незачем? Мама настояла, чтобы я начала ходить к психологу, я ходила туда год. Потом у меня заболели десны, меня направили на рентген. Врач мучался со мной: сначала я не могла открыть рот, потом меня стало рвать от того, что он вставил мне в рот пластинку. Я рассказала о случившемся психологу. Мы начали анализировать случившееся, и в какой-то момент, нырнув в очередной раз в бездны своего подсознания, я с ужасом вспомнила, как брат принуждал меня в детстве к оральному сексу и запугивал страшными историями, чтобы я никому об этом не рассказывала».
В.: «Отчим все время внушал мне, что я особенный. Он играл со мной в тайные игры, о которых никто не должен был знать. Например, тот, кто сделал малейший промах (чаще в этой роли оказывался я), должен был лечь на живот и получить наказание от судьи, которому разрешалось делать все, что угодно, но лишь до сигнала будильника (этот будильник до сих пор тикает в моей голове, хотя с тех пор прошло уже много лет). Я не понимал, что со мной делает «судья», но запомнил ощущение теплой струи, проникающей в мое тело. Отчим продолжал играть со мной в «судью» и другие подобные игры на протяжении десяти лет, внушая мне, что наши отношения с ним особенные, и о них нельзя рассказывать другим людям, даже маме. Он даже изобрел язык особенных людей, на котором разговаривали только мы с ним».
У травматической памяти особое свойство - она реализуется в форме необъяснимых фобий, сексуальных расстройств и психопатических реакций. Через несколько лет после случившегося ребенок может предпринять попытки самоубийства, прибегнет к наркотикам, начнет сбегать из дома. Последствия запущенной травмы заканчиваются порой для жертвы лечением в психиатрической больнице.
Получается, что жертва и ее семья становится заложником педофила на многие годы, в то время как он - человек, совершивший тяжкое преступление, имеет право на адвоката, право на молчание, право освободиться под залог, право выйти на свободу из-за отсутствия свидетелей, которые могли бы дать против него показания и так далее. Правда, если педофил все же попадает в тюрьму, судьба его незавидна: в тюрьме совершивших подобные сексуальные преступления сокамерники не жалуют.
Жертва, вынужденная по требованию адвоката обвиняемого, давать против педофила показания в суде и описывать подробности происходившего, о которых ей бы хотелось забыть, получает таким образом травму во второй раз.
В США, согласно существующему закону, на доме педофила, освободившегося из тюрьмы, вешают предостерегающие щиты.
Впрочем, с этим явлением можно бороться и по-другому. Если у родителей доверительные отношения с ребенком, то это нужно непременно использовать, предупредив его об опасности, которая может исходить от взрослых, и в том числе – от тех, кому он безгранично верит – учителей. Подросток должен знать, что никто из взрослых людей, кроме врача, не имеет права прикасаться к его телу. Объяснить подобное правило крайне несложно.

