727. Хуторская чертовщина. Ворох соломы

               Возвращаясь обратно вдоль окопов, Луговой и Скиба, кроме Сашки Семечко и Алёшки Дубасенко  больше ни кого не встретили, разочарование командира в своих бойцах, вызвало озлобленность:
-Видишь Фёдор насколько скверны наши дела оборонные.
-Ни кого, а ведь многие заверяли что придут.
-Уж лучше сразу отказались, чем подать надежду и подло не исполнить.
- Вот счас вернусь в хутор и подыму их из тёплых постелей.
-Погоню, как тупоголовых  баранов в окопы.
-Ну нельзя же так по хамски подходить к своим обязанностям.
-Это Василь в них ещё жива мужицкая несознательность.
-Продолжают жить по принципу, моя хата с краю, не понимая, что с крайнего всегда  и начинается спрос.
-Оно бы отстегать самых не сознательных, в чисто воспитательных целях, Фёдор, да вот только это старорежимные пережитки непозволительные в наше время.
- Я думаю Фёдор, ты сам доберёшься до своих, а я схожу в хутор, кое кого  побеспокою.
-Странное испытываю чувство, вроде как не сделал самого главного.
-Прощаться не будем, а я ещё может быть, к вам загляну.
         Скиба побрёл дальше вдоль окопов, а Луговой погрузившись в свои мысли, пошёл вниз по дороге, которая проходила по восточной стороне бывшего поместья.
         Не доходя шагов триста по левую сторону от усадьбы, Лугового отвлёк шуршащий шум, на подобие того, что издаёт ползущая змея, пробираясь сквозь сухие будылки.
   Только эта змея явно была огромных размеров, потому шуму, который она издавала.
       Луговой стал вглядываться в ту сторону, откуда доносившийся шум двигался в его сторону.
       Пришлось даже присесть, чтоб на фоне более светлого неба, рассмотреть, что за странные он слышит звуки.
        Но каково было удивление Лугового, когда он едва различил в ночной темноте, что это медленно брёл через поле огромный ёж, да, именно ёж, в этом ни каких сомнений не могло быть, который при приближении даже пофыркивал и тяжело дышал.
           Пришлось Луговому потрясти головой и пошлёпать себя по щекам, считая, что от усталости и бессонницы у него начались галлюцинации и призрачные ведения. 
          Но видение ежа даже от болезненного пощипывания самого себя не исчезало, у Василия даже возникло подозрение, что он медленно сходит с ума.
       А ёж всё продолжал брести, иногда останавливался, поворачивался то одним боком, то другим, недовольно пыхтел  и снова брёл прямо на Лугового.
        Тут уж без чертовщины явно не обошлось, хоть и не верил Василий, в эти бредовые россказни своих горемычных хуторян, но на всякий случай достал свой наган.
       Огромный ёж, размером не меньше чем копна сена, а то и того больше,  пыхтел и отфыркивался, продолжая медленно надвигался на Лугового.
        Иногда на  минутку другую  останавливался, не торопясь поворачивался в одну сторону затем в другую, такое было чувство, что он чего пытался отыскать. 
         Василий чувствовал, как в него медленно вползал страх, раньше он за собой такого не замечал, бывали случаи, куда и по страшнее, и ничего, держал себя в руках, не давал себе послабления, а даже наоборот, появлялся какой – то азарт, пощекотать себе нервишки.
        А здесь притаившись на пустынной дороге, в его руках нервно подёргивался наган, а  вся спина покрылась холодной испариной.
        Сердечный ритм учащёно отстукивал удар за ударом, отдаваясь пульсом в висках, указательный палец правой руки, нервно  барабанил по спусковому крючку нагана.
       Сбежать с этого опасного места, а такая мыслишка уже жужжала назойливой мухой в голове,   Василий не мог себе позволить, какой тогда из него командир, если  он в такой пустячной ситуации позволит себе дать дёру.
      Уж лучше выстрелить в этого ненавистного ежа, а там уж как судьба ляжет, если это обычная галлюцинация, то она раствориться в воздухе, как утренний туман.
         А если это проделки самой нечисти, то он им такого подаст жару, что запомнят надолго, кто таков Василий Луговой, командир хуторского ополчения Красных партизан.
        Чтобы выстрел был как можно точен, Луговой взвёл курок, приподнялся, нацелился на приближающего ежа и скомандовал:
- А ну стой, нечисть поганая!
-Василий Луговой хочет с тобой разобраться!
