Откровение. Глава 1. Изнасилование

— М-м-м… — только и смог протянуть Ренат,  хватаясь за голову. Мир перед глазами качнулся... или это он качнулся посреди этого мира? Или, может, колыхнулось внутри головы… да так, что тошнота подкатила к горлу.

На самом деле не важно. Определение, кто же кого на самом деле укачивал, никогда не спасало от пьяного вертолёта в голове. А то, что это были именно последствия лишнего стакана водки — не было никаких сомнений.

Путаясь в собственных ногах, он налетел на ограду и сполз наземь. Прислонился спиной к крашеной решётке чьих-то ворот. Осознание происходящего вокруг приходило натужно, словно сквозь пелену. Он знал и эту улицу, и этот дом за оградой. А ещё он знал одну девушку отсюда. Раньше они хорошо развлекались с ней... Точнее, развлекалась она, Ренат же её сторожил на правах телохранителя и бессовестно называл мелким капитаном. Девчонка дула алые губки и предлагала называть её хозяйкой… Ренат смеялся, спрашивал, где ошейник, и на этом разговор обычно заканчивался. Капитанша не решалась стать хозяйкой в том смысле, который вкладывал в это слово её телохранитель. Сам же Ренат никогда бы не переступил через должностные обязанности.

Было всё это не так давно, полгода назад. Но почему-то он никак не мог вспомнить ни названий, ни имён, ни причин, по которым тогда уволился, и уж тем более, зачем сегодня пришёл сюда. В памяти всплывали лишь расплывчатые образы. Всё в забавных розовых тонах. Насмешливый взгляд и взметающиеся под порывом ветра чёрные как смоль волосы…

Выпитый накануне самогон был хуже тех винных одеколонов, штабелями лежащих в кладовой семейства Лебедевых…

Кстати, о них... Представитель последнего как раз остановилась напротив и теперь молча взирала на своего рыжеволосого охранника, в наглую развалившегося у калитки дома.

— Азимов Ренат… — властным тоном вымолвила Карина Лебедева, мать его зазнобы, словно впервые пробовала имя на вкус. На её горделивом аристократическом лице промелькнуло едва уловимое недовольство. Но Ренату было и этого достаточно, чтобы попытаться взять себя в руки.

— Босс?! — поморщился он, кое-как поднимаясь и пытаясь держать равновесие. Увы не получилось. Пошатнувшись, уткнулся лбом в живот Карины и неосознанно вздрогнул. Лебедева даже не шелохнулась, молчаливо выждав, когда бывший телохранитель её дочери всё же выпрямится перед ней.

— Заблудился? — бесцветным голосом спросила она, смотря парню прямо в глаза.

— Вспомнил о чёрных волосах и мятежном взгляде пылких глаз твоих... — досадливо махнул рукой Ренат и тут же пошатнулся, заваливаясь вправо.

— Азимов… — сдаваясь, вздохнула Карина, на миг прикрывая глаза. — Мы вернёмся к этому разговору, когда ты протрезвеешь.

Парень невольно сглотнул, даже не представляя, во что всё это в итоге выльется. Двинувшись с места, женщина отворила калитку и, на миг замерев, взглянула на бывшего телохранителя через плечо:

— Проходи…

В темноте её облачённый в белое платье силуэт выглядел почти невесомо. Чёрные волосы блестящей волной спадали почти до пояса. Впечатление портила лишь кожаная сумка, перекинутая через плечо и шлёпающая Карину по попе на каждом шаге.

Внутри голодной кошкой заворочалось дивное чувство, и Ренат невольно сглотнул, неожиданно поймав себя на мысли, что засмотрелся на неё… А ведь Карина была на добрый десяток лет старше него.

Наверное, всё дело было в алкоголе, а может, и просто в уникальности этой женщины. Неуверенно ступив следом, Ренат прикрыл за собой калитку.

Здесь, в поместье блатного семейства Лебедевых, воздух казался иным. Наполненным запахом вечно цветущих растений, журчанием искусственного ручья. Даже ветер был другим, нежели за оградой. Более мягким, что ли?

Образ Карины опять расплылся перед глазами, и снова Ренат видел перед собой дивное танцующее марево. Прелестный гибкий стан и мимолётную улыбку… белую кожу в свете луны.

Сон наяву, дивное мечтание, отдающее в паху болезненным напряжением…

Голова опять закружилась. И опять умудрился налететь на свою бывшую работодательницу, а после сразу усесться в какой-то цветник.

