К бабе Паше в Гусаки

   Помню, как бабушка по материнской линии  Прасковья Фёдоровна в моём детстве часто рассказывала о своей малой родине деревне Гусаки , которая оказалась после войн XX века на территории Восточной Польши. Рождённая ещё в XIX веке (в 1890 году), она вспоминала свою молодость, как батрачила у местного помещика, пана Слуцкого, трудилась, не покладая рук. Жили натуральным хозяйством, держали скотину, косили, жали, мололи. Выделывали домотканую ткань из льна и шили добротную одежду на все случаи жизни. По воскресеньям и праздникам посещали православную церковь. Население Восточной Польши, которая  до революции входила в состав Российской Империи, состояла, в основном, из белорусов и русских. Баба Паша вспоминала: «У нас двери в домах не запирались, даже если все работали в поле, а любая девчушка могла безбоязненно поздно вечером пойти в соседнюю деревню к своей бабушке и ещё вернуться. В деревне был, типа староста и никакой полиции. Если заводилась какая-нибудь нечисть: воровство, хулиганство или хуже чего-нибудь, не дай Бог, сперва грозили малому пальчиком, потом беседовали с родителями, потом били, сначала по заднице прутиком или ремешком, потом охаживали жердью… и в случае дальнейшего повторения деяний, упрямца могли забить до смерти. Происходил процесс самоочищения, тем более все жили, как на ладони, пришлых определяли сразу по манере поведения. Поэтому и "двери без замков и хождение без провожатых". Всю идиллию нарушила 1-ая Мировая, а потом следом и революция, и Вторая бойня. Прошлись они по традициям, укладу жизни и … кончилась идиллия. В 1914-15 годах русское население Восточной Польши хлынуло в Россию от немцев. Так попала Прасковья в Рязанскую губернию на железную дорогу и вышла замуж за рязанского мужика, мастера, путейца. Её незамужняя сестра Марфа после окончания войны вернулась в Гусаки, а Прасковья обросла ребятишками (трое дочек). Так и осталась на рязанщине. Она вспоминала своих родичей, свои Гусаки и налаженную спокойную жизнь. Её отец, Фёдор, трудолюбивый, смекалистый мужик сумел выбраться из нищеты, построил мельницу, где обеспечил работой своих родичей, но…как-то полез ремонтировать крылья и разбился, мужа дочки Марфы Марии  убили немцы во время оккупации, а саму Марию угнали в Германию на работы (повезло – работала прислугой в немецкой семье, к ней очень хорошо отнеслись за трудолюбие). Это всё Прасковья узнает уже на склоне лет. Во времена хрущёвской оттепели, когда железный занавес приоткрылся (пятидесятые, шестидесятые годы) сёстры обнялись после 35 летней разлуки и не могли наговориться в своих воспоминаниях. Чудные судьбы лепились в суматошном XX веке.
 