       И вдруг ёж заговорил человеческим голосом:
-Тебе чего, делать нечего или в одном месте детство заиграло?
-Я тут плутаю, дорогу отыскать не могу, а он шуточки шутит.
- Лучше бы помог солому донести к ребятам.
-Сам же просил им поднести.
-Вон видишь, как нагрузился, целый ворох уместил.
       У Лугового от услышанных слов Захара сразу отлегло на душе, Василий резко опустил наган, спустил курок, затем его сунул в кобуру и весело расхохотался, но не над председателем комитета бедноты, которого по понятной причине слегка напугал, а над самим собой.
        Захар смех принял на свой счёт:
-Вот тебе весело, прямо закатился со смеху.
-Сидел и поджидал, когда я попрусь с такой тяжестью, вместо того чтобы помочь.
-Придержи солому, все плечи уже отдавила.
-Захар, ну и увязал же ты такую тяжесть, мог и поменьше взять.
- Вот буду туда - сюда ходить.
Так в мешок бы набил и хватит.
- Да чего с этого мешка взять, Василий?
- Хватит только под одну задницу подстелить.
-Уж если принести, так сразу ворох.
         Увязанную солому верёвкой уложили у дороги, Захар отклоняясь назад и работая в стороны руками, пытался размяться.
-Представляешь Василий, вот же натура дурная, тащу солому, а у самого мысли, как в прошлые годы, только и думаю, как бы людям на глаза не попасться, да сторожа стороной обойти.
-Понимаю своим умом, что уже другие времена и новая власть, при которой сам и главенствую, а внутри себя чувствуется неприятный осадочек, да подлый червячок в голове копошится, давая понять, что я занимаюсь подлым воровством.
-Вот как теперь себя убедить, что тащу солому не на пропой, а для хорошего дела?
-Крепко в нас сидят пережитки прошлого Захар, их нужно корчевать не сожалея, под самый корень, да и сам остаток пенька стоит раскорчевывать вместе с корнями, иначе не дадут спокойно они нам жить и налаживать  друг  с другом житейские отношения.
-Ведь нет – нет,  да попрекают старым прошлым, верно Захар?
- Что верно, то верно, бывает в запале нервного возбуждения и такое проскакивает, но большей частью за спиной поговаривают.
- Многие боятся в глаза сказать, а всё из – за чего?
-Правильно, как бы чего не вышло.
-Сильны ещё старые устои, при встрече перед тобой в поклонах расшаркиваются, а стоит пройти, как готовы в спину нож воткнуть.
- Да ты сильно не переживай по этому поводу Захар, всем не угодить, обязательно найдутся те, кто будет тобой или другим всегда  не доволен, так как ему если не лапу прищемили, то на хвост наступили.
- Да я и не переживаю, всякого пришлось в жизни испытать, так что характер у меня закалённый, понимаю где надавить, а где попустить.
- Так ты Василь верх идёшь или сверху вниз?
- Если вверх, то подмогнёшь донести.
- Нет, Захар, возвращаюсь я хутор и у меня к тебе есть дельное предложение пройтись со мной.
- А как же быть с соломой?
- Да ни куда она не денется, оставим здесь.
-Столько тащить и надрываться, чтоб бросить у дороги, как – то не по - хозяйски получается.
-Что там за срочность такая, чтоб с тобой в хутор вертаться?
-Да понимаешь Захар, прошёлся я с Фёдором вдоль окопов и ни одной живой души, пусто, только двое парнишек на весь правый фланг.
- Проходи, хоть проезжай, ни какого тебе препона, дуй хоть до самой станицы, ни кто не остановит.
- Дрянь дело, Захар, вот хочу, чтоб ты мне помог моих бойцов справить в окопы.
- Дурную привычку имеет наш народ, видно от кулачек осталось такое отношение, коль поколотили противника, то на этом и делу конец.
- Гуляй себе, да празднуй победу, а победа она штука переменчивая, сегодня ты ходишь в победителях, а на завтра тебя же дурака и поколотят, так как разбрелись по своим дворам, как коровы из стада.
-А враг шутковать не будет, его подлая натура на всё пойдёт, чтоб вернуть прежние времена и установить старый режим, при котором они жировали, угнетая трудовой народ.
- Захар, да чего ты уцепился в этот ворох соломы, оставь его здесь или вот что сейчас сделаем, а кликну я ребятам на гребень, авось услышат.
-Ночь тёмная и сырая, хорошо должно быть слышно.
