Главный маршал лагерей, или Миф о генералиссимусе

Воинские звания Тюренна. Часть последняя



В 1660, после триумфального окончания войны с Испанией, Тюренн наконец получил столь вожделенную почесть – он стал mar;chal g;n;ral des camps et arm;es. На русский этот титул переводят то как «главный (или даже «Великий») маршал Франции», то «маршал-генерал лагерей и армий короля» (Р.В. Новоселов). В последнем научном издании мемуаров Сен-Симона составитель глоссария Л.А. Сифурова внушает читателям:
«Главный маршал французской армии (букв.: главный (или генеральный) маршал лагерей и армий Франции) (mar;chal g;n;ral des camps et arm;es de France) —звание, равнозначное званию генералиссимуса; давало право командовать маршалами Франции». Так думал и сам Тюренн, но в реальности все оказалось совсем иначе.

Во французской историографии миф о главном маршале как генералиссимусе был опровергнут уже давно; одними из последних исследований о его происхождении и развитии являются работы Эль Ажа [Исторія маршаловъ Франціи, с. 325-336 и L’ambition d’un honneur et son d;passement : Turenne et l’office de Mar;chal de France // Новые взгляды на Тюренна. 2011]

Чтобы понять, почему «главный маршал лагерей» не мог командовать маршалами, нужно обратиться к истории этой «dignit;» (достоинства). Кто еще его удостоился и когда? Французская википедия приводит «великолепную семерку»: Шарль Арман де Гонто герцог де Бирон и герцог де Ледигьер – до Тюренна, плюс Виллар, Мориц Саксонский, Брольи и Сульт – после. Даже есть ссылка – на издание «Dictionnaire des Marechaux De France du Moyen Age ; nos jours», правда, без указания конкретных страниц. Оно и неудивительно – ведь в биографии герцога Бирона в этом словаре нигде не сказано, что он был главным маршалом (см. р. 90-91), а вот в статье про Ледигьера – да, указано (р. 269). Во введении же к этому словарю специального разбора титула «Главный маршал» нет, отмечается лишь, что «le contenu de cette dignit; ;ph;m;re est mal d;fini. Il ne s’agit gu;re que d’une manifestation occasionnelle de la reconnaissance royale pour le premier et d’une concession purement formelle ; la soif d’honneurs du second» (р. 20). Стало быть, французские википедисты руководствовались какими-то другими трудами.

Традиция начинать список с герцога Бирона довольно давняя, например, так поступал Габриэль Даниэль в «Histoire de la milice fran;oise…» (1721) или Г.-А. де Бокля в своем «Dictionnaire universel, historique, chronologique, g;ographique, et de jurisprudence civile, criminelle et de police, des mar;chauss;es de France» (1750). В тоже время у Пинара во втором томе его «Chronologie historique militaire» (1760) список полнее: всем семерым предшествуют Луи де Бираг, Арман де Гонто барон де Бирон (отец вышеупомянутого герцога), де Пюигайяр, де Ленонкур, барон де Терм, маркиз де Ла Валетт.

Соответственно, появление чина датируется не «между 1594 и 1602» (французская википедия почему-то не в курсе, что младший де Бирон получил его в 1592 г.), а в 15:8 г. Главный лагерный маршалат, стало быть, прошел долгую эволюцию, в которой надо выделить два этапа: первый – период «Mar;chal de camp g;n;ral», начатый назначением де Бирага, а второй – собственно mar;chal g;n;ral des camps et arm;es du Roi, начатый повышением Ледигьера.

Mar;chal de camp g;n;ral обязан происхождением званию уже известного нам лагерного маршала, «mar;chal de camp» (см. Маршал в миниатюре, или Первая генеральская высота ). Да, он был главным, только над лагерными маршалами, но никак не над обладателями высокой «la dignit; de mar;chal de France». Он стоял ниже не токмо маршалов Франции, но и подчиненных им генерал-лейтенантов, что подчеркивается рядом авторов (Ф. М. Сикаръ Исторія ратныхъ установленій французовъ, т. 1), Пинаръ, Военно-историческая хронологія, т. 2). Мало того, такие сравнительно скромные полномочия у первого носителя этого звания, Бирона, были ограничены и пространством («mar;chal de camp g;n;ral del; les monts seulement», под горами понимаются Альпы – Бираг воевал в Пьемонте), и временем (должность просуществовала меньше года, поскольку после мира в Като-Камбрези она была упразднена, см.: Пинар, т. 2).

