Ненадежная специальность

                - До-ми-соль-до! А-а-и-я-а!!! - так, стоя на сцене музыкального института, Антон уверенно пропевал упражнение за упражнением. Сегодня пелось как-то особенно легко, казалось, что звук исходит прямо из легких, не встречая никаких преград в голосовом аппарате. Голос уверенно водружался на верхние ноты, легко пропевая середину вокализа и, рокоча еще молодым бархатом, окутывал нижние ноты. Легкость пения как бы пьянила Антона.

  - Так, так, хорошо, - подбадривала его Лидия Петровна, учитель по вокалу, - только не “опрокидывай” верхние ноты, открывай их, ну, давай еще раз...

Уже лежа в постели, Антон перебирал в памяти уроки вокала и долго не мог заснуть. Да и как уснуть, если уже пролетели пять лет учебы в институте. И мало того, что завтра государственный экзамен по специальности, кроме того, будет решаться его судьба “Быть или не быть”. Дело в том, что на этом экзамене будет присутствовать авторитетная комиссия местного оперного театра и будет проведен отбор в театр на должности “вторичных” певцов (дублеров). Для начала это очень даже неплохо.

Вообще, свою специальность Антон выбрал сам. Пел в школьном хоре, несколько лет активно продолжал участвовать в художественной самодеятельности. Добился таких результатов, что сумел поступить в институт на вокальное отделение.

Родственники между собой многозначительно переглядывались и рассуждали:

   "Молод еще, глуп, с возрастом все это пройдет. Ведь надо же выбрать такую ненадежную специальность - вокалист. Вон дядя Вася после ста граммов за столом Шаляпину не уступит, хотя и не учился и не вокалист. Шел бы ты Антоша, к дяде Васе в торговых делах помогать, глядишь, со временем и свое дело откроешь. А это что за специальность - вокалист,"- говорили они с усмешкой.

     Антона такие замечания не радовали. Он отлично понимал, что выбранная им специальность не тяжелая, если мыслить примитивно, и что больших доходов она не принесет. Но его тянуло к этой ненадежной специальности.

Обиднее всего было то, что даже его любимая бабушка Груня, увидев по телевидению полного оперного певца, обязательно комментировала:

 "Ентим бы солистам, с ихними пупками только бы кирпичи ворочить, а они в операх поють..."

    Антона такие замечания раздражали. Ну как объяснить родне, что каждому Бог дает свое. А если все здоровые люди будут кирпичи ворочать, то по телевизору кроме этого и смотреть будет нечего.

   - До-ми-соль-до! И-и-и-я-а! - вспоминал свой урок вокала Антон, и верхние ноты открывались как надо...

                * * *

  Когда он вышел на институтскую сцену, его охватило сильное волнение. Сердце бешено прыгало, ноги предательски подкашивались. Казалось, что направленные на него прожектора прожигают насквозь. И хотя из-за ярких лучей он почти не видел собравшихся в зале, он знал, что здесь вся комиссия, преподаватель вокала Лидия Петровна и даже ректор института. Они надеются на него и даже немного волнуются.

Вышедшая на сцену ведущая, третьекурсница Лена, хорошо поставленным голосом объявила:

  - Чайковский... ариозо короля Рене из оперы “Иоланта”.

     Рояль наполнил тишину зала первыми напряженными аккордами. После чего Антон запел:

    - Что скажет он, какой ответ произнесет его наука?!

    Голос передавал волнение солиста, и пропетая фраза показалась ему неудачной. Да, подумал Антон, что скажет комиссия, если такое пение будет продолжаться и дальшё. От этой мысли заволновался еще сильнее, но продолжал петь:

    - Господь мой, если грешен я- я...

   Голосовые связки от сильного волнения не смыкались. Звук получался ненаполненным, “ватным”. Господи, ну в чем же я грешен?' Ведьтолько вчера голос звучал  как надо.

    - За что поверг из-за меня - а- а!!! - Продолжал петь Антон, с трудом беря верхние ноты. Голос тяжелел и становился неуправляемым. Наконец, подойдя к самой высокой ноте и разозлившись на себя, Антон собрал все силы и, взяв глубокое дыхание, отчаянно выдохнул, как можно громче:

   - Но только да-а-ай!!!

    Голос осекся, он почувствовал, как сильный поток воздуха из легких нажал на замолчавшие голосовые связки, как бы вывернул их наизнанку. Не выдержав такого давления, они лопнули, в горле послышалось клокотание.

    Отдавая себе отчет в случившемся, члены комиссии даже привстали в креслах и подались вперед, пытаясь как бы поддержать Антона. А тот, прощаясь с радужной надеждой и своей “ненадежной” специальностью, издал жалобный всхлип... Плечи его дрожали. Антон попытался унять волнение, но плечи от чего-то тряслись еще сильнее, и слышался голос:

    - Антоша, Антон!!! Ты чего так орешь? - трясла его за плечо перепуганная баба Груня.

     -Уф-ф ты... приснится же такой кошмар, - с трудом просыпаясь и размазывая кулаками по щекам горькие слезы, пробормотал Антон.

     Часа через два он уже стоял на сцене в лучах прожекторов перед авторитетной комиссией и  был готов  решительно защищать свою “ненадежную” специальность.

           Удачи тебе, Антон!

               
                май 2003 г.