23 июля 2020

УПАВШИЕ МЕЖДУ СТУЛЬЕВ
...Возможно, это покажется странным, но иные из них и по сей день не потеряли надежды на благоприятный ветер перемен, который позволит им однажды перешагнуть порог своего дома, оставленного в мае 2000-го. Кое-кто не стал ждать, решив вернуться на родину и заплатив за это свою цену. Из тысячи с лишним семей воинов ЦАДАЛа, перешедших границу в 2000-м году, осталось около 600. Остальные были вынуждены покинуть Израиль.
Верных соратников ЦАХАЛа по первой Ливанской войне, не владеющих ни одной профессией, кроме профессии военного, не приняли ни в израильскую армию, ни в пограничные войска, ни в полицию. Дети бывших солдат и офицеров ЦАДАЛа, между тем, уже выросли и получают повестки явиться на призывной пункт ЦАХАЛа. Может, им повезет на земле обетованной больше, чем их отцам, которые упали между стульев в мае 2000-го года, когда правительство Израиля вывело войска из Южного Ливана? 
***
- Это был тяжелый день, когда наша армия выходила в 2000-м году  из Ливана, - вспоминает потомственный киббуцник из «Кфар Гилади», бывший офицер ЦАХАЛа Ури Эшколи. – У меня до сих пор стоит перед глазами  страшная картина, как со стороны Южного Ливана к северной границе движутся тысячи людей, которые надеются перейти на нашу сторону, опасаясь преследований Хизбаллы. На дороге – огромная вереница брошенных машин, застрявших в чудовищной пробке. Люди пытаются прорваться сквозь заграждение. Они страшно напуганы, но израильские силы безопасности не спешат открыть ворота,  опасаясь, что с толпой беженцев на территорию Израиля проникнут боевики «Хизбаллы» и террористы.   
Я знаю, что в течение трех-четырех лет многие из них вернулись назад, и в том числе – офицеры ЦАДАЛа, чьи семьи остались по ту сторону забора, - продолжает Ури. –  Одних после возвращения в Ливан убили, других бросили в тюрьму, третьи – до сих пор под подозрением. Что же касается тех, что остались в Израиле - их судьба сложилась по-разному. Некоторым я помогал лично: у нас до сих пор работают в киббуце несколько ливанских беженцев. Честно говоря, до сих пор не могу отделаться от ощущения, что наше государство сделано для них не все, что было в его силах… Как человек с военным прошлым, я понимаю, что определенная логика в том, что из соображений безопасности вывод  частей ЦАХАЛа из Ливана до последнего момента не разглашался, но в итоге наши верные союзники оказались заложниками ситуации и заплатили за это дорогую цену.
***
- Я родилась в деревне, расположенной в Южном Ливане, во время первой Ливанской войны, - вспоминает жительница Метулы Эйни (имя по ее просьбе изменено). – Единственные воспоминания, которые сохранились у меня с детства – мы постоянно прячемся в подвале, или куда-то бежим. Отца убили, маму ранили осколком в спину на моих глазах. Когда я выросла, вышла замуж за офицера ЦАДАЛа. Он тоже был ранен, причем дважды: второй раз – уже в Израиле, во время второй Ливанской войны, когда неподалеку упала «катюша».
Самый страшный день в моей жизни – 23 мая 2000 года, - продолжает Эйни. - Я была дома с маленькими детьми, вдруг прибежал с базы муж: «Надо срочно уезжать, со всех сторон – Хизбалла!». Мы выбежали из дома в чем были, даже не успев захватить сменной одежды и помчались к границе, куда стекались тысячи таких же, как мы. Ворота были закрыты. Похоже, нас никто здесь не ждал и не собирался принимать. Все годы мы были с израильтянами в тяжелейших ситуациях вместе, и вдруг все переменилось. Они по ту сторону, а мы – у ворот с детьми, без питья, еды…  Потом нас, наконец, пустили. Девять с половиной лет прошло, а я до сих пор с дрожью вспоминаю тот день.
…Эйни – пример относительно успешной адаптации в Израиле, в отличие от других ливанских беженцев. За несколько лет до того, как силы ЦАХАЛа покинули Ливан, она регулярно приезжала на работу в Метулу, имея соответствующее разрешение, которое тогда выдавалось членам семей офицеров ЦАДАЛа. Открытую и общительную Эйни, свободно говорящую на иврите, в Метуле знали многие. Когда она впервые оказалась в городе с маленькими детьми в толпе беженцев, местная семья (Офер и его жена Хагит) сразу отвела их в свой дом.   
- Эйни работала в местном кафетерии и мы очень хорошо ее знали, - говорит Хагит. – Увидев ее в таком плачевном состоянии, мы тут же предложили ей пожить у нас. Тогда еще ничего не было известно, и многие думали: все это временно, ситуация нормализуется и семьям ЦАДАЛа можно будет вернуться назад. Очень скоро стало ясно, что возвращаться нельзя, и семья Эйни вместе с другими беженцами перешла в местную гостиницу в Тель-Хай. Эйни продолжала работать в кафетерии, а ее супругу мой муж подыскал работу в сельском хозяйстве. Через некоторое время их дети пошли в школу и садик, и жизнь этой семьи потихоньку начала входить в колею. Когда мы вспоминаем с Эйни то, что ей пришлось тогда пережить, я понимаю: у нее, как и у других беженцев из Южного Ливана, не было выбора. Им очень страшно думать о том, что их там ждет, но многие из них все равно предпочитают возвращаться. Я знаю еще одну женщину из Южного Ливана. Все ее близкие остались там, она не видела своих родных уже девять с лишним лет и поддерживает с ними связь только по телефону и Интернету.
- Как ты себя  ощущаешь в Израиле спустя девять лет после того, как была вынуждена оставить свою дом в Южном Ливане? – спрашиваю я Эйни.
-  Мы пережили очень тяжелые вещи. Нам разрешили жить в Израиле, но в отличие от репатриантов, мы все должны были постигать сами, не зная ни местных законов, ни местных правил, ни местных обычаев. Первые месяцы жили всей семьей в комнате размером два на четыре метра. Ты можешь себе такое представить? На то, чтобы получить израильское гражданство, у меня, как и у других членов семей офицеров и солдат ЦАДАЛа, ушло семь лет (!). Причем, окончательного решения о выдаче гражданства мне пришлось ждать целых полтора года уже после того (!), как я представила в министерство внутренних дел все требуемые документы.
Ты спрашиваешь, как я себя здесь чувствую? По правде говоря, я хочу только одного: мира и покоя. Чтобы мне и моей семье не пришлось больше никуда отсюда бежать. У меня есть работа, недавно мы взяли ссуду для покупки собственного жилья. Мой старший сын скоро идет служить в армию, уже получил повестку и с нетерпением ждет момента, когда его призовут. Но мне не дает покоя мысль, что деревня, где живет моя мать, с которой я не виделась почти десять лет, расположена всего в шести километрах отсюда. Казалось бы, пешком можно дойти! А на самом деле между нами - целая пропасть. Чтобы увидеть брата, который вынужден был уехать отсюда в Южную Америку, мне пришлось покупать билет за 1800 долларов и лететь на край света. Мой второй брат живет сейчас в доме, который мы покинули в мае 2000-го. Мы поддерживаем с ним связь по телефону и знаем, что к нему периодически приходят с проверками представители местной службы безопасности: родственники офицеров ЦАДАЛа там до сих пор под подозрением. Кстати, у нас в Ливане остались дома, земли, есть документы на владение всем этим, но что толку… Мы не можем туда поехать даже на один день, чтобы навестить своих близких! Платить за это своей жизнью не хочется…
Эйни ненадолго замолкает, потом произносит:
- Может, нашим детям повезет больше? А вдруг когда-нибудь все успокоится и нам можно будет спокойно жить по обе стороны границы? Во всяком случае, я не теряю на это надежды. Дети очень долго терзали нас с мужем вопросом: «Почему мы бежали?» Они до сих пор ничего не забыли и время от времени  спрашивают: «Когда мы туда поедем? Когда увидим бабушку?»
- Как ваши дети адаптировались в Израиле? Если старший сын идет сейчас в армию, значит, тогда ему было не больше девяти лет?
- Сначала им тоже пришлось нелегко. Местные дети их унижали, дразнили грязными арабами. Однажды мне даже пришлось обращаться по этому поводу в полицию. Директор школы провел тогда с учениками беседу, объяснил им, кто такие «цадальники» и как они сюда попали. После этого стало немного легче. Ну а потом у детей уже появились местные друзья, и все пришло в норму, только они до сих пор очень скучают по своим родственникам, живущим в Ливане. Кстати, дома наши дети говорят между собой только на иврите и чувствуют себя уже настоящими изриальтянами. Когда старший получил повестку в армию, он так радовался, что идет служить! Я тоже за него рада: мой сын себя здесь нашел... А с другой стороны боюсь. Ведь если начнется война на севере и ему, не дай бог, придется воевать против своей родины… И еще меня порой охватывает страх: а не обойдутся ли с ним потом так же, как с его отцом, который отдал армии 17 лет, был ранен, стал инвалидом, но не заслужил при этом ни пенсии, ни каких-либо льгот.
***
С бывшими солдатами и офицерами ЦАДАЛа я встречаюсь в небольшом пабе в Метуле, куда они зашли выпить пива.
- История нашего бегства сюда очень тяжелая. У нас даже не было времени, чтобы взять одежду и предупредить всех своих родных. Невыносимо было оставлять место, где мы росли, где пролили столько крови, чтобы сохранить нашу деревню, - говорит бывший солдат ЦАДАЛа Асаф, работающий охранником (мои собеседники предпочитают называть себя израильскими именами). - Все началось 23 мая, во вторник, в девять утра. Израильская армия вышла ночью, с ней высшее командование ЦАДАЛа, а нас никто даже не предупредил. Сейчас я понимаю, что нас, простых офицеров и солдат, вообще не собирались здесь принимать. Все вдруг исчезли, бросив нас на произвол судьбы. О том, что мы остались одни, можно было догадаться только по ликованию, с которым жители соседних шиитских деревень приветствовали боевиков Хизбаллы. Наши деревни от них на расстоянии вытянутой руки, все дороги открыты. И тогда мы просто побежали - кто на машине, кто пешком. Я в то утро собирался идти на службу и прибежал к забору в форме ЦАХАЛа (у нас были те же рубашки и брюки, что и у израильских солдат), даже не имея смены белья. Это был самый черный день в моей жизни.
Мы говорим на арабском, но мы не мусульмане, а христиане, - продолжает Асаф, указывая на крестик, висящий у него на груди. – При этом многие упорно продолжают называть нас арабами. По этой причине некоторые израильтяне даже отказывались нам в первые месяцы сдавать квартиры – боялись, ведь тогда как раз был разгар интифады. Пожалуйста, напиши в своей статье, что мы не арабы: может, не все русские знают, кто мы такие и как все было на самом деле. Мы участвовали с ЦАХАЛом во многих операциях, ели с израильскими солдатами из одного котла, спали рядом. И вдруг они ночью вышли, а мы остались один на один с Хизбаллой, которая до сих пор считалась нашим общим врагом. Это было очень страшно. Но еще страшнее было ощущение, что наши братья по оружию с нами так обошлись: ушли под покровом ночи и оставили нас на смерть. Как будто это был не просто выход из Ливана, но еще и разрыв с нами.
Я до утра могу рассказывать тебе такие истории, от которых тебя бросит в дрожь. Я знаю шестерых «цадальников», которые умерли в ливанской тюрьме от побоев. Здесь живет женщина с детьми, муж которой тогда не успел убежать, и его там поймали и избили чуть не до смерти. А ведь его, как и нас, в свое время уверяли, что ЦАХАЛ не собирается выходить из Ливана, мол, все это спекуляции политиков… До последней ночи мы ничего не знали, а когда рассвело, почувствовали себя так, будто нам нож воткнули в спину. Тысячи людей побежали к границе. Страшная картина. С обеих сторон еще доносятся выстрелы, а тут - дети кричат, женщины плачут… 
- У меня немного другая история, - говорит бывший солдат ЦАДАЛа Ноам, работающий автомехаником в гараже. – Так получилось, что я родился в 1980-м в Израиле, потому что моя мама работала здесь по разрешению местных властей как супруга офицера ЦАДАЛа. Так что я с самого детства жил практически на две страны, и если бы хотел тут обосноваться, то, наверное, мог бы сделать это гораздо раньше. А тут получилось, что у меня не осталось выбора...Мне ужасно тяжело было узнавать во время второй Ливанской войны о гибели израильских солдат, которые когда-то были нашими братьями по оружию. Ведь всего этого можно было избежать, если бы Барак не принял в 2000-м году ошибочное решение.
- Я помню, что в тот день – 23 мая -  мы много часов сидели под открытым небом, пока израильские силы безопасности проводили проверку, - вспоминает Асаф. - Потом нас все же пустили. Возможно, многие тем самым спаслись от смерти, но счастливее они здесь не стали. От восьми с лишним тысяч тех, кто перешел в 2000-м году границу, осталась едва ли не четверть. Многие из них по-прежнему не владеют ивритом, работая на самых тяжелых работах. Зайди ко мне, или к другим из «наших» в дом и ты увидишь на тумбочке успокоительные таблетки. От такой жизни мы все уже стали наполовину психами: до сих пор не вышли из стресса, разучились улыбаться.
- Что вы знаете о тех, кто вернулся в Ливан?
- Мы слышали, что те, кто вернулись в Ливан, и по сей день плачут. Деньги, которые они здесь получили в качестве компенсации, ушли на то, чтобы откупиться от тюрьмы.
- Может, тебя это удивит, - говорит бывший офицер ЦАДАЛа Йосеф, - но мы до сих пор не получили от армии увольнительного письма, при том, что зарплату нам перестали платить с мая 2000-го. Даже компенсацию мы получаем платежами – по 200 шекелей в месяц. Ты когда-нибудь о таком слышала? Я 17 лет отслужил в армии, но о пенсии даже мечтать не смею. После двух ранений мне определили 10-процентную инвалидность, при том, что я с трудом передвигаясь, и мне приходится очень тяжело работать, чтобы прокормить семью. Иногда даже  возникает ощущение, что к палестинцам, которые стреляют израильтянам в спину, здесь относятся  лучше, чем к нам. Впрочем, израильтян я ни в чем не виню: народ здесь хороший, отзывчивый. Все наши беды – от плохой политики, от политиков…А платить приходится нам. Почти все мужчины в нашей деревне служили в ЦАДАЛе, за что Хизбалла стерла ее с лица земли. Когда нас в свое время сторонники Хизбаллы спрашивали еще в Ливане «Из какой ты деревни?» и слышали ее название, то сразу заявляли: «Ты не ливанец, ты еврей!» Мы действительно были с израильтянами как братья. И при этом полноценное израильское гражданство получили только через семь лет после всех наших мытарств. 
-  Я отдал армии столько лет, не знал других професиий, кроме профессии военного, неплохо воевал вместе с ЦАХАЛом в Ливане, - продолжает Йосеф, - но здесь перед такими, как я, изначально закрыли двери и в армию, и в полицию, и в пограничные войска. Там мы были для них хорошие, а тут вдруг лишились доверия. Наши дети уже говорят на иврите, собираются служить в армии. Надеюсь, у них все получится, а наша жизнь пошла под откос, при том, что мы прибыли сюда еще молодыми…
- Что вы собираетесь делать дальше?
- Многие не хотят здесь оставаться, но и обратно вернуться не могут, -отвечает Асаф. - Да и куда? За десять лет наши дома в Ливане пришли в негодность, а на их ремонт денег нет. Мы прибыли сюда в достаточно молодом возрасте, девять лет работали на самых тяжелых работах, и остались ни с чем – ни образования, ни профессии, ни денег. Словно не живешь, а выживаешь… Я здесь с родителями, а мои трое братьев в Ливане. Мы даже боимся им звонить слишком часто, чтобы не подвергать опасности.
- Куда же вы отсюда поедете?
- В любую другую страну, где нас примут.
...Министр Йоси Пелед, генерал-майор резерва, находившийся у самых истоков этой истории, с 1986-го по 1991-й был командующим Северным военным округом, недавно получил от правительства особые полномочия для решения проблем ветеранов ЦАДАЛа, живущих в Израиле с 2000-го года. Впрочем, как утверждает сам генерал, он и так занимался ими все эти годы. Просто теперь у него появилась реальная возможность сделать для них больше.
- Каждому, кто прибывает в новую страну тяжело. Вспомни себя. Тебе было легко, когда ты только сюда приехала? – спрашивает меня Йоси Пелед, с которым мы встречаемся в его тель-авивском оффисе. В нашей беседе так же принимает участие один из бывших командиров ЦАДАЛа, отставной майор Саид Гатас, специально прибывший для этого из Тверии.
- Но люди, с которыми мне довелось беседовать на севере, утверждают, что  в отличие от репатриантов, их не сопровождали с той же заботой. Все делалось достаточно формально.
- Скажи, сколько лет государство помогало тебе, как новоприбывшей, оплачивать съемную квартиру? Год? Полтора года? Ветеранам ЦАДАЛа платят уже почти десять лет! В среднем порядка 400 долларов в месяц: это зависит от состава семьи. Кроме того, «наше плохое государство» приравняло каждого инвалида ЦАДАЛа к инвалидам ЦАХАЛа: все 64 человека получают те же права. Поверь мне, государство сделало для них очень много, но - недостаточно.
- Насколько мы были готовы к приему более шести тысяч человек, которых должны были пропустить на нашу территорию в течение нескольких часов?
- Мы готовились принять 2000 человек, которые были связаны с нашей страной, а людей прибыло 6 400! Спрашивается, откуда такая разница? Тысячи южноливанцев просто бежали, опасаясь преследования «Хизбаллы». У нас было две возможности: принять 2000, оставив остальных по ту сторону забора, либо приютить у себя всех. Мы приняли решение принять всех, и в страну прибыли  примерно четыре тысячи людей, которые с нами никак не были связаны. Большинство из них очень скоро покинули Израиль: часть вернулась в Ливан, остальные разъехались по миру.
- Я хотела бы вернуться к вашей предыдущей фразе: «Государство сделало для них очень много, но – недостаточно». Что вы имели в виду под словом «недостаточно»?
- Несколько лет назад была сделана большая ошибка: бывших «цадальников», которыми до того занималось министерство обороны, поделили на две группы: одни остались под опекой прежнего ведомства, а другие были переданы министерству абсорбции. Эта идея, кстати, принадлежала выходцу из России, депутату Юрию Штерну. Он думал, так будет лучше. Он ошибался. Потому что после разделения и начались все проблемы.
- По какому принципу их поделили?
- Кто бы мне ответил на этот вопрос! Я тогда не был в составе правительства. Но решение было очень плохим. Если для первой группы, состоящей из 200 семей министерство обороны купило 40 квартир на севере страны и продолжает оплачивать съемные, то те, кто вошел во вторую группу, этого лишены. И мне приходится сейчас прилагать усилия к тому, чтобы семъям, находящимся под опекой министерства абсорцбии, снова начали оказывать помощь в оплате съемных квартир.
Месяц назад я получил от правительства полномочия решить проблему ветеранов ЦАДАЛа. Прежде всего, нужно решить квартирный вопрос, чтобы эти люди не оказались на улице, а затем уже уравнять их во всех правах с теми, кого опекает министерство обороны. Они совершенно правы: нет никаких причин для того, чтобы одни получали больше, а другие меньше, вне зависимости от того, под крышей какого ведомства они находятся.
- Что еще «цадальники» получили от государства?
- Разовый подарок в 40 тысяч шекелей, который им выплатили в течение двух лет, а так же компенсацию, разбитую на платежи сроком в пять лет. Кстати, согласно первоначальному решению срок выплаты компенсации был определен в 10 лет, нам удалось сократить его до пяти. Ну и, наконец, «цадальники» получили израильское гражданство.
- Но они с самого начала обладали статусом, который позволял им находиться на нашей территории, работать… В течение пяти «цадальники» они находились в статусе постоянных жителей страны. Повторяю: единственная проблема: сделать одинаковыми условия обоих групп, и 90 процентов претензий с их стороны тут же будут сняты. Вся проблема в том, что одним государство покупает квартиры, или оплачивает съемные, а другим – нет.
- Теперь по поводу тех, кто вернулся в Ливан. Мне говорили, что вся сумма «подарка» и «коменсации», которую они получили в Израиле, ушла на то, чтобы откупиться от тюрьмы.
- Никто не вынуждал их возвращаться в Ливан! Мы не выдворили из страны ни одного из тех, кто перешел границу в мае 2000-го! Они сами просили разрешения на выезд в Ливан, это было их решение! Компенсация, которую они тут получили (порядка 30-40 тысяч долларов, в зависимости от звания и срока службы в ЦАДАЛе), в Ливане – огромные деньги! Кстати, в числе вернувшихся – заместитель командующего Южно-Ливанской армией, полковник Каравала Саид. Я ездил к нему на север, спрашивал, зачем он это делает. Знаешь, что он мне ответил? «Не волнуйся, я знаю, что делаю». Когда он туда прибыл, его осудили на 20 лет тюрьмы, через два года он вышел. Очевидно, он действительно знал, что делал и урегулировал вопрос с помощью денег, которых у него было немало. И что, теперь жаловаться на то, что полученной суммы, которую этим людям пришлось потратить на откуп от Хизбаллы и подкуп судьи, оказалось мало? Выходит, наше государство должное еще содержать Хизбаллу, или ХАМАС?
Я понимаю, что участь беженца ужасна. Оставить родину, дом, нажитое. Среди них ведь есть такие, у кого в Ливане были большие виллы, огромные участки земли. Многие рассчитывали, что в Израиле они получают то же самое, но вынуждены, как и все, жить в стандартной квартире.
Первое поколение беженцев никогда не избавиться от ощущения потери. А вот их дети – это уже совсем другая история. Они учатся в израильском Технионе, идут в армию. Кстати, в отличие от израильтян, дети цадальников не считаются военнообязанными и служат по своему выбору.
- Поскольку они были беженцами, их могли бы принять и другие страны.
- Могли бы… (усмехается) В 2000-м году мы обратились к правительствам 30 стран, и никто не захотел их принять, кроме Германии. И, знаешь, что самое интересное: из 600 ливанских беженцев, уехавших из Израиля в Германию, 300 вернулись назад. (с сарказмом) Очевидно, там, в Германии, им было настолько «хорошо», а тут, как они уверяли, настолько «плохо», что они решили вернуться…
- Снова возвращаюсь к вашей фразе о том, что государство сделало для них недостаточно. Что еще, кроме квартир, им задолжали?
- Квартирный вопрос решает все проблемы на 90 процентов. Два года у нас ушло на то, чтобы купить квартиры для 40 семей. Чтобы обеспечить квартирами 600 семей, уйдет время. Сейчас у нас таких денег нет. Что же касается работы, то 50 процентов из них работают. Конечно, не на квалифицированных и высокооплачиваемых работах, но работают!
- Они с горечью говорили о том, что после стольких лет, проведенных рядом с ЦАХАЛом в Ливане, их не захотели здесь взять ни в пограничные войска, ни в полицию, ни в армию. Там они были хороши, а тут вдруг лишись доверия.
- Все очень просто. Это берет время. Приведу в пример друзов. Двадцать лет назад ни одного друза не было ни в системе безопасности, ни на ключевых армейских постах. С тех пор ситуация очень сильно изменилась. «Цадальники» здесь всего девять с половиной лет…
- Кстати, они упомянули о том, что до сих пор не получили увольнительного письма от армии. Это имеет какое-то значение?
- От какой армии? Ее нет! Она прекратила свое существование в мае 2000-го! Какое письмо? Зачем? Они получили «подарок», им выплачивают «компенсации», а инвалиды ЦАДАЛа имеют те же права, что и инвалиды ЦАХАЛа. Каждый офицер и солдат получил соответствующее удостоверение (показывает). Здесь указаны звание и срок службы в ЦАДАЛе. Этого недостаточно?
- А что оно дает, это удостоверение?
- Признание государства. Обеспечивает права, о которых я только что с сказал. Знаешь, что обидно. Люди иногда просто не понимают, что они несут. Вот, как в случае с увольнительным письмом…Я как-то был на севере, там проходила встреча, и вдруг один парень, цадальник, встал и бросил мне такую фразу: «Для нас поступили из Европы 600 тысяч евро, а ты их присвоил!» Вот так, ни с того, ни с сего. Фраза, взятая с потолка. При том, что я их не оставил и все годы занимался их проблемами, не имея на это особых полномочий. И вдруг мне бросают в лицо такое… Я был настолько потрясен, что просто встал и вышел из зала. С другой стороны, я понимаю причину злости и раздражения этих людей: там они жили хорошо, у них все было, а тут вынуждены выживать как все. Это очень нелегко. – Йоси надолго замолкает, и в беседу вступает Саид:
- Йоси Пелед – был единственным из северных военачальников, которые находились с нами с самого начала и до нынешнего дня. В ЦАДАЛе не было ни одного солдата, ни одного офицера, который не прошел бы в свое время курсы, организованные им в то время, когда он был командующим северного округа.  На самом деле история распадал ЦАДАЛа ведет отсчет со времени подписания соглашений в Осло. А наши проблемы начались после того, как  Йоси Пелед оставил свой пост. Он оставил свой пост, но не оставил нас. Например, в свое время Йоси Пелед возражал против передачи группы «цадальников» под опеку министерства абсорбции, ссорился из-за нас с министрами, членами Кнессета, но ничего не мог сделать: решение было принято. В отличие от других, он постоянно бывает на севере, посещает наши семьи и, как никто, знает все проблемы «цадальников». 
- Саид, я бы хотела услышать от вас, как от одного из непосредственных участников майских событий 2000-го года, о том, как все происходило на самом деле.
- Мы до сих пор точно не знаем, что тогда происходило на самом деле. Это была чрезвычайная ситуация. Мы не получали никаких приказов и продолжали оставаться на территории в то время, как с нами уже не было ни командующего ЦАДАЛом, ни командиров дивизий. Где-то в четыре дня появилось ощущение не разберихи. Мне позвонила жена и сказала, что по телевизору сообщили: Хизбалла вошла в соседнюю с нашей деревню. Я рассказал об этом израильскому полковнику, на что он ответил: «Не волнуйся, я тебя не оставлю. Приведи на базу жену, будем выходить вместе».  Мы пришли к забору. Я покинул Ливан последним: после того,  как переправил своих солдат. Это было в районе шести вечера.
- У меня после поездки на север и разговора с беженцами из Южного Ливана создалось впечатление, что в тот день каждый «цадальник» больше был озабочен тем, чтобы спасти себя и свою семью.
- Все мы живые люди. Было и такое. Но многие командиры, подобно мне, выходили только после того, как обеспечивали выход своих солдат. И, кстати, до сих пор пытаются помочь им в решении их проблем. Но я считаю, что это напрасный труд: заниматься поисками виноватых сейчас, спустя девять с лишним лет. Довольно бросаться взаимными обвинениями! Пришло время исправлять допущенные ошибки и жить, не теряя самоуважения и уважения друг к другу и тем, кто нас здесь принял. Тем более, что у нас теперь есть сильный защитник в правительстве – Йоси Пелед, наделенный для этого особыми полномочиями. Он постоянно с нами – в той самой минуты, когда увидел меня в тот день в Метуле и со свойственной ему прямотой спросил:  «Саид, что там произошло?», а я ответил: «Мы не получили приказа и оставались до последнего момента, пока не увидели, что вокруг – Хизбалла».
- Как сложилась ваша жизнь в Израиле?
- С мая 2000 года я – гражданский человек. Сначала работал в службе безопасности электрической компании, позже занимался проблемами инвалидов ЦАХАЛа, пока не вынужден был оставить работу из-за последствий ранений. У меня 50 процентов инвалидности и в настоящее время я на добровольных началах помогаю Йоси Пеледу решать проблемы ветеранов ЦАДАЛа. Я получил от государства ту же помощь, что и другие «цадальники», соответственно выслуге лет, армейскому званию и составу семьи.
- Как выходцы из Южного Ливана, живущие в Израиле с 2000-го года, относятся друг к другу сейчас, спустя девять лет?
- В нашей среде ощущается взаимная ненависть, зависть, страх. Люди не доверяют друг другу. Но виноватых тут нет. Причина в той разнице, которая образовалась между двумя группами после принятия правительством ошибочного решения. Но эту ошибку можно исправить. Вместо того, чтобы нагнетать страсти, надо донести до сведения  каждого «цадальца» простую вещь: государство не собирается бросать их на произвол судьбы, пытается что-то сделать. И надо помочь ему в этом вместо того, чтобы создавать ненужные препятствия.

