Откровение. Глава 3. Чужая семья - потемки

Карина остановила машину на полпути к дому, съехав с трассы. Прислонившись к капоту, она отстранённо смотрела на уток, копошащихся в мелком болотце, поросшем камышом. Фила бегала, довольно махая толстым хвостом. Её уши трепетали по ветру. Мышцы перекатывались под кожей. Короткая шерсть лоснились в ярких лучах, а длинная, свисающая шкура обтекала мощное тело бойцовской собаки.

Купленный на заправке кофе обжёг язык, но Карина продолжила его цедить сквозь зубы. Мысли носило из стороны в сторону. Сонный мозг, издеваясь, подбрасывал картины прошлой ночи, казалось бы, не закончившейся даже с приходом утра.

Андрей связал Рената в полночь. Потом выпустил Филу из вольера и, взяв кофе, пошёл смотреть видеозаписи с камер.

Он в принципе любит смотреть записи, ставя на быструю перемотку изображения пустующих комнат и по десятку раз перематывая острые моменты.

Острых моментов с Ренатом было полно, и Андрей мотал их один за другим по несколько раз, цедя свой кофе так, как его цедила она, стоя сейчас на трассе: мелкими глотками, сквозь зубы.

Карина не удивлялась. Жить под взглядом камер, спрятанных или открыто глазеющих, она давно привыкла, абсолютно не раздражаясь по их поводу. Как и привыкла к странному увлечению мужа. Порой ей даже казалось, что он их коллекционирует, так трепетно он относился к каждой записи.



А после, уже в ванной, Андрей сам раздел её и, молча, до красноты растёр её кожу лавандовым мылом. Скрупулёзно вымыл тёплой проточной водой, не забыв залезть отвинченным шлангом всюду, где бывал Ренат. Обтёр полотенцем и отнёс в спальню.

И ни разу не прикоснулся, продолжая гонять видеозапись от начала и до конца. До самого рассвета. Потом полез в сейф, накинул на плечи ремни кобуры и спрятал в неё оружие... Нашёл в инструментах старую рулетку и ушёл во двор.

И всё молча, без грамма комментариев, оставив жену со включённой плазмой и безмолвным видеорядом...



Карина на миг прикрыла глаза. Утки не могли отвлечь её, она всё равно видела перед глазами свои мысли, а не длиннотелых птиц. Кофе закончился. Время приближалось к десяти утра. Цветы, тремя ящиками рассады уже стояли в багажнике, противозачаточные лежали в сумке, она выпьет их под чутким контролем Андрея... Она уже знала, каким будет его выражение лица в этот момент — строгим и цепким, как ночью в ванной, когда он отмечал пальцами каждый её синяк...

***

— Жанна, ты где пропадаешь? — Карина дозвонилась до дочери только к двенадцати. Большая часть работы по дому была уже сделана. Одежда постирана, обед сварен, дом убран. Траву в саду она постригла, привычно пройдясь по ней сначала газонокосилкой, а после граблями. Ладони ныли и, кажется, она натёрла себе мозоль. Осталось разбить клумбу и привести себя в порядок.

— Гуляем, буду в пятницу, — прогундосила дочка в ответ. Её интонации выдавали похмелье, и Карина недовольно поджала губы…

— Прекрасно… — прошептала она. — Я здесь в гостевой презервативы нашла, сама уберёшь или отцу дать посмотреть?

Жанна засопела в трубку.

— Это не мои.

— Ну да, конечно… и бутылки не твои.

— Мам, ну не могу я сейчас, — её голос резко поменялся. — Понимаешь, один парень у меня телефон забыл. Жду, когда вернётся… Очень жду, правда.

— Ждёшь, значит… — Карина устало опустилась на садовое кресло и уставилась на чёткий овал вскопанной земли, уже обрамлённый низким каменным бортиком. — А сказать больше ничего не хочешь?

Жанна опять засопела. Сказать ей было что, и похвастать было чем, но не перед матерью.

— Парня своего знакомить приведёшь, или как всегда?

