de omnibus dubitandum 119. 122

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.122. ИЗ ПЕТЕРБУРГА НА КУБАНЬ…

    Революция в России застала меня, пишет М.А. Фостиков, в рядах Кубанского конного отряда в Персии, на Пенджвинском направлении, в должности временного командующего отрядом [Отряд входил в состав Отдельного Кавказского Кавалерийского корпуса под командованием генерала Н.Н. Баратова. Баратов Николай Николаевич — р. 1 февраля 1865 г., казак станицы Владикавказской Терского Казачьего Войска. Окончил Владикавказское реальное, 2-е Константиновское военное, Николаевское инженерное училища и академию Генштаба. В Русско-японской войне 1904–1905 гг. полковник, командир 1-го Сунженско-Владикавказского генерала Слепцова полка ТКВ, награжден Золотым (Георгиевским) оружием, генерал-майор (18 мая 1905 г.), с 1907 г. начальник штаба 2-го Кавказского корпуса. В Великой войне начальник 1-й Кавказской казачьей дивизии (1912–1915), орден Святого Георгия 4-й ст. (1916), командир Отдельного Кавказского кавалерийского корпуса (ноябрь 1915 г. — июнь 1918 г.) в Персии, генерал от кавалерии (8 сентября 1917 г.). Представитель Добровольческой армии и ВСЮР в Закавказье. Председатель Зарубежного Союза Русских Инвалидов (1920–1932), умер в Париже 22 марта 1932 г.]

    Отряд, по существу, являлся конвоем Великого Князя Димитрия Павловича [Димитрий Павлович, Великий Князь — р. 6 сентября 1891 г., штабс-ротмистр Л.-Гв. Конного полка, флигель-адъютант (1912), шеф Л.-Гв. 2-го Стрелкового полка. После убийства Распутина, в заговоре против которого он принимал участие, был выслан в Персию, в корпус генерала Баратова (1917). С ликвидацией Персидского фронта поселился в Лондоне, затем в Париже, умер в Швейцарии 2 марта 1942 г.] который находился в ссылке в Персии по указу Императора Николая II.

    По возвращении в Россию в 1917 году я был командирован на курсы Николаевской военной академии Генерального штаба, где пробыл до марта 1918 года, перейдя на ее старший курс.

    Жить в Петербурге, переполненном отрядами большевиков, красными матросами, видеть расстрелы жителей города, грабежи и т.д. стало невмоготу, а между тем с юга доходили до меня слухи, все яснее и яснее, о генерале Корнилове [Корнилов Лавр Георгиевич — р. 18 августа 1870 г. в Семипалатинске, сын подхорунжего Сибирского Казачьего Войска. Окончил Сибирский кадетский корпус (1889), Михайловское артиллерийское училище (1892), академию Генштаба (1898), в Русско-японской войне в 1-й стрелковой бригаде, Георгиевское оружие, орден Святого Георгия 4-й ст., в полковники за боевые отличия, генерал-майор (26 декабря 1912 г.). В Великой войне начальник 48-й пехотной дивизии (с 30 декабря 1914 г.), генерал-лейтенант (16 февраля 1915 г.), побег из плена, за отличия награжден орденом Святого Георгия 3-й ст. (1916), командующий 8-й армией (с 29 апреля 1917 г.), генерал от инфантерии (27 июня 1917 г.), Верховный главнокомандующий (18 июля — 29 августа 1917 г.). Главнокомандующий Добровольческой армией (с 5 декабря 1917 г.), которую повел в 1-й Кубанский («Ледяной») поход, погиб под Екатеринодаром 31 марта 1918 г.] и об организации им Добровольческой армии.

    Пустив в ход все способы и средства, вместе с 30–40 слушателями академии, достав кое-какие документы для поездки домой на Кавказ, получив отдельный вагон четвертого класса, мы 1 марта 1918 года пустились в неизвестный путь.

    Ехали недолго, под видом, конечно, «товарищей», так что наш вагон охранялся красноармейцами. Нас повезли сначала на Царицын, а оттуда через Лиски в Ростов-на-Дону. В Донской области, по слухам, уже происходили восстания. По пути я так и не выяснил, где происходят формирования добровольческих частей. Оставаться же в Донской области у меня не было в планах, так как я спешил в Ставрополь для устройства моей матери и сестры с детьми, после чего и намерен был принять, как офицер, участие в борьбе с большевиками.

