Бросаясь из стороны в сторону

Виктор Матюк

Бросаясь из стороны в сторону

Бросаясь из стороны в сторону, подобно стае чёрных воронов,
Делишь удачи и растраты поровну, расчёсываешь седую бороду,
Идёшь по коврику, теряя время попусту, ты давно не веришь никому!
Клянёшь судьбу бог весть, какими словами, земля дрожит под ногами,
Ты грязными сапогами топчешься в храме, и ждёшь пока из глубины души
Выползут беспросветная тоска и печаль, а горечь и озлобление покинут отчаянье!
Туманная даль не видна из открытого настежь окна, гнус и мошкара мешают видеть и дышать,
Идёт борьба тьмы и света, иссякла надежда до конца, всё так же горят в ночи небеса,
 Имеющий терпение заслужит у небес прощение, и в то же мгновение исчадие ада, 
Появится рядом, скользнёт взглядом виноватым по морщинистому лицу,
Может вытереть со щеки кристально-чистую слезу, я же долу веки опущу,
Любую цену заплачу за исповедь свою, прошлое в памяти растворю,
Сделаю ход конём, в сумраке ночном буду бросаться из стороны в сторону,
В голову лезет белиберда, вместо слов – одна вода, слышны разные голоса,
Они доносятся со стороны ручья, над головой гудят провода, ни суда, ни следствия,
Только жалкие последствия от мирского бытия, никчёмен я, троякая цель
Привела  грешника в белоснежную постель, там жара, там оттепель,
Вместо дождя капель, дверь снять с петель, с ней нет проблем,
Нет для обсуждения животрепещущих тем!  Жажду истины,
Но мысли отлетают от неприступной стены, как принципы от головы,
Находишь неуверенность, она, как кость, брошенная злому псу,
Мне бы осознать душевную красоту сполна, но она скучна,
И изъянов полна, в ней нет душевного тепла, только напившись допьяна,
Поймёшь, что душа твоя, как натянутая струна, звенит только тогда,
Когда причина людского непостоянства закрывает жизненного пространство!
Утешившись пустяками, летаем под облаками от зари и до зари, а внутри
Нет былой любви, остались  воспоминания одни, слёзы, боль и стенания,
Нет слов признания, нет  в них пафосного звучания, всё прошло стороной,
Совесть давно уже не блещет чистотой, ей давно уже пора на покой! 
Ветер ледяной не даёт прорасти семенам раздора, ему нужна душевная опора,
Он идёт по коридору, пошатываясь из стороны в сторону, по сторонам оглядываясь,
Не сторонясь, никого не боясь, об этом можно судить по расширению глаз!
Они вот-вот начнут впадать в экстаз, смеясь и матерясь, легко наступает на грязь,
Сердцем скрипя, останавливаю себя на половине пути, чтобы свет дребезжащей свечи
Не потушили ни розни, ни горести, его лучи освещают шаткие серые тени впереди,
Мимо них ни проехать, ни  пройти, нехорошо ни в чём не знать нужды, вот если бы
На глубокие изгибы проторённой тропы не давили небесные своды,
И мимо текли вешние воды мирского бытия, лишь изредка их струя
Проливалась подле меня! Мне скучен вид застывших гор в окне,
Они прижимают тебя к неприступной стене, свет - в вышине.
А внизу - бездна, извне – жалкая тень в давно немытом стекле,
Но вовне – грех застыл в глубине, он когда-то вызывал блажь,
Но сейчас от греха мандраж, ему никто из нас – не указ!
Жизнь учит чему угодно, только не порядочности,
Все наши склонности, как лопасти огромного колеса, 
От них отлетает бурлящая вода, как от грудной полости
Отлетают кусочки совести, от иллюзорности бытия
Пытаюсь я отойти на шаг иль два, не хватает проворности,
Чтоб совесть, зажав в горсти, душу и плоть от безысходности спасти! 
Неисповедимы Господние пути, ты, оплаканный судьбой, мчишься в бой,
Нет ничего постыднее и обиднее, чем провинности очевидные!
Их не скроешь в толпу, они копошатся в уме, бегают по земле и плавают по воде,
Нет мне покоя нигде, даже, оставшись наедине, мысли, пришедшие извне,
Потом теснятся вовне, в воде не тонут и в огне не горят, япона мать,
Куда от них сбежать? Иногда они совершенствуют нас, иной раз – развращают,
Своей откровенностью пугают, и думать запрещают, но не уважают тех,
На ком есть нераскаянный грех! Моё молчание дороже слов,
Оно наподобие оков сковывает язык, дабы умереть его прыть!
