Из пишущегося фика на Хаус-форуме, продолжение

Грег и сам не до конца понял, почему решил проследить за Спаниелем Уилсоном в «Гостеприимном Джо», но парень не разочаровал. Когда он сначала попытался прижать парня у музыкального автомата вежливостью, а потом заорал и метнул бутылку, Грег почувствовал восхищение нелогичностью происходящего. Похоже, что ему повезло, и этот Уилсон импульсивен и непредсказуем. Хватит надолго, чтобы занять тоскующий по головоломкам ум. Увы, парня живенько препроводили в полицейский участок и оставили там ожидать участи. Когда его уводили, то странное и непредсказуемое, что на миг то ли вселилось в кроткую и незлобивую душу, то ли проглянуло из-под слоя внешней воспитанности, уже исчезло, и карие глаза перебегали с предмета на предмет с недоумением и чуть ли ни с ужасом. Если бы к тому времени уже увидела свет «Зелёная миля» Кинга, Грег даже пожалуй смог бы заставить себя вообразить в воздухе кружащийся рой мелких угольно-чёрных мошек, постепенно белеющих. Но «Зелёной мили» и кинговского образа одержимости тогда ещё не было. Был жгучий интерес и недоумение, и Грег поспешил вслед за блюстителями закона.
- Кто вы ему? Кем приходитесь? - поинтересовался полицейский, очевидно, не представляя себе, что может заставить кого бы то ни было внести залог за человека совершенно незнакомого.
- Мы здесь на медицинской конференции, - сказал Хаус. - Он — мой приятель. Но ещё он мой начальник. Если не удастся получить его на поруки, он мне изгадит остаток жизни. Вы позволите мне связаться с адвокатом? Думаю, дело можно будет как-то уладить.
Когда Уилсона вывели, вид у него был такой, словно он провёл в заключении не пару часов, а пару пожизненных заключений. Парень явно не привык проводить уик-энды в тюремной камере. Выглядел он испуганным, ошеломлённым и вообще человеком, пережившим крушение привычного мира. В качестве первой медицинской помощи его следовало напоить, чем Грег и занялся со всей ответственностью.
И преуспел. Меньше, чем через час этот Уилсон лыка не вязал — пьяно смеялся, хватал Грега за руки и пытался рассказать, какой он несчастный из-за рухнувшего брака или какой он счастливый из-за рухнувшего брака — не разобрал пока. «Или низкая толерантность к алкоголю, - подумал Грег, - или парень себя совсем загнал». Он вспомнил сон Уилсона на конференции и пластиковый стаканчик с кофе и одним-единственным блинчиком на его тарелке в буфете и решил, что, пожалуй, второе вероятнее. Он попытался спасти дело закуской, но когда вернулся от стойки, куда отходил сделать заказ, увидел, что опоздал — Уилсон улёгся головой на стол и спит, макая каштановый чуб в лужицу из пролитого бурбона.
Самым разумным было, пожалуй, встать и уйти, оставив этого чудика расплачиваться за выпитое и объясняться с вайтером перед закрытием. Но Грег сообразил, что если парень, как ему сказали в полиции, расплатился за разбитое зеркало, в бумажнике у него, должно быть, вошь на гребешке. А раз так, могло воспоследовать очередное обвинение и статус рецидивиста. Это было бы уже слишком, поэтому Грег подозвал официанта, сам расплатился по счёту и затряс нового знакомого за плечо:
- Эй! Ау! Алкоголик, вставай! Я тебя в номер на себе не потащу.
Уилсон приоткрыл мутные глаза и хныкающе заявил:
- Ну, я с ночи... Пусть его запишут во второй половине дня.
Грег засмеялся:
- Ты не только алкоголик, ты, похоже, ещё и трудоголик. Вставай, вместилище порока!
Он вздёрнул нового знакомого за шиворот и пинком вышиб из-под него стул, исключив возвращение на место. Уилсону волей-неволей пришлось как-то держаться на ногах.
- Просыпайся, - потряс его за плечи Грег.- Эй! Алло!
- Я номер номера не помню, - сказал Уилсон, очевидно, вернувшись в реальность, и захихикал над получившимся каламбуром.
- Я помню. Вперёд! - всё так же за шиворот Грег потащил его к выходу.
- Конверт! Конверт! - дёрнулся подопечный за забытой собственностью.
- Да на, не плачь!