18 июля 2020

БУБИК И ПАПИЛЬОТКИ
Мало того, что Бубик примерила в доме все украшения и туфли на каблуках, извела  косметику, так еще и потребовала папильотки на ночь, чтобы к утру у нее были кудри. Так и уснула в папильотках.

15 июля 2020

Почему в моем детстве не было такого? А были только "Мурзилка",  "Пионерская правда" и "Костер". Эти две странички "Тусовки" для подростков Наташа (она тогда еще училась в школе) писала в каждый номер газеты "Вести" буквально "на коленке" - сходу придумывала и тут же быстро стучала по клавишам.

14 июля 2020

БУБИК И ТРЕТИЙ ГЛАЗ
Бубик наклеила себе на лоб "третий глаз" и утверждает, что теперь она видит ВСЕ!

23 июня 2020

...В детстве я верила, что папа дружит с русалкой (в качестве подтверждения он показывал мне ее фото, которое я храню до сих пор).
...Бубик в очередной раз утащила родительский телефон и записала 40 (!) видеоселфи, где в лицах изображает гномов, вампиров и прочих. Она делает это так убедительно, что иной раз и усомнишься, что они живут только в сказках.

16 июня 2020

БУБИК И ГЕНЫ
Бубик обчиталась книжкой "Взросление - это миф". И вот. Приготовила для семейства вкусный чай с добавлением ароматизатора для ванной, покрыла черным цветом  декоративное яйцо ручной росписи, размотала по всей комнате рулон бумажного полотенца, чтобы наклеить глазки на круглую картонку, что была внутри. "Только не говорите мне, что сами в детстве не были пиратами, - заявила она родителям после всего содеянного. Это ваши гены. И я тут не при чем".
Ну что сказать? Ведь права! Против генов не попрешь.

13 июня 2020

ВСПОМИНАЯ ЕВГЕНИЯ ЛЕОНОВА...(отрывок из моего интервью с ним зимой 1992-го в Иерусалиме)
 "- Был "там", но ангелов никаких не видел, - сказал Леонов. - Но после случившегося мне какие-то странные мысли стали приходить в голову. А, может, и не странные...Меня потянуло сюда, в Иерусалим. Отсюда ближе сказать Ему спасибо за возвращенную жизнь. Хочу спросить, может, Он и шепот услышит - чего дальше делать? Как жить? Зачем? - И он заговорил о своем одиночестве, которое, как ни странно, только усиливается от его встреч со многими людьми. - Сижу, смотрю в стенку...Не знаю, как остаток жизни прожить: пугаясь, на печке, с градусником под мышкой, или бурно, активно. Я сейчас, как никогда, много езжу, все время чем-то занят. Это хоть как-то поддерживает - на несколько часов, а потом вдруг подступает: "для чего живешь?" - и приходит ощущение, что я умер, кончилась жизнь моя. А, может быть, меня отпустили ненадолго для какой-то цели, не знаю.....Пришла пора: посмотреть на самих себя, что мы за люди такие, для чего живем сейчас...- Он помолчал и добавил. - Выше закона может быть лишь любовь. Выше правосудия - милость. Выше справедливости - лишь прощение...".

8 июня 2020

БУБИК И КАРАНТИН
Бубик отлично проводит время в карантине: побегала  под проливным дождем, поиграла в "саранчу", схомячив все вкусняшки, как мы с ней это делали не раз, перешла лесной ручей прямо в кроссовках, отругала "Сири" за то, что та не нашла в медиатеке наших любимых сестер Бэрри, добавила акварельной краски в молоко - ну так же красивее, разве нет?

30 мая 2020

ПАМЯТИ ЕВГЕНИЯ ГАМБУРГА (2006 ;";)
Посмотрела онлайн спектакли театра "Гешер" "Трапеза" и "Город", и вспомнила замечательного актера Евгения Гамбурга...
ГАМБУРГ ИЗ НОВОЗЫБКОВА
"...В его косолапой походке, в том, как он закуривает сигарету - не красивым актерским жестом, а грубовато, точно на стройке,- впрямь есть что-то мужицкое. Добавим к сему рыжую масть, открытую и одновременно "себе на уме" улыбочку - да, я вполне представляю себе, как обалдели те мужики в Карелии от лапши, которую им нагло пытались навешать на уши: ну как же, держи карман шире, вон тот, в драных штанах и видавшей виды ветровке, увешанный, как и мы, рыболовными снастями, - заграничный артист? Свистите, ребята, не на таковских напали!
- И откуда же вы такие будете? - спрашиваю я Женю Гамбурга.
- По отцу мы будем из Новозыбкова. Помню замечательно мудрую бабушку свою Софью Марковну (только я в те времена был совсем немудрым и ничего не успел от нее взять). Отец мой - Меир Гершевич Гамбург. А по материнской линии мы Тихоновы - чистые русаки, трудяги, среднее сословие. И дедушка мой русский был бригадиром такелажников - памятник Минину и Пожарскому в Москве перевозил с одного места на другое. Ну а сам я... Крутило меня, вертело, полжизни пролетело в сознании чего-то - не знаю чего. Вот я читаю чужие биографии, актеры пишут: "Всю жизнь мечтал, играл в самодеятельности, учился, стремился, думал, хотел..." О себе скажу: не хотел, не мечтал, не думал. Открылось в городе Казани театральное училище, друг говорит:
"Пошли, чего там, у актеров жизнь интересная". Я и пошел за ним. Друга не приняли, он потом вертолетчиком стал, а меня взяли - "рыженький, шустрый, органичный, может, чего и выйдет".
Последняя роль
Это признают не только зрители, но и сами "гешеровцы": пьеса, по которой поставлен спектакль "Трапеза", - очень слабая. Другое дело, ЧТО из нее сделал театр. Дабы не впасть в излишнюю патетику, сразу перейду к финалу: Гамбург в финале спектакля, без преувеличения, великолепен, и его герой (в пьесе - картонный персонаж) вдруг становится стержнем, на который нанизывается все происходящее. Простодушный пастух Навот расставляет все акценты. Не ЕМУ выносится приговор - ОН его выносит. И этот поворот классического библейского сюжета неожиданен, как все, что рождается в недрах "Гешера".
Пишу эти строки и думаю о том, что до сих пор перед глазами стоит взгляд Гамбурга в момент, когда его Навот понимает, ЧТО с ним собираются сделать его новоявленные друзья. Это взгляд, в котором все - и изумление чистой души; и боль за них, его предавших; и сожаление о том, что его жизнь подошла к концу так рано, а он еще полон сил; и беспокойство за дело свое - овцы, виноградник - теперь уже бесхозное; и прощение обидчиков в преддверии встречи с Б-гом.
- Ничего подобного в тексте пьесы нет, но Гамбург сыграл Навота именно таким. Герой получился с судьбой: роль так легла, - говорит партнер Гамбурга по сцене Владимир Халемский. - Я иногда поражаюсь тому, как Женя Гамбург идет к результату - это такая сложная "химия"... Он работает над ролью подобно дровосеку: берет топор, обзаводится большим-большим деревом, начинает пыхтеть, и получается что-то очень настоящее.
Непридуманные истории
Если спросить у артистов Тешера" про гамбурговские розыгрыши, они сначала рассмеются, а потом начнут мучительно вспоминать:
- Ой, их было столько и всегда "в тему"... Например, в перерыве между многочасовыми репетициями все ждут обеда, который должны привезти в театр, и Гамбург негромко говорит кому-то: "Сегодня часть обедов привезут из китайского ресторана, жалко, что не на всех заказали". Актерские уши увеличиваются в пять раз. Или: на гастролях в Англии Гамбург обзванивает гостиничные номера и предупреждает актеров, что после спектакля будет прием во дворце - одеться надо соответствующе. Все спускаются к автобусу принаряженные, а сам Гамбург является в драных джинсах. "Женя, а ты что же не оделся?" - спрашивают его. "Как? Я вас не предупредил? Прием-то отменили!"
У самого Гамбурга есть маленькое сумасшествие - он заядлый рыбак и всегда выезжает на гастроли во всеоружии спиннингов и блесен. Говорят, что если Гамбурга не придержать за рукав во время походов по магазинам, семье его не на что будет купить хлеба: всю наличность он готов вложить в рыболовные снасти и привезти жене в подарок подвесной мотор, а теще - катушку для супер-спиннинга.
Писатель Йорам Канюк, выезжавший с театром на гастроли в Швейцарию, обронил: "Если по дороге встретится лужа, можно не сомневаться, что завтра около нее будет стоять Гамбург со своим спиннингом".
Рассказывают, что в Кембридже с его чудными заводями, куда допускаются для рыбной ловли только особо важные персоны по специальным разрешениям, Гамбург устрашающих табличек не читал. Он просто надел свою излюбленную жилетку с 20 карманами, набитыми рыболовными снастями, и отправился в заповедное место, где не ступала нога человека. И он ловил там породистых щук у всех на виду с такой самоуверенной физиономией, что у англичан даже сомнения не возникало: разумеется, Гамбург и есть та самая особо важная персона, допущенная в заветное место по спецразрешению. Какому безумцу пойдет в голову ловить рыбу, зная, что в случае поимки придется уплатить штраф в размере полугодового оклада? Гамбург выловил с десяток щук, потом отпустил их назад - что с ними делать в гостинице? - и отправился восвояси. Когда он рассказал об удачной рыбалке актерам, они не поверили: наш Мюнхгаузен, как всегда, заливает... Гамбург "завелся", отправился на старое место снова и уже при свидетелях повторил успех, выловив и выпустив щук назад в реку.
И это все о нем
•••
Актриса Наташа Манор:
- Он создает на сцене мощное поле, с ним всегда чувствуешь себя уверенно. Женя  - человек невероятной фантазии, такой Мюнхгаузен. Вроде бы актеров, привыкших ко всяким байкам, разыграть трудно, но в нашем театре есть люди, которые постоянно покупаются на его розыгрыши.
•••
Режиссер Евгений Арье:
- Он артист от природы. Я очень доволен его работой в последнем спектакле. Его Навот полон глубины и тепла, он очень важен для проявления других героев спектакля. Для Навота виноградная лоза на столе - не просто предмет: он знает, как ее возделывать.
•••
Актриса Евгения Додина:
- На сцене с Женей всегда интересно и спокойно. Смотришь в его глаза и понимаешь, что все пройдет хорошо. Он из тех актеров, которые, не напрягаясь, заполняют собой сцену. Даже если он говорит тихо - его слышно. В отличие от нас, Женя сменил восемнадцать театров, он уже сам по себе СДЕЛАН из театра. Никак не могу привыкнуть к его розыгрышам: смотрит такими честными глазами, а что там в этой рыжей голове...
•••
Артист Евгений Терлецкий:
- Жизнь на пятом десятке редко одаривает дружбой, но мне повезло. Он не только хороший друг, но и замечательный артист, которому скажешь после первой рюмки: "Старик, ты - гений" - и не ошибешься.
***
Артист Владимир Халемский:
- Он прост, как правда. В нем есть что-то от мужика, и в еврейском театре нам такой человек нужен. И еще у него такая натура, что когда он рядом с тобой, ты избавляешься от мусора в голове. У него душа на месте, а это в условиях эмиграции - огромный дефицит. Он не говорун, но своими поступками приближает человека к земле.
Я люблю следить за Гамбургом, когда он режет хлеб, помидоры, лук. Он нарезает все это так просто, крупными ломтями и кусками, что даже не хочешь есть - а захочешь. Он мужик во всем, он из тех евреев в простых рубахах, которых наблюдал в начале века в Галилее изумленный Ротшильд. И вот он смотрел на них и думал: "Нет, не перевелись еще евреи-землепашцы".
Артисту свойственно витать в облаках, делать гадости, плести интриги... А вот Гамбург ведет себя так, что иногда в его присутствии становится стыдно. Он хороший партнер, никогда не потянет одеяло на себя, когда видит, что тебе это важнее. В театре ведь не проблема - смять чью-то игру: для этого существует целый набор техник. Женя в этом плане - настоящий сценический друг: от него на сцене можно ждать только помощи.
***
- Что для тебя самое страшное? - спрашиваю я Женю Гамбурга напоследок.
- Потеря друзей. Когда уходит целый мир. Вот не стало Гриши Лямпе, Рола Хейловского - и вместе с ними ушла какая-то часть меня.
- Ты боишься чего-нибудь?
- Да не боюсь я ничего, пуганый тысячу раз. Дай только Б-г здоровья Зое и детям моим".

25 мая 2020

Так получилось, что один из моих любимых Наташиных фильмов - об Аляске - теперь стал ещё и данью памяти одного из его героев - Ричарда Бенвилля, мэра Нома, умершего от пневмонии. Когда узнаешь о смерти людей, живущих для других и полных планов о том, как сделать их жизнь лучше, это просто рвёт душу...

23 мая 2020

У Туськи вчера были именины и с утра пораньше она решила порисовать. Она у нас большая умница и многое умеет в свои не такие уж большие года: подыграть маме на гитаре бас, импровизируя на ходу; без папиной помощи собрать икеевские полки для своей комнаты; испечь для семейного обеда мясной пудинг или сделать вручную шоколадные конфеты для благотворительной «герлскаутской» продажи; выиграть соревнования по плаванию и многое другое. А вот и ее вчерашний рисунок. По-моему, класс!

22 мая 2020

...Сегодня, в День Иерусалима я хочу напомнить о Мойше Стемпеле, снискавшем славу самого сурового человека в бригаде Моты Гура. Невысокий, крепко сбитый и на редкость выносливый, он обладал еще невероятной внутренней силой. Близкие Стемпеля погибли в Катастрофе. Мойшеле (так звали его боевые товарищи) был отличным командиром и никогда не выражал своих эмоций по поводу удач или неудач. Он был человеком поступка, и делал все, что от него требовалось, без лишних слов. И надо же такому случиться: именно Мойше Стемпелю судьба предначертала водрузить у Стены Плача, к которой евреев не пускали на протяжении девятнадцати лет, израильский флаг. И вот уже десантники устремили взгляд на развевающееся полотнище, вскинув руку в воинском приветствии. Заметив, как дрожит рука у Мойше Стемпеля, один из товарищей бросил на него встревоженный взгляд: «Ты в порядке?». - «Если бы мои предки знали, что я вместе с другими израильскими десантниками пробьюсь к Западной Стене и вывешу на ней израильский флаг, они согласились бы тысячу раз отдать за это свою жизнь», - произнес суровый Стемпель. И, может быть, впервые за долгое время его глаза повлажнели. Мойше Стемпель погиб в схватке с террористами спустя два года - в 1968-м

19 мая 2020

КОГДА СНАРУЖИ + 40, «ТЯНЕТ НА ХОЛОДНЕНЬКОЕ"
...Швейцарская граница уже позади. Дорога закручивает петли по заснеженной Франции. И такой пейзаж проплывает за окнами, что... Да просто не хватит слов описать все эти висячие мостики над пропастью, заканчивающиеся грандиозными башнями, словно вырванными из контекста средневекового замка; горные реки темно-бирюзового цвета, прокладывающие себе русло среди снегов; матовое озеро в оправе заиндевевших хребтов; опустевшие старинные городишки и дома в них - под черепичной крышей и непременно с разноцветными ставнями; белые пластиковые столы со стульчиками в садах, покрытые снежной шапкой; пробитые в горе тоннели со свисающими сосульками.
...По снегу бегут поджарые спортсмены в трусах и с обнаженным торсом. Дорога забирает вверх все круче. Сугробы по обочинам все внушительнее. Ни жилья, ни человека. Только горы и деревья. И вдруг за очередным поворотом - словно кто-то переключил картинку в диапроекторе - ели, украшенные гирляндами лампочек, сверкающие витрины, лыжники в ярких комбинезонах всех цветов. Лыжная деревня Валь д'Изер - конечный пункт нашего маршрута. Один из самых знаменитых в мире международных лыжных курортов...