   Прасковья вспоминала и годы Отечественной. Немцы, как она шутила над каверзами своей судьбы, достали таки её, в Павельце они стояли недели две или три, как раз под Новый год 1941-42 года. Прасковья рассказывала: «Сидели по домам и не высовывались. А немцы ходят,переговариваются на своём тарабарском… Как-то вечером у крыльца остановилась крытая брезентом машина, и прямо в дом зашли офицер и несколько солдат. Командир показывает пальцем на лавку и что-то чиркает в блокнот. Солдаты лавку унесли в машину, потом очередь пришла и за табуретками, стульями и даже столом. Увезли нехристи…сесть некуда, а что попишешь. Но утром опять заскрипел снег на крыльце, солдаты втащили по очереди все предметы увезённые вечером. Причём, офицер, заглядывая в блокнот, указывал куда ставить каждый предмет, туда, где он и стоял вчера. Проделав это, они укатили к себе в казарму, под которую приспособили клуб железнодорожников. Вот так-то, что было, то было. Когда отступали, не сожгли ни одного дома. По безлюдному Павельцу бегали одичавшие собаки, да горела нефть в огромных баках-хранилищах у железнодорожников…».
   С той поры прошли десятки лет.  За это время живописные рассказы бабы Паши о её малой родине, деревне Гусаки с гнёздами аистов на крыше, мельницей, чудной природой проросли в сознании в мечту посетить эти края, если так можно сказать, свои корни, привезти горсть земли на могилу Прасковьи. Умерла баба Паша в 1982 году, так и не осуществив свою мечту – съездить в свои Гусаки.  То железный занавес, то война, и, наконец, преклонный возраст сделали эту мечту неосуществимой. Две ветви родственного  древа жили, как в параллельных мирах, и только в шестидесятые годы я узнал, что у меня есть ещё, толи двоюродный, то ли троюродный брат Славик (Славомир) и сестра Гражинка. Несколько раз они приезжали к нам в гости в разных составах и по их реакции выходило, что жили они в Польше в то время довольно бедно, восточные области Польши обделялись вниманием властей, в смысле развития.
  Подошли девяностые, и вот в году 1988-89 Славик приехал с отцом Стефаном (по русски Степаном) на своей автомашине типа «Фиат», привезли довольно добротные вещи: бельё, постельные комплекты и пр., которые быстро реализовали, а на вырученные деньги купили два телевизора «Горизонт» (Минского радиозавода). Они в нашем  магазине культтоваров покрылись пылью (ввиду затоваривания и наличия своей продукции – Рекордов АРЗ. Поэтому  сам процесс покупки вызвал немалое удивление продавцов. На мой вопрос, Славик коротко ответил:
- У нас котируется «Горизонт», на них я получу новую автомашину.
Набили они свой тарантас до утрамбовки: (кроме двух  телеков), инструментами, канистрами, предварительно заполненными бензином (их поразила малая стоимость 1 литра горючего) и многое, что удалось впихнуть в коробочку авто.      
  Второй раз посетил нас Славик через два года. Привёз жену Анну и матушку Марию. Но тут они преследовали туристическую цель: посетить Москву, Загорск (нынче Сергеев Посад), нашу достопримечательность – музей Ивана Грозного, а также: могилу Бабы Паши, дачу в Арсаках. Запомнились забавные инциденты. Один в электричке, когда Славик стал свидетелем ругани контролёра с пассажиркой, не успевшей купить билет. Орали так, что Славик направился было к контролёру, чтобы заплатить за несчастную пассажирку, чтобы прекратить шум, я его остановил.
- Ты знаешь, у меня даже голова заболела, зря остановил. У нас в этом случае пассажир покупает спокойно билет у контролёра, доплатив за услугу, - проинформировал Славик.
- Ага, - сьязвил я, - у нас услугу сделают в несколько раз дороже самого билета. Как в воду глядел…
   Второй случай, в Загорске. Был православный праздник Сергея Радонежского . В городе было торжественно и многолюдно. Уже, когда шли на электричку по возвращении домой зашли в продовольственный магазин купить что-то к ужину. Славик выбрал ещё кулёк пряников, но когда он заплатив за покупку, взял кулёк в руки, оказалось, что половина пряников помятая.
- Я их не мял, - пробурчал продавец- мужчина.
- Да вот у вас в закрытой тележке нормальные пряники, я их выбирал.
 _ Вова, - позвал продавец, очевидно грузчика, - ключи от этажерки есть?
- Откуда!
- Вот видите, ключа нет, берите, что есть, - нетерпеливо продолжил служитель прилавка.
Делать нечего. Немного успокоившись, Славик взял бракованные пряники и направился к прилавку с тортами. Комедия продолжилась, а я сказал ему:
- Хочешь, чтобы  было  что вспомнить, делай, что говорят.
Довольно крупная коробка с тортом ничем не перевязанная, как нести?
- Парень, перейди улицу и вон там в магазине электротоваров купи 1 метр кабеля, и перевяжешь, - вполне серьёзно посоветовала продавщица.
- Пойдём, это же интересно, тем более до поезда ещё целый час, - предложил я.
В электромагазине на просьбу отрезать кусок кабеля в 1 метр, продавщица отрезала,
- Меньше 10 метров не отпускаем.
!?!?!?  И смех, и горе.
Найдя кусок шпагата на столике покупателей, мы наконец перевязали коробку. Славик долго потешался над ситуацией, а мне было стыдно за нас.
- Мне кажется, братка, ваша перестройка не пойдёт, - подытожил Славик.  Как в воду глядел...
   Побывали мы и в Москве, запомнилась такая картинка – прошёл тёплый летний дождик и шагающая босиком по нагретой  брусчатке Красной площади Анна (от долгой ходьбы в туфлях на каблуках она идти уже не могла). Потом мы ели пельмени в пельменной на улице Маши Порываевой. Отсутствие алюминиевых вилок (бомжи растащили, чтобы их сдать в цветмет  на выпивку) испортить настроение не могли, экскурсия по столице была насыщена и интересна. Пролетели две недели и гости засобирались домой.
   Мы прощались, моя матушка, Александра Николаевна, обняла Марию и расплакалась, как будто предчувствуя, что эта встреча будет последней. Как в воду глядела… Матушка умерла через два года от инфаркта. Пропали сбережения, задерживали выплаты пенсии…на экранах мелькала лоснящаяся рожа главного финансиста Павлова, обобравшего всё старшее поколение, пятидесятирублёвые  банкноты (их в основном и хранили старички на чёрный день, да на смерть), были объявлены недействительными. Вспоминается эпизод того времени, один расторопный  мужичок, узнав про готовящуюся подлянку демократов, купил на все деньги (50-ти рублёвые) билеты  на железнодорожный проезд до Владивостока и обратно (целый вагон) для группы туристов, как он объяснил, а когда через несколько дней акт обнуления прошёл сдал билеты в кассу ввиду срыва поездки, как он объяснил. В результате большая часть денег была возвращена, но естественно, без пропавших 50-ти рублёвок. Все девяностые Славик в письмах приглашал меня с супругой Лилей к себе в гости. Но какой там… Завод, где мы оба работали благополучно развалили, пришлось взяться за топор, ошалевшие от денег москвичи осатанело скупали землю под дачи и был большой спрос на шабашников. Подоспели две свадьбы, дочки учились и требовали затрат так, что поездка откладывалась по примитивной причине отсутствия средств.