    В Ростове наш поезд продержали сутки, так как комендант (красный) станции боялся выпустить его в район станицы-станции Уманская, где, видимо, происходили бои (как потом я узнал, между донцами и большевиками). Проезжая на другой день станицу-станцию Кущевская, я слышал орудийную стрельбу. Несколько офицеров из нашего вагона в районе станицы-станции Кущевская ночью на ходу спрыгнули с поезда, участь их мне неизвестна.

    12 марта на станции Кавказская, где я решил перейти на ставропольский поезд, большевиками был произведен обыск в багажном отделении. (Мои вещи находились там, а в вещах неосторожно оставлено было все мое офицерское обмундирование и несколько пар погон). Открыт был и мой чемодан, достали погоны, и толпа заревела от радости.

    Я оставался на перроне станции зрителем и, когда толпа начала облаву, разыскивая хозяина багажа, распрощался со своими вещами.

    В рабочей куртке, пешком, я перебрался со станицы-станции Кавказской на станицу-станцию Темижбекская, откуда зайцем доехал до Ставрополя, сохранив ручную сумку.

    Прибыл в Ставрополь 14 марта я скромно поселился на квартире моей матери и сестры в глухой части города с садами, скрывшись таким образом от пытливых глаз большевиков. Довольно спокойно в кругу своих родных я прожил до первых чисел мая 1918 года.

    В станицах ближайших к Ставрополю некоторые казаки узнали о моем прибытии и начали скрытно, ночью, приезжать ко мне — узнать обстановку и поделиться со мной мыслями о происходящем в станицах Баталпашинского отдела.

    В средних числах апреля приехали ко мне казаки станицы Барсуковской и увезли к себе. У них пробыл восемь дней, за это время я рассказал станичникам о событиях в России и из казаков, ярых противников большевиков и совдепов, организовал «сидящими» две сотни конного состава (250 шашек).

    Большевики, узнав о моей агитации в станице, выслали карательный отряд для поисков, это заставило меня возвратиться в Ставрополь. До этого из станицы Барсуковской я выслал своих агентов в станицы: Николаевскую, Екатериненскую, Сенгилеевскую и по хуторам для формирования отрядов. Уже в Ставрополе к 5 мая я получил донесение о том, что по станицам у меня собралось до полутора тысяч казаков, готовых выступить под моей командой при благоприятной для нас обстановке. Я был тогда в чине войскового старшины.

    В мае месяце в Ставрополе настали тревожные дни, говорили о боях в районе Торговой; большевики заволновались, спешно приступили к сбору и мобилизации бойцов. Прибывшими с севера матросами во главе с товарищем Яшкиным был сформирован «Горно-морской» матросский батальон (своим знаменем эти матросы считали Андреевский стяг, который носился в голове батальона).

    Всем белым офицерам (о моем чине красные все-таки узнали) было объявлено о явке в штаб для регистрации. Долго я уклонялся от явки, но по настоянию моей матери и сестры решил для их успокоения зарегистрироваться и 10 мая явился в штаб красных, где приняли меня удивительно любезно.

    Узнав, что я был слушателем академии Генштаба, предложили вступить в Красную армию; все мои отговорки и ссылки на ранения в Первой мировой войне во внимание приняты не были. На размышление мне дано было три дня.

    Скрыться я уже не мог, так как подверг бы преследованию родных, а единственным выходом выбрал освобождение от воинской повинности по состоянию здоровья (в Европейскую войну я был ранен несколько раз).