18 мая 2020

БУБИК-ПЕРФЕКЦИОНИСТ
Нарисовала всяческую живность, да ещё и подписала на всякий случай, чтобы все сразу поняли, кто есть кто

11 мая 2020

БУБИК И МИКРОСКОП
Бубик обзавелась цифровым микроскопом и, конечно же, Юки стала первым объектом исследования юного натуралиста. Теперь ни один муравьишка или жучок не ускользнёт от Бубика в лесу. И, кстати, после того, как она исследовала свои ручки, ей больше не надо напоминать о том, что их надо мыть.

9 мая 2020

…В этот день принято посвящать посты своим близким, погибшим или выжившим в той войне, и раньше я всегда так и делала. А вот как воспринимали события 1941-1945 годов сами участники Второй Мировой и израильских войн, что они думали о героях тех событий и парадах победы?
Хези Дахбаш, десантник, участник Войны Судного Дня: «Долгое время для меня события второй мировой войны были частью истории, связанной с Катастрофой, которую мы учили в школе, и не более того. Потом я узнал о той войне и другие вещи».
Ури Мильштейн, десантник, участник Шестидневной Войны и Войны Судного Дня, военный историк:
«Я родился в 1940-м и запомнил, как мы гуляли с моим дедушкой Кальманом Меировичем, и он говорил со мной о войне. Дедушка постоянно слушал радио и ему, кроме меня, не с кем было делиться новостями. В свое время я писал о второй мировой войне и сравнивал ее с войной Судного Дня: в обоих случаях противники применили эффект неожиданности. Кроме того, руководство страны и военачальники не были готовы к этим событиям. Одна из причин: версия о возможных событиях строилась на основе существующих мифов. Предположим, Сталина считают героем в своей стране, Бен-Гуриона – в своей. Все уверены в их мудрости и непобедимости. Но когда начинается реальная война, это не помогает. Меня давно занимает тема: как руководство страны действует в экстремальной ситуации. С солдатами все ясно - они знают, как пользоваться оружием, их воспитывают на мифах, и они хотят победить. Вопрос в другом – как распоряжаются солдатами генералы. Проблема любой войны – не солдаты, а те, кто ими руководит. Во время второй мировой войны русские воевали хорошо, а их вожди были слепцами и не понимали ничего. Вначале немцам помог эффект неожиданности, кроме того, они подготовились к войне и были хорошо организованы. Но всякая система, какая бы отлаженная она не была, разрушается изнутри. Когда немецкая армия достаточно ослабла, русские сумели ее победить. Но победили, прежде всего, солдаты, а не те, кто ими командовал.
Евсей Давыдович Красик, участник Второй Мировой Войны, на фронт пошел добровольцем, воевал на Курской дуге, командовал взводом, батареей, разведкой артиллерийской бригады, был контужен, закончил войну в Курляндии: «Война – это тяжелая работа, и настоящие солдаты очень неохотно говорят о том, что им пришлось пережить. И я, как бывший солдат, понимаю, почему. Вы знаете, есть такая закономерность: чем ближе к передовой, тем меньше об этом говоришь. Когда мы, участники той войны, собираемся, мы не о подвигах говорим: то, что каждый из нас пережил в ту страшную войну, слишком тяжело. Мы ведем разговоры «за жизнь» и делимся новостями».
- Нужны ли нам мифы о войне?
Ури Мильштейн: «Мифы нужны прежде всего руководству страны: превращая их в идеологию для простых солдат, оно делает из них патриотов, способных пожертвовать собой ради общего блага. Ведь мотивация у большинства людей не рациональна, а эмоциональна, и это означает, что ими можно манипулировать с помощью мифов. Так было всегда – какой бы исторический период мы не взяли. Но с появлением Интернета, электронных средств массовой информации ситуация изменилась, и любой человек, где бы он не находился, моментально узнает, что тот или иной миф – не более, чем ложь. Так что сегодня мифотворчество не слишком эффективный способ манипуляции. Для того, чтобы эмоционально воздействовать на современных людей, лучше говорить им правду».
Евсей Давыдович Красик: «Мифы создаются, чтобы поддержать боевой дух. Но я не уверен, что нам нужны мифы, которые не имеют под собой реальной основы. И тем более сейчас, спустя столько лет. Мы помним погибших однополчан – и это главное. Я контужен, мне нельзя пить, но в день Победы я всегда поднимаю рюмку водки за тех, кто отдал свою жизнь за победу – за ребят, которые были лучше меня».
- Полезно ли разоблачать старые мифы?
Ури Мильштейн: «Я считаю, что из генералов нельзя делать героев. Это опасно. Я считаю, что нужно рассказывать правду о тех, кто был в окопах, в самом пекле. Почему же этого не происходит? В СССР «проблемных» героев просто убирали куда подальше - ставили к стенке или отправляли в лагеря. И это становилось нормой».
Евсей Давыдович Красик: «Помните песню из фильма «Белорусский вокзал»? Там есть такие строчки: «А нынче нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим». Это правда, нам нужна была одна победа на всех, а вот что касается цены, то тут я не уверен. Нужно ли было брать некоторые города с такими большими потерями, или стоило подождать два-три дня до подхода основных сил? И тогда многие матери не получили бы похоронок. Мне кажется, что военачальники должны отвечать за бессмысленные жертвы. Я постоянно об этом думаю».
- Вам, наверняка, приходилось видеть в Израиле шествия ветеранов второй мировой войны 9 мая. Какие мысли и чувства возникали у вас при этом?
Хези Дахбаш: «Сначала, глядя на шествия «русских» ветеранов, я вообще не мог понять, какое это имеет отношение к Израилю. Но со временем понял, что шествия ветеранов – это просто дань памяти их прошлому».
Ури Мильштейн: «У нас, израильтян, другая ментальность. Обрати внимание на солдат ЦАХАЛа на улице. Молодые, расхристанные парни, только в защитной форме. Вот ты пришла ко мне, участнику двух израильских войн, на интервью. Я сижу перед тобой в джинсах и застиранной футболке. А если бы ты пришла на интервью к ветерану второй мировой войны, он бы, наверняка, встретил тебя в костюме и со всеми орденами и медалями на груди. Мне это кажется лишним. И тем более, когда рядом с боевыми наградами висят юбилейные медали. Для чего нужна вся эта символика? Мне кажется, эти люди все еще находятся под влиянием советской мифологии, в которой они жили до переезда в Израиль».
- А что вы думаете об этих людях, заплативших такую большую цену за победу во второй мировой войне? Они, по-вашему, герои?
Хези Дахбаш: «Я не очень хорошо знаю историю второй мировой войны, поэтому мне трудно судить. Но когда я думаю о том, что в советской и американской армиях были евреи, которые освобождали «своих» из концлагерей, у меня по коже бегут мурашки. Я понимаю, что они встречались не как освободители и пленные, а как представители одного народа. Вообще-то я, конечно, горжусь тем, что евреи принимали участие во второй мировой войне: в том, что над Германией была одержана победа, есть и их вклад.
Ури Мильштейн: «Я отношусь к войне как к лаборатории, где я просто исследователь. Изучив опыт второй мировой войны, хочу еще раз повторить: генералы ее проиграли. Ее выиграли рядовые солдаты. И они были просто молодцы».
Ну а я - дочь ветерана Второй Мировой Войны, командира зенитной батареи, награжденного боевыми орденами за сбитые "мессершмитты", принимавшего участие в Курской битве, боях за Харьков, Керчь, освобождении Польши.

6 мая 2020

СЧАСТЛИВЫЕ МОМЕНТЫ
Знаете, в чем главный родительский секрет? В том, что даже наши взрослые дочери и сыновья всегда остаются для нас детьми. С днём рождения, Наташка!

3 мая 2020

Танец Бубика - это сплошное мелькание маленьких ручек и развевающихся волос. Ну и платье у нас для феерического танца самое ни на есть подходящее: я привезла его Бубику из Афин прошлой весной...

28 апреля 2020

1948...ЦЕНА НЕЗАВИСИМОСТИ
"...Вооруженные одними только ружьями и бутылками с «коктейлем Молотова», в течение долгих часов киббуцники из Ницаним вели бой с египетскими танками. Когда началась война, они еще вполне могли успеть покинуть свой киббуц и уйти, как это сделали их товарищи из Бейт-Аравы, Масады, Шаар ха-Голан. Но они решили остаться и вступить в неравный бой с египтянами. Что заставило их принять такое решение? Им казалось, что отступать уже некуда, и если они покинут это место, египтяне беспрепятственно дойдут до Тель-Авива, и тогда конец.
В ту ночь, когда члены киббуца принимали решение, перед ними встала еще одна дилемма – что делать с женщинами и детьми? Одни настаивали на том, что тех следует отправить в безопасное место, другие были не готовы расстаться со своими близкими в столь драматический момент. В конце концов большинство проголосовало за то, чтобы эвакуировать из киббуца тех, кто не способен оказать сопротивление врагу, то есть детей, женщин и стариков. Но не все женщины согласились оставить Ницаним, в то время как их мужья идут на верную смерть. Жены и матери решили тянуть жребий. Из всех листочков пометили только десять: те кому посчастливиться их вытянуть, получат право остаться. Не успели начать жеребьевку, как Мира Бен-Ари возразила: «Я остаюсь и так. Никто из вас, кроме меня, не знает азбуки Морзе, как вы будете держать связь с нашими, если понадобится подмога?»
Женщины с детьми уходили из киббуца под покровом тьмы, пробираясь извилистыми тропами к мошаву Беэр-Тувья, откуда их позднее переправили в Тель-Авив. Поскольку дело происходило ночью, было решено, что каждая семья в мошаве выставит на окне свечу, а когда беженцы прибудут на место, она будет погашена. Командир шел по улице, видел, как в домах одна за другой гаснут свечи, что означало - дети уже переданы в надежные руки.
Когда египетские танки и бронетранпортеры подошли к Ницаним, здесь находилось всего полторы сотни людей, вооруженных семью десятками разнокалиберных винтовок. Киббуцники вели огонь из двенадцати наспех сооруженных укреплений, восемь из которых были раздавлены танками в течение первых же часов боя. К десяти утра на территорию Ницаним прорвался египетский танк, который удалось поджечь бутылкой «Молотова». Египтяне временно отступили, и киббуцники получили передышку на целый час. Мира беспрерывно отстукивала сигнал SOS, умоляя о подмоге, но ответа не было. Если бы кибуц Ницаним продержался до темноты и получил подкрепление, исход схватки мог бы быть иным. Потому что все уже знали: как правило, египтяне не ведут наступления по ночам, а, кроме того, предпочитают отступить и обойти очаг ожесточенного сопротивления, если в момент боя противник получает подкрепление. Но никто не пришел на помощь киббуцникам, а запас патронов и бутылок «Молотова» кончился у них до наступления темноты.
В здании - несколько десятков людей, большая часть - ранены. Доктору Шугерману нечем перевязывать раненых, все рубашки уже порваны на бинты. А что происходит снаружи? Восемь укреплений раздавлены танками, и три десятка защитников киббуца уже убиты. Четыре укрепления еще держатся, но патроны на исходе. А египтяне готовятся к решающему танковому штурму. Уже начало пятого. А бой идет с самого утра, обороняться нечем, подмоги нет, до наступления темноты еще не менее двух часов…И Авраам, как командир, должен принять за всех решение: выйти против танков безоружными и погибнуть, либо сдаться врагу и выжить. У войны свои законы: объявить о капитуляции можно лишь до того, как противник пойдет на штурм, во время атаки будет поздно.
Попробуйте представить себя на месте Авраама и понять, как он решал для себя непростую дилемму. Ведь вся ответственность за решение лежала на нем. О чем он думал в тот драматический момент.
Родители Авраама - выходцы из Польши, сам он вырос в Тель-Авиве, где в 1930-1940-е годы еврейская молодежь была одержима мечтой о своем государстве. Незадолго до окончания школы Авраам отправился с одноклассниками пешком к крепости Масада, где произнес слова клятвы: «Лучше умереть, чем сдаться врагу!». Кстати, эта традиция до сих пор жива в элитных боевых частях ЦАХАЛа, а в те годы идеей дойти до Масады и поклясться у ее стен были одержимы даже школьники, которые в течение пяти суток пробирались тайными тропами в район Мертвого моря, минуя заслоны британцев.
Конечно, Авраам помнил слова клятвы, которую он произнес тогда у Масады, как помнил он и слова Трумпельдора – «Хорошо умереть за родину!».
В школе Авраам прилежно изучал ТАНАХ и наверняка помнил то место, где говорится, что в момент тяжелых испытаний выбирается жизнь, а не смерть. И он решил выбрать жизнь и сдаться со своими людьми в плен египтянам ради будущего. Потому что со смертью закончилось бы все. И ничего уже бы не было - никакого будущего. Вообще ничего.
Объявив товарищам о своем решении, Авраам вышел к египтянам, сжимая в руке палку с привязанным к ней куском белой ткани. Снизу к зданию поднимались три офицера с египетским флагом в руках.
...Киббуцники из Ницаним были возвращены из плена через восемь месяцев. Все они выжили, даже те, что были ранены в том неравном бою. Но в Израиле их никто не встречал. Никто не радовался их возвращению. Позже они услышали страшные слова – «предатели», «трусы».  Никто не знал о том, что киббуцники выдержали многочасовой бой и сражались до последнего патрона. Убитые об этом сообщить не могли, а живых угнали в плен. И тогда вернувшиеся из плена защитники Ницаним обратились к Бен-Гуриону с просьбой создать комиссию по расследованию событий, происходивших в киббуце 7 июня 1948 года.
И такая комиссия была создана. Расследовав все обстоятельства, ее члены пришли к выводу, что киббуцники действовали правильно..."

27 апреля 2020

"...У этого парня были самые красивые глаза во всей роте. Среди раненых товарищей, которых Реувен вместе с другими поднимал в вертолет, чтобы вывезти с поля боя, был парень в обугленной форме и совершенно черный – видимо, горел. Его не могли опознать и все время спрашивали: «Кто ты? Назови себя». Парень пытался произнести свое имя, но ничего нельзя было понять. И вдруг, перед тем, как уйти в небытие, он на секунду открыл глаза, и его сразу узнали. У Офера были самые красивые глаза во всей роте, и они не пострадали от огня. Голубые глаза на совершенно черном выжженном лице.
...Тот, кто не воевал, не участвовал в боевых операциях в Газе, никогда не поймет, насколько важен мир. Израильский десантник Реувен Гафни прошел через все это, и когда надевал форму цвета хаки, помнил о том, что люди, не имеющие отношения к войне, тоже платят за нее тяжелую цену. У каждого человека есть семья, родные люди и дом: никто не хочет увидеть свое жилище разрушенным, а своих близких убитыми. Реувен  уверен: настоящего мира Израиль достигнет не усилиями политиков и дипломатов, а усилиями простых людей, которые к нему стремятся всегда, даже находясь  по разные стороны границ. Это - встречное движение, и результат обязательно будет..."