    Потом, когда я уже работал на железной дороге мы смогли себе позволить это единственное заграничное путешествие и осуществить детскую мечту – съездить на родину Бабы Паши. А может и деревни - то такой уже и нет, за сто лет двадцатого века, с его войнами и революциями. Целых два месяца шла переписка и оформление виз. Накупив подарков для наших заграничных родственников  (а их  в то время было никак не меньше 15 человек)  мы 4 августа 2008 года выехали с Белорусского вокзала Москвы через Белоруссию (город Брест) в Польшу до станции Тирасполь. Откуда нас, встретивший Славик должен был доставить к себе домой, в город Бельск Подляски (около 100 км).  Проезжая земли батьки Лукашенко мы обозревали поля, где вовсю трудились люди (уборочная была дружная и обильная). С горьким сожалением вспоминали наши поля с одуванчиком, да борщевиком, пустынные и заброшенные.
Утром, на следующий день в Бресте сменили вагонные тележки на малую колею и въехали на территорию Польши. Состав медленно замедлялся вдоль платформы, а я уже заметил возмужалую фигуру Славика, он заметил нас с Лилей. Обнялись… Местность, по которой мы понеслись по отличной дороге, представляла собой равнину с перелесками. Всю дорогу обменивались новостями и, что произошло за 18 лет с последней встречи в Александрове. Отец Славика Стефан уж 10 лет, как умер, уже выросла дочка Марта. С нашей стороны я потерял родителей, а весной умер брат Виктор, не дожив до пенсии два года…
При въезде в город Славик  тормознул у цветочного магазина. Оказалось у Анны день рождения, мы хотели тоже что - нибудь купить, но Славик категорически  пресёк наши намерения, да ещё с шуточкой продавщице:
  - Не берите у них деньги, они фальшивые, вообще они из России, ха, ха, ха….
Так он не давал нам тратиться и все десять дней, пока мы гостили.  Проехали почти весь город и, наконец, въехали в просторный  2-этажный коттедж и мастерскую. Немного отдохнув, организовали отличный ужин, с вином. Прошлись, как с экскурсией по дому: на первом этаже комната для мамы Славика, Марии и супружеская спальня, на втором поселили нас. Славик за 18 лет превратился в солидного мужчину  из работника электрокомпании до успешного предпринимателя, хозяина фирмы «Крест» по изготовлению элитных памятников из  итальянского мрамора, гранита. Солидные заказы не только от частных лиц, но и от мэрии и церкви. Он  выполнял, например заказ по изготовлению памятников советским воинам - освободителям. Кроме легковой автомашины во дворе - грузовичок, типа «Пикап» для перевозок материалов и готовых памятников. У жены Анны своё авто, она служащая в мэрии.  Уже на третий день, гуляя по городу и заходя в магазины, мы приветствовали продавцов по польски :
- Динь добрый.
Рядом с домом Славика - православный храм, а через двести метров - костёл. Познакомились с православным батюшкой. Он просто просиял, когда узнал, что мы из России, недалеко от Сергеева - Посада. Утром следующего дня Славик повёз нас на православную градарку (горку). Это святое место, под горкой каждый православный выбирает себе крест (ношу по силам) и несёт его вверх на горку (порядка 100 ступеней) с тем, чтобы оставить ношу на поле. На пятый день мы посетили кладбище, где похоронен отец Славика Стефан. К удивлению нашему рядом с памятником обнаружили ещё один, самому Славику, где на табличке указана только дата рождения, и свободная строка даты смерти.
- ???
- У нас так положено, чтобы застолбить место и перегружать родственников заботами о памятнике. Добавил дату смерти и всё. К тому же, выбирается свой памятник по вкусу, - разъяснил Славик.
Потом посетили кладбище советских  воинов, погибших в этих местах во время войны в 1944-45 году и памятник мирным жителям населённого пункта  Райск, поголовно истреблённых фашистами. Прямо из земли распростёрта гранитная ладонь человека, как бы призывающая:
 - Не забывайте, люди!!!