    В этом мне была обещана поддержка со стороны генерала Рослякова (см. фото) [Росляков Михаил Сергеевич (14.02.1871—1929) — герой Первой мировой войны, участник Белого движения, генерал-лейтенант (1920). Окончил Симбирский кадетский корпус (1889) и Михайловское артиллерийское училище (1892), откуда выпущен был подпоручиком в 3-ю гвардейскую гренадерскую артиллерийскую бригаду.
6 августа 1893 года переведен в лейб-гвардии 1-ю артиллерийскую бригаду. Произведен в поручики 6 декабря 1896 года, в штабс-капитаны — 6 декабря 1897 года, в капитаны — 14 апреля 1902 года. Вынужден был оставить службу в гвардии из-за конфликта со штабс-капитаном бароном Майделем [см. главу 1]. 10 июня 1903 года назначен командиром 3-й батареи 29-й артиллерийской бригады, с переименованием в подполковники. Участвовал в русско-японской войне, был контужен. 16 июля 1905 года отчислен от должности по болезни, с назначением в распоряжение Главного артиллерийского управления (утверждено ВП 18.08.1905).
13 марта 1906 года назначен командиром 3-й батареи 11-й артиллерийской бригады. 22 ноября 1911 года произведен в полковники «за отличие по службе», с назначением командиром 9-го мортирного артиллерийского дивизиона, с которым и вступил в Первую мировую войну. Удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени
"За то, что в боях на р. Сане с 1-го по 21-е мая 1915 года, руководя действиями всей артиллерии, приданной пехотной дивизии, лично производил под сильным ружейным и пулеметным огнем рекогносцировку позиций противника, искусно расположил свои батареи, действие которых наносило большие потери противнику. 20-го мая метким и сосредоточенным огнем по укреплениям позиций к востоку от д. Коровина настолько ослабил пулеметный и ружейный огонь неприятеля, что дал возможность нашей пехоте овладеть укреплениями, причем противник поспешно и в беспорядке отступил, оставив в наших руках более 1200 пленных, 15 пулеметов и много военного имущества". 18 февраля 1916 года произведен в генерал-майоры на основании Георгиевского статута, а 12 мая того же года назначен командиром 5-й артиллерийской бригады. В 1917 году был назначен инспектором артиллерии 9-го армейского корпуса. После Октябрьской революции был избран командиром 9-го армейского корпуса.
В Гражданскую войну участвовал в Белом движении в составе Добровольческой армии и ВСЮР. В 1918 году состоял в распоряжении ставропольского военного губернатора. С 27 октября 1918 года назначен начальником артиллерии 4-й дивизии, с 11 января 1919 года — начальником Крымской пехотной дивизии. С 1 июня 1919 года состоял в штабе войск Новороссийской области. На 15 сентября 1919 года — командир 4-й артиллерийской бригады. С 11 декабря 1919 года назначен инспектор артиллерии 3-го армейского корпуса. В апреле 1920 года — инспектор артиллерии Крымского корпуса. Произведен в генерал-лейтенанты 18 апреля 1920 года. В Русской армии до эвакуации Крыма. Галлиполиец, командир сводного конно-артиллерийского дивизиона.
В эмиграции в Югославии. Служил в пограничной страже, был командующим Кавалерийской артиллерией, которая размещалась на границе с Албанией. Состоял членом Общества офицеров-артиллеристов. Умер в 1929 году в Нише] бывшего по принуждению на службе у красных в качестве военспеца.

    13 мая меня вызвали в красный штаб и предложили поехать на автомобиле в район станицы Торговой, где тогда происходили бои с отрядами повстанцев. 15 мая красные под Торговой разбиты, и я, вместе с «товарищами», бегу в Ставрополь. 17 мая меня, слава богу, отпускают, а 18 мая получаю, посредством генерала Рослякова, разрешение выехать в Пятигорск для лечения.

    Меняю квартиру. Узнав, что я остался в городе, большевики начинают преследование: раза три в одном белье, поднятый облавой и обысками, перебегаю почти весь город к своим родственникам и обратно. Наконец, не выдержав больше, скрываюсь из Ставрополя на хутора Егорлыкские, где начинаю готовить казаков к восстанию.

    Связываюсь с двадцатью станицами, налаживаю почту и ожидаю подхода поближе добровольцев или полковника Шкуро [Шкуро (Шкура) Андрей Григорьевич — р. 7 февраля 1886 г., казак станицы Пашковской ККВ. Окончил 3-й Московский кадетский корпус (1905), сотню Николаевского кавалерийского училища (1907), вышел в 1-й Уманский бригадира Головатого полк ККВ. В Великой войне в 3-м Хоперском полку ККВ. Георгиевское оружие (1914), начальник Кубанского отряда особого назначения (12 января 1916 г.), с весны 1917 г. в корпусе генерала Баратова на Персидском фронте, войсковой старшина. В Добровольческой армии и ВСЮР, командир казачьего отряда в Баталпашинском отделе ККВ (май 1918 г.), начальник 1-й Казачьей (июнь 1918 г.), 2-й Кубанской (июль 1918 г.), 1-й Кавказской (октябрь 1918 г.) дивизий, генерал-майор (30 ноября 1918 г.), генерал-лейтенант (4 апреля 1919 г.), командир 3-го Кубанского конного корпуса (4 мая 1919 г.), командующий Кубанской армией (январь — март 1920 г.). В эмиграции во Франции, Югославии, во время Второй мировой войны начальник резерва казачьих войск (5 сентября 1944 г.). Выдан в Лиенце (май 1945 г.), казнен в Москве 16 января 1947 г.] который, по слухам, оперировал в районе станицы Бекешевской.

