Черта оседлости

2 апреля 1917 года в России была официально отменена черта
 оседлости. Произошло это после соответствующего
распоряжения Временного правительства. Однако де-факто
 отмена состоялась на несколько лет раньше, в годы Первой
 мировой войны, когда население прифронтовых территорий
 было переселено вглубь страны.

Хотя по накалу ярости, которую вызывала черта оседлости
 у многих общественных деятелей (и совершенно необязательно
 евреев), может показаться, что это было что-то поистине
 нечеловеческое и кошмарное, вроде концлагерей смерти, на
самом деле черта представляла собой лишь ограничение на
проживание в определенных местностях.
Еврейское население имело право жить на всей территории
 нынешних Украины, Белоруссии и Польши, то есть ареал
 был весьма внушительным по своим размерам и объединял
 три современные страны.

Фактически речь шла только об ограничениях на проживание
 в пределах собственно России (для сравнения: ограничения,
 накладываемые в сталинское время на колхозников, были
 куда более жесткими).
Но был ряд нюансов, который позволял их обойти. Во-первых,
 ограничения не распространялись на ремесленников,
приписанных к определенных цехам.

Во-вторых, они не распространялись на лиц некоторых
 профессий (аптекари, врачи, стоматологи и др.). От
 ограничений черты оседлости также были освобождены
 купцы первой гильдии. При этом купцы пользовались
правом перевезти за пределы черты несколько слуг и
приказчиков иудейского вероисповедания. Рекруты,
отслужившие в армии положенный срок, также вольны
 были выбирать любое место жительства без ограничений.
 Наконец, черта оседлости не распространялась на
 студентов высших учебных заведений.
Однако в данном случае для иудеев существовали квоты,
 примерно равные их общей пропорции от населения страны
 (3-5%, а в университетах в пределах черты оседлости
 квота повышалась до 10%).

Ну и самая главная уловка, позволявшая обойти любые
ограничения — закон о проживании в черте оседлости
 распространялся только на иудеев.
То есть только на последователей иудаизма, а не на
этнических евреев вообще. При смене вероисповедания
на любое христианское ограничения на передвижение и
проживание автоматически снимались. Разумеется,
некоторые этим положением пользовались, в результате
 чего появилась весьма многочисленная категория
выкрестов, как их называли в Российской Империи.

Стоит отметить, что в иудейской среде к выкрестам
относились крайне негативно, нередки были случаи,
когда родители проклинали детей разными страшными
 еврейскими проклятиями или объявляли их мертвыми
и в дальнейшем демонстративно считали их умершими.

Большая часть установок черты оседлости и ее
законодательства была позаимствована в европейской
практике. Поскольку до раздела Польши в России
 практически не было евреев (зато сразу после ее
 раздела их оказалось несколько миллионов, к
 моменту революции в стране жило около 5 миллионов
 евреев, и это с учетом весьма активной миграции в
 США — для сравнения, сейчас в России проживает
около полутора сотен тысяч), тогда как в Европе
 они жили с древних времен, многие практики были
 перенесены на русскую почву.

И хотя, с одной стороны, черта оседлости несла ряд
 ограничений, с другой, по меркам кошмарного ХХ века
 эти ограничения выглядят теперь скорее неудобствами.
А у авторов, пишущих по этой теме, развивается слегка
 шизофреническое мышление, когда нужно повторить
 ритуальные жалобы и одновременно описать реальное
положение. Получается примерно так (это реальная
цитата из одной работы, посвященной черте оседлости в Киеве):

«В начале XX века в Киеве проживало около 50 тысяч евреев
 — 12,9% всех городских жителей. Положение евреев в Киеве
 было крайне тяжелым. Нигде не применялись с такой
суровостью те меры, которые полиция использовала для
 проверки права жительства евреев. Еврейское население
 Киева быстро увеличивалось и играло значительную роль
 в экономической жизни города. К концу XIX века евреи
 составляли 44% киевского купечества, и им принадлежало
 две трети всей торговли в городе. На принадлежащие
 евреям предприятия приходилась четверть выпускаемой
 в Киеве продукции».

Вот так и получается, что в одном абзаце соседствуют
 «крайне тяжелое положение» и «в руках 10% находилось
 2/3 всей городской торговли».

Конечно, рано или поздно черту оседлости бы отменили
и безо всяких революций. Скорее всего, после войны,
в начале-середине 20-х.
Де-факто это уже было сделано в годы Первой мировой.
 Но так вышло, что юридическую отмену осуществило
 уже революционное Временное правительство.