Свидетели википедии, называющие Шарля Армана де Гонто герцога де Бирона первым главным маршалом, были бы потрясены, узнав подробности его биографии. Ведь если рассматривать это достоинство как высший воинский чин после коннетабля, то ему, по-хорошему, должен предшествовать чин маршала. Бирон же сделал следующую карьеру: лагерный маршал (1590), затем - Mar;chal de camp g;n;ral (1592), наконец, маршал Франции (1594). Еще круче была карьера у его отца, который стал Mar;chal de camp g;n;ral в 1568, а маршалом – только в 1577. НЕ МАРШАЛЬСКИЙ САН СЛУЖИЛ СТУПЕНЬКОЙ К MAR;CHAL DE CAMP G;N;RAL, А РОВНО НАОБОРОТ. Вот поэтому-то и следует отделять главных лагерных маршалов от главных маршалов лагерей и армий короля.

Ледигьер был первым, обращает наше внимание Пинар, кто стал называться именно «mar;chal g;n;ral des camps et arm;es du Roi». Совпадение ли, что он получил этот чин, будучи маршалом Франции? Сам король в своем повелении 1621 г. указывал на то, что должность mar;chal g;n;ral des camps et arm;es du Roi оставалась долгое время вакантной, тем самым перекидывая мостик и создавая некую преемственность со званием главного лагерного маршала, но главное новшество заключается не только в ином звучании должности (в прерогативу маршала добавились армии), но и в том факте, что никто из семи предшественников Ледигьера на момент получения звания главного лагерного маршала не был собственно маршалом. Король изменил титулатуру, очевидно, поскольку производство маршала Франции в главного лагерного маршала выглядело бы как некое «разжалование». Однако полномочия новоиспеченного главного маршала лагерей и армий копировали главного лагерного маршала. Сравним круг тех лиц, которые были обязаны подчиняться Ледигьеру согласно указу Людовика XIII … с теми, на кого распространялась власть младшего Бирона по указу короля Генриха IV: в обоих случаях не упоминаются маршалы Франции, в указе Генриха говорится лишь о лагерных маршалах и их помощниках. Как видим, добавление «и армий» в название титула не добавило никаких привилегий в сами полномочия.

Полные тексты указов обоих королей, также как и Людовика XIV в отношении Тюренна приведены в работе Пинара (т.2) , который, кажется, одним из первых подметил, что новые почести Тюренна не сообщают ему никакой власти над маршалами Франции.
Должность Тюренна названа в том же указе одной «des plus importantes de celles de la guerre», однако в тексте так и не уточняются надлежащие ей «почести, власть, прерогативы, полномочия, функции и права», которыми пользовались и предшествующие главные маршалы. Ранг, который некоторые считают чуть ли не равным генералиссимусу, на самом деле великодушно дозволяет Тюренну заниматься разве что распределением гарнизонов, квартир, орудий и т.д. в наиболее пригодных - по мнению оного – местах для основания лагерей и расположения армий. Это своеобразное «переработанное и дополненное» издание старого звания главного лагерного маршала. Пикавэ так прокомментировал эти полномочия: «Ainsi le mar;chal g;n;ral commande aux mar;chaux de camp : il n’est point dit qu’il doive commander aux mar;chaux de France . La question se complique encore si l’on remarque qu’en fait les fonctions du mar;chal de camp lui-m;me ;taient tr;s mal d;limit;es…»