    Под давлением карательных отрядов в первых числах июня переезжаю в станицу Сенгилеевскую и связываюсь со ставропольской офицерской подпольной организацией, которая ставит себе целью захват города.

    Организация просит помощи казаков. Для того чтобы сговориться и условиться с организацией, 10 июня тайно еду в Ставрополь.

    Знакомлюсь с полковником Ртищевым Павлом* (расстрелян во время восстания) и, условившись с ним, что о дне и часе восстания он предупредит, уезжаю на хутор Кавказский и по станицам: Барсуковской, Темнолесской, Николаевской и Сенгилеевской, где я уже был, всюду предупреждая о готовности казаков к выступлению.

*) РТИЩЕВ Павел Фёдорович - родился в 1886 году в Ставрополе в купеческой семье. Окончил Ставропольское духовное училище и Тифлисское юнкерское училище. Служил в Симферополе. Участник Первой мировой войны. Отличился при штурме Почаева и получил за это офицерский Георгиевский крест 4-й степени. Был дважды ранен.
Офицерское восстание, которое готовил Ртищев П.Ф., его брат Ртищев Петр Федорович и другие офицеры, вспыхнуло в Ставрополе 27.06.1918, спонтанно и преждевременно, как ответ на начавшиеся аресты и расстрелы, а также массовые убийства большевиками в июне-июле 1918 г. проживающих в городе Ставрополе офицеров и генералов, было быстро подавлено многократно превосходящими силами большевиков. Остатки восставших отступили к селу Татарка, где были окружены и в неравном бою убиты или взяты в плен, в числе захваченных были и братья Ртищевы.
Павел Фёдорович Ртищев был казнён (расстрелян) 28 июня 1918 года в Ставрополе на Ярмарочной площади у Успенского собора вместе со своим братом Петром. Тела их были вывезены за город и выброшены в яру. Впоследствие это место стали называть Полковничьим яром. После занятия Ставрополя силами Добровольнической армии был торжественно перезахоронен вместе с братом в ограде Варваринской церкви 17.09.1918 года.
Семья:
брат - Пётр Фёдорович Ртищев - один из руководителей ставропольского восстания 1918 года.
двоюродный брат - Козин Сергей Андреевич — советский монголовед, академик АН СССР
племянник - Филиппов Борис Андреевич - писатель
жена - Нина Ивановна (ур. Александрова) - (?-06.05.1967)
дочь - Ольга Павловна Раюшкина (Ртищева) (19.07.1914 - 15.11.2011)
сын - Федор Павлович Ртищев
   
    Набираю около тысячи самых надежных казаков, сорганизовываю их в сотни, переезжаю на хутор Кавказский и устанавливаю связь с упомянутыми станицами и Ставрополем. Выжидаю.

    Кроме моей организации и организации в Ставрополе, в городе Армавире существовала организация Лабинского отдела, которая 15 июня раскрывается большевиками, и начинаются расстрелы.

    Казаки станицы Барсуковской, по собственному почину, нападают на станицу Невинномысскую, терпят неудачу и рассеиваются. В станицах начинается террор красных.

    26 июня семья (мать и сестра - Л.С.) спешно вызывает меня в Ставрополь, здесь узнаю о появлении полковника Шкуро (Шкуры) под городом.

    Вечером того же дня полковник Ртищев оповещает, что ночью по случаю выхода из Ставрополя некоторых красноармейских частей он начинает восстание. Казаков, конечно, из-за спешки предупредить не удалось, и я принял участие в нем в качестве рядового. Восстание не удалось, участвовало 270 человек офицеров и молодежи. Больше половины участников погибло. Я чудом спасся и отсиживался сутки в парниковой печи в саду Глущенко на Гимназической улице, а 28 июня убежал на хутор Кавказский.

    К 9 июля с частью казаков под Ставрополем присоединяюсь к полковнику Шкуро (Шкуре), который подходит к городу с полком (1-й Кубанский полк в 1200 шашек).
Из всех этих частей 9 июля 1918 года сформирована под его командой 2-я Кубанская казачья дивизия, в состав которой я вошел с полком из собранных мною казаков, назначенный его командиром.