Начнём с Начала Хроника нелёгкого дня ч. 1-я

Начнем с Начала.
(Хроника нелёгкого дня)

- 1 -

Новый век начинался с потерь.
Тихо и незаметно ушла мама. Она мечтала дожить до 2000-го года и часто говорила мне, перелистывая листочки календаря: «Поколению, которое пережило этот страшный век, надо поставить памятник».

Потом ушла жена… Нет, она не умерла… Просто собрала вещи, вызвала такси и хлопнула дверью. На столе оставила записку, хотя могла и сказать мне это, потому что я уже проснулся и, лежа на диване, наблюдал за её сборами: «На поиски квартиры даю месяц. Эту я уже продала».
Все верно… Я прожил с ней десять лет без регистрации брака и без прописки в её квартире. Потому что думал, что она любит меня так же, как я её.

Таким образом, я остался без жилья, так как маленькую комнатку в заброшенном бараке на окраине города, назвать жильём было трудно. Там проживал наш сторож Василий Иванович, про которого почему-то забыли, переселив остальных людей из жилища, признанного аварийным. По его приглашению я и перебрался туда, и мы жили с ним душа в душу. Из всех удобств там была лишь речка с удивительно чистой в водой, протекавшая совсем рядом. В ней мы умывались по утрам, вечером купались в прогретой солнцем воде, и даже ловили рыбу по выходным, обеспечивая себя бесплатным обедом, состоящим из ухи и жаренных пескарей с картошкой, которая произрастала сама по себе на брошенных огородах.

И вот теперь я должен был потерять работу.
Моя газета, где я проработал двадцать лет, закрывалась . Когда-то она называлась «Молодой коммунист», потом – «Молодость Юга», а в последнее время - просто «Газета для всех», потому что основным её содержанием стала реклама.

Редактор собрал всех работников газеты в своем кабинете, огласил эту печальную новость и вручил нам по конверту с выходным пособием в размере одной тысячи рублей.

Из всех одиннадцати членов нашего коллектива пенсию успели заработать всего три человека: старейший журналист газеты и всего города Илья Семёнович Гинзбург, сторож Василий Иванович и уборщица баба Таня. Для остальных закрытие газеты было смерти подобно, ибо мы умели только писать.

На следующий день мы пришли в редакцию, чтобы забрать свои вещи, как то: чайники, кружки и справочники. Никогда и нигде не унывающий Боря Клюев, специалист по криминальной хронике, принес три бутылки водки, самая молодая из нас, корректор Шура Иванова, сбегала в магазин за закуской, а самый мудрый, Илья Семенович Гинзбург, провозгласил тост: «За почившую в бозе «Газету для всех!». Мы выпили, молча и не чокаясь. За окном вдруг зашумел дождь, захлопала на ветру форточка, и Сусанна Минасян, отвечавшая в газете за события в культурной жизни ,уронила фарфоровую чашечку с недопитой водкой.
Осколки чашки зазвенели на полу, тонко и печально, и Боря сказал: «На счастье..»

И тут действительно произошло чудо, которое иначе, как счастьем, назвать было трудно.
Дверь в коридор широко распахнулась, и в комнату вошел высокий полуседой человек в белой тенниске и светлых брюках, с жёлтым кожаным портфелем в руке.
- Как хорошо, что я вас здесь застал! - сказал он радостно. – Разрешите представиться: Шмаков Герман Петрович. Я – ваш новый редактор, прошу любить и жаловать.
- Так газету ведь закрыли, - тоскливо сказала Сусанна, только что потерявшая любимую чашечку с профилем Пушкина.
- Старую закрыли, новую открыли! – бодро ответил ей пришелец и сел в кресло, стоявшее во главе стола для заседаний, где обычно сидел наш ответственный секретарь Яков Степанович Снегур.
Он положил перед собой свой замечательный портфель и достал из него синюю папочку.
- Документы для регистрации нашего средства массовой информации готовы и одобрены в высших инстанциях. Это будет еженедельник, название которого мы сейчас обсудим и примем общим голосованием. Спонсором, а, вернее, хозяином этого издания будет один из наших известных олигархов, фамилию которого я сейчас называть не буду, чтобы вы не подумали о нем плохо: мол, не хватает ему миллиардов, который он зарабатывает на нефти или на алюминии, решил еще на mass media нажиться. Всё, господа журналисты, совсем не так! Несмотря на свою чрезвычайную занятость, наш спонсор намерен встретиться с вами где-то через месяц и объяснить вам цели и задачи, которые он преследовал, приобретая вашу газету. А за это месяц мы с вами должны добиться одного: сделать так, чтобы нас читали. Это не так просто, как кажется, но я надеюсь, что с этой задачей мы справимся. Первый номер еженедельника почти готов. Я сделал его без вашего участия, потому что нам надо спешить. Он носит чисто декларативный характер, то есть, в нем объясняются главные цели нашего издания: для кого оно и зачем. Завтра вы получите сигнальные экземпляры первого номера и сможете ознакомиться с его содержанием. Если вы принципиально не согласны с нашей позицией, то вольны уйти, как говорится, не замочив ноги. К сожалению, должен сообщить вам, что пока я могу оставить в штате всего семь человек. Это корреспонденты Сусанна Арамовна Минасян, Борис Иванович Клюев и Евгений Петрович Максимов, ответственный секретарь Яков Степанович Снегур, сторож Василий Иванович Вязников, мой личный секретарь Алевтина Михайловна Бойко, которую я представлю вам завтра, и ваш покорный слуга, редактор еженедельника.
Я вздохнул с облегчением, потому что Максимов Евгений Петрович – это я. Хотя мне очень хотелось сказать новому редактору, что он совершил огромную ошибку, не зачислив в штат Илью Семеновича Гинзбурга. Но мне сразу пришла в голову очень нехорошая мысль: а вдруг Герман Петрович согласится и скажет: «Хорошо, я беру его. Вместо вас..»
И я промолчал…

