Бабушкин сундук

Единственной отдушиной в моей жизни была бабушка. Каждое лето я проводила в деревне. Это был мой островок безопасности. Место, где просто можно быть беззаботным ребенком. Где даже можно позволить себе такую роскошь, как шалость.

Бабушка жила в старом деревянном доме: маленьком, чистом и светлом. Быт был устроен просто и по старинке. Центром дома была большая русская печь, из мебели: деревянные стол и стулья, пара скамей, кровать с пуховыми подушками и периной (когда на такой спишь, то кажется словно лежишь на зефирке) и большой синий сундук, обитый железом. С ним-то и связаны особые воспоминания из детства.

Это был большой деревянный сундук, особой красотой и изяществом отделки не отличался. Напротив, в глаза не бросался, хотя и был громоздким, но кого таким в деревне удивишь. Когда-то он был выкрашен синей краской, и кто-то даже нанес на него незамысловатый узор в виде красных пятнышек, то ли гроздья рябины, то ли красные соцветия? Мне нравилось обводить узор пальцем, словно это я пальчиком своим оставляю его. По бокам находились ручки, за которые его можно переносить, с ними тоже было весело играть, если попытки сдвинуть с места, что очевидно, не увенчивались успехом, то можно ими было хотя бы побренчать.

Углы были обиты железными листами, а спереди находился засов, который обычно всегда был заперт на замок. Когда почтальон приносил пенсию или приезжал дорожный магазин, бабушка доставала большой металлический ключ и открывала заветный сундук.

В комнату сразу же попадал особый запах: запах дерева, старинных духов, тканей, бумаги и мыла. Бабушкин сундук – это самая настоящая сокровищница! Но время не на моей стороне. Бабушка не любит мешкать и возиться, а ведь мне столько важного и интересного нужно рассмотреть и расспросить… Но, когда она бывала в хорошем настроении и дела были сделаны, можно было совершить маленькое путешествие в мир бабушкиного сундука.

В такие дни мы запирали дверь изнутри, медленно отпирали замок, поднимали увесистую крышку сундука и рассматривали его богатства. Сбоку была выдолблена выемка для мелочей, там хранились предметы для рукоделия: спицы, крючок, нити, иглы. Там же хранилась и бабушкина пенсия, аккуратно завернутая в самый красивый носовой платок. Были там и конверты с письмами, фотографии, документы, которые нельзя было потерять.

Мне были интересны фотографии: старые, потертые и пожелтевшие от времени. Было интересно разглядывать незнакомых людей в старинных одеждах, а бабушка рассказывала кем мне приходится тот или иной дядя, чем он отличился. Она всегда с гордостью рассказывала про свою семью и родственников, никогда не таила на них злобы, даже если было за что. Лишь одно фото всегда вызывало у нее молчаливую грусть.

Высокий худощавый парнишка в мешковатой одежде смотрит с немым укором – это дядя Гена – старший внебрачный сын бабушки. Пятнадцатилетним подростком покинул он родные края и с котомкой за спиной отправился искать счастья на Север. Выучился, вырос, сам всего достиг, но мать не простил.

– Под крылом самолета о чем-то поет… – затягивает песню бабушка, но ее предательски прерывает слеза, которую она украдкой смахнет уголком платка, да отложит в сторону фотокарточку.

А я, чтобы отвлечь бабулю от грустных мыслей, лезу с головой сундук.

– Бабуль, а это что? – протягиваю я белую с розоватым оттенком материю.

– Куда ж ты с грязными руками? Разве ж так можно? Это саван.

– А что это? – не унимаюсь я.

– Вот когда помру, меня омоют, оденут в чистые одежды и в саван завернут, чтобы отправится в последний путь во всем чистом и новом. А вон и мое последнее приданое, – бабуля достает и разворачивает один куль с красивыми платками – Раздадите их тем, кто придет добрым словом меня помянуть, это последний мой им подарок на память.

– Ба, тебе что же не страшно помирать?

– Чего же боятся неизбежного. Все мы здесь гости. Пришли, пожили и ушли.

– Бабушка, не надо подарков, не умирай, пожалуйста! Пусть эти красивые платки тебе останутся, в гости повяжешь… – слезы щиплют глаза, а в горле ком застрял.

– Ну что ты? Я и не собираюсь помирать.

– Зачем же тогда куль приготовила?

– Все так живут, приходит время и начинаешь собираться в дорогу. Да ты не расстраивайся, я еще поживу, как там в песне поется…Помирать нам рановато есть еще дома дела…– заводит бабушка новую песню и тоску как рукой снимает.

– Ох, засиделись мы с тобой. Пойдем, скоро вон стадо зайдет, – и мы возвращаемся к заботам и суете, а воспоминания и печали остаются в сундуке дожидаться новых встреч.

Так проживали свою жизнь наши бабушки и верным спутником им был заветный сундучок. Маленькой дочери мастерил первый сундучок отец, в котором хранила она своих кукол и училась шить им платья. Повзрослев, девушка готовила себе приданое, не гоже в новый дом с пустыми руками входить, а уж когда сама становилась хозяйкой, наступал черед приданого для ребеночка. После, как дети вырастали и покидали отчий дом, приходила пора готовить последнее приданое, вновь для себя.