ультиматум президенту

Глава 2.  Возвращение Воланда.

Разметав по небу золотую гриву сверкающих звезд, августовская ночь, как чёрная кобылица, быстрым галопом скакала по России. Черный хвост густой тьмы, накрывал собой города, сёла, леса и бескрайние степи. Фонари и огни домов на улицах городов, костры и бакены на реках, пытались остановить её бег, храбро вонзая хрупкие острия своих огоньков в её чёрную громаду. Эти булавочные уколы света не могли остановить её скачку. Только самые упорные из огней доживали до рассвета, остальные гасли, растворялись в темноте. Метеориты проносились по густой саже  чёрного неба, как принесенные космическим ветром искры, полыхающего в глубинах вселенной костра. Нужно было успеть загадать заветное желание, пока  сверкающий  гость не погас. Но мало, кто успевал это сделать, поэтому большинство падучих звезд сгорало без пользы и падало на землю пеплом  не загаданных  желаний, золой не высказанных надежд. Не будь люди так медлительны и ленивы,  принесенного щедрым августовским звездопадом счастья хватило бы на всех, но утомленные дневными хлопотами, они уже крепко спали. Высокому, сильному, страстно жаждущему  неограниченной власти человеку не спалось. Благодаря умению произвести впечатление на начальство,  грубостью и беспощадностью с подчинёнными, он успел  многого добиться  в жизни. До вершины власти в огромной стране, честолюбцу нужно было  сделать всего один шаг.  Сделать его мешал недальновидный, глупый болтун. Тщеславный и жадный до власти пустомеля,  трусливый подкаблучник, поэтому, по мнению, стоящего на балконе,  менее достойный президентского поста человек. Когда высокий поднял голову, и посмотрел на августовское небо, яркая, бесшумно падающая, сверкающая  звезда сияла ласково и нежно, как глаза молодой матери, кормящей младенца, отяжелевшей от молока грудью. Честолюбец смотрел на сгорающую звезду, в мыслях страстно желая оттеснить соперника и стать, наконец то, первым! Довольный тем, что успел во время загадать заветную мечту  своей жизни, вернулся в комнату,  налил полный фужер коньяка и, пожелав себе скорейшего исполнения задуманного, выпил до дна, закусил бутербродом с икрой и пошел спать. Едва его голова коснулась подушки, уснул. Во сне увидел себя стоящим на танке, окруженным ликующей,  кричащей о победе толпой. Проснулся, разбуженный сильными ударами сердца, которому стало тесно в груди от восторга. Оно било в ребра часто, мощно, радостно. Больше уснуть не смог, лежал и мечтал до рассвета.
Мессир, случилось чудо! Пьянчуга – ничего за жизнь не построивший строитель, сегодня до полуночи был трезвым,  поэтому успел , пока в небе горел метеор,  задумать свое честолюбивое желание. Теперь, Вам, придётся его  выполнять. – сказал, хитро улыбаясь  своим тайным, очевидно, веселым мыслям  изящный, молодой паж, подбрасывая звездный хворост  в бушующий хаос  космического костра. Думаю, вам это вряд ли будет по душе. Воланд сидел на огромной  скованной космическим холодом  глыбе мрака. Свет костра разбивался о нее, как волны о скалу, сверкающие капли скручивались в спирали новых галактик и уносились  в густую, гуталиново- темную бездну черной дыры. Он смотрел на пламя, положив подбородок на сцепленные кисти, опирающихся на колени рук, очень похожий на знаменитую статую Родена –Мыслитель. Ты прав, мой дорогой паж, награждать его мне  совсем не хочется.  Этот тщеславный глупец,  даже будучи трезвым, может  натворить  много бед. Для него главное добиться цели, выполнить свой каприз любой ценой. Говорят его любимое слово: Снимаю!  Поэтому подчиненные его фотографом  прозвали. Сколько людей без вины  с работы снял, чтобы прослыть борцом за справедливость. И прослыл,  обманув простых людей и глупое начальство. Этот популист, не остановится ни перед чем, не пощадит никого. Чужое горе его не трогает, чужая беда не ранит, таких людей нужно держать  подальше от власти. Насквозь лживый эгоист и самодур!