Везде, где мы были, чувствуется предпринимательская хватка и фантазия людей. Вот впереди над дорогой что-то маячит, подъезжаем, почти над проезжей частью шоссе нависает голова динозавра, который встал на обочине во весь свой натуральный рост. Пожалуйста, фотографируйтесь за небольшую плату. Динозавр, как живой и расположен так, что он на фоне леса и строения не попадают в кадр с определённого хозяином ракурса. В областном центре, Белостоке, вывеска в трактире «У Володи» с фотографией Владимира Ильича. Дальше - больше, убранство трактира, прислуга, предлагаемые блюда и напитки начала 20-го века. Но это ещё не всё. В разгар трапезы, раздаётся свистки полиции, в помещение врываются городовые и производят шмон, проверяют документы, арестовывают подозрительную личность и уводят в наручниках… У иностранных туристов всё это пользуется популярностью.  Но это не предел… Самым популярным аттракционом туристов, однако, является путешествие по железной дороге времён гражданской войны на Украине при батьке Махно. Выкупили заброшенную железнодорожную ветку, ретро пассажирские вагоны с паровозом типа Щука, набрали труппу исполнителей  и запустили экстримальный проект. Пассажиры располагаются, согласно купленным билетам, поезд трогается со свистом и паром,   где-то на середине перегона на состав нападает банда Махно на лошадях. Стрельба, звон выбитых стёкол, избиение жертв, шмон и если учесть, что сценарий не афишируется и постоянно меняется – всплеск адреналина любителям острых ощущений обеспечивается с избытком.
Кончился очередной интенсивный день и мы, как всегда расположились в беседке у мангала, где поджаривались плоские кусочки мяса - барбекю (шашлыки здесь не приняты). Запивая добротную закуску свойским вином, Славик загадочно проинформировал:
   -  Завтра с утра будет сюрприз, отдыхайте, но не расслабляйтесь.
Мы настолько привыкли к туристическому ритму, что особо не гадали о предстоящем сюрпризе. Может очередная достопримечательность, родственников всех посетили, в церкви побывали, ну да ладно…утро вечера мудренее. Рано утром сразу после завтрака мы выехали из автоматических ворот и направились за город, но в этот раз в сельскую местность. Как я мог забыть? Я стал догадываться – да эта дорога в Гусаки. Через час мы въезжали  в родную деревню Прасковьи Фёдоровны, моей любимой бабушки. Сельская улица, столб с гнездом аиста, аккуратные домики… остановились около участка, где вместо домика ленточный фундамент, да покосившийся сарайчик с навесным старинным замком.
- Вот здесь и жила твоя баба Паша, - сказал Славик и деликатно оставил меня наедине с руинами. Походил вокруг, потрогал тёплый камень фундамента, насыпал горсть земли в полиэтиленовый пакетик и представил картину столетней давности… земля здесь лёгкая, плодородная, хотя и не чернозём,  не то что у нас, суглинок. Сажай овощи, яблони, содержи скотину, расти детишек , да ходи в близлежащую церковь славить Господа, что ещё надо человеку. Где-то здесь на пригорке была мельница  прадеда Фёдора, так необходимая для здешних крестьян. Если бы не войны….
В следующую ночь приснилась улица в Гусаках, на длинной  лавке расположились мои родные, но столетней давности начала 20-го века, смотрящие на меня с теплом и пониманием, среди них молодая Прасковья, довольная моим посещением.
Потом мы посетили бабу Ольгу, мать жены Славика Анны. Она жила в другой деревне, встретила радушно, естественно, как и везде, не без подарков ( в Польшу въехали с двумя баулами, а уезжали с четырьмя). Славик изготовил доску на памятник моему брату Виктору. Потом был прощальный вечер, и я подарил Славику  своё стихотворение, которое он воспринял со слезой:
 
Ну что мой брат тебе сказать,
Перед разлукой меркнут слоги.
Позволь в последний раз обнять
Границ в преддверии  дороги.

Примерный муж, отец и сын,
Ты создал быт тебя достойный
И Бельска верный гражданин,
Опора в мире беспокойном.

Ну что мой брат тебе желать
Всего, что мерится любовью.
Творить добро не уставать
И светлых мыслей к изголовью.

Колёса степ свой отстучат,
Тепло твоё в душе зарою.
До новых встреч, надеюсь брат,
Да будет Бог и Крест с тобою… 16.08.2008 г.

   Прошло какое-то время и мы связались с Славиком по скайпу. У нас было застолье, и я предложил ему чокнуться рюмками, через экран монитора, потом он познакомился с нашим молодым поколением, а Славик показал свою сауну, построенную по моему предложению, которая ему очень понравилась.  Прошло ещё несколько лет и отношение Польши и России испортились до такой степени, что стала невозможна связь по скайпу, лишь изредка приходят сообщения по электронной почте… а жаль, моей второй мечте о дружбе наших детей и внуков видно не суждено сбыться.