Пинар также обращает внимание на указ короля от 22 апреля 1672 г., который устанавливал следующую вертикаль: в отсутствие короля все должны подчиняться герцогу Орлеанскому (Monsieur), в отсутствие герцога – принцу Конде, в отсутствие принца – Тюренну. Если бы Тюренн по чину был «начальником маршалов», тогда не было бы никакой необходимости в специальном указе ставить его выше всех остальных маршалов. Кроме того, этот указ имел силу только для кампании 1672, не устанавливая подобную иерархию на постоянной основе (Пинар). В пользу того, что главный маршал не имел власти над «простыми» маршалами свидетельствует известный факт возмущения Бельфона, Креки и Юмьера, вызванного как раз указом 1672 г. Все трое пусть и стали маршалами сравнительно недавно (1668), однако сочли унижением повиноваться Тюренну. «Генерал-маршал командовал лагерными маршалами, а не маршалами Франции», - объясняет их мотивацию Беранже. Пинар пояснил еще более популярно: маршалы обиделись на не их подчинение главному лагерному маршалу, который и так не имел над ними власти, а на подчинение равному по рангу, т.е. маршалу Франции. «Quant ; la charge de Mareschal g;n;ral de Camp et Arm;es du Roy, que l'on pr;tend ;tre un diminutif de celle de Connestable et devoir commander aux Mareschaux de france, je vous direz Monseigneur que c'est une erreur qui a empoisonn;e plus d'un profannes, qui ont ignor; sa veritable fonction… Mais il n'y a rien de plus ;loign; de la v;rit; car cette charge n'a eu d'autre fonction jusqu'; pr;sent que de commander ; tous les Mar;chaux de Camp ind;terminement, dans toutes les arm;es du Roy et de disposer privativement ; tout autre du campement ou logement de l'arm;e comme fit M. de Lesd;gui;res conform;ments ; ses provisions au si;ge de ST Jean d'Angely», - так писал в 1673 г. историограф Жан дю Буше маршалу Креки.

Специальный указ короля, ставивший всех маршалов ниже Тюренна как раз и понадобился в силу странности титула и непонятности его полномочий. А в результате приключился парадокс, отмеченный К.Руссэ: «сам этот указ и привел к возникновению конфликта, который он должен был предотвратить».

Таким образом, в глазах маршалов новая dignit; Тюренна выглядела не как некий аналог генералиссимуса, а как старый добрый чин главного лагерного маршала, безусловно, почетный, но не с вполне понятной компетенцией в реалиях второй половины XVII в. А вот простым обывателям добавление «et armees» и репутация самого Тюренна как абсолютно лучшего полководца королевства могли внушить слишком преувеличенное представление о значимости этого титула – ведь он был подчеркнуто «напыщенным, призванным поразить воображение» (Беранжэ).

Был бы Тюренн коннетаблем, вопросов у маршалов не было бы – примерно в таком духе его старый противник дю Плесси пояснял Людовику 14 истинную суть вещей. Но мог ли Луи дать главенство над всеми войсками Тюренну? Этот высокий ранг сообщил бы ему огромные права, в том числе распоряжение чинами по своему усмотрению во всей армии – а Тюренн, будучи главным полковником кавалерии, имел подобное право только в рамках этого рода войск. Мог ли допустить такое безобразие король, который даже в отведенной Тюренну кавалерии нарушал его полномочия и сам раздавал назначения?

Сравним теперь власть генерал-маршала Тюренна с дарованной Людовиком XV маршалу Виллару (Pouvoir de mar;chal g;n;ral des camps et arm;es pour M. le Mar;chal Duc de Villars. 18 octobre 1733, подчеркивание наше): «…Nous avons nostredit cousin le mareschal duc de Villars fait, constitu;, ordonn; et estably, faisons, constituons, ordonnons et establissons, par ces pr;sentes, sign;es de nostre main, mareschal g;n;radle nos camps et arm;es, pour, en ladite qualit;, avoir dans nos camps et arm;es le commandement et la pr;;minence sur nos cousins les mareschaux de France, y exercer les fonctions attach;es audit titre…» (M;moires du mar;chal de Villars, publi;s, d'apr;s le manuscrit original…). В противовес Тюренну и Ледигьеру, Виллар был первым главным маршалом, кто был официально поставлен над всеми маршалами.

Резюмируем словами Эль Ажа: «Должность главного маршала царских лагерей и ратей – прекрасный образчик трансформации младшей должности в институционный миф. Сие случилось в силу веры в ее превосходство над саном маршала Франции, нежели в силу официального ее принятия». Полномочия главного лагерного маршала в период, так сказать, «бироновщины» (т.е. от старшего Бирона до младшего) принципиально не отличаются от тех, что даны Ледигьеру в 1621 и Тюренну в 1660, но зато образуют «две большие разницы» в сравнении с полномочиями Виллара. И лишь огромная слава Тюренна как великого полководца наряду с туманностью самого титула поспособствовали закреплению мифа о «генералиссимусе», которым наш герой, очевидно, хотел стать, но так и никогда и не стал.