  - Вы несправедливы, мессир, не будь среди людей таких неудержимо тщеславных, готовых отдать душу за власть, человечество давно бы облепило землю скучной, серой, довольной всем массой, копошащейся, как черви в навозе и думающей только о еде и развлечениях. Такие как он, всегда и везде недовольны,  жаждут власти, сеют разруху, смуту, войны,  уничтожающие миллионы, давая возможность  плодиться новым поколениям. Воланд шпагой поправил поленья,  костёр полыхнул, ослепив глаза, атомным взрывом. Фейерверк  из угасающих в атмосфере искр, украсил небо над землей стаей метеоров.
- Много горя и бед принесет людям исполнение мечты  этого не блещущего умом, спивающегося властолюбца, слишком часто он ищет истину  на дне стакана. Но вселенский закон превыше всего – придется исполнить, задуманное им желание.  Россию ждут новые потрясения.
 – Тогда нам пора собираться в Москву обрадовался, услышавший разговор, Фагот. Черное ледяное безмолвие наводит на меня тоску, душа просит развлечений.
 - Я по Москве еще не соскучился, не понравились мне москвичи в  прошлый раз.- сказал Воланд, задумчиво вкладывая шпагу в ножны, - но время, действительно пришло. Желание загадано, нужно его выполнять. Дел у нас впереди  много, пора в дорогу!
 Заблестев, в пляшущем пламени  костра, зазвенели золотые шпоры на ботфортах, Воланд и его спутники прыгнули в сёдла. Гривастые, вороные кони зацокали алмазными копытами по бесконечным дорогам вселенной. Всадники то растворялись в  черноте, то  появлялись в трепетном свете хвостатых  комет и рождавшихся звезд.
Святая, многострадальная,  земля России, не слишком ли часто тебя мучают сомнения в правильности выбранного пути? Где твои прозорливые святые, укрепляющие дух и веру пророки, убеждающие личным примером и подвигом бесстрашные мученики? Или ослаб дух, погасла вера, иссякли силы, выдохся  народ богатырь? Закружила хмельные головы жажда легкой наживы, погубила не отягощенные совестью души, в Содом и Гоморру превратилась Москва. Торгаши заполнили храмы, осыпались с колоколен, как осенние листья, малиновые звоны.  Не к молитве сегодня зовут людей - к наживе, Хихикающие скоморохи на экранах телевизоров, мешают нам  подумать о душе и Боге.
А если, бросишь жемчуг свиньям
Отдашь стеречь святыни псам,
Все втопчут в грязь и в том повинен-
Тогда ты будешь только сам!
Такие мысли не давали спать поэту в далёком Оренбургском Селе. Он сидел и писал стихи, зная, что никто их не напечатает, но не писать не мог. Писал в стол, до лучших времен, по ночам. Днем нужно было зарабатывать на жизнь.