А Шмаков продолжал:
- Итак, начнем сначала…Первое, что нам предстоит сделать, это дать новое название нашему еженедельнику. Давайте подумаем вместе…
В это время Илья Семёнович, видимо, почувствовав себя лишним на этом совещании, решил откланяться. Он встал, засунул под мышку свой старый электрический чайник с отколотой ручкой и церемонно поклонился:
- Прошу прощения, но я должен уйти. Успехов вам в работе и творчестве.
Но, дойдя до двери, он вдруг остановился и сказал:
- Что касается названия, то вы, уважаемый Герман Петрович, его уже произнесли. «Начнем сначала»... Прекрасные слова, выражающие характер вашего нового издания. Правда , здесь есть один нюанс, а, вернее, два варианта этого названия. Слово «сначала» можно написать слитно, и тогда оно будет выражать просто новый этап существования нашей прежней газеты. Если же вы напишете его раздельно, то это будет иметь гораздо более глубокий смысл: вы хотите обратиться к началу всех начал, когда журналистики ещё не было, а был Иисус Христос, проповедовавший добро… Подумайте об этом…
Он поспешно вышел, и Шмаков крикнул вслед закрывающейся двери:
- Огромное спасибо вам, Илья Семёнович!
Затем он внимательно посмотрел на каждого из нас и спросил:
- Как вы относитесь к предложению господина Гинзбурга? По-моему, оно заслуживает внимания.
- Мы – за,- ответил за всех Клюев, умевший читать чужие мысли. Мы с Сусанной просто подняли руки.
- Превосходно! – оживился Герман Петрович, не ожидавший, вероятно, такого единодушия. - А как будет написано слово «сначала», я подумаю на досуге. А теперь задание на завтра. Вам предстоит выполнить огромный объём работы, так как к следующей пятнице еженедельник должен быть сверстан и сдан в печать. Задания я даю вам вне зависимости от вашей специализации, потому что считаю, что журналист должен быть многосторонне развитой личностью. Итак, Максимов Евгений Петрович готовит материал по теме, которая волнует сейчас весь город: строительство церкви на центральной площади на месте памятника Ленину. Вам следует встретиться с представителями как светской, так и церковной власти и уточнить их позицию по этому вопросу. И, естественно, узнать мнение простых людей, верующих и атеистов. Задание второе: посетить областной драматический театр, который влачит сейчас жалкое существование. Нас интересует точка зрения главного режиссера, весьма самоуверенного и независимого молодого человека: сможет ли театр выбраться из этой ямы, если ему будет оказана существенная материальная помощь. И, наконец, третье… Как мне стало известно, наша милиция планирует на завтра весьма внушительную операцию: рейд по очистке города от «ночных бабочек». Вы, Евгений Петрович, должны будете присутствовать на самом многолюдном месте этого события, сделать несколько интересных снимков и взять интервью у одной из «жриц любви». Вам всё ясно?
- Так точно, - без особого энтузиазма ответил я, так как Шмаков, действительно, не учел того, чем я занимался и о чем писал в своей прежней корреспондентской жизни. А если вникнуть в эти три задания еще глубже, то, вообще, получается какая-то гремучая смесь: собор и памятник Ленину, развалившийся театр и «ночные бабочки».
Куда новый редактор послал Сусанну и Клюева я уже не слышал. Я очнулся от тяжелых раздумий, когда он обрадовал меня приятной вестью: на время выполнения заданий мне будет предоставлен автомобиль «Ниссан» с правым рулем, в связи с чем Герман Петрович, зная, что на японской технике такого рода я еще не ездил, посоветовал мне немного потренироваться.
«И всё-то ты знаешь, - устало подумал я. – Но, по-моему, забываешь, что работаешь с живыми людьми».

(продолжение следует)