— Надеюсь, что не как всегда… — тихо прошептала она. — Мам, ты там замажь перед папой… а то он слегка нервный с утра…

На самом деле она хотела сказать кое-что другое, но, как-всегда, оформила в более мягкую форму.

Знала бы она, почему он нервный…

Короткие гудки обозначили конец разговора. Карина молча уставилась в экран телефона. А после встала, бросила его на кресло и принялась таскать ящики с рассадой. Свежевскопанная земля поддавалась обработке легко, и вскоре первый цветок лёг корнями в лунку. Работа спорилась. Тюльпаны вставали ровными красными рядами, синим смеялись незабудки, суккуленты ложились сизыми мясистыми листьями вперемешку с кусками ярко-зелёного мха.

Телефон зазвонил. Отбросив лопатку, Карина стащила рукавицы и скользнула пальцем по сенсору, отвечая на звонок.

— Алло…

— Я тут подумал, — дышал в трубку Андрей, — я не нашёл телефон. Не видела? Может, выпал где под оградой... Или в гостевой? — он на миг умолк. Карина продолжала судорожно молчать, вспоминая разговор с Жанной. 

— Можешь не отвечать, — продолжил Андрей, — ты это... цветики сади. И оденься поприличней, в красненькое, хорошо?

— Хорошо... — сглотнула она, слушая уже короткие гудки. Телефон в её руке, казалось, раскалился и готов был обжечь.

Сложить дважды два не сложно. Пьяный Ренат и пьяная дочка. Телефон у Жанны, которого не нашли у Рената... Похоже, про пачку презервативов придётся рассказать, даже если они, как дочка выразилась, «не её». И заодно на этот телефон глянуть... и отобрать... И уничтожить.

Спрятав лицо в ладонях, она на миг задумалась о произошедшем и сразу задрожала всем телом, не в силах справиться с накатившей на неё истерикой.

***

Муж приехал домой, как и обещал, в обед. Оценил клумбу, потрепал довольную и сытую Филу по холке, а после прошёл в дом. Разулся и потянул сумку Карины. Сев в гостиной, порылся в ней и вытащил пачку купленных утром противозачаточных. Инструкцию читал вдумчиво, потом прошёл в кухню, налил воды и молча выдавил мелкую белую таблетку на ладонь.

— Рот открой.

Карина, шедшая за ним тенью, послушно разомкнута губы и вздрогнула, когда его пальцы скользнули аж к основанию языка, вдавливаясь костяшками в нёбо.

— Тише, не дёргайся, — улыбнулся он, наслаждаясь её покорностью. Слова же стегнули по Карине, словно ремнём. Она явственно почувствовала себя собакой.

Он убрал пальцы, но продолжал держать её челюсть открытой, вдавливая подушечки в зубы и разглядывая её горло и таблетку, прилипшую у самих миндалин. Отпустив наконец её лицо, протянул стакан с водой.

— Пей, милая... Не горчит?

Карина, словно этого и ждала, схватила протянутый ей стакан и жадно выпила из него.

Обедали молча, тушёным говяжьим мясом и овощами.

— Я тут думал, — начал было Андрей, поглощая говядину. — Всё не могу взять в толк, зачем ты его в дом пригласила?

Его взгляд скользнул по её шее, подвязанной тёмным платком, светлому голубому платью, лёгкими складками обрамлявшему хорошо сложенную фигуру. Красного в одежде не было, хотя он просил.

Она порой любила перечить. И красный не любила. На общем фоне её выдрессированности, это выглядело забавно, а иногда даже глупо.

С Кариной он познакомился в сентябре, будучи уже на пятом курсе института, и тогда же и пропал под надменным взглядом карих глаз первокурсницы.  Красивый разлёт чёрных бровей, не тонких и не грубых. Длинные чёрные ресницы, которые она никогда не нагружала тушью. Миндалевидные тёмные глаза над узкой, слегка вдавленной переносицей. Прямой нос и вечно недовольные чётко очерченные губы. Ещё чуть-чуть и их можно было бы назвать либо тонкими, либо пухлыми. Не хватало ни для первого, ни для второго определения сущей малости. Впрочем, это не мешало считать её красивой.