— Азимов… Ренат, — в свойственной ей манере начала Карина, — ты неисправим…

И вдруг улыбнулась той самой мимолётной улыбкой из незваного видения.

Наверное… в том самогоне было ещё что-то кроме спиртного. Ренат облизнул сухие губы, заворожено смотря в спокойные глаза возвышающейся над ним женщины. В них не было ни удивления, ни настороженности… лишь извечное равнодушие и отстранённость… До жути захотелось увидеть в этих глазах искры ярости…

— Гостевая более удобное место… — тем временем обернулась к нему спиной Карина, — нечего спать у меня на клумбе... Ренат.

* * *

Внушительных размеров дом был привычно пустынным. Включив свет, Карина Лебедева быстро окинула взглядом холл. Отметила пыль, скопившуюся на полу и перилах лестницы, свежие пятна, отпечатавшиеся на ковре. Осколки стекла, завалявшиеся под мягкой лавочкой, разместившейся сразу возле входа между дверью и ящиком с обувью. Похоже на выходных дом ходил ходуном. С дочерью придётся опять поговорить на эту тему. Объём наметившейся уборки раздражал.

Она шла вдоль коридора, а автоматические светильники послушно зажигались, улавливая вибрации. Спрятанные в углах камеры видеонаблюдения бездушно смотрели с потолков во все стороны.

Ренат шумно дышал за спиной, и женщина поторопилась отвести его в комнату, прежде чем он грохнется посреди коридора.

Спрашивать, что он здесь забыл, было бесполезно. Слишком пьян. Такой разговор действительно лучше оставить до утра. Муж задерживался и должен был приехать после полуночи. Дочь укатила с подружками на неделю... Пустые бутылки из-под пива наталкивали на мысль, что не только с подружками.

Нужная дверь нашлась быстро. Распахнув её и включив свет, Карина раздраженно сощурилась, отметив не только помятую узкую кровать, но и разодранный квадрат презерватива.

Муж её убьёт...

— Проходи, — вздохнула она и застыла, наткнувшись взглядом  на заляпанное чем-то зеркало. Ренат стоял позади, словно скала, дышал тяжело. Отросшие рыжие пряди закрывали светло-карие глаза. Но напряжённость этого взгляда чувствовалась в полной мере, сквозь чёлку… и сквозь грязное зеркало.

Они не виделись полгода, и в тот последний раз он был обколот, раздет и связан. Дочурка забавлялась, дорвавшись до игрушки. А им с мужем пришлось впопыхах сглаживать ситуацию. Даже сейчас Карина чувствовала некоторое сожаление по этому поводу. Ренат был хорошим телохранителем и удобным работником.

И вот сейчас руки этого когда-то удобного работника неожиданно опустились на её плечи, сжимая вовсе не по-дружески и явно не из благодарности. По позвоночнику словно электрическим разрядом прошлись, предательски обдав давно забытой истомой.

А потом он её толкнул. Неожиданно и слишком сильно, чтобы ей удержаться на ногах. Упав наземь, она болезненно приложилась головой о твёрдые края собственной сумки.

Азимов за её спиной засопел. Встряхнув головой, Карина резко перевернулся на спину и попыталась встать. Но тут же была подхвачена мощными руками и опрокинута на кровать. Сверху упал Ренат, вжимая в постель всей своей массой и лишая возможности дышать. В глазах поплыло. Вытянула вперёд руку, упёрлась ладонью в его подбородок, пытаясь отстранить его от себя. Напрасно. На запястье сразу сжались чужие пальцы, вытягивая руку вверх, не давая шевельнуться, воспротивиться. И тут же влажный язык скользнул по её губам, прорываясь внутрь и размыкая её зубы, втискиваясь до самого горла. Осознание происходящего было столь шокирующим, что Карина попросту растерялась. Это была её ошибка. В следующий миг она уже лежала на животе. Ренат дернул ее бедра к себе. Колени болезненно уперлись в пол. Тяжелая рука легла на затылок, вдавливая ее лицо в кровать.

— Мать вашу... Карина, вы лучше любой девчонки… — едва слышно прохрипел парень, пытаясь свободной рукой, задрать её платье.

Карина запаниковала, чувствуя как откровенно не хватает воздуха. Попыталась ухватиться за его руку и освободить голову. В итоге, получив локтем в спину, женщина застонала, ослабев.