В том молчании кроется красноречие, оно заметнее тогда,
Когда твоя борода стала седа, то и ты внимаешь чужим речам,
И придаёшь значение таким мелочам, будто солнечным лучам,
Но сам идёшь по чужим стопам, плывешь, будто по бурлящим волнам,
Многое позволяешь собственным мечтам, палку перегибаешь, души в них не чаешь,
Но до утра глаза не смыкаешь! Я же в смятении молчу, свой крест сполна утра несу,
Всю ночь молитвы тихо шепчу, они указывают на мои недостатки, сон сладкий – лишь мечта,
Его едва заметные отпечатки приютила подле себя душевная пустота, но не навсегда,
Летят слова по свету от внука к деду, у каждого шута роль своя на сцене жития,
Жизнь начата с чистого листа, в гости иногда к тебе приходит суровая судьба,
А ты с кондачка бубнишь сгоряча, что жизнь пуста без супружеского хомута,
Быть может, да, быть может, нет, любопытство всегда оставляет заметный след везде,
Ты, оставшись наедине, видишь сумеречное счастье во мгле, что уяснив себе,
Наводишь порядок на письменном столе, но в душе – полный беспорядок,
Ты готов бежать без оглядки, ищешь опечаток, но в душе остаётся тяжёлый осадок,
Там полный хаос, ничто не проходит без горьких слёз, ты сам на себя не похож,
Ты не можешь собой управлять, тебе уже не дано вершить и решать, когда и как
Снимать или одевать свой старый изношенный до дыр пиджак?
Не поразительно ли это? Прикрывшись шерстяным пледом,
Ты зимой и летом бежишь следом за неосуществлённой мечтой,
Разутый и босой, с растрёпанной головой, небось, заканчивается твой век золотой 
И ты вот-вот окажешься за кормой, немощный и больной, уж явно не святой,
С крестом, зажатым в кулаке, бежишь налегке по примятой и холодной траве,
А в голове – суета сует, сил и мощи в теле нет, ты ещё способен отличить свет от тьмы,
Слушаешь шелест опавшей листвы, слушаешь вдали звучащие псалмы,
Тебе бы денег взять взаймы у рока или судьбы, они тебе многое должны,
Но не отдают свои долги! Такова природа правды, та давал когда-то клятвы
И просил пощады, молясь на коленях у монастырской ограды, изнывая от жажды,
Обозревал вечерние ландшафты, брутальные факты не меняли взгляды на суть жития,
Голос людской оравы от досужих дум отвлекал меня, нет дыма без огня! 
Стеная и кляня, страдаю от горячности души, она привыкли жить в тиши,
В глуши, во мраке заточенья искала вдохновенья, но в знак отмщения
Получала те короткие мгновения, когда дух-исцелитель
Сам не смог выбраться из лабиринта нескольких литер!
Одно иль два приветственных слова, как натянутая тетива
Вернут тебя на необитаемые острова, где когда-то была одна мерзлота,
 А теперь шумит листва, там сгорает, как в костре дрова, мы всегда ищем тождества
И пытаемся дожить до рождества Христа, без него жизнь пуста, ни травинки, ни куста,
Везде одна вода, а вокруг тебе – не обетованная земля! Вдали видна горная гряда,
Голова моя седа, молчаливые уста сковали зябь и холода, здесь дуют промозглые ветра,
Но продолжается любовная игра,  всё так же светит ущербная Луна, гремят грозовые облака,
Не только нужда грешника в эти  края привела, он пришёл сюда в кандалах и цепях,
Появились даже кровоточащие раны на ногах, а грудь сковал не проходящий страх!
Мысль парила в небесах, прежде чем что-то в своё оправдание сказать,
Попытаешься суть вопроса понять и уж, потом отвечать, что  и как?
Я же чту человека, черпающего силы в горе и беде, он не оставит себя в покое,
Пока время лихое не окажется в узде, старое пальто висит на гвозде в прихожей,
В нём я казался намного моложе, быть может, всё потому, что здоровье придавало цвет коже,
Негоже, молодому рассудку со злобой воспринимать любую шутку, они живут по соседству,
Но не могут поделить общее наследство, всё вперемешку пошло,
И точек соприкосновения никак не нашло! Вспотело потное чело,
Все тропы в душу уже замело, проникнуть в неё тяжело,
Но грешник привык жить всем бедам назло,
Не всё исчезло и прошло, что уже отцвело,
Ему на помощь пришло странное волшебство!
Зло тихо летать не может, оно душу растревожит,
И страхи умножит, неутомимость в трудах со слезами на глазах
Преодолевает страх, память путается в датах и годах, что-то говорит впопыхах,
Ругается в сердцах, что воздух порохом пропах,  а какой-то лоботряс  свои извилины напряг,
И стал говорить много фраз невпопад, кромсая святые истины на собственный лад,
Зажав в руке общую тетрадь, словно драгоценный клад! Стар и млад
Ему не будет рад, а вот словесный водопад будет до самой смерти звучать,
Как грозовой разряд, такой расклад не устраивает местных разухабистых баб!
У них нервы шалят, глаза огнём горят, а лукавые глаза изюминку таят!
