Слепая плоть. Голодные мысли

Я ослепла? Ничего не вижу! Я НИЧЕГО НЕ ВИЖУ!! Где я вообще!? Бежать, надо бежать, надо, надо, надо... Надо успокоиться. Дыши. Дыши ровно, спокойнее. Всему этому есть объяснение.

Но объяснение не нашлось. Вместо него голова налилась свинцом, лёгкие судорожно раздулись, сжались и темнота снова ударила обухом.

Мне снились сны. Голова раскололась как спелый кокос и из неё в такт пульсу лилась темнота. Она окутывала меня, будто паук, заключающий в кокон свою жертву. Она пробиралась внутрь меня, огромными, жирными пиявками вползала в нос, рот, уши и пила из меня жизнь. А зачем мне жизнь? Нет,не так. А зачем я здесь? И где это - здесь? И что со мной? Что произошло?

Цепкие руки пробуждающегося сознания тащат меня куда-то наверх, в реальный мир, а пустота и голодные чёрные пиявки остаются где-то очень далеко, во сне.

Снова открываю глаза. Темнота, но не та непроглядная тьма, а совсем другая. Я различаю запах пыльного старого мешка. Мешка, что одет мне на голову. Сквозь грубую ткань еле пробивается тусклый рассеянный  свет лампочки. Я пытаюсь снять мешок, но не выходит. Я не чувствую свое тело. Руки, ноги, ничто не слушается меня. Всё, что я могу, слабо крутить головой. Справа глаза тревожит лампочка, слева, кромешная тьма - ничего не разглядеть. К запаху мешка примешивается что-то ещё. Подвальная сырость, запах влажной земли, плесени и каких-то лекарств.
Сквозь холщовую завесу, я еле слышу щелчок отпирающегося замка и лязг тяжелой металлической двери.

Шаг, шаг, три, четыре, пять ступеней вниз. Раз, два, три четыре шага до меня, потому как я слышу почти у самого уха щелчки пальцев о капельницу. Её тонкое щупальце отзывается и елозиет где-то у меня под кожей. Я слышу звуки замены растворов, я чувствую, что что-то не так, я, я... Сердце в приступе паники снова начинает заходится  от чего содержимое капельницы мягко обволакивает, будто пуховое одеяло, и снова обрушивается тёплый и густой сон.

Какое лёгкое у меня тело, и нет мешка на голове. Как это замечательно снова ходить... Что это за комната? Ах да, это же подвал. Запах сырости и разрастающейся по стенам плесени, запах земли, которой выстлан пол и тяжёлый, будто старые пыльные портьеры давно закрытого театра, запах лекарств. Слева лампа, справа капельница, 4 шага от двери до койки. О, да там кто-то лежит. Хм, как хочется взглянуть и еле касаясь земли я будто пушинка плыву к койке на которой лежит кто-то с пыльным мешком на голове. Я подхожу ближе пытаюсь снять мешок, но руки мои проходят сквозь него. Попытка, ещё попытка и с небольшим опозданием до меня начинает доходить, что руки не могут проходить сквозь мешок... Что опять происходит?! Чувство блаженной лёгкости улетучивается, зрение обостряется и я буквально впиваюсь взглядом в тело на койке, но от этого не становится легче и я по прежнему не вижу, чьё лицо скрыто от меня. Тогда я хватают простынь, которая до самой шеи укрывает тело, но тщетно, её мне тоже не поднять. Я вижу, как местами она пропитана кровью. Белизна, бесконечная её белизна замарана мерзкими красными разводами и воздух наполняется запахом меди. Во рту начинает скапливатьчя слюна и явно чувствуется солноватый привкус, а проклятая простынь всё не поддаётся, но мои жалкие потуги прерываются уже знакомыми щелчком и лязгом. Во мрак подвала не спеша спускается тень. Она уверенно подходит к койке, а я пытаюсь заглянуть ей в глаза, но увы, тень хорошо их прячет, тогда я становлюсь в ногах у лежащего на койке, а тень стоит слева и снова проверяет капельницу. После чего она открывает ящик прикроватной тумбочки и достаёт тяжёлый свёрток, бережно кладёт его на стол и разворачивает. Холодным потусторонним блеском сияют инструменты. Тут и скальпель и пилы и зажимы, тут просто рай хирурга, а в самой тумбочке растворы, бинты, тампоны и много-много пушистой белоснежный ваты, полотенец и пелёнок. Всё, что моей душе угодно... Стоп! Моей душе?! Я не ослышалась?