Его пришлось поддерживать и на кровать в номере буквально свалить, после чего он моментально отключился. Зато Грег получил доступ к личным вещам для тщательного досмотра. Оказалось, парень и правда трудоголик, кроме того зануда и педант — в чемодане целых три галстука — для недельной-то конференции, документы, медицинские журналы, все почирканные красным маркером, плеер с диском классического джаза и записная книжка, исписанная номерами и адресами с вложенной программой конференции. Носки были свёрнуты по парам и упакованы — каждая пара в отдельный пакетик. Ещё таблетки от головной боли, беруши, носовые платки, гигиеническая присыпка, дезодорант, пачка презервативов, карманный фонарик, перочинный нож, кипятильник для воды, маленький набор инструментов «на каждый день» и такой же маленький швейный набор для экстренных нужд — несколько пуговиц, иголка, разноцветные нитки на маленьких катушках, миниатюрные ножнички. Ещё пачка сухого печенья и шоколадный брикет. В общем, парень был вполне себе экипирован на случай внезапной высадки на необитаемый остров.
Разошедшись в своём исследовательском зуде, Грег заглянул ещё и в карманы, и в бумажник мирно спящего Уилсона. Нашёл билет на автобус — использованный, прошлого месяца и даже не счастливый, кредитную карточку, и две фотографии - белокурой стервы с ямочками на щеках и прыщавого парня, чем-то напоминающего самого Уилсона — очевидно, наиболее любимый или наименее знакомый из родственников. Наличности практически не было — немного мелочи, но и с ней педант-Уилсон обходился аккуратно — рассортировывал по отделениям для монет разного достоинства — вот не лень же! И этот тип бьёт бутылками зеркала и съезжает на заднице по перилам! Грег только головой покачал, закрывая за собой дверь.

Утром Джеймса тошнило, неприятно напоминая тюремную камеру. Он страдающе зависал над унитазом и пытался вспомнить, как попал в гостиницу. Голова раскалывалась — её хотелось придерживать руками, но во всех минусах был большой плюс — развод с Сэм и все вчерашние неприятности отодвинулись на второй план, как малосущественные. Собственная физиология занимала его сейчас куда больше.
И следовало поскорее разобраться с ней, потому что на одиннадцать часов Джеймс был заявлен содокладчиком, а стрелки на часах неумолимо приближались к десяти.
Когда он ворвался в конференц-зал, свободных мест почти не было, и уже заканчивались прения по предыдущему докладу. Его появление, да ещё и с опозданием, как и предполагал Джеймс, вызвало нездоровое оживление коллег — кто-то в передних рядах даже со смешком прокомментировал: «выспался, наконец», вызвав весёлое фырканье соседей. Джеймс завертел головой, прикидывая, куда бы понезаметнее пробраться и, конечно, сразу же увидел саркастически кривящего губы Бовэ. О чём думал маститый коллега, глядя на опоздавшего Уилсона, можно было даже не гадать.
А в третьем ряду обнаружился вчерашний собутыльник, который радушно скалился и махал Джеймсу рукой. Рядом с ним оставалось свободное место и, поскольку все остальные места были заняты, приходилось предположить, что место для него новый знакомый придержал нарочно.
- Думал, ты не придёшь, - понизив голос, проговорил он, когда Джеймс уселся рядом, не зная, как себя вести. - Но надеялся до последнего — не мог отказать себе в удовольствии посмотреть, как ты облюешься прямо на кафедре. Ты вчера заснул в салате — помнишь?
- Ты меня напоил, - обвиняюще откликнулся Уилсон.
- Брось. В рот я тебе не наливал. Нужно отвечать за свои поступки самому, нариш йингл.
- Не зови меня так! - сердито потребовал он, пихнув соседа локтем.
- Поумнеешь — перестану. Толчок этот не возвращаю, а то до кафедры не дотерпишь — весь эффект пропадёт. Видишь, какой я великодушный.
- Да ты в моих вещах рылся! - не сдержал возмущения Джеймс.
- Вещи могут рассказать о людях гораздо больше, чем люди о вещах. Где-то читал. Кстати, твои вещи сказали мне, что ты — редкостный зануда.
- Слушай, - Джеймс почти забыл, где он находится и повернулся, чтобы посмотреть собеседнику в глаза. - Что ты ко мне пристал, а?
- Ты мне должен, - напомнил Хаус.
- Я же уже сказал...
- А я тебе ответил, что не всё в деньгах. Ты будешь меня развлекать. Конференция гораздо скучнее, чем заявлена, а с тобой не так скучно.
- Я тебе клоун?
- Ага, типа того, - нахально согласился Хаус.
Джеймс почувствовал острое желание снова двинуть локтем — на этот раз повыше, в ухо, например, но опоздал — Хаус сам двинул к нему по узкой поверхности доски для писания пластиковый стаканчик.
- Выпей — легче станет.
Бог знает, почему, но Джеймс послушно выпил. Стало легче.