Надежда и желание подстрекают друг друга, за окном воет и стонет вьюга,
Никто не сможет избавить грешную душу в лютую стужу от неизлечимого недуга,
Грудь у женщины упруга, она чужая супруга, это его заслуга, что она  на вид была холодна,
Но в постели горяча, жена торгаша давно уже по рукам пошла, её лечили доктора,
Но не нашлось ни одного врача, который бы рубанул с плеча и баба та свою боль превозмогла
Раз и навсегда, хотя зуд в паху уменьшается чуть-чуть только у покладистых старух,
А у молодух захватывает дух от толстых и упругих залуп! Шумит листва, кружится голова,
А уста шепчут на ухо приятные слова, но она поверила в старого хрыча,
С него бутылка магарыча ей причитается, он, как опытный гончар
Податливый материал, наконец, повстречал, его совесть перед женщиной чиста,
Постель бела, но простыня долу сползла, у женщины много пороков,
Она не извлекла уроков от учителей жестоких! Распри и склоки читают монологи,
Но в итоге страстные потоки делают внезапные наскоки, будто сороки на чужое гнездо,
Им повезло, они проникло в тёплое и узкое гнездо, там всё было разорено
Другими постояльцами, проникали туда даже пальцами, знать бы предел вожделения,
Грех вершится без смущения, чтобы снять напряжение во время сношения,
Надо обезоруживать женщину неприступным взглядом,
Жить и любить, не заходя в тупик, проникая напрямик,
Даже если вход туда закрыт, и на двери замок висит!
Бросаясь из стороны в сторону,
Мужчина с женщиной делит грехи поровну,
Она сообразно греху, сразу зажигает тлеющую свечу,
Он в бороду читает молитву перед тем, как глубже проникнуть,
Не успев ни пикнуть, ни всхлипнуть он может заживо погибнуть,
Он исчезнет меж речных излучин, вернётся измученным и больным,
Страсть рассеется как в небе дым, но он уже никогда не станет молодым!
Страсть рассеется и ветром развеется, вновь встретится со слепым заблуждением,
Но не разорвётся соединение двух душ и двух сердец, им не страшна даже смерть!
Он и жнец, и кузнец, а она – рукодельница и нежна, как агнец, на голове дыбом встала шерсть,
Повседневная ересь ушла невесть куда, везде голод, холод и нищета, одна и та же еда,
Меняются времена, неизменными остаются нравы в пределах огромной державы!
Нет жажды братства, только смутная тень злорадства, ухмыляясь и повторяясь 
В поступках своих, тащит досужую мысль только вниз, теряется смысл чему-либо научиться,
И признаться в этом публично, людям небезразлично всё, что творится
В крае столичном, никто не мыслит критично! Слова летят, как опавшие листья,
Соприкасаясь с мыслью, они пытаются отмыться от пыли и грязи, но не сразу,
А опосля, когда белым инеем покроем земля! Тот, кто лжёт, не отдаёт себе отчёт,
Что время идёт, и когда твоя звезда взойдёт – этого не знает никто, преходяще всё!
Ложь и враньё существуют вечно, вот только жизнь не длится бесконечно!
Ошибаться – человечно, прощать – божественно, вообще то не безгрешен никто,
Тот, кто обладает терпением, может достичь всего! У жизни есть стремление
К приспособлению, разум доказывает до умоисступления, что любое прегрешение – зло,
Только бы оно все рамки приличия не перешло! Прошлое быльём поросло,
Оно смотрит на жизнь через оконное стекло, но ничто столь не просто,
Как пейзаж на фоне заброшенного сельского погоста! Время оценит нас,
Потомки запомнят только пару значимых фраз, а портрет анфас исчезнет из глаз,
Как утренний туман или ненужный хлам, нередко дар богов бывает божьей карой,
В пьяном угаре, укрывшись за крепостной оградой, плоть вместе с безгрешной душой,
Пытаются обрести вечный покой! Сильней страдают люди те, чьё горе молчаливо,
Жизнь, прожитая в пустоте, не принадлежит ни тебе, ни мне, всё в неё фальшиво,
Кроме священного речитатива, когда на старинный лад поётся несколько фраз
Из старинного псалма, кругом идёт голова, она, попав в беду, восстаёт и рвёт узду,
Со страху человек готов пойти на всё, что-то подсказывает душа, а что-то нутро,
И они сообща на грех закрывают глаза, чтобы в последний раз слить настоящее в унитаз!
Величие души нам без труда не даётся, пусть чужая кровь ручьями льётся,
Только бы родная кровь не текла, и по ней не звонили церковные колокола,
Как в былые времена ярко сияют золотые купола, под ними славят имя Христа,
Я же лишившись сна, вспоминаю давно забытые слова своего поводыря,
Что жизнь без греха будет скучна, велик лишь тот, кто за собой толпу ведёт,
И жертвует собою для других, но лишь неприязнь и злость он в ответ находит в них!
Неверным может ли быть тот, кто не любим? Мир души неповторим,
Что в ней царит и чьё сердце болит, когда твоя карта и нечем козырь крыть?
Разуму ненавистен тот, кто масло ярости в костер зависти льёт,
Вместе с ней встречает закат и восход, он клянёт тех, кто ему не мил,
Кто заповеди небес давно уже забыл, но наше сердце навечно полонил!

г. Ржищев
1 апреля 2021г.
6:12