27 апреля 2020

Силиконовая долина - модель будущего мира, по-моему. Открытого для всех, без искусственных границ и ложных ценностей, с позитивным мышлением, идеями о том, как сделать нашу жизнь лучше, с дружественным отношением к природе. Стоит посмотреть, однозначно.

20 апреля 2020

День Катастрофы
КОМПЛЕКС ДОКТОРА РУДШТЕЙНА
...Экскурсия по Бертхесгадену его разочаровала: Бергхоф - дом Гитлера, точнее то, что от него осталось, приезжим почему-то не показывали. Он начал расспрашивать местных жителей и в конце концов разыскал это место, подходы к которому были завалены сушняком и ветками, подобрал на нем обломки каменной кладки. Вернувшись в Израиль, доктор Рудштейн, изредка вынимая из пластиковой коробочки невыразительные серые камешки, думал: "Я жив, и живы мои дети и внуки, а эта гадина сдохла пятьдесят лет назад, и дом ее давно разрушен. И вот оно - тому доказательство".
...Доктор Рудштейн приносит пачку пожелтевших газет за 1941 - 1944-е годы. Он разыскивал эти газеты много лет. Когда кто-то из друзей собирался в Ригу, просил поискать у букинистов подшивки "Тевия" ("Отечество") военного периода, но всякий раз друзья возвращались с пустыми руками. Может, время еще не пришло. А когда выбрался в Ригу спустя 20 лет и сразу нашел то, что искал. После того, как Латвия добилась независимости, то, что лежало на чердаках, было вытащено наружу. В том числе - и подшивки "Тевия", гнусной фашистской газеты, выходившей в Риге с 1941 по 1944 год.
...Во многих номерах "Тевия" приводятся куски из "Майн кампф". Из номера в номер публикуются и "Протоколы Сионских мудрецов". Фотография с подписью:  "Они не попали в "рай". Фотография очень четкая - заметно даже выражение лиц. Этих людей вернули в Ригу из приграничных лесов, где они прятались.
...Дальнейшую судьбу этих людей нетрудно проследить по подшивке "Тевия": вокруг еврейского населения Латвии постепенно сжимается кольцо, хронология уничтожения отражается в приказах оккупантов.
Смертный приговор не имеет ни вкуса, ни запаха. Он набран равнодушными буковками типографского шрифта.
Приказ от 18 августа 1941 года обязывает трудоспособных евреев Риги участвовать в общественных работах (разбирать развалины домов).  В этом же приказе содержится еще несколько указаний: с этого момента евреи имеют право отовариваться только в специально отведенных для них магазинах. Им запрещается пользоваться общественным транспортом входить в публичные заведения, учреждения, гостиницы, посещать парки, музеи, театры, места увеселения и пляжи". В самом низу текста приказа следует напоминание об обязательном ношении "звезды Давида" и запрещении ходить по тротуарам.
К 1943 году в "Тевия" постепенно исчезает еврейская тема. Видимо, к этому времени еврейский вопрос в Риге был решен. ПРАКТИЧЕСКИ решен. В 1943-1944 годах в газете публикуются в основном портреты Гитлера и его соратников и сообщения о победах доблестной немецкой армии. Среди всей этой лживой победной трескотни привлекает внимание сообщение о создании латышского легиона СС, набранное крупными буквами на первой полосе номера от 27 февраля 1943 года: "Учитывая, что многие латыши доблестно сражаются в рядах великой немецкой армии, решено создать латышский легион СС..." Что и говорить - закономерный финал.
Впрочем, от финала настоящего его отделяет не меньше полутора лет, когда в Риге будут проходить суды над бывшими палачами. Один из них, Фридрих Еккельн*, хладнокровно ответит на вопрос обвинителя о массовых казнях в Латвии:  "Латвия была наиболее удачным местом для этого, потому что местное население нас поддерживало".  Позднее он был приговорен к повешению и казнен на площади в Риге в 1946 году.
...После войны начал зарастать овраг в Бикернеках, где в начале 40-х расстреливали еврейское население Риги. Это место облюбовали местные жители: играли в карты, пили водку. Здесь назначали свои тайные свидания влюбленные парочки. Мальчишки, роясь в земле, находили то челюсть, то оправу очков, то детскую игрушку. В начале 50-х доктору Исааку Рудштейну, отцу Яакова, удалось добиться от местных властей, чтобы на месте гибели евреев был установлен памятный знак, после чего пирушки в овраге поутихли.
...Помню, что после того как мы пролистали всю подшивку "Тевия", посмотрели издание свода законов Третьего рейха (Германия, 1935 год), где имеется принятый в Нюрнберге "Закон о чистоте расы", я спросила доктора Рудштейна (не могла не спросить): зачем он собирает все это? А он ответил: "Для  меня не может быть бесстрастным предметом истории. Мы были одними из немногих евреев, кому в августе 1941 года удалось прорваться через заслоны НКВД и эвакуироваться. А те, кому не удалось, нашили на грудь желтую звезду Давида и пошли в гетто, где приняли медленную и мучительную смерть. Среди этих людей были и наши близкие. Я не знаю, чего во мне больше - страха перед этим непонятным чужим желанием убить тебя и искоренить весь твой род, или чувство мести? Или всему виной комплекс, которого у меня - представителя полноценной и здоровой нации - быть не должно? Когда я держу в руках т эти газеты с чудовищными приказами, я испытываю отвращение, страх и желание доказать, что я полноценен, что я жив. Когда я вижу перед собой эти свидетельства разложения вонючего фашистского трупа, я особенно остро ощущаю, что я жив, а они все, так желавшие моей гибели, - сдохли. И кусочек от развалин берлинской стены я держу, сознавая, что ОНИ заслужили эту стену.  Меня спрашивают - "зачем тебе все это? Война давно кончилась. Ты столько лет живешь в СВОЕЙ стране, в Израиле... " Может быть, они и правы и вся моя "коллекция", состоящая из этих вонючих газет, свода законов, канувших в лету, - признак нездоровья. И я как могу борюсь с собой. И можно было бы, наверное, совсем успокоиться и обо всем забыть, если бы не появлялись новые монстры, которым мешает еврейский народ, и я в частности. Всякие там Саддамы хусейны и прочая нечисть..."
...Доктор Яаков Рудштейн скончался в Израиле от неизлечимой болезни. Благословенна его память.

*Фридрих Еккельн— немецкий военный преступник. Обергруппенфюрер СС и генерал полиции Третьего рейха на оккупированной территории СССР во время Второй мировой войны. Руководил широкомасштабным уничтожением евреев в Прибалтике, Белоруссии и Украине.

9 апреля 2020

Станем как дети и поверим в чудеса

25 марта 2020

Пляжи опустели, но мы ещё сюда вернёмся.

17 марта 2020

Восемь лет назад я написала здесь, в ФБ: "Жизнь удалась - душа не очерствела. Я по-прежнему люблю людей - и особенно своих близких, друзей, стариков и детей.  У меня нет врагов - ни личных, ни общих, ни ближних, ни дальних. И нет никаких "материальных" достижений, но ощущение внутренней свободы тоже чего-то стоит". Пожалуй, сегодня добавила бы к этим словам еще: "И все же насколько прекрасен мир, в котором мы живем. Берегите себя и своих близких».

9 марта 2020

Наташа сняла очередной фильм об Америке из штата Мэн и заодно поучаствовала в ловле лобстеров. Очень интересно!

5 марта 2020

Хорошо там на небе. Никакой паники. Никаких проблем. Не то что на земле...

2 марта 2020

Шакалы пожаловали на наш пикник в парке Ха-Яркон.

19 февраля 2020

Вспомнилось...
«Да разве могут дети юга,
Где розы блещут в декабре,
Где не разыщешь слова «вьюга»
Ни в памяти, ни в словаре,
Да разве там, где небо сине
И не слиняет ни на час,
Где испокон веков поныне
Все то же лето тешит глаз,
Да разве им хоть так, хоть вкратце,
Хоть на минуту, хоть во сне,
Хоть ненароком догадаться,
Что значит думать о весне,
Что значит в мартовские стужи,
Когда отчаянье берет,
Все ждать и ждать, как неуклюже
Зашевелится грузный лед.
А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
Но только гордость и беда.
И в крепкой, ледяной обиде,
Сухой пургой ослеплены,
Мы видели, уже не видя,
Глаза зеленые весны»
Илья Эренбург, 1958

11 февраля 2020

КРУГОВОРОТ ВЕЩЕЙ В ПРИРОДЕ
Блошиный рынок хранит удивительные истории. Например, о старике, все близкие которого были уничтожены в Катастрофе. У него не осталось от них ничего — ни одной вещи и ни одной фотографии. Воспоминания о родных старик хранил в своей памяти, он прекрасно помнил их лица, голоса и улыбки: до того, как в Европу пришла беда, у этой многочисленной семьи была хорошая жизнь и много поводов для радости. Старик любил старые вещи — они напоминали ему о том единственном времени, когда он был по-настоящему счастлив. Он мог часами ходить по этому рынку, перебирая потрепанные книги и разглядывая чужие фотографии из старых альбомов. Однажды он обнаружил в развалах букиниста знакомый переплет, и сердце старика от волнения забилось — то был чудом уцелевший фотоальбом его близких, каким-то невероятным путем добравшийся до Израиля, может, для того, чтобы обрести своего настоящего владельца — единственного человека из большой семьи, кому удалось спастись.
Или о некоем господине, который представился торговцу старыми документами коллекционером и пригласил к себе домой, чтобы оформить сделку о покупке довольно большого количества редких бумаг и фотографий, относящихся к периоду подмандатной Палестины и первому десятилетию существования еврейского государства. Антиквар пришел по указанному адресу, обнаружил табличку с названным именем и постучал в дверь. Перебирая бумаги и фотографии, он обнаружил, что на многих документах указано то же имя, что и на дверной табличке. «Так вы не коллекционер? Все эти документы ваши?» — спросил антиквар у владельца. «Да, мои, — ответил тот. — Поверьте, я достаточно богат, мне принадлежит в Израиле много домов, и я не нуждаюсь в том, чтобы зарабатывать на продаже старых вещей. Я обеспокоен другим — мне некому передать свое прошлое. Я знаю, что после моей смерти дети и внуки выбросят все в мусорный ящик — у них нет никаких сентиментов по поводу семейных реликвий. Поэтому я вас и позвал. Если вы возьмете свидетельства моей жизни, она продолжится и после того, как я умру, ведь кто-то купит эти документы для своих коллекций и будет так же бережно хранить их, как хранил их я».