 Бригада Кости Меченого возвращалась домой после обычного трудового дня на Балашихинском рынке. День прошел без происшествий, собранная за день дань, лежала в кожаной барсетке.  Конкретные пацаны решили сегодня вечером хорошенько расслабиться в сауне с водкой и проститутками. Думая о приятном, Костя не забывал внимательно следить за светофорами, не хотел давать повод ментам испортить ему  хорошее настроение. Кликуха – меченый, досталась Косте, за красневший на его лбу шрам, от раны нанесённой  бейсбольной битой. Косте кличка нравилась. Как никак, такая же была у Горбачёва, это ему льстило. В отличии от слабохарактерного, трусоватого, самовлюблённого экс - президента, Костя был неустрашим и решителен. С врагами никогда не церемонился, оружие применял не раздумывая, не заботясь о последствиях. Считал главное выжить. Тюрьма его не пугала.  Деньги и друзья помогут выбраться. К счастью, и того и другого у него хватало. В бригаде авторитет Кости был  непререкаемым.  Братки его уважали, побаивались, некоторые даже любили. Он никогда не предавал своих, не жадничал, любил повеселиться  в кругу близких  друзей. Водка и кровь сплачивают, поэтому трезвенников в бригаде он не держал.  Когда загорелся зелёный свет светофора,  Костя  замешкался. Задумавшись, не успел вовремя тронуться с места.  Машину качнуло от удара, врезавшейся в джип  ржавой, замызганной шестерки. Лох с блатным номером 999, рванув с места в карьер, врезался в Волгу, разбив ей задний фонарь.  Жигуль, при этом, не получил ни царапины. Но больше всего,  бандитов  всбесило, высунувшееся из форточки спокойное лицо водителя - тощего очкарика в очках с треснутым стеклом, и клетчатой бейсболкой на голове. Он во все горло крыл  матом озверевших от возмущения братков. Два закадычных друга, тезки  Витьки - Тяж и Полутяж, эти кликухи  были получены ими, ещё тогда, когда они занимались вольной борьбой,  вылезли из машины с  резиновыми дубинками в руках. Увидев их, водитель шестерки заорал: Пацаны, вы конкретно попали на бабки!  В ответ дубинки, как цепы заходили в руках разъяренных  бандитов, но стекла маштны выдержали удары,  видимо, были сделаны из небьющегося стекла. Инспектора ГИБДД, сочли за благо не заметить скандал, усердно проверяя остановленную ими фуру. Костя выскочил из машины, чтобы  поближе рассмотреть наглых лохов. Пассажир,  сидевший справа от очкарика, резко открыл  дверцу, ударив ею в лоб Тяжа.  Тот, охнув, упал на асфальт. Костя очень хорошо разглядел невысокого, коренастого, но очень сильного  качка.  На толстой, плотно охватывающей его могучую шею золотой цепи, висел золотой череп с глазницами, украшенными алмазами . Они сверкали грозно и воинственно. Торчащий изо рта желтый клык делал качка похожим на упыря.  Мороз  дрожью пробежал у Кости по спине. Левый глаз у вурдалака был непроглядно черным, правый словно повязкой, закрыт бельмом.  Несмотря на свою квадратность, крепыш оказался необыкновенно проворным, ни один из бандитов не успел заметить, откуда в его руке появился маузер. Качая маятник,  злобно ощерив острый клык, он начал стрелять. Черный, как бездна, зрачок левого глаза ужасал ледяным безразличием. Крепыш, видимо, родился стрелком. Стрелял не целясь, пули вонзались в асфальт у ног, заставляя бандитов лихо приплясывать.  Витьки  громко  матерясь, подпрыгивали, потрясая  дубинками. Услышав стрельбу, испуганные гаишники вызвали подкрепление. Когда вой сирен милицейских машин  приблизился, стрелок, резво прыгнул в машину. Очкарик рванул с места, как профессиональный гонщик. Шины взвизгнув,  задымились. Жигули он вел лихо,  проскакивая в щели, образовавшиеся  между закрывшими ему дорогу  машинами. Иногда резвый очкарик, обгоняя машины, мчался, балансируя на двух колесах, как каскадёры, показывая трюки. Испуганные водители провожали наглеца воем клаксонов. Такой езды спецназовцы,  даже в цирке не видели. Их вспотевшие руки с трудом удерживали автоматы, пот заливал глаза и пятнами выступал на камуфляже. Увидев, что менты не отстают, кривой высунул руку с маузером  и начал стрелять, не оглядываясь, целясь, глядя в зеркало заднего вида. Через несколько секунд  все три  милицейских УАЗа стояли с пробитыми шинами. Беглецы исчезли, словно растаяли в воздухе.
Вечером,  в столичной газете Вечерняя Москва  читатели прочли статью, описывающую дневную перестрелку на улице. Большинство восприняло её как шутку. Корреспондент оказался не только зорким, но еще и начитанным  парнем. Статья заканчивалась словами: Герои бандитской шестерки были удивительно похожи на членов свиты Воланда из Мастера и Маргариты с которыми, если верить Булгакову, он в тридцатые годы посетил Москву. Что это? Мистификация, организованная фанатами Булгакова, или реальное возвращение Воланда в Москву? Ответ на этот вопрос мы постараемся   узнать, как можно скорее.