          Луговой вставил пальцы себе в рот и протяжно свистнул, после чего выкрикнул:
- Фё - дор!
-Фё -до -р!
          И снова просвистел.
         Сверху гребня ответили свистом.
        Сложив ладони рупором, Василий крикнул во всю мощь своего огрубевшего голоса:
-Фёдор!
-Пришли двух ребят, пусть заберут солому!
-Здесь на дороге не далеко от усадьбы!
-Понял?
         После небольшой паузы с гребня ответил Федька:
-Счас пришлю!
-Ну вот видишь, Захар и разрешили твою проблему.
- А ты переживал, смекалка в нашем деле, вещь полезная.
-И ты вроде своё дело сделал и мне поможешь.

          Луговой и Захар оставив на дороге ворох соломы направились по дороге в сторону хутора, шагалось бодро и быстро под уклон.
       Захар тяжко вздыхая, сказал Луговому:
-Надо было ещё Василий сказать, чтоб верёвку ни куда не девали.
-С соломой пусть делают что хотят, а вот верёвку надо будет вернуть.
-Да сдалась тебе эта верёвка, чтоб ещё за неё переживать.
-Э не, так не говори, верёвка не моя, взял под честное слово, что верну.
- Да ни куда она не денется.
-Вот подымем моих бойцов да справим в окопы, сам лично схожу и заберу. 
-Ты Василий только не забудь, обязательно забери, а то получиться очень неудобно.
-Вернуть бы её следовало хозяину, другой то, ни у меня, ни у него нет.
- Сказал заберу, значит заберу.
-Вот даю тебе честное слово командира.
        Захар не понял, отчего после этих слов Василий вновь закатился неудержимым смехом.
- Да чего это на тебя напало?
- Ты случаем не перехватил ли где сиводрала?
-Хотя от тебя, не несёт этим пойлом.
-Да я, Захар, как вспомню, как ты тащил через поле солому, ну просто от смеха устоять не могу.
-А чего в этом смешного было?
- Все так таскают и я тоже.
- Так ты знаешь на кого был похож?
-И на кого же?
-На огромного ежа, который делает заготовку для спячки на зиму.
-Тебе б только посмеяться.
       А Василий смеялся не из – за этого, а смеялся он с самого себя.
      Это надо было в себе взрасти такой страх, что стало мерещиться, не пойми что.
       А всё видимо от того, что  человеку очень страшно оставаться один на один с самим собой.
          Вот с Захаром совсем другая петрушка, куда подевался прежний страх, куда подевались ведения, зрительные и слуховые, понять не возможно, а вся тяжесть, давившая на психику, улетела,  что  то куцее облако летним днём.
           До осознания Василия теперь дошло, что вся нечисть, какая только существует на свете, выискивает одиноких, заплутавших людей, чтоб совершить с ними свои злодеяния.
          Вот будь с ним рядом Федька и не пришлось бы ему пережить нескольких кошмарных минут, всё бы прошло, как и обычно, без всяких воображаемых фантазий.
          А ведь был один мерзкий момент, когда в голове промелькнула мыслишка дать дёру во все лопатки, вот бы тогда посмеялся над ним Захар, узнай его в темноте.
         Нет, не расскажет об этом Василий Захару, не стоит в его глазах показаться слабым духом и продолжателем верований во всякие вековые пережитки тёмного крестьянства.
          Как командиру хуторского ополчения и будущего строителя новой жизни, нет ему ни какого дела до всяких верований, как в бога, так в саму дьявольщину с её  многочисленными прислужниками.
           А в данное не спокойное время разошлись пути дорожки, как вот на этом перекрёстке, всем кому по душе новая власть, прямая дорога, а все остальные катитесь ко всем чертям, хочешь налево хочешь направо, а право личного выбора ещё ни кто не отменял.
            Луговой и Захар прошли через перекрёсток и направились к восточной окраине хутора.
      Разгорячённый командир, полный решимости, предлагал Захару свой план действий:
- Не станем, председатель, сюсюкаться, упрашивая каждого.
- Будем заходит в каждый двор к моим бойцам и в приказном порядке отправлять  их в окопы.
-Время действовать решительно и без всяких церемониальных почестей.
-Пора наводить порядок и дисциплину, иначе это не боевое товарищество, а какой – то цыганский табор.
-Да в таборе даже больше порядку, чем у нас, там хоть осознают, что держаться вместе …
-Василь, глянь туда, шёпотом произнёс Захар, ни как покойники разгуливают.

31 март – 01 апрель 2021г.