6 февраля 2020

...Уцелев в израильских войнах, начиная с Шестидневной, и сотнях рискованных боевых операций, бывший десантник Авраам Орни, о чьем бесстрашии в ЦАХАЛе ходили легенды, едва выжил, поскользнувшись на крыше своего строящегося дома и упав с шестиметровой высоты. Это случилось в 2008-м году. Длительная кома. Возвращение из небытия. Авраам восстанавливал память постепенно, с помощью дневника, где описывал события своей жизни, уместившейся на 29 страничках машинописного текста.
Дневник, который Авраам вел в больнице, где провел после падения с крыши больше года, помог ему полностью восстановить память. Тело тоже не забыло прежней выучки: домой бывший десантник вернулся не в инвалидном кресле, а своим ходом. И теперь он водит машину, занимается спортом, поддерживает раненых солдат, проходящих реабилитацию в больнице Ливенштейн, и навещает своих друзей, с которыми прошел не одну войну.
А теперь о том, что я узнала от самого Авраама после его реабилитации и прочла в его больничном дневнике:
1. Детство Авраама
Школьные товарищи поражались его умению карабкаться на самую вершину дерева, прыгать с большой высоты и делать сальто. Девочка по имени Зазик, ставшая впоследствии его женой, влюбилась в красивого и улыбчивого мальчика с первого взгляда, едва он переступил порог их класса: им было тогда по шесть лет и они до сих пор вместе. Кстати, Зазик (Заава) была единственной женщиной, которой удалось побывать осенью 1973-го по ту сторону Суэца, где после перемирия еще долгое время оставались израильские войска. Чтобы доставить к себе жену, Авраам разработал целую операцию, договорившись со знакомыми летчиками, переодев Зазик в солдата и спрятав ее от бдительных пограничников между ящиками со снаряжением. И как назвать то, что он вытворял с самого начала своей армейской службы – нарушением дисциплины, изобретательностью или отчаянной смелостью?
2. Украденный джип, бег в ботинках и Моше Даян
Незадолго до окончания курса десантников, солдаты получили задание – совершить бросок в район горы Кармель и, оставшись незамеченными, нанести на карту нужные объекты.
«Чтобы облегчить себе задачу, наша «пятерка» угнала маленький джип прямо от дома, где жил один из офицеров. Благодаря отцу я с детства знал на Кармель все дороги и тропинки и сразу сел за руль. Днем, чтобы не «засветиться» перед офицерами, мы прятали джип в зарослях и топали по горе пешком, а ночью спокойно разъезжали по ней и наносили на карту нужные объекты, - пишет Авраам в своем дневнике. – Когда бензин был на исходе, пришлось «позаимствовать» его с помощью трубки из бака припаркованной на стоянке машины. Выполнив задание намного раньше остальных, мы отлично выспались, надежно спрятали джип и спокойно спустились с другими десантниками вниз, предварительно опустив закатанные рукава рубашек, якобы, защищавшие нас от колючих зарослей, через которые приходилось «пробираться» днем и ночью.»
Между тем, офицер подняли шум по поводу исчезнувшего джипа. Десантников выстроили в шеренгу и потребовали признаний. «Пятерка» хранила стойкое молчание. Лишь после того, как выяснилось, что накажут всю роту и никто не поедет на выходные домой, пришлось сознаться, указать место, где спрятан джип, и провести Шабат на базе. «Пятерку» наказали, но изобретательность Авраама, задумавшего это рискованную авантюру, и его отчаянная смелость, сметающая любые границы, не остались незамеченными.
«Вскоре командир решил послать меня от нашей дивизии на соревнования по бегу в честь Дня Независимости, в которых участвовал так же израильский чемпион по бегу, - пишет Авраам. –Мне сообщили об этом после ночных учений, которые проходили у нас в районе Рамат-Гана, и я тут же отправился пешком в район Нетании в чем был - в военной форме, а потом еще бежал вслед за чемпионом трехкилометровую дистанцию, гремя своими красными ботинками десантника. На финише мне удалось его даже обойти. Он спросил: «Слушай, а почему ты не надел, как другие, беговые туфли и спортивную форму?» Я ответил, что у меня просто не было на это времени, поскольку я пришел на соревнования пешком из Рамат-Гана сразу после ночных учений. Он потерял дар речи».
После Шестидневной Войны, когда израильские войска уже находились в Газе, бесстрашному офицеру-десантнику поручили сопровождать туда министра обороны Моше Даяна, который хотел встретиться с остающимися в Газе солдатами: Авраам отвечал за его безопасность. Предприятие было рискованным: в Газе еще отовсюду стреляли.
«Я показал Моше Даяну, как именно он должен садиться в «нагмаш» (бронетранспортер израильского образца – Ш.Ш), чтобы его не достала случайная пуля, - пишет в своем дневнике Авраам. – Встреча министра обороны с солдатами была недолгой, после чего я в целости и сохранности доставил его прямо к армейскому вертолету, специально присланному за ним».
3. Горящий автобус, осколок-ветеран и спасение командира
Десантников-резервистов из дивизии под командованием бывшего бойца 101-го спецподразделения Шимона Каганера (Качи) собрали утром, за несколько часов до известия о начале Войны Судного Дня, и поначалу держали на севере, опасаясь нападения со стороны Иордании. Когда же их решили перебросить в Синай, там уже шли тяжелые бои.
«Мы сели в автобусы и поехали на юг. Целая дивизия. Автобусы битком. Пришлось разместить снаряжение на крыше, - пишет Авраам, в ту пору уже занимавший в дивизии должность офицера по планированию операций. – Дорога на Синае обстреливалась, снаряды египтян падали справа и слева, и один из них угодил в наш автобус – к счастью, после того, как мы из него уже вышли. Автобус загорелся. Я вскарабкался на его крышу и быстро начал сбрасывать вниз все наше снаряжение, пока от приближающегося огня не успели рвануть гранаты. Снаряды продолжали ложиться рядом: один из наших офицеров получил тяжелое ранение и упал в нескольких метрах от меня. Я успел спрыгнуть с крыши, сбросив вниз последний тюк ровно за минуту до того, как автобус взорвался, быстро отскочил в сторону, взвалил на спину раненого и побежал в сторону медиков. В тот момент я даже не заметил, что меня тоже сильно посекло осколками, а один из них вошел в грудь. Врач, принимавший раненого, увидев мою окровавленную рубашку, осмотрел меня и сказал, что я тоже ранен, но не смертельно, и я помчался к своим солдатам. Этот осколок я ношу в груди уже сорок лет».
Командиры и боевые товарищи Авраама, в том числе Матан Вильнаи, упоминают в документальном фильме, посвященном ему, о невероятной интуиции и мгновенной реакции командира Орни на опасность, которая не раз уберегала от верной смерти его солдат. Ведя бронетранспортер, он мог неожиданно резко поменять направление и поехать в объезд, словно чувствуя, что дорога заминирована. А в одном из боев в районе Суэцкого канала Аврааму довелось спасти командира своей дивизии Качу.
«Он стоял возле стены, я заметил, что в него целится египтянин и быстро толкнул командира дивизии на землю. Он даже сразу не понял, что произошло. Пуля просвистела у Качи над головой. Он до сих пор не забыл этого случая и когда приехал навестить меня в больнице, где я лежал еще в коме, сказал моей дочери, что жив благодаря мне», - пишет Авраам.
4. Угнанный грузовик и высокий гость
После заключения перемирия резервисты-десантники находились в районе Исмаилии еще долгие месяцы. Они заняли пустующую египетскую виллу, покинутую хозяевами с началом войны, где Авраам делил комнату с командиром своей дивизии Качей. Именно в те дни он сумел организовать в обход пограничников прилет из Израиля своей жены. Зазик провела с мужем три дня, после чего Авраам отправил ее с теми же знакомыми летчиками назад, домой, где их маленькая дочь оставалась в это время с бабушкой. В семейном альбоме хранятся фотографии в память об этом необычном вояже Заавы в Исмаилию.
Война Судного Дня началась в октябре, когда еще стояли по-летнему теплые дни. С наступлением зимы пришли холода. Легкая военная форма не спасала, а теплой одежды у резервистов не было. Никто не предполагал, что им придется задержаться по ту сторону Суэца на целых полгода. От своего старого друга Дани, офицера итендантской службы, Авраам случайно узнал, что грузовик с новыми теплыми куртками американского образца уже прибыл. Он попросил Дани обеспечить ими дивизию Качи, находившуюся в самой северной точке, где зимой особенно холодно. Тот пошел к своему командиру, передав ему просьбу Авраама, но получил отказ: приказа от высшего руководства о порядке распределения доставленных на Синай курток еще не поступало.
«И тогда я решил обеспечить нашу дивизию теплыми куртками сам и угнать грузовик, - пишет Авраам. – Ближе к ночи я пришел туда, где он стоял, увидел, что охранявшие его солдаты поставили сзади небольшое заграждение, а сами вместе с водителем расположились неподалеку от передних колес. Дождавшись, пока все трое крепко заснут, я незаметно пробрался в кабину грузовика, резко сдал назад, легко преодолев заграждение и помчался по ночной пустыне в нашу дивизию. Все наши ребята, включая бойцов, младших командиров и Качу, наконец, были избавлены от холода: каждый получил теплую куртку, после чего я поставил грузовик с оставшейся в нем одеждой в укромном месте.
Наутро все принялись искать исчезнувший грузовик. Мой товарищ Дани приехал ко мне, чтобы поделиться своей бедой и попросить помощи в поиске пропажи. И пока мы говорили, мимо нас успели пройти несколько наших десантников в новых куртках. Не дожидаясь, пока Дани все поймет, я сказал ему, что грузовик у нас и после того, как мы обеспечили теплой одеждой свою дивизию, он может забрать его к себе на базу со всеми оставшимися куртками. Сказал, что мы готовы рассказать, как все было: ведь Дани хотел помочь десантникам, обратился к командиру с просьбой, но тот отказался ее выполнить».
История не прошла для Дани бесследно: его командир создал подчиненному невыносимые условия, после чего тот уже не мог оставаться в своей части.
«Когда я узнал об этом, сразу попросил Качу добиться перевода моего товарища к нам в дивизию, - пишет Авраам. – Но чтобы преодолеть все формальности, требовалось разрешение генерала Ариэля Шарона. Тот знал Качу еще по 101-му спецподраделению и часто навещал своего старого приятеля на вилле, где мы размещались. Доставку Ариэля Шарона к нам Кача доверил мне, и я отвечал за его безопасность. Часто нам приходилось ехать с ним по пустыне ночью в кромешной тьме, к тому же мы находились на египетской териитории. Так что задача была не из простых. Ну а судьба Дани благодаря генералу Шарону решилась довольно быстро: моего товарища в тот же день перевели к нам в дивизию и мне оставалось только подыскать для него спальное место на штабной вилле».
5. «Шеш-беш» по-арабски и «подарок» Голды
После перемирия Авраам, легко сходившийся с людьми, познакомился с египтянами, распролагавшимися неподалеку, чтобы быть в курсе их планов. Он ходил к ним на кофе и «шеш-беш», слушая их разговоры. Те и не подозревали, что израильтянин, общающийся с ними исключительно по-английски, так же свободно владеет и арабским. Египтяне, получавшие письма от жен, показывали Аврааму фотографии близких, и в том числе, детей, которые успели родиться за это время без них, жаловались на тоску по дому, иногда от избытка чувств плакали. Между собой они общались на родном языке, будучи уверенными в том, что гость их не понимает.
«Однажды я услышал, как один из египтян предложил меня прикончить, и уже приготовился дать им отпор, - пишет Авраам. – Но находившийся с нами египетский офицер сказал им по-арабски: «Нет, не нужно!».
Чуть позже Аврааму довелось встретиться с этим офицером в необычной ситуации. Один из подбитых израильских танков оказался после перемирия на египетской стороне. Было неизвестно, успели его покинуть танкисты, или там продолжали оставаться их тела. Понадобилось вмешательство представителей ООН, чтобы египтяне согласились допустить израильтян к осмотру танка. Стоя по обе стороны условной границы солдаты были готовы в случае непредвиденной ситуации тут же открыть огонь.
«Я был в числе нашей делегации и единственным, кто залез внутрь танка, оказавшегося пустым. Среди египтян находился тот самый офицер, с которым мы пили кофе и который не разрешил меня убить. Он сделал вид, что меня не знает, но когда проходил рядом, тихо поздоровался, - пишет Авраам. – Мне показалось: это довольно необычно. Совсем еще недавно мы вели тяжелые бои, стремясь уничтожить друг друга, а теперь оказались просто людьми».
В один из дней в район Исмаилии прибыла Голда Меир, решившая навестить солдат. Ее визита ждали, и едва вертолет приземлился, все тут же бросились к ней, чтобы посмотреть на главу правительства вблизи. Двое солдат, прибывших на трофейном советском джипе, доставшемся им от египтян, в спешке забыли в замке зажигания ключ, чем Авраам тут же и воспользовался. Резервистов, которым предстояло провести здесь долгие месяцы, транспортом не баловали, так что трофейный джип был для дивизии совсем не лишним.
Едва успев отъехать от места, где царил большой ажиотаж по случаю прибытия в Исмаилию израильского премьер-министра, Авраам встретил своего старшего брата-десантника, чья часть стояла неподалеку от его дивизии. «Откуда джип?» - спросил его Эзра. – «Голда подарила», - не моргнув глазом, ответил младший брат. Так он и колесил по всему Синаю на этом джипе до возвращения в Израиль.
...На память о пребывании в Исмаилии у Авраама осталась на подбородке отметина, которая заметна до сих пор.
«У нас в дивизии было четыре мотоцикла, и только такой сумасшедший, как я, мог устроить эти рискованные соревнования, - пишет Авраам. – Мы разгонялись на предельной скорости и пролетали в воздухе над небольшими водоемами, где египтяне разводили рыбу. Но и этого мне показалось мало. Внизу стояли в ряд наши тяжелые армейские грузовики. Я решил перемахнуть и через них. В одном из прыжков приземлился не совсем удачно, разбил подбородок и потерял сознание, но быстро пришел в себя. А шрам на подбородке так и остался на всю жизнь».

1 февраля 2020

Раньше на вопрос о том, какое слово считаю главным, я отвечала - "любовь". Но любовь, она избирательна. Человек не может любить все, или любит, но по-разному. А вот то, чего нам действительно часто не хватает  - это эмпатии (сочувствия, сопереживания). Того, что я попыталась передать с помощью серии снимков "Нисим и Человек". Нисим - имя собаки. Я встретила эту пару однажды на нашем побережье...

