Катунь 2

                Где мясо, Шура?
        Мясо в поход обычно готовили женщины: мясной фарш жарили в жире в виде колбасок, а потом запаивали эти колбаски в полиэтиленовые пакеты. Шуре показалось, что мы это делаем очень медленно и процесс заготовки мяса взял в свои руки. Шура и Саша делали это так быстро, что мы не могли удержаться от критики, но мужикам, когда они что-то делают с азартом, доказывать своё бесполезно.

       В этот поход тушёнку решили не брать – слишком тяжёлые рюкзаки – берём самодельные колбаски, да венгерские мясные консервы «Глобус». Уже в поезде выяснилось, что весь запас «Глобуса» Элька забыла в шкафу общежития… Значит из мяса только колбаски у нас…
       Когда мы, наконец-то, добрались до пункта N узнали, что наш рейсовый автобус уходит так рано, что ставить палатки не стоит и решили ночевать в помещении автостанции. Врач группы Олег (по образованию фельдшер, с практикой - что на нас удалось попрактиковать, то и зашло в зачёт) с умным видом стал перебирать-проверять продукты. О результате проверки я узнала, когда местные собаки сожрали последнюю колбаску. Олегу показалось, что они испортились. У собак был праздник… думаю, что впервые в их жизни, если судить по впалым бокам.

       Шура всех заверил, что в описании маршрута он вычитал, что у местных пастухов можно обменять чай на мясо. Ну что же, менять так менять – чаю у нас много – мы предусмотрительный народ. Когда мы добрались до стойбища пастухов, то на месте была только жена пастуха. Мясо у неё вялилось на плоской крыше сарая и нам досталась только маленькая часть. Мясо ещё не завялилось, а стало быть хранению не подлежало. И решили мы, что устроим мясной пир, когда дойдём до начала сплава.

      Дошли. Мужики пошли собирать катамараны, женщины готовили еду («Мясной пир») и ставили палатки. Костром занимался Саша – молчаливый, суровый, с выразительным взглядом: взглянул на тебя и тебе всё понятно без слов. Перекладину Саша выбрал по себе: такую же длинную и тонкую. Я ходила вокруг костра, с ужасом смотрела на перекладину: над костром висел самый большой котёл, в нём булькал «Мясной пир» – последнее в нашем походе мясо, и я умоляла Сашу поменять перекладину. Саша молча, но с выражением смотрел на меня и я умолкала. И наступил такой момент, когда визг огласил окрестности с такой силой, что прибежали мужики с топорами и пилой. Все были настолько растроенны, что Сашу бить не стали. Перекладина тлела, тлела и переломилась именно в тот момент, когда еда была готова. Котёл упал в костёр, половина «Мясного пира» оказалась на углях. Саша безуспешно пытался ложкой собрать  из костра хоть что-то съедобное. Ели молча, чтобы ничего не отвлекало и чтобы запомнить вкус мяса.

     Шура заверил всех, что без мяса мы не останемся (он читал в описании маршрута): во-первых, Фёдорыч взял ружьё и мы будем обеспечены дичью, а, во-вторых, будем есть грибы.

     Мы тут же пошли за грибами, набрали полный котёл, но наш недремлющий врач все грибы забраковал и осталось нам с тоской считать дни до первого населённого пункта, где можно было раздобыть хоть какую-нибудь еду.
 
     К концу дня на горизонте появились люди. Они с азартом собирали грибы. Туристы из Брянска. Ленка, как опытный грибник, их встретила с широко открытыми глазами:- Вы что! Это же ядовитые грибы!
На что турист из Брянска отвечать не стал, а молча откусил гриб и стал жевать.

     Олега мы не били за то, что жили впроголодь полтора дня, зато вечером у нас был грибной пир – ели от пуза, и каждый надеялся на удачливость нашего охотника Фёдорыча.
Пока собирали катамараны, Фёдорыч ходил по лесу и искал дичь, но дичь в лесу не водилась.

     Наконец-то катамараны собраны, мы погрузились и поплыли. Когда выходили на берег ноги размять, или перекусить, Гречин, как охотничья собака, исчезал в зарослях. Мы его звали, кричали, угрожая, что уплывём без него, а когда он появлялся, то у него везде были грибы: в каске, в пакетах, за пазухой. К концу дня набралось грибов на хороший ужин. На следующий день грибы собирали все. К концу дня  огромный  пакет, набитый грибами, тащили на стоянку к костру, где женщины чистили грибы для ужина и на завтрак.
     Над костром висит огромный котёл с водой. Фёдорыч ходит кругами, заглядывает в котёл: - А что сегодня будет на ужин?
     Ленка: - Грибы
     Фёдорыч: - Не буду есть.
Походил, походил: - А на завтрак что будет?
     Ленка: - Грибы.
Фёдорыч, сурово нахмурив брови: - Ну ладно буду ужинать.

     Фёдорыч всё бегал в лес с ружьём, но дичь была шустрее. На следующий день он решил охотиться с воды на водоплавающих. Симпатичные птички огромной стаей сидели после шиверок и что-то там вылавливали. Фёдорыч восседал на носу катамарана, держа ружьё наизготовку. Я и Саша гребли, причём Саша делал один гребок, а мне приходилось делать не меньше трёх. Шли мы впереди группы, тихо подкрадываясь к птицам. А птицы словно дразнили нас: только мы подплывали на подходящее для выстрела расстояние, вся стая исчезала (ныряла) и появлялась позади всей группы. И так мы шли до следующей шиверы: я и Саша гребли, а Фёдорыч восседал, как Будда – гордо и молча.
                Продолжение следует.
P.S.Дичь мы всё-таки добыли.