Карина проглотила кусок, который успела прожевать, и потянулась за салатом. Она, наоборот, не понимала, как могла пройти мимо Рената. Возвращаясь раз за разом в прошлый вечер, она осознавала, что поступила бы так же. Возможно, будь человек не знаком, она просто вызвала бы ему такси…

Но… Вот в тот момент ей вспоминался удобный и добродушный Ренат, посреди грубой забавы Жанны… В кого удалась их дочь, для Карины не было секретом, человек сидел перед ней и забавлялся так же неприкрыто.

Она могла ответить Андрею, что просто сжалилась над пьяным человеком, в которого втрескалась Жанночка. Но ответ никак не ложился на язык, как бы она его не вертела и не оформляла во всевозможные словесные интерпретации.

Растерянность, как всегда, пролезла на её лицо, некрасиво исказив губы.

Ошибка, которая ещё долго будет идти за ней следом.

Андрей дожевал. Взгляд заскользил по столу, отмечая влажное пятно на белоснежной скатерти, ополовиненные порции на синих пятнах тарелок. Овощи, поддетые лёгким слоем острого соуса, уже успели остыть и стали неаппетитными.

Карина продолжала надменно кривить губы, словно делала ему одолжение. Раздражение от застывшего на её лице выражения распаляло. Отложив вилку и нож, Андрей вытер рот хлопчатой салфеткой, молча встал и обошёл стол, встав за её спиной. Убрал распущенные волосы со спины и взялся за платок. Узел поддался легко. Ткань скользнула, обнажая лиловую полосу. Шумно выдохнул и провёл пальцем по отметине. Карина замерла, словно пойманный зверь, и почувствовала, как молния беззвучно скользнула вниз по спине. Прохладный воздух лизнул кожу. Её свободное голубое платье начало сползать, обнажая до пояса, выставляя на обозрение тонкую серую ткань нижнего белья.

Широкие ладони легли на её узкие плечи и медленно двинулись к шее. Обхватывая полностью, держа крепко и заставляя запрокинуть голову. Вот так они и замерли. Смотрели в глаза друг другу, Карина, тяжело дыша и подняв на него взгляд, а Андрей, нависнув над ней, чуть согнувшись.

— Я жду ответа... — прошептал он. Взгляд цепко скользил по её лицу, отмечая глубокую растерянность и напряжённость, трещинки в уголках губ. Надменность стёрлась, гордость отступила на второй план. Карина была в полном подчинении.

— Я просто... не смогла пройти мимо... Это же... Ренат.

— Не смогла, значит... И что, понравилось... кричать под Ренатом? — тихо поинтересовался он. Голос его звенел от раздражения. — Не вздумай врать.

Она судорожно сглотнула, чувствуя крепость его пальцев на шее, а он помрачнел ещё больше.

— Мне больно, — прошептала Карина, и Андрей шумно выдохнул. Её слова хлестнули не хуже пощёчины. Азимов, казалось, продолжал дышать ему в спину, внося диссонанс в их давно утвердившиеся отношения. Разомкнув ладони, очертил ими её плечи, стянул шлейки нижнего белья и прикоснулся губами к втиснутой на её коже красной полоске.

— Ты такая дрянь... Карина...

Жена не ответила, лишь опустила голову, ничуть не реагируя на осторожную ласку. Провела пальцами по собственной шее, а после выскользнула из его рук, придерживая расстёгнутое платье. Чем ещё больше разозлила...

— Ты ничего не забыла, Кариша? — громко поинтересовался он. — Может, спросить Жанночку, с кем она гуляла ночью? А ещё лучше видео посмотреть?

Карина замерла и не раздумывая соврала:

— Пижамная вечеринка, девичник…

— С презервативами? — тихо прошептал он.  Карина вскинула голову, испуганно сжавшись. — Ты должна была мне сразу сказать, о разговоре… — процедил он, приближаясь. — Я предупреждал, не стоит мне лгать…