28 января 2020

Светлой памяти ШИМОНА КАГАНЕРА (КАЧИ). Человек-легенда. Много ли в Израиле дивизий, которые, кроме номера, носили бы спустя десятилетия имя своего лучшего командира?
Участник израильских войн, чью руку пожимал Давид Бен-Гурион и чьим мужеством восхищался премьер министр Англии Тони Блэр. Офицер, которого король Иордании Хуссейн лично приглашал в гости. ...Качу хоронят в этот четверг...Мне посчастливилось встретиться с ним еще при его жизни..
...Боец первого еврейского спецназа по борьбе с террором (101 подразделение) и командир одной из лучших десантных дивизий резерва, более известной как «дивизия Кача», 80-летний израильский полковник Шимон Каганер (Кача) убежден, что свои войны Израиль всегда вел исключительно ради мира – других целей не было.
Если допустить, что каждый человек состоит из воспоминаний, то Кача, хранящий на протяжении многих лет уникальные документы и фотографии периода первого еврейского спецназа и израильских войн; Кача, товарищами которого были Арик Шарон, Меир Хар-Цион, Мота Гур, Дани Матт, Эзер Вайцман и другие, чьи имена вошли в историю, - скорее носитель коллективной памяти. Меир Хар-Цион - друг его детства (вместе росли в Ришпоне), он же привел его в 101-е спецподразделение Арика Шарона. Участник самых рискованных операций 101-го подразделения в тылу противника, а так же боев за Иерусалим (1967) и сражений по ту сторону Суэца в районе Исмаилии (1973), Кача и по сей день в хорошей форме: возраст над ним не властен. Разве что напомнят о себе следы былого ранения - осколки, с которыми он не расстается уже более полувека.
Кача берет с полки арабский нож с кривым лезвием, поддевает им дверцу стелажа и извлекает пистолет, на стволе которого выбит немецкий крест и дата – 1941 год. Он хранит его с той памятной ночи – 21 декабря 1953 года, когда отправился с Меиром Хар-Ционом и еще двумя бойцами 101 спецподразделения на операцию в Хеврон. Выполнив задание, группа уже возвращалась назад, когда была атакована египетскими солдатами, открывшими огонь из укрытия. Меир сказал Каче: «Когда покажутся - целься в главного. Они его подберут и отступят».
Но тут Меир ошибся. Египетские солдаты бежали, едва их командир упал, как подкошенный. Они и не думали его подбирать. Кача подумал, что тот ранен, вытащил фляжку с водой, чтобы дать раненому воды, но когда подошел, увидел, что офицер мертв.  Кача забрал его пистолет, и группа двинулась дальше. Когда он разглядел свой трофей уже в лагере, у него мурашки по телу побежали. Пистолет был немецкого производства. Изготовлен в 1941 году. Наверняка, не раз побывал в деле. Как он попал из Германии к египтянам, один бог знает. Моше Даян, увидев у Качи этот пистолет, сказал: «Можешь оставить его себе в качестве награды за операцию». С тех пор Кача с ним не расставался. Проблемы начались потом, когда уже в мирные дни от него каждый год стали требовать подтверждения лицензии на трофейный пистолет. В конце концов Каче это надоело, он залил его дуло свинцом и избавился от лишней «головной боли».
Второй трофей - автомат Калашникова, подобранный одним из его солдат в Синае во время Шестидневной войны Кача получил от родителей этого парня, который позднее подорвался на мине. Когда он приехал в дом солдата на «шиву»*, его отец вынес Каче автомат и протянул ему со словами: «Пусть будет у тебя. Еще пригодится». Родители этого погибшего парня выжили в Катастрофе: мать пятнадцатилетней девочкой покинула Вену с последним транспортом, отец бежал из окккупированной Польши, воевал в составе армии Андерса и остался инвалидом. У их сына был еще брат-близнец, который поклялся восстановить род за себя и за погибшего. И он выполнил свое обещание: в его семье девять детей и шестьдесят четыре внука и правнука. Что же касается Качи, то он прошел с подаренным ему трофейным автоматом всю Войну Судного дня. Когда дивизия получила винтовки М-16, Кача попросил одного оружейника сделать ему из «калашникова» гибрид, чтобы калибр был тот же, что и у его солдат. А в довершение ко всему еще и выбил на стволе свое имя – Кача. Получился именной «калашников».
...Много ли в Израиле дивизий, которые, кроме номера, носили бы спустя десятилетия имя своего лучшего командира? Участников израильских войн, чью руку пожимал Давид Бен-Гурион и чьим мужеством восхищался премьер министр Англии Тони Блэр? Офицеров, которых король Иордании Хуссейн лично приглашал в гости? Кача – это, без преувеличения, целое явление.
ПРАВО БЫТЬ ОДНИМ ИЗ МНОГИХ
Сам же боец первого еврейского спецназа по борьбе с террором, участник многих войн и живое воплощение истории выживания израильского государства считает себя всего лишь одним из многих и не торопится писать мемуары. Хотя к его старым документам все время добавляются новые, которых набралась уже целая стопка. Вот, например,  заключение профессора медицины: «Мы лечим его более тридцати лет. Другой бы на его месте давно опустил руки, но речь идет об очень сильном человеке, который мужественно справляется со всеми последствиями тяжелого ранения».  Рядом еще одно заключение, правда, сорокалетней давности. Кача тогда лежал в больнице после тяжелого ранения в живот. Довольно долго часть его кишечника вообще была снаружи и его спасали антибиотиками. А тут начинается Синайская кампания и – никаких шансов на досрочную выписку. Разве он может оставить своих солдат! Кача звонит Шарону: «Арик, пришли за мной в больницу джип». Шарон тут же выполняет просьбу. Врачу остается только дописать в медицинское заключение последнюю строчку: «Курс лечения антибиотиками прерван. Больной из отделения сбежал». У Качи, который не раз попадал в больницу из-за последствий ранения, уже наберется десяток таких справок.
…Тут будет кстати упомянуть историю о том, как во время Шестидневной войны товарищ Качи по 101-му спецподразделению Меир Хар-Цион, оставшийся тяжелым инвалидом с недействующей рукой после вылазки в стан врага в начале 1950-х, в 1967-м поднялся в Иерусалим и присоединился к воюющим за Старый город. Сначала он пришел к Михе Капусте, который когда-то был его солдатом, а в Шестидневную вступил уже командиром. А потом они оба присоединились к бойцам Качи. «Я Меира понимаю. Разве мог он усидеть дома, когда шли бои за Иерусалим? Меир был человеком поступка и всегда добивался того, что задумал», - вспоминал о нем Кача.
«ОН ЕЩЕ ВЫРАСТЕТ В ЛЬВА»
Шимон Каганер (Кача) начинал армейскую службу в пехотной бригаде Нахаль. Армия тогда была еще слабая и не справлялась с арабскими бандами, проникавшими на территорию Израиля через границу почти каждую ночь. Грабежам и убийствам не было конца. Все понимали: эту проблему нужно решать как-то иначе. Бен-Гурион считал, что нестандартно мыслящий командир и неиспорченные традиционными учениями солдаты, способны совершить маленькую революцию и повести за собой всю армию. Моше Даян, в отличие от него, полагал, что с этой задачей справятся и опытные офицеры.
Шарону тогда было 25 лет. У молодого майора уже много чего было за спиной, начиная с Войны за Независимость. Арик не вписывался в привычные армейские рамки, а храбрости и отваги ему было не занимать. Поэтому ставку решили сделать на него. Но Шарон выдвинул три условия: «Каждого бойца для своей группы я буду выбирать сам - никто в это вмешивается! Мое участие в планировании всех операций обязательно, поскольку только я знаю возможности своих бойцов и их предел. И еще: мы получаем лучшее снаряжение, которое есть в армии. Если же моей группе понадобится особая обувь или нестандартное оружие, нас должны ими обеспечить!».
У Качи хранятся все документы, относящиеся к периоду создания и деятельности 101-го подразделения, которое по сути превратилось в первый израильский спецназ по борьбе с террором. Принципы были железные: все операции проводятся только на территории противника; спецназовцы Шарона атакуют банду еще до того, как она проникнет на израильскую территорию; ни одно действие грабителей и убийц не остается безнаказанным. Что касается последнего принципа – он диктовался не местью, а, скорее, идеологией.
В начале 1950-х бойцы 101-го подразделения и не мечтали о средствах, которыми располагает современный спецназ, и всю разведку на территории противника выполняли, полагаясь на свои глаза, уши и внутренне чутье, и ничем себя при этом не обнаруживая! Кача считает, что современный израильский спецназ готовится долго и действует на самом высшем уровне. Отбирают лучших из лучших. В то время как у бойцов 101-го подразделения практически не было времени на подготовку. Еще вчера Кача был простым солдатом в Нахаль, а сегодня уже выходит в составе небольшой группы на операцию по ту сторону границы - вот так это было!
В 101-е спецподразделение Качу привел Меир Хар-Цион, который  родился в Герцлии, а рос, как и Кача, в Ришпоне. Они дружили едва ли не с трех лет. Меир пришел к Шарону раньше, успел себя проявить, и одного его слова было достаточно, чтобы Арик сразу зачислил его лучшего друга в группу. Кстати, он же (Шарон) подбирал и новые имена бойцам 101-го подразделения. Меир, у которого была длинная и сложная в произношении фамилия, благодаря Арику стал Хар-Ционом. Ну а Шимон Каганер стал называть себя Качей еще до прихода в спецназ – в память об одном поселенце, убитом арабами в Тель-Хай.
Спецподразделение состояло из тридцати пяти солдат действующей армии и пяти «стариков». Один из них, Йоси, увидев 18-летнего Качу в первый раз, сказал: «Этот - совсем ребенок!», на что Шарон ему ответил: «Не волнуйся, он еще вырастет в льва».
101 подразделение просуществовало всего несколько месяцев. Решение Моше Даяна о прекращении его деятельности было воспринято спецназовцами тяжело. Они спросили Даяна: «Почему?». Тот ответил: «Вы сделали хорошую работу, но мне нужны не четыре десятка отчаянных храбрецов, а чтобы вся армия была такой, как вы». И бойцов 101-го подразделения  перевели в 48 дивизию, ту самую, которая впоследствии получит еще одно, неофициальное название – дивизия Качи. Слова Бен-Гуриона о том, что если группа справится со своей задачей, она поведет за собой всех остальных, стали реальностью. Этим во многом объясняется успех Израиля в Шестидневной войне и Синайской кампании. Маленькая революция в армии, которую имел в виду Бен-Гурион, произошла очень вовремя.
Как приняли «сорвиголов» Шарона в армейской дивизии? С одной стороны, на них смотрели с уважением. С другой стороны, были и проблемы. Например, был там один офицер-десантник, который служил в дивизии задолго до прихода туда людей Шарона. И с ним случилась такая история… Однажды Шарон назначил Качу командиром в ночной операции за пределами израильской границы, включив в состав группы и того офицера. Кача тогда был простым сержантом и не хотел нарушать субординацию. Он предложил Шарону: «Все, что нужно, я сделаю, но пусть командиром группы будет он, чтобы не получилось неудобной ситуации. Все же он старше меня и выше по званию». Но Арик был непоколебим: «Я назначаю командирами групп только тех, на кого могу положиться, как на себя самого. Точка!» Когда Кача сказал офицеру, что назначен командиром группы, тот заявил: «В таком случае я с вами не иду. В армии должна соблюдаться субординация!». Через пару дней этот офицер подал прошение о своем переводе из 48-й дивизии. С Меиром тоже была история. И даже покруче, чем у Качи. У Меира была такая «спина» в лице Шарона и Моше Даяна, что офицерское звание он получил безо всяких курсов, на которые пытался ходить, но через два дня бросил: «Я вообще не понимаю, о чем они там говорят!». Он был человеком действия. Что же касается Ариэля Шарона и Моше Даяна, те считали, что израильским офицерам есть чему учиться у бойца Меира Хар-Циона, а не наоборот.
Когда спецназовцы 101 подразделения стали частью дивизии, Шарон первым делом приказал им провести роту молодых десантников по Израилю: «Они должны все промерить своими ногами, знать каждую тропинку». Иным это давалось тяжело. Ругались на чем свет стоит.
…В книге Меира Хар-Циона есть эпизод, где он описывает одну из операций 101-го подразделения в Хевроне. Один из бойцов говорит Меиру: «Надо уходить, нам тут больше нечего делать». Дальше Меир пишет: «Я продолжаю молчать. Кача тоже молчит. Он такой же, как и я. Тут каждый из нас проходит экзамен, кто на что способен».
Как-то Меир сказал Каче: «В Израиле люди становятся друзьями или в детстве, или в армии, или когда связаны одной работой. У нас с тобой, Кача, есть все три причины для дружбы: детство, армия и работа». К словам Меира остается добавить: оба получили тяжелые ранения во время боевых операций.
…Однажды Меир отправился с группой товарищей в Иорданию, чтобы отомстить бедуинам, которые зверски убили его сестру Шошану и ее друга. Кача договорился с Меиром, что если на обратном пути он не выйдет на связь в условленное время, придется сообщить Шарону о том, что они ушли на акцию возмездия и не вернулись. Так и случилось. И Кача связался с Шароном. Тот ответил: «Подожди, я должен поговорить с Даяном», после чего вернулся к Каче и сообщил, что в Рамле готов к вылету самолет, и если Меиру понадобится помощь, его можно задействовать. Кача взял бинокль, приготовил ящик с записками, которые собирался разбросать с самолета для Меира в пустыне, чтобы предупредить его о предстоящем аресте за самовольную вылазку. Вызволять группу Каче не пришлось: она уже возвращалась без потерь. Шарон велел Каче лететь вместе с Меиром к Бен-Гуриону в Сдэ-Бокер, но когда они уже были по дороге туда, снова связался с ними и все отменил: «Старик» уже знает. Возвращайтесь назад». Членов группы отвезли в полицию, где они некоторое время находились под арестом.
Много лет спустя Меир Хар-Цион выступил с очень резкой критикой Шарона по поводу его политики «размежевания»  и фактически отрекся от него. Кача узнал об этом еще до того, как об этом вышла статья в газете. Он попросил журналистку напечатать в том же номере и его мнение, где постарался смягчить нанесенный Меиром удар. Но прежде Кача предупредил Арика о том, что собирается это сделать. И что он услышал в ответ? «Только обещай мне, что Меир от твоего выступления в газете не пострадает!» Такое у Арика было уважение и бережное отношение к Меиру, несмотря ни на что!
…Каково ему было хоронить своих лучших боевых товарищей? В течение всего четырех месяцев (с декабря 2013-го по март 2014-го) Каче пришлось проводить в последний путь Дани Мата, Ариэля Шарона и Меира Хар-Циона. На вопросы журналистов Кача отвечал односложно: «В конце концов каждый из нас когда-нибудь умрет», нр один Бог знает, что творилось тогда в его душе.
…После траурной церемонии по случаю кончины Ариэля Шарона к Каче подошел бывший премьер-министр Британии Тони Блэр, которому переводчик рассказывал о каждом из тех, кто выступал с прощальным словом. Он пожал Каче руку и произнес: "Я знаю, что ты особенный человек и очень много сделал для Израиля. Но мне понравилось в тебе и другое. Ты говорил сейчас от сердца, не как политики, у которых сегодня на уме одно, а завтра другое, - тут он сделал паузу и не без иронии добавил. - Я и сам когда-то был одним из них».
О том, при каких обстоятельствах пожал Каче руку создатель государства Израиль Бен-Гурион, и о чем говорил с ним король Иордании Хусейн, мы узнаем чуть позже.
...Отказаться от заслуженной награды за Войну Судного Дня, быть на равных с солдатами и беречь их жизнь, как свою…Бойца первого еврейского спецназа и командира одной из лучших десантных дивизий резерва, без преувеличения, можно считать совестью израильской армии.
НЕ ПО УСТАВУ
Каждому из своих офицеров Кача всегда говорил: «Не старайся быть лучше других, а просто делай максимум того, что ты можешь. Выполни задание и сохрани жизнь солдатам». Ему приходилось встречать отличных офицеров, которые были очень хороши в бою, но не слишком дорожили жизнью своих солдат.
За три года до Войны Судного Дня произошел такой случай. Командир дивизии Кача что-то обсуждал с командиром батальона Дани Маттом. Тут же находился еще командир роты. Вдруг подходит один из солдат Качи: «Кача, у тебя есть минутка? У меня проблема...» Кача обращается к Дани Матту: «Извини» и поворачивается к солдату. Оказывается, тому нужно срочно отлучиться из части домой: что-то у него там случилось. Выслушав солдата, он хлопает его по плечу: «Езжай!». Тот убегает. Дани Матт делает Каче внушение: «Знаешь, мне не нравится дисциплина в твоей дивизии. Ты стоишь с командиром батальона и командиром роты, в середине нашего разговора подходит твой солдат, никому не отдавая чести и обращаясь не по уставу. Такого в дивизии быть не должно!». Кача нашелся что ответить: «Дани, давай по существу. Ответь мне: когда объявили призыв, разве не мои ребята прибыли первыми? А на учениях разве не они показали себя лучшими? Так что же тогда не так?»  Командир батальона продолжает гнуть свое: «Это все хорошо для мирного времени, но когда начнется война, очень многое будет зависеть от дисциплины, - и приводит Каче в пример дивизию одного полковника - вот у него дисциплина на высоте. Солдаты всегда отдают ему честь, соблюдается строгая субординация». Но и Кача стоит на своем: «Уверяю тебя, что если случится война, мои ребята никого не подведут! Все будет в порядке». Через три года началась Война Судного Дня. И тот полковник, которого приводил в пример Дани Матт, совершил во время боя тактическую ошибку, из-за которой погибли десять солдат и было много раненых. Те, что выжили, впоследствии устроили бойкот своему командиру. Ну а  дивизия Качи проявила себя в той войне очень хорошо, и в ней практически не было потерь. Через какое-то время Дани Матт сам заговорил об этом: «Кача, помнишь тот наш разговор – еще до войны? Ты был прав, и я беру свои слова назад. Если бы ты допустил оплошность, твои солдаты были бы за тебя горой, а дивизия полковника, которого я ставил тебе в пример,  от него отреклась: не хотят его больше знать!».