Я чувствую что слабею. Лёгкость оборачивается свинцовой тяжестью и моё сознание гаснет. Это похоже на зятягивающий водоворот. Я борюсь, борюсь изо всех сил, но сила с которой меня уносит куда-то очень далеко намного больше и я подчиняюсь ей.

Вдох, снова вдох и ноздри щекочит пыль мешка, надетого на голову, но чихнуть не получается - тело слишком слабое. Тогда я подаю сигнал своей правой руке, чтобы почесать нос, но сигнал, вырвавшись импульсом из мозга не достигает цели и умирает где-то в районе предплечья. Что ж, печешу левой, я не гордая, но и левая не подаёт признаков жизни. Она вроде бы есть, но почему-то её нет. Мне это не нравится. Я хочу встать, хочу снять мешок и убежать куда-нибудь подальше от этих запахов, этой пыли, хочу забиться в угол и замереть, хочу, но не могу.

Я что-то чувствую. Будто я лежу в качающейся лодке,а моё сознание бьётся о её борта и никак не может успокоиться. Моё тело это лодка. Оно деревянное и тяжёлое и что-то толкает его вперёд, назад, вперёд, назад... Рот пытается говорить, но из него валится мне на грудь только тяжёлое неповоротливое мычание. Слов здесь нет, мыслей тоже и лишь надрывное мычание послушной буренки продолжает выпадать из под душного мешка.
Уши, словно набитые ватой начинают различать голос, далёкий и приятный, слегка запыхавшийся, но довольный. Голос говорит: - ну что тебе не спится, отдыхай.
Но мне не хочется спать и я начинаю сильнее мычать и даже мотать головой лишь бы вдохнуть свежего воздуха и пробудиться от этого кошмара.
- Что б тебя, тупая корова! Лежи смирно! - слышу я глухой голос где-то справа.
Голос устал, голос запыхался, но продолжает делать то, что делает. Какие-то неприятные мысли начали ворочаться в голове и животе, и снова приступ и жар, и озноб и тогда голос, резко стягивает мешок с моей головы и ослепляющвя лампочка больно режет глаза. На мгновение я слепну, а голос замолкает и комнату заполняет только тяжёлое дыхание, скрип пружин и что-то ещё, что-то похожее на звук, который можно услышать в мясной лавке. Звук разрезаемого мяса.
- Спи, моя сладкая коровка, а то своим страхом ты испортишь весь вкус.

Теперь, когда глаза привыкли к свету я вижу голос, который обрёл плоть. Я вижу сырой подвал с земляным полом и чёрной плесенью по углам, я вижу проклятую лампочку слева и тумбу с ослепительно-сияющими инструментами справа. Я вижу кровавые разводы на белых простынях и оглушающий запах лекарств, я вижу свое тело, вернее то, что от него осталось и мне становится дурно. Правая рука отсутствует до предплечья, нет левой кисти и левой ноги до бедра и прямо сейчас на моих глазах, то что было правой ногой, отделилось от тела и стало существовать совершенно отдельно от него.
-Что ты такое? Вырывается наконец из меня.
- О, коровка научилась говорить? Расплывается в улыбке голос.
Я щурусь и пытаюсь разглядеть, кто передо мной. А голос лишь улыбается и говорит :
Ешь себя, ешь. Скоро от тебя ничего не останется я лишь плод твоего воображения, но мысли могут быть вполне реальными и приносить немало страданий, правда, коровка?


09.03.2021