Натянув на шее своей жертвы мешающуюся сумку, Азимов, не особо отдавая отчёт своим действиям, хорошенько спутал руки своей бывшей нанимательницы холщовой лямкой у неё же за спиной. Карина захрипела, испуганно захныкала, чувствуя, как совсем нешуточно передавило шею. Судорожно ухватилась ослабевшими пальцами за собственную одежду, чтобы лишний раз не дёргать руками. Ренат же задрал её белоснежную юбку почти до самой головы, обнажая молочно-белое тело. С задумчивым выражением на лице стащил с Карины прозрачные колготки, и с не меньшим удовольствием спустил собственные штаны. Обхватил ладонью член и шумно выдохнул...

Кажется, она ещё никогда так не хрепела и никогда столько не ревела в одночасье. Пресные сильные движения рвали её, ремень душил... Азимов шумно дышал, выстреливая масляными эпитетами сомнительного содержания... Хваля за крики и за жар... за приятно узкую задницу и не кусачие зубы... не забывая при этом двигаться сильно и резко, покуда его пьяный запал не сошёл в обмякшее нечто...

Ренат не останавливался до последней секунды, пока полностью не иссяк.

А после просто накрыл её своим тяжёлым телом, обнял, крепко прижимая к себе… провёл языком по уху, словно преданный пёс и захрапел, дыша перегаром…

Изнасилованное тело болело каждым своим сантиметром и каждым укромным местом, куда только можно было залезть. А он лазил, всем чем только можно, отпечатывая себя буквально во всём, вертя её словно игрушку из порномагазина.

В свете электрической лампочки, Карина с ужасом смотрела на собственные разметавшиеся по постели волосы, резко контрастирующие с его рыжими, словно огонь, прядями…

Если бы он был настоящий, этот огонь, Карина хотела бы сгореть в нём. Очиститься с его помощью от того ада, в который её вверг Ренат.

Храп стал тише. Довольная улыбка сошла с его лица, пропустив на своё место безмятежное спокойствие. Осторожно выбравшись из-под его тела, Карина вдруг с омерзением почувствовала, как из неё откровенно течёт. Руки всё ещё были связаны, глотку саднило, а ненавистная сумка всё так и жалась к уху. Осторожно высвободившись, коснулась собственных бёдер онемевшими пальцами и болезненно сжала зубы.

Прерывисто вздохнув, опять взглянула на Рената.



Полночь наступала медленно, пугая своей тишиной и яркими звёздами. Многочисленные тени стелились садом, иногда запевала сбившаяся с дневного времени птица. Карина пошатываясь шла по дому, не обращая внимания ни на собственную обнажённость, ни на вспыхивающие светильники, стелящиеся за ней ярким следом, ни на бездушные глаза камер. Зашла на кухню, привычно вытянула любимый нож из подставки, после потянулась за мотком клейкой ленты и мусорными мешками.

План действий был так же резок, как и движения Азимова, всё ещё отдающиеся в её теле. Так же безжалостен и беспощаден. Продиктован исключительно желанием получить максимум удовольствия от мести.

Своего мужа, Андрея Лебедева, Карина встретила на полпути назад. Он стоял в холле, успев сбросить кожанные туфли и лёгкую куртку. Хмуря чёрные брови, он шипел голосовое сообщение на телефон, поминутно вспоминая имя дочери, её ****ство и бардак, устроенный в доме. Он запнулся, когда обнажённая фигура Карины выросла перед ним во всей неприкрытой откровенности, с наливающимися синяками от чужих рук, грязными потёками на ногах, истерзанными губами и синим, словно ошейник, следом поперёк шеи. Палец слетел с графической кнопки экрана, а телефон выскользнул из рук.

— Кто? — резко дёрнул её за подбородок, приподнимая вверх и разглядывая шею. Его карие глаза блестели, медленно наливаясь яростной краснотой.

— Ренат... старался... — голос Карины был сорван и тихо шелестел на низких нотах. Взгляд Лебедева выхватывал каждую деталь её падения и застопорился на мотке клейкой ленты и свёртке пакетов, зажатом в левой руке... По ножу, уверенно обхваченном тонкими пальцами правой руки.

— Поставь нож на место, — процедил её муж, отбирая мешки и ленту.  — Оденься... и свари кофе...

Карина дёрнулась от его слов как от удара и беспрекословно подчинилась. Андрей не любил ножей... Он всегда делал всё иначе...