…После окончания Войны Судного Дня Качу вызвали на комиссию, где распределяли награды для отличившихся в боях. Он отказался получать награду и был в своем решении непреклонен: «Если награждать – то всю дивизию. Что я мог бы сделать один, без своих солдат? Как я им в глаза потом посмотрю?». Все годы Кача жил в полной уверенности, что принял тогда правильное решение. И еще он не забыл слова Моты Гура, с которым одержал победу в битве за Иерусалим в Шестидневной Войне: «Где знак доблести – ищи чей-то просчет. Когда все идет по плану, нет нужды потом совершать подвиги и раздавать награды». Для Качи нет большей награды, чем письма Арика Шарона, Моты Гура и Дани Матта, которые он хранит много лет. Не говоря уже о книге, написанной его другом и товарищем по 101-му спецподразделению Меиром Хар-Ционом, которую он подарил Каче с личным посвящением, и пожелтевших от времени фотографиях, которые напоминают Каче о прошлом.
ОТ НЕЖИНСКИХ ОГУРЧИКОВ К ЕВРЕЙСКИМ КОРОВАМ
По-русски уроженец Израиля Шимон Каганер не говорит, но кое-что помнит. Например, фразу, которой мама всякий раз реагировала на записки учителя о том, что ее сын интересуется девочками больше, чем учебой: «Не хочу учиться, а хочу жениться!»
Предки легендарного спецназовца Качи, в точнее Шимона Каганера прибыли в Эрец Исраэль из Нежина в начале прошлого века. И, похоже, теперь самое время обратиться к началу истории, потому что не бывает дерева без корней, а человека – без рода и племени.
Родители его родом из Нежина, где у деда по линии отца – Каганера - была фабрика, на которой делали знаменитые на всю Россию соленья - нежинские огурчики. Семьи родителей Качи жили по соседству, а Ося и Ида считались женихом и невестой уже с пятнадцати лет. Под влиянием старшего брата Ося стал активистом нелегального еврейского движения еще когда учился в гимназии. В 17 лет его арестовали и выслали в Казахастан. Связь между Осей и Идой прервалась. Ида решила ехать в Палестину и ждать Осю там. В 1925 году она отправилась туда со своим старшим братом. А Осе неожиданно повезло: жена Горького, помогавшая политзаключенным, убедила Сталина отправить ссыльных евреев в Палестину. К тому времени Ося уже третий год отбывал ссылку в Казахстане. Когда ему сказали, что теперь ему можно уехать в Палестину, но без права возвращения, он возмутился: «Коммунисты придумали этот трюк, чтобы сломить сионистов! Так что я остаюсь здесь и буду продолжать свою борьбу». Ося не знал, что после его ареста Ида уехала в Палестину. И надо же такому случиться: буквально накануне, когда он должен был подписать согласие на выезд в Палестину, либо отказаться, товарищ передал ему почтовую открытку с фотографией, полученную от кого-то из Эрец-Исраэль. На снимке были отчетливо видны три еврейские девушки, работающие в поле. Когда Ося узнал в одной из них Иду, он тут же изменил свое решение и подписал согласие на выезд. Он стал называть себя Ашером, и, прибыв в Палестину, отправился на поиски Иды. Оказалось, что она уже во Франции - учится на агронома.
Теперь о том, как она там оказалась. Для этого отмотаем ленту времени назад. Когда в России начались погромы, дядя Иды эмигрировал в Америку. В Чикаго он неплохо заработал и, увидевшись с племянницей в Палестине, воскликнул: «Ида, ты с ума сошла? Собираешься всю жизнь оставаться сельскохозяйственной рабочей? Лучше уж тогда агрономом!», - и оплатил ей учебу во Франции. Так что Осе пришлось разыскивать ее новый адрес и сообщать во Францию, что он ждет ее в Палестине. Ида тут же ему ответила. Кача хранит у себя эти письма.  Его родители писали друг другу по-русски, но в конце непременно добавляли несколько слов на иврите. Они договорились, что на каникулах Ида приедет в Палестину, и тогда прояснится, как быть дальше: все же три года не виделись! Ося к тому времени находился в Рухаме и работал на участке, купленном бароном Ротшильдом для еврейских поселенцев. Чтобы встретить невесту, он взял коня с повозкой и целых три дня добирался до Яффо, куда прибыл корабль. Ида провела в Палестине неделю. Влюбленные решили пожениться, когда Ида закончит учебу. Она вернулась в Эрец-Исраэль в 1930-м году. В первый же свободный от работы день, когда из-за проливного дождя в поле невозможно было выйти, Ося и Ида поехали в рабанут. Дядя (тот самый, из Чикаго) предложил им в подарок купленный им участок земли (там сейчас центр Рамат-Гана): «Делайте с ним что хотите!». На что Ося заявил: «Мы будем жить своим трудом!» и убедил жену отказаться от подарка. Родители Качи были одержимы сионистскими идеями.
Кача родился в 1934 году, был первым сыном и получил имя Шимон в честь отца Иды. Потом родилась сестра Эмануэла, названная в честь бабушки Мани, и младший брат Авигдор, названный в честь своего деда по отцовской линии. Сестра Качи – преподает архитектуру, брат – профессор, ну а  себя он считает простым мужиком, фермером, посмеиваясь над тем, что больше всего близкие гордятся именно им.
Младший брат Качи родился через двенадцать лет после старшего (Качи), когда Ашер (Ося) вернулся с войны: он ведь служил в английской армии артиллеристом, воевал против Роммеля. Когда Каче было девять лет, отец еще воевал. В первый Пэсах, который семья отмечала без него, он прислал своему первенцу поздравление, где писал, что надеется на победу народа Израиля, и обещал будущий праздник встретить уже вместе с сыном.
В 1946-м, когда Ашер уже вернулся с войны, однажды вечером в дверь их дома постучали. Вошли двое мужчин. Каче тогда показалось, что они прилетели с Луны, ведь до этого он никогда еще не видел мужчин в костюмах и галстуках! Незнакомцы оказались агентами по продаже земельных участков. Ну а Каганеры угощали их по русскому обычаю чаем, а не кофе. Гости предложили родителям Качи два участка в районе Герцлии с большой скидкой. Глава семьи деловито спросил, какая там почва, есть ли вода? Те улыбнулись: «Эти участки предназначены для застройки, а не для сельского хозяйства. В будущем они многократно возрастут в цене. Сделка очень выгодная!». Но Ашер только что вернулся с войны, денег у него не было, и весь семейный капитал заключался в девяти коровах, о чем он гостям сразу и сообщил. «А почему бы вам не продать коров? Вот и деньги появятся!» - не унимались гости. - «Продать коров? Нет уж, спасибо!» - решительно заявил Ашер. Когда они уехали, Кача сказал отцу: «А, может, стоило согласиться? Ведь если участки подорожают, их можно будет продать по другой цене и купить гораздо больше коров. И тогда у нас будет большая ферма». Отец взглянул на сына так, словно видел впервые: «То есть купим дешево, а продадим дорого? Ты это имел в виду?» - «Да!» И тут Ашер с чувством произнес: «Шимон, запомни, мы не спекулянты и всегда будем жить только своим трудом! Это «там» (в Нежине) нас называли жидами-спекулянтами, а тут мы у себя дома, на своей земле, и того, что ты мне предлагаешь, не будет никогда!» С этими убеждениями Ашер Каганер не расстался до конца жизни.
НЕВЕСТА ИЗ БОЧКИ И ИСПОРЧЕННЫЙ СЮРПРИЗ
Кача считает, что у него были отличные родители, и сумели правильно его воспитать. Во всяком случае, Каче не так важно, ЧЕМ занимаются его дети и внуки, а важно, КАКИЕ они люди. И еще ему важно, чтобы они никогда отсюда не уехали. Их еврейский дом – здесь. Его невозможно выстроить в Америке или Европе. И у них есть ответственность перед будущими поколениями, перед историей.
Кстати, у жены Качи Рут тоже интересная семейная история.  Ее дед прибыл с семьей в Палестину из Литвы в конце позапрошлого века. Когда его супруга умерла, оставив его с маленьким ребенком, он какое-то время помыкался один, а потом не выдержал и написал письмо родне в Литву: «Нет ли у вас на примете подходящей еврейской девушки, которая согласилась бы выйти замуж за вдовца и стать хорошей матерью его ребенку?». Ответ не заставил себя ждать: «Невесту нашли. Отправляем на корабле. Встречай». У деда Рут был в Тель-Авиве магазинчик и он знал в порту многих грузчиков. Договорился, что они сразу сообщат ему, когда прибудет корабль. Но тут случилась беда: турки не позволили евреям сойти на берег. На помощь пришли те же грузчики-арабы. Они спрятали невесту в бочку из-под селедки и спустили с корабля с прочим грузом, а вечером доставили ее к отцу. Так что Кача с его завидным чувством юмора не упускает возможности напомнить об этом жене: «Если бы я знал, что твоя бабушка прибыла сюда в бочке из-под селедки, то еще подумал бы, жениться на тебе или нет».
Когда Каче исполнилось семьдесят лет, семья решила устроить ему сюрприз – созвать на юбилей множество гостей. Возвратившись однажды домой, он обнаружил  на столе груду неподписанных конвертов, а внутри их - открытки и тут же устроил домочадцам дознание: «Это что?» - «Приглашения на твой юбилей. Тут только часть, мы не знаем точного адреса людей, которых собираемся пригласить». Кача принялся рвать конверты, потом спохватился:  «А где остальные конверты?» - «В мешке. Уже подписаны. Собирались нести на почту». – «Несите мешок сюда. Не будет никакого юбилея!» Его дети возмутились: «Но мы уже сами большие и вправе решать!» На что отец им ответил: «Когда я стану большим и мне будет лет 90, тогда и устроим юбилей».
СЕМЕЙНАЯ РЕЛИКВИЯ
Где-то в начале 1990-х в Израиль прибыли кузены  Качи по материнской линии. Он был на резервистских сборах, но вырвался на день, чтобы с ними повидаться. И первое, что выпалил им с порога: «Ну, господа Кагановы, и где вы были эти пятьдесят лет?» Впрочем, встреча получилась замечательная. Наконец-то все собрались в Израиле. Но до этого произошло еще одно знаменательное событие.  Отец Качи в середине 1960-х ездил в Москву. Его старшего брата Воли уже не было в живых. Он встретился с его вдовой, и она отдала Ашеру семейную реликвию, которая передавалась с конца позапрошлого века по мужской линии  рода - от старшего сына к старшему сыну. Женщина полезла под кровать и извлекла из тайника миниатюрный ТАНАХ на иврите со словами: «Твой покойный брат, Ося, был первым сыном в семье и получил ее от отца. А я теперь вынуждена прятать вашу семейную реликвию под кроватью, потому что в России за такие вещи преследуют. Вот я и решила: пусть она лучше будет у тебя: отдашь своему первенцу Шимону!». Отец Качи привез реликвию в Израиль и ничего не рассказывал сыну о ней целых одиннадцать лет! Он ждал особого случая и дождался, когда вся семья собралась отмечать присвоение Каче очередного воинского звания. Вручая сыну ТАНАХ, он сказал: «Знаешь, Шимон, если бы твой прапрадед, который начал в нашей семье эту традицию, знал, что в итоге она окажется у его праправнука – полковника израильской армии, защищающей народ Израиля, он бы пустился в пляс от радости даже в могиле». С тех пор Кача не расстается с этой реликвией. Но это еще не конец истории!
Однажды Кача поехал на Кавказ в гости к своему другу. Поездка была отличной, но на обратном пути полковника неожиданно задержали таможенники, обнаружившие на досмотре ТАНАХ. Они заявили, что он не имеет права вывозить за пределы их страны подобные раритеты! Кача пытался убедить их, что привез книжечку с собой из Израиля. Те не верили. Между тем, началась посадка в самолет... Таможенники уперлись, но и Кача не уступил. Нетерпеливые пассажиры из очереди начали ему кричать: «Отдай им то, что они просят, и нас не задерживай!» И тогда Кача заявил таможенникам: «Хорошо. Вы можете взять у меня эту вещь, но только вместе с моей рукой!» На тех это почему-то вдруг подействовало, и Качу с его ТАНАХом через границу пропустили.
ИСТОРИЯ ТРЕХ СНИМКОВ
За спиной Качи – большая цветная фотография, снятая в июне 1967 года на Храмовой горе. Бен-Гурион с улыбкой пожимает ему руку.
Шестидневную войну Кача начинал командиром роты, а заканчивал заместителем командира дивизии. Этому предшествовало одно событие. В первую ночь после начала боев за Иерусалим заместитель командира дивизии был ранен, и Мота Гур назначил вместо него Качу. Вместе с полномочиями он получил под непрекращающимся огнем карту раненого, все его бумаги и бинокль. Так что новую должность Каче пришлось осваивать в условиях боя. Спустя годы Мота Гур напишет ему в посвящении на титульном листе своей книги о Шестидневной Войне»: «Ты стал заместителем командира дивизии в трудный момент, когда она несла потери, но то, как ты бесстрашно вел себя под огнем, вселяло в солдат уверенность в победе».
Когда дивизия Качи находилась на Храмовой горе, появился Бен-Гурион. Он оглядывался по сторонам в поисках знакомых лиц и в этот момент его взгляд упал на Качу. Бен-Гурион улыбнулся, подошел и протянул ему руку. Они были знакомы, Бен-Гурион даже помнил о том, что еще до Синайской кампании Кача получил в одной из операций тяжелое ранение. В момент рукопожатия  кто-то из фотографов – а их там крутилось немало - щелкнул затвором камеры. Прошло двадцать лет. И вдруг товарищ Качи привозит из Америки журнал, выходящий в Нью-Йорке, и там – эта фотография! И на ней Бен-Гурон и Кача в каске со скошенным краем - осколок оставил отметину!
…В период переговоров Израиля с Иорданией об условиях мирного договора Качу включили в состав делегации. Когда официальная часть закончилась и началось неформальное общение, король Хусейн спросил Качу: «Что я могу сделать для тебя?» Тот ответил: «Если между нашими странами будет мир, мне бы хотелось побывать в вашем королевстве, встретиться с офицерами, которые воевали против нас в Иерусалиме летом 1967-го, и принять их у себя, в Израиле». В архиве Качи сохранилась фотографии, где запечатлен момент его беседы с королем Хусейном и встречи с иорданскими офицерами, которые были противниками израильтян в Шестидневной войне.
Мне остается рассказать историю третьего снимка сорокалетней давности, запечатлевшего застолье офицеров. Один из них стоит и с улыбкой что-то говорит Каче, сидящему вместе со всеми за накрытым столом. Перед тем, как оставить Исмаилию и вернуться домой, в Израиль, израильтяне устроили прощальный ужин по ту сторону Суэца, пригласив на него офицеров ООН.  На всякий случай «шифровались», скрывая от гостей свои настоящие имена - ведь офицеры ООН общались и с противниками израильтян - египтянами. Качу его товарищи во время ужина именовали Закан (борода). Но в какой-то момент полковник ООН вдруг встал и сказал, обращаясь к командиру дивизии: «Надеюсь, что когда-нибудь мы узнаем и ваши настоящие имена, правда, Кача?» Все, конечно, сразу поняли, что, оказывается, в ООН об израильтянах знали гораздо больше, чем тем казалось, и, конечно, оценили юмор.
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ МИССИЯ
Когда началась Война Судного Дня, дивизия Качи была на севере, в районе Бейт-Шеан. Кача уже знал, что Шарон на юге, и там очень «жарко». Рвался туда. Сам искал для себя войну. Но командир округа сказал: «У вас особая миссия, помяни мое слово - вы еще войдете в историю, и ты будешь меня за это благодарить. Завтра ты с членами оперативного штаба должен прибыть в аэропорт. Там получите секретное задание». И вот они уже в самолете. Кача открывает карты и видит: задание рискованное и очень смелое. Он со своими бойцами уже в воздухе, но в последний момент все отменяется: авиация нужна на Суэце, и их не смогут прикрыть с воздуха. Возвращаются назад и наконец-то (!) дивизию  бросают на южный фронт, в Синай. Офицер связи из оперативного штаба Шарона узнает об этом первым и тут же связывается с Ариком: «Тут твой бородатый друг с севера прибывает». Арик сразу понимает, о ком идет речь и говорит ему: «Очень хорошо! Он нам нужен тут!» И Кача со своими бойцами сразу подключается к операции в районе Суэцкого канала, продвигаясь к Исмаилии. В этих боях дивизия потеряла одного солдата.
…По случаю двадцатилетия окончания Войны Судного Дня Ариэль Шарон напишет Каче: «Спасибо за твой вклад. Я знал, на кого можно положиться. В Войну Судного Дня твоя дивизия была для нас на южном фронте как луч солнца, пробивающийся сквозь тучи». Это письмо полковник  хранит вместе с запиской от своего бессменного водителя, прошедшего с ним не одну войну: «Кача, береги себя!»
«МЫ ВОЕВАЛИ РАДИ МИРА…»
После соглашения о прекращении огня между Израилем и Египтом дивизия Качи еще довольно долго продолжала оставаться в «Африке» (по ту сторону Суэца). Едва появилась первая возможность съездить домой в отпуск, на летном поле выстроились две очереди – из офицеров и солдат. Кача стоял в одной из них (офицерской), когда увидел, что в обход первой и второй очереди к самолету проходят солдаты, которых почему-то беспрепятственно пропускают. Поймал одного из них (он был ему незнаком): «В чем дело? Как это у вас получается?» А тот шепчет ему на ухо: «Скажи, что ты из дивизии Качи – и тебя пропустят!». Качу в армии знали и уважали все. Он с каждым говорил как с равным, невзирая на разницу в возрасте и звании. Сам же он считал, что командир не обязан быть товарищем каждому солдату, но солдат должен чувствовать, что его жизнь командиру так же небезразлична, как и его собственная.
…Мне остается добавить к истории о Каче кое-что еще. Все его дети - десантники. И все они живут в Израиле. Потому что, как и их отец считают, что у евреев нет и не может быть другого дома. На одном снимке Кача снят вместе со своими детьми и внучкой перед совместным прыжком с парашютом. Все пятеро - в форме ЦАХАЛа. «Если нам и приходится еще воевать, то мы воюем не ради войны – ради мира», - говорит мне Кача.

5 января 2020

Наташа ведет репортаж с Гавайских островов.

3 января 2020

В этом году моему отцу исполнилось бы уже 100 лет...поколение фронтовиков...

2 января 2020

...Представим зимний вечер.  Бу увлеченно рассказывает  Басе историю Руси, начиная с глубокой древности. Бу уже студент, Бася - второклассница, ей шесть. Внимает старшему брату молча. Но едва речь заходит о татаро-монголах, обложивших Русь данью, неожиданно подает реплику: "Это несправедливо!" Урок истории меж тем продолжается. И трудно сказать, на каком периоде дитя смежило очи - сталинском, или еще дореволюционном...А вообще-то Бу у нас прирожденный педагог и историей увлекается с детства.

1 января 2020

Восхищает креативность природы